Point Of No Return

[Linkin Park - In the End]

— Доброе утро, сержант Барнс. Джеймс только успевает открыть глаза, как слышит женский голос. Он некоторое время просто лежит, всматриваясь в потолок, переводит взгляд на человека, стоящего рядом, проверяющего что-то на мониторе. — Баки, — отвечает он и поднимается, чтобы сесть, тоже начинает смотреть на монитор, думая, что может там что-то понять. Шури лишь кивает и полностью оборачивается к нему. Джеймс почему-то снова удивляется, что она лишь ребенок, но сейчас удивление проходит быстрее. А мысль, что не ему так реагировать на нечто подобное, рождается в голове, заставив усмехнуться. Ваканда вообще заставляет вспомнить себя тем парнем из сороковых, удивляющимся научно-техническому прогрессу, что довольно забавно, учитывая все, что он сам успевает пережить и видеть к этому моменту. — Как самочувствие? — Хорошо. Спасибо. Девушка дружелюбно улыбается и подходит ближе, кивает головой на монитор, Джеймс снова переводит туда взгляд. — Анализ крови показывает остатки того, о чем я не полностью знаю, — проговаривает Шури, заставив мужчину усмехнуться. — Но все стало немного лучше, чем было до заморозки. Думаю, что это связано с прекращением активности организма. — Да. С этим разбираются в Нью-Йорке. — Знаю, — спокойно отзывается Шури, — несколько дней назад разговаривала с твоей девушкой. Она милая и понимает, о чем я с ней говорила. Ее можно пригласить сюда. Если ей нравится лаборатория Старка, просто представь, как ей понравится здесь. Это перевернет ее мир. — Думаю, последнее несколько месяцев уже достаточно перевернули ее мир, — усмехается Джеймс. — Я же в хорошем смысле, — не соглашается Шури. — И личная жизнь моего брата стала какой-то слишком скучной, — продолжает она, оборачивается на шаги, замечает Т’Чаллу и Стива. — Только вспомнишь, — тише продолжает она. Джеймс переводит взгляд ей за спину. — Т’Чалла, скажи, что его девушка не пожалеет, если приедет сюда, — громче заговаривает она. Стив и Т’Чалла переглядываются, комната погружается в неловкое молчание, от которого Джеймс невольно напрягается, а вся легкость, что была, быстро уходит. — Как я скажу ему об этом? — непонимающе спрашивает Стив, наблюдая за разговором друга и Шури. — Он только начал приходить в себя после всего этого. — К сожалению, есть вести, которые нельзя смягчить. Надо лишь набраться силы, чтобы произнести и принять, — отвечает Т’Чалла. — И лучше с этим не медлить, — продолжает он, наблюдая за сестрой. Разговор перед этим невольно всплывает в голове, а Стив понимает, что конкретно подразумевалось под «не медлить». — Шури, — не дав сестре продолжить, говорит Т’Чалла, — давай дадим им поговорить, — серьезнее продолжает он, давая понять, что нужно просто согласиться, не начиная никакой спор. Джеймс переводит взгляд на Шури, которая непонимающе осматривает всех людей в комнате, но послушно подходит к двери. Стив проходит к месту, где сидит его друг и пытается собрать все мысли. — Что произошло? — наконец, спрашивает Джеймс. Стив молчит, садится рядом и смотрит куда-то вперед, на дверь. Джеймс поворачивает голову к нему, поняв, что в настоящем существует не так много причин, по которым друг так долго может не решаться говорить с ним и медлить с произнесением. — Что с ней? Стив разворачивается лицом к собеседнику и выдыхает воздух, еще раз произносит у себя в голове то, что надо сейчас сказать, оттягивая момент, который причинит его другу новую боль. — Похороны будут в Лондоне. Завтра в 11 часов. — Молчит. — Мне жаль, Бак. Я сам узнал часов десять назад. Джеймс просто встает, видя, что Стив собирается что-то продолжить говорить, подходит к окну и начинает всматриваться в пейзаж, словно он до одури интересен и поможет сейчас со всем справиться. Стив остается сидеть на месте, не продолжая диалог, ожидая хоть какой-то реакции друга. — Как? — глухо спрашивает Джеймс спустя некоторое время. — Группа перестала отвечать, к ним выслали людей, чтобы проверить. Нашли их в тяжелом состоянии, а ее… задушенную в квартире. Полиция завела дело об убийстве при ограблении, но сам понимаешь… Некоторое время все снова наполняется тишиной — гнетущей, тяжелой, от которой хочется сбежать, не оборачиваясь, поскольку кажется еще совсем чуть-чуть и легкие ощутят такой груз, что дышать покажется слишком сложной задачей. — Но это бессмысленно… — не оборачиваясь, наконец, произносит Джеймс. — Бак… — Убивать ее бессмысленно! — громче произносит он и оборачивается, словно пытаясь доказать свою правоту в споре. Как маленький ребенок, у которого закончились аргументы, и он просто продолжает гнуть свою линию, повторяя одно и то же. — Я не знаю. Но Сэм видел тело. Это она. Больше Джеймс ничего не говорит, лишь поворачивается лицом к окну, продолжая смотреть на пейзаж. Через некоторое время Стив выходит, решив дать ему немного времени побыть одному. Тишина длится вплоть до возвращения в Лондон и прихода в церковь. Джеймс бегло осматривает людей, рассаживающих по местам, и узнает в некоторых из них работников лаборатории, что видел в пабе, родственников с фотографий. Они со Стивом садятся на самые дальние места, каждый думая о своем. — Мне тоже жаль, — наконец, проговаривает Джеймс. Стив поворачивает к нему голову. — Ты ее тоже знал и… — пожимает плечами, продолжая сидеть не сводя взгляд с девушки, говорящей речь. — Спасибо, — отзывается Стив, давая возможность не продолжать. Джеймс переводит взгляд на большое портретное фото, уставленное цветами, и окончательно теряет мысль. Девушка на трибуне срывается на плач и уходит, он уже и сам не против уйти, не имея сил выдерживать всю эту атмосферу, и тихо дает знать об этому Стиву, поняв, что церемония все равно подходит к концу. Они проходят несколько метров от церкви, когда начинают различать шаги у себя за спиной, а после голос. Джеймс удивленно оборачивается, услышав оклик собственного имени, Стив тоже тормозит и замечает пожилую женщину, направляющуюся к ним. — Ты кого-то знаешь тут? — озадачено спрашивает Стив. — Да, — отзывается Джеймс, замечает, что между ними осталось меньше метра. — Бабушка Агнес — Шарлотта, — представляет он. Стив меняется в лице, поняв, что слышал о ней. — Здравствуйте, — начинает он, поняв, что на этом словарный лимит друга снова иссякает, а сам он произносит десяток слов раз в несколько часов, — Стив. Агнесса много о вас говорила. Она очень помогла мне справиться с моими проблемами, — продолжает он.- Когда работала в Америке. — Так вы тот друг с прошлой работы, — с интересом спрашивает она, Джеймс поворачивается к Стиву и просто кивает, поняв, о чем речь. — Спасибо, что приехали, — продолжает Шарлотта. — Уже уходите? — Нам нужно вернуться в Нью-Йорк, — отвечает Стив. — Простите, примите наши соболезнования, — продолжает он, замечает, что женщина поджимает губы, кажется, стараясь снова не заплакать, и лишь кивает. Джеймс замечает, что она переводит на него взгляд. — Агнесса говорила, что ты уезжал на какое-то лечение… — Да. Все прошло удачно. — Рада слышать. — Спасибо. — Тебе спасибо, — неожиданно продолжает она.- Вернувшись в Англию, она лишь торчала на работе, позабыв, что в жизни есть и другие поводы для радости. Я знаю… знала свою внучку и ей было хорошо с тобой, от нее давно не исходило столько жизни, радости от ерунды вроде елки, — проговаривает она и все-таки срывается. Джеймс несколько секунд смотрит на плачущую женщину, осмысляя все, что только что услышал, подходит немного ближе и приобнимает ее. — Простите, — произносит она, залезая рукой в карман пальто за платком, — простите. — Все в порядке, — тихо произносит Джеймс, поглаживая по спине, — не извиняйтесь. Проходит пара минут прежде, чем Шарлотта немного успокаивается и глубоко выдыхает, пару секунд смотрит на небо. — Я вернусь в церковь, — наконец, сообщает она. — Приятно было познакомиться, Стив, — с намеком на улыбку произносит Шарлотта, дотрагивается до плеча Джеймса. — И видеть тебя снова. Хорошего перелета. — Спасибо, — благодарит Стив. — Нам тоже. После ухода Шарлотты Джеймс просто стоит, продолжая смотреть сначала ей вслед, потом на церковь, людей, выносящих гроб. В голове Стива возникает слишком много вопросов, которые он оставляет при себе, сосредоточившись лишь на лице друга, которое напоминает маску, лишенную эмоций и жизни. — Пойдем? Бак? — дотрагивается до плеча. — Они знали, что меня нет в городе, в квартире, — заговаривает Джеймс. — Этот сукин сын знал. — Баки… — Я узнаю, как до него доходила информация, а потом доберусь до него самого, — продолжает он, не обращая внимания на попытки Стива говорить. — Если Феск хотел добраться до меня — у него получилось. Стив больше ничего не пытается сказать, поняв, что в этом уже нет никакого смысла. Остаток пути они проходят молча. *** — Как он? — интересуется Сэм. Стив меняет руку, которой держит телефон и подходит к окну, наблюдая за Бруклином, надеясь, что это поможет привнести в вечер хоть немного гармонии после поездки в Лондон. — Желает голову Феска, — отвечает Стив. — Каждый скорбит по-своему, — отвечает Сэм. — И его можно понять. — Только ему нельзя сейчас людей убивать. Особенно перед судом. — Людей как бы вообще нельзя убивать, но я понял твою мысль. Как прошла встреча с Тони? — Пойми меня правильно, Стив. Мне жаль, что девушка погибла. Я соболезную ее семье, близким, … тебе. Я знаю, вы дружили. Но мне плевать, что Барнс чувствует по этому поводу. Его собирались повязать, как только он ступит на британскую землю, так что пусть будет благодарен, что ему вообще позволили с ней попрощаться. Не явится завтра на заседание — поблажек больше не будет. — Тони — это Тони. Я понимаю его позицию, — отвечает Стив, вспомнив разговор. — Учитывая ситуацию, он и так много сделал. — К слову о Феске, — начинает Сэм, переводя тему, — я тут проявил инициативу и кое-что узнал. После взрыва в лаборатории он проходил и до сих пор проходит реабилитацию в швейцарской клинике. Так что… его не привязать ко всем этим событиям. Как всегда чистый. Стив нервно усмехается и смотрит на свое отражение в окне. Бруклин окончательно погружается в сон, чего, к сожалению, нельзя сказать о его некоторых жителях.