Point Of No Return

Джеймс еще пару минут таращится на Сэма, переваривая все, что тот объяснил ему ранее. Мозг честно пытается правильно все обработать и выдать нормальный, приемлемый ответ, но выходит что-то с частицей раздражения в голосе: — Мы всерьез рассматриваем это как вариант? — Слушай, я к этому, мягко говоря, тоже сначала скептически отнесся. Особенно к части, где они спали или спят, я так до конца и не понял, что между ними, но в это есть и плюсы, — продолжает Сэм. — Какие? — Во-первых, свалить из этой чертовой страны, — как самое очевидное на свете умозаключение произносит Сэм. — Если он еще согласится. Мы не знаем, что у него в голове, — парирует Джеймс. Сэм устало смотрит на собеседника, прекрасно и сам понимая все риски, и что Барнс вкладывает в последнее предложение. —Смотри, ты работаешь на подобную организацию, знаешь ее подводные камни, твоя девушка или кто она там ему на тот момент выбирается из нее, но мы же понимаем, что это сделать не так просто и есть рикошет, а ее навыков объективно не хватит, чтобы выжить в экстремальных ситуациях. Кем бы он ни был, он с головой на плечах, которой понимал, что рано или поздно нечто подобное может произойти. И если размышлять с мужской точки зрения, то скажи мне, ты бы позаботился о той, которой дал свои экстренные контакты, в которую был влюблен и с которой продолжал бы поддерживать общение еще долгое время. Джеймс сосредотачивается на лице собеседника и задумывается о его словах, в которых хочет он признавать или нет, есть определенная логика, с которой сложно спорить. — Нам бы не пожалеть об этом, — наконец отвечает он. Сэм понимает, что это можно расценивать как согласие. — Да ладно, как будто бегство от АНБ будет самым волнительным событием в нашей жизни, — с усмешкой отвечает Сэм. — И… думаю, что это все просто по учебнику психологии. Она напугана и тянется к чему-то, что считает безопасным и знакомым. Ей пойдет на пользу. — Когда разбудишь ее, дай еще семье позвонить, — кидает одноразовые телефоны на стол. — Ее родственники могут пытаться дозвониться после выпуска новостей. Сэм кивает, Джеймс сворачивает в сторону ванной и заходит туда. Если признаться самому себе, он и сам уже хочет улететь как можно дальше из этого города, этой страны, перестать делать то, что он теперь и делает, но все идет совершенно другим планом. Когда он возвращается в комнату, то видит, что Агнес с кем-то разговаривает по телефону, пытаясь при этом не заснуть. — Она немного вялая, — проговаривает Сэм. — Хотя, учитывая, что мы второй день ее снотворным обкалываем, думаю, что это нормально, — продолжает он. Джеймс ничего не отвечает и начинает прислушиваться к разговору, пытаясь понять, с кем конкретно он идет. Мысль, что лучше воспользоваться помощью кого-то, кого хоть один из них знает, приходит сама собой, но встречает много препятствий. Реальность такова, что все они в той или иной степени застряли в болоте, из которого выбираются, кто как могут. И проблема даже не в том, что есть вероятность получить отказ, а в том, что никто из них не понимает, куда конкретно ведет этот путь. Его возвращает в реальность осознание того, что на него смотрят. Агнесса откладывает трубку, отвечает на вопрос Сэма и задумывается о том, что Джеймс Барнс напоминает призрака, который исчезает и появляется тогда, когда считает нужным, принося в жизнь новые ощущения и не лишь кратко объясняя свои действия. И то последнее явно происходит не всегда. В контексте места, времени и обстоятельств мысль кажется немного жуткой, доводящей до мурашек по рукам. Неприкаянная душа без дома, семьи и привычной когда-то жизни, оказавшаяся в новом мире спустя десятилетия того, чего, наверное, хочется забыть. Осознание этого приводит в непонятное состояние ностальгии по детским годам. Хотя в детстве маловероятно призраки казались такими как Джеймс Барнс. — Серьезно? Вопрос бесцеремонно врывается в подсознание, напоминая, что сейчас не время. Она растерянно смотрит по сторонам, пытаясь понять предмет разговора. — Тебя группа спецназа разве не в Бухаресте повязала? А ты хочешь туда вернуться? — Мне надо забрать кое-что. Дальше на поезде уедем в другую страну сами, — спокойно отвечает Джеймс. — Там есть место, где искать не будут. — Что же ты там не сидел? — Были причины. Сэм закатывает глаза, но решает не спрашивать про эти самые причины, подумав, что для него же так будет лучше. — Ты не говорил, что надо лететь в Восточную Европу, — заговаривает Агнесса. — Я сказал, что ты полетишь с Барнсом, — спокойно произносит Сэм. — Что ты имеешь против? Не в страну третьего мира же. — Что случилось с лабораторией? — обеспокоено произносит девушка. — Есть погибшие? Сэм и Джеймс переглядываются, немного позабыв об этом. Агнесса смотрит на них по очереди, дожидаясь ответа. — Официально взрыв из-за неправильного соблюдения техники безопасности, неофициально заметают за собой все свои следы, — отвечает Джеймс. — И да, есть. Имена в новостях не говорили, — продолжает он. — Из-за того, что выяснилось в последнее время? Вопрос, о котором думали все, но никто не произносил вслух, задался и по молчанию становится ясно все без слов. Агнесса закрывает глаза и подносит руку ко рту, чувствуя приступ тошноты. — Зачем? Ее голос снова нарушает тишину через некоторое время. Никто из них и сам не понимает, зачем бессмысленные жертвы, которых можно избежать. — Боюсь, что некоторым людям просто плевать на способствующий ущерб, — отвечает Сэм. — Для них цель всегда оправдывает средства. Агнесса еще некоторое время смотрит на него, прося времени на осознание. Джеймс сосредотачивает внимание на ней, увидев, что ее черты лица в это время становятся почти детскими. Она продолжает сжимать в руке телефон, но потом кажется приходит в себя. — И что мне ему сказать? — Что надо тихо уехать в Румынию. И дай адрес. Предупреди, что встречу его я, а не сама. Остальное все на месте. Агнесса кивает и начинает набирать номер. Джеймс наблюдает за ее пальцами, ударяющими по цифрам, и переносит взгляд на лицо девушки, когда она подносит телефон к уху. Некоторое время кажется, что все в комнате перестают дышать. Рот Агнессы становится более напряженным с каждым гудком и она начинает прикусывать нижнюю губу, но неожиданно расслабляется. — Да, привет. Хотела бы, но прости, — тихо произносит девушка и слабо улыбается, слушая что ей говорят на другом конце. — Кажется я все-таки крупно облажалась, — она продолжает говорить по инструкции, но с большей радостью и теплотой, чем за все время, что вообще говорила с кем-либо. — Спасибо, Кайл, — заканчивает она и отводит трубу от уха. На некоторое время реальность словно перестает существовать или уходит на второй план, оставив лишь то, что она слышала. — Может, не стоило этого делать? — неожиданно осознает она. — Он ведь живет спокойно. Сэм пожимает плечами. — Его выбор сделать себя экстренным контактным лицом. Думаю, что он понимает риски, — поднимается на ноги. — Не знаю, как вы, но я пойду спать. Чувствую нас ждет веселый день завтра. Они остаются в комнате вдвоем и, кажется, что оба чувствуют себя некомфортно. Агнесса продолжает крутить в руках телефон, словно он остается единственным, что связывает ее с чем-то в ее жизни, в чем она еще хоть как-то уверена, а он просто так и замирает, присев на столешницу, пытаясь понять, что из всего этого может получиться дальше. — Кстати, -заговаривает Джеймс, Агнесса поднимает голову и сосредотачивается на нем, — достал тебе на улице оксикодон, — лезет в куртку. — Стоит говорить про дозировку? — Нет, спасибо, — отвечает девушка и забирает из руки пакетик с несколькими таблетками. — На первое время хватит, — продолжает он, девушка кивает и проводит пальцами по таблеткам в полиэтилене. — Да, но что дальше? — Таблетки можно достать на всех улицах, — спокойно проговаривает Джеймс. — Я не о них. Уедем мы из Лондона и что дальше? Я не понимаю… Он и сам не понимает, откуда этот гнев в нем за такую наивность касательно всего происходящего, желание позаботится и не дать покалечить так, как покалечили его самого. Внутри словно что-то прорастало все это время и сейчас бесцеремонно пробирается в самую глубь. Пусть он и не признается в этом даже самому себе, за долгие годы привыкнув бороться и убивать в зародыше все, что вызывает чувство привязанности, сейчас это немного нравится. Ощущение не просто живого оружия, выполняющего приказы без лишних вопросов от тех, кого он сейчас презирает, а потребность кого-то хорошего в нем, по отношению к кому он и сам хочет сделать что-то по ряду причин. В голове появляется слишком много мыслей, проговорить которые кажется просто нереально. Да и способность выражаться сложными красивыми предложениями давным-давно затерялась за ненадобностью в ней. Все, что он делает пожимает плечами, давая понять, что это решать надо будет по приезду в месту, по обстоятельствам там. Агнесса перестает на него смотреть и снова сжимает в руках телефон, который крутила до этого. Единственная мысль, что остается в голове Барнса, что он полный идиот.