Каждое необдуманное действие может кому-то очень дорого стоить. Каждое сказанное слово имеет свои последствия.
Следующие несколько циклов Прайм не выходил из своих апартаментов и лишь иногда выбирался на какие-то важные встречи и мероприятия. Никто не знал, чем Оптимус занимается. А ответ был очень прост — он думал над тем, что произошло в подземелье. Там, где прозвучал слишком неожиданный, но важный для двоих мехов вопрос. — «Прайм, я все еще жду ответа. И надеюсь получить его как можно скорее», — по внутренней линии связался Мегатрон. Оптимус Прайм вздрогнул от неожиданности. Ответ давно звучал в его искре, но открыто признаться он не был готов. Все эти годы войны слишком тяжким грузом оставались в памяти. А на ошибках, говорят, надо учиться. Но какие выводы все же он сделал? — «Хорошо, я согласен, но до первого прокола», — последовал краткий, но весьма информативный ответ. — «О, я тебе обещаю, что никаких проколов не будет». — Оптимус был уверен, что в этот момент на лицевой Мегатрона сияла неоднозначная ухмылка, чуть не переходящая в оскал. Слишком хорошо он изучил своего соперника, а ныне соправителя.***
Была уже поздняя ночь, когда Прайм решил выйти прогуляться. Ночной Кибертрон прекрасен. Можно пройтись одному, и никто не будет ходить вокруг да около, задавать ненужные и неуместные вопросы, требовать и просить что-то сделать или решить. Довольно тихо, обдувает прохладный ветерок, и звезды, пусть такие далекие, кажутся чуть-чуть ближе. Это не обман оптики, это лишь неясное ощущение родства со Вселенной. Оптимус любил такую тишину — в ней можно было привести все мысли в норму, подумать о чем-нибудь интересном или вовсе освободить свой процессор от всех мыслей и просто смотреть на звездное небо. Увы, долго наслаждаться моментом уединения ему не дали. Кто-то подошел сзади и осторожно приобнял за плечи. Неоднозначное действие напугало и одновременно смутило неожидавшего такого поворота событий правителя. — Фух, это ты… — нервно выдохнул Прайм. Все таки десептикон умел хорошенько напугать, но сейчас он не желал этого. Ему хотелось побыть рядом с тем, к кому тянулась искра. — Неужели я такой страшный, что ты меня испугался? — удивился Мегатрон. — Нет, просто ты очень тихо подошел… — задумчиво произнес автобот, не отрываясь от ночного неба. Если бы их в это время кто-то заметил, то слухов было бы уйма. Хотя, сейчас их и так не мало. Например, однажды Оптимус застал весьма интересный диалог между своими подчиненными. Они спорили, что быстрее случится: Мегатрон вынесет до неприличия счастливого Оптимуса на руках и заявит о скором торжестве или начнется между этими двумя мехами новая война. Но сейчас правителями до всего этого не было дела. Они были только вдвоем, или им так казалось. Мегатрон аккуратно приобнял своего соправителя и усадил к себе на колени, а Оптимус доверчиво прижался, к казалось такому родному корпусу, все было почти, как тогда. — А как мы всем преподнесем эту весть? — задал Прайм волнующий его вопрос. — А есть ли смысл? — Ты хочешь скрывать это? Хах, удачи тебе. С прыткостью и упорством Старскрима об этом можно лишь мечтать, — впервые за многое время на лице Оптимуса заиграли настоящие эмоции. Он уже не видел смысла их скрывать. — Хорошо. Ответный вопрос. Зачем афишировать наши отношения? Автобот решил не отвечать, так как найти достойного ответа не смог, а лишь пожал плечами. Они просидели в полной тишине какое-то время, им не о чем говорить, для них двоих все уже сказано. Им предстоит долгий путь, им предстоит вспомнить что такое любовь и как с ней уживаться. А пока, они просто наслаждаются моментом, как и тогда. Война разрушила многое и сломила многих, но только не их, только не их любовь. Как оказалось...