Когда её отец, невероятно чем-то опечаленный, вернулся домой глубокой ночью, распространяя острый запах алкоголя, она лишь досадливо поморщилась. Подобное ей было не впервой. Каждую ночь она встречала его, пьяного и грустного, и укладывала спать, слушая причитания об очередном проигрыше в карты. Эту игру Дениз поистине ненавидела. Всю свою маленькую зарплату отец пропивал и проигрывал, упорно вновь и вновь беря эти чёртовы карты в руки. Быть может, именно из-за них однажды её мать сбежала, оставив в руках безответственного и азартного мужа своего единственного ребёнка. Часто Дениз размышляла, как бы сложилась её жизнь, забери мать дочь с собой. В её представление та жизнь была бы намного лучшей этой. Однако предаваться мечтам и бессмысленным «если бы» она позволяла себе редко. Реальность полностью занимала все её мысли своей безнадёжностью и, увы, не самыми радужными перспективами на ближайшее будущее.
Стараясь не вздыхать лишний раз резкий запах спирта, она привычным движением помогла отцу разуться и снять верхнюю одежду. При всех его недостатках, коих было достаточно много, он — её отец, её семья. Единственный любимый и близкий человек, не считая её возлюбленного — Барыша.
— Я снова проиграл, дочка! — жалостливо воскликнул Орхан, отец Дениз. Девушка, придерживая за плечи, вела его к продавленному дивану, что служил постелью для главы семейства, — Что же я наделал, моя милая, любимая дочка! Как я мог! — всё надрывался он. Она аккуратно уложила его на диван, помогая ему устроиться удобней. — Я не заслужил тебя, дочка, а ты не заслужила этого… — его пьяные бредни оставляли её равнодушной. Она почти к ним не прислушивалась, предпочитая думать о своём, однако некоторые бессвязные отрывки всё же были ею услышаны, — Один год… Ужас… Да накажет меня… Проиграл… — слышала она, раздумывая над завтрашней встречей с Барышем, — Надеюсь, ты простишь меня! — горячо пожелал отец, смотря на неё опечаленными и полными надежды глазами. Сказано это было на удивление четко, и также чётко это было услышано Дениз. Она устало кивнула ему: прощён он ею был давно и по одной единственной причине — он её отец.
— Ложись спать, завтра поговорим, — мягко говорит она, укрывая его обесцветившимся, некогда ярким одеялом.
— Мы не сможем поговорить завтра, дочь, — со скорбью и горечью пробормотал он, — Ведь завтра тебя здесь уже не будет!
Дениз застыла на миг. Слова отца напоминали ей его обычные бредни, рассказанные под воздействием алкоголя, однако было в них нечто, что заставило её ощутимо напрячься. И, более того, ощутить некий страх.
— Почему же меня не будет завтра? — она выискивала в слегка затуманенных глазах отца ответ. Который был дан ей с лёгкостью:
— Тебя заберут уже через пару часов.
— Кто заберёт меня? — нахмурилась она. Холодок прошелся под кожей.
— Ну как же, я ведь всё рассказал тебе, — недоуменно отозвался ее отец, поудобней зарываясь в подушку. Пыхтя, он всё ворочался.
— Кто заберёт меня? — порядком взволнованная Дениз повысила голос. Тревога нарастала с каждой секундой, туго обхватывая легкие.
— Не слушаешь ты меня, — с упрёком взглянул на неё отец. Речь была всё ещё бессвязной, язык его заплетался. — Я проиграл тебя в карты. Тебя заберут… Ээ, скоро. Сказали, что через пару часов придут да заберут свой выигрыш. Сказали, дочь твою на год заберём. Потом вернём. — пролепетал он, закрывая глаза.
Её прошиб холодный пот. По телу пробежала дрожь. Сердце сбилось с ритма, невольно перестала она дышать. Слова отца болезненно долго проникали в сознание, заставляя все внутренности сжиматься.
«Не может быть», — бездумно проносилось в её голове, в то время как все её инстинкты, все клеточки её тела кричали об опасности и правдивости слов отца. Как одержимая она подлетела к отцу, расталкивая его за плечи:
— Что ты такое говоришь?! — взревела она. Страх и отчётливое предчувствие беды заставили кончики пальцев похолодеть, а кровь в венах вскипеть. — Отец, не может это быть правдой! Скажи, что это ложь! Ты не мог проиграть меня, не мог отдать меня! — с отчаянной мольбой смотрела она в испуганные её срывом глаза Орхана, но не находила никакого отклика понимания, — Бред! Быть такого не может! Бред это, бред! — нависла она над ним, вцепившись в его плечи. Яростью, страхом и опасением горели её карие глаза и в один миг она с полной ясностью и со стылым ужасом осознала, что все слова отца — правда.
Ужас сковал её на секунду. Казалось, что сердце перестало биться и её окружила нереальная, звенящая тишина. «Бред, бред, бред» беспрерывно шептали её побелевшие в миг губы.
— Не бред это! — громкое, но сонное восклицание привело её в себя. Вздрогнув, она кинула последний взгляд на невменяемого в этот вечер отца и, словно обшарпанная холодной водой, ринулась в свою комнату. Разум неуверенно говорил, что всё это — чушь, не более. Проиграть человека в карты… Подумать только, разве сейчас, в этот век, такое возможно? Однако все инстинкты, буквально все шесть чувств и каждая клеточка её тела вопила об опасности, об угрозе. Отрывистое дыхание всё не приходило в порядок.
— Это просто бред пьяного, — нервно уверяла она себя, закидывая в потрёпанный рюкзак все свои документы. Достав из тайника под кроватью немного наличных, она и их беспорядочно закинула в рюкзак, — Это неправда, Дениз, завтра вы над этим посмеётесь, — невольно с губ слетел слегка истеричный смешок, — Сейчас поедешь к Назлы, а утром вернёшься домой, и всё будет как раньше, — безуспешно успокаивала она себя. Наткнувшись на своё отражение в зеркале, она глупо растянула губы в улыбку, будто это могло как-то повлиять на реальность.
Дениз быстро натягивала поверх домашних шерстяных носков кроссовки, когда раздался частый стук в дверь. Она замерла, так и не обув вторую ногу. Глаза широко раскрылись. Страх прошиб её насквозь, и в горле мгновенно пересохло. «Может, соседи», — с отчаянной и тщетной надеждой подумала она, прекрасно осознавая, что никакие это не соседи. В это время суток никто и никогда не стучал в их двери.
Настойчивый стук не прекращался, режуще отдаваясь в голове. Сглотнув вязкую слюну, она медленно, тихо ступая к двери, настороженно взглянула в глазок. И горло её сдавило. Холод пронзил до основания, и ей даже показалось, что рассудок её помутился на мгновение. Лишь на мгновение, и не на секунду больше. За дверью её дома стояли двое мужчин. Высокие, широкие, они нагоняли страх одним своим видом. Один из них посмотрел прямо сквозь глазок, и она отшатнулась от двери. Судорожно думая, как ей поступить, она беспомощно оглядывалась. Стук зазвучал громче и, кажется, послышался чей-то низкий голос за дверью. Дениз не услышала, что один из тех, пришедших за ней, сказал: в ушах звенело. Она бросилась в кухню, хватая нож. Найдя оружие, она лихорадочно пыталась достать телефон из заднего кармана. Стук становился напористей, однако помимо него никаких звуков ночные посетители не издавали. Зная, что правильным было бы набрать полицию, она почему-то набирает Барыша. Палец тянется к зеленой кнопке, как её останавливает недовольный голос отца:
— Дряни! Спать не дают… Стучат и стучат… И дочь не открывает… никакого покоя… — пьяно, но достаточно громко бубнил он под нос, направляясь к двери. Она, словно безумная, бросив телефон, побежала к нему.
— Отец, не открывай! — послышался её надрывной крик, прежде чем заострившийся в этот миг слух резанул щелк замка. Она застыла, словно парализованная, в трёх метрах от отца. Словно в замедленной съёмке она видела, как ручка двери резко опускается. Как отходит на шаг отец и как настежь открывается дверь. Как двое мужчин цепкими взглядами обводят дом, стоя на пороге. Как глаза их синхронно останавливаются на ней. Она слышит голос отца, что-то кричавшего, но слов разобрать она не смогла. Они входят в дом. Один бесцеремонно отталкивает Орхана, и без того с трудом стоявшего на ногах, и тот безвольно падает на пол. Другой направляется к ней. Вскрик отца заставляет её начать быстро пятится назад, выставив руку с ножом вперёд себя. Ясно осознавая, что он ей ничем не поможет и что она обречена, Дениз яростно шипит:
— Не подходи.
Мужчина смотрит безразлично, надвигаясь к ней. Она пятится, пока спиной не упирается в стену. Он в шаге от неё с приподнятыми, будто на охоте на мелкого зверька, руками. Секунда, и он хватает её руку, держащую нож, за запястье. Она решается на необдуманный, продиктованный страхом шаг, даже не надеясь, что у неё что-то получится. Перехватив другой рукой нож, Дениз наносит отчаянный удар. Чувствует нечто тёплое, вязкое на своих руках, слышит сдавленный вскрик и смачное «черт», прежде, чем её голова соприкасается со стеной от одного грубого движения. Больше она ничего не помнила.
***
Очнулась она от нещадно слепящего белого света. Туман, окутывающий её сознание, медленно сползал. У неё даже мелькнула мысль, что она умерла и свет этот — рай или нечто подобное.
— Очнулась, — услышала она грубоватый голос, невольно морщась от него. Она с трудом открыла глаза и тут же вновь зажмурила их. — Ведите её к господину.
Кто-то схватил её за локоть, приподнимая вверх. Всё ещё не пришедшая в себя полностью Дениз лишь безвольно встала на пошатывающихся ногах. Её волокли за собой, а она, не в силах что-либо сделать, послушно следовала за ними..
Её завели в просторную комнату. В глазах слегка двоилось, и она толком не смогла ничего разглядеть. Перед ней появилось смутное очертание, через пару секунд принявшее облик невысокого, тучного человека.
— Она уже проснулась? Отлично! — его звонкий, бодрый голос привёл её в себя, вырывая из сознания последние остатки дымки. Перед глазами всё прояснялось и взгляд её упёрся в любопытно, с неким восторгом рассматривающего её мужчину напротив.
— Где я? — слабо прошептали её губы, но никто не обратил на это ни малейшего внимания.
— Прекрасно! Просто прекрасно! — восторженно восклицал он, внимательно осматривая её, — Что за очаровательное создание! Как нам везёт! — всё продолжал мужчина не замолкая. Он обходил её кругом, одобрительно кивая лоснящейся головой.
Не будь она столь ослаблена, имей она силы твёрдо стоять и хоть что-то сказать, она бы непременно возмутилась этому. Непременно пыталась бы найти выход из сложившейся ситуации. Однако единственное, на что она была способна — держать глаза открытыми и слушать чужой радостный голос. Она знала, что происходит, помнила, что произошло, но всё словно было завёрнуто в прочную дымную пленку и она ни на чем не могла сосредоточить внимание.
— Она точно понравится господину Чаглару, — заключил мужчина с довольной улыбкой.
«Чаглар» эхом пронеслось в её голове, прежде, чем ей приложили остро пахнущую тряпку к лицу.
«Ненавижу».
Её вновь окутала тьма.
***
Первое, что она увидела, когда пришла в себя, красивого, добродушно улыбающегося парня напротив. Ощущая сильную сухость во рту, она, щурясь, оглядывалась. Находились они в машине. Скорее всего в грузовике. Руки у неё были связаны. С ужасом она осознала, что одета в бесстыдно откровенный наряд. Короткая юбка, полностью оголявшая её ноги, чёрный топ в тон к ней, обнажавший живот и верхние части грудей. По телу прошлась дрожь и сердце бешено заколотило. Постепенно она вспомнила, как здесь оказалась и почему. Примерно понимала, куда и зачем её ведут. Отец, проигравший ее в карты. Попытка побега, завершившаяся неудачей. Тот отвратительный мужчина, решивший отдать ее некому Чаглару.
Ей невыносимо сильно хотелось пить. Но просить о чём-то парня напротив не хотелось сильнее. То ли страх, то ли гордость не позволяли. Она упорно молчала, буравя его злобным взглядом. Быть может, подумала Дениз, это и есть Чаглар. Он не выглядел плохим. Напротив, его внешность располагала к себе. Он не скрываясь разглядывал её, карие глаза скользили по её ногам, животу и груди.
— Воды? — участливо предложил он.
— Чаглар? — спросила она.
Парень рассмеялся. Поправив рукой светлые кудри, он ответил:
— Нет. Не Чаглар. С ним встретишься чуть позже.
— Куда меня ведут? — не особо надеясь получить ответ задала она вопрос.
Дениз была отнюдь не глупа. На примере прочитанных книг и просмотренных фильмов она понимала, что никакой стоящей информации ей не дадут. Знала, что умолять и просить о пощаде также глупо и бессмысленно. Она старалась отвлечь внимание парня вопросами, незаметно, как ей казалось, пытаясь освободить руки. Но тщетно.
— А ты не промах. — проигнорировал её вопрос парень, — Мне рассказали, как ты не хило так пырнула ножом Озана.
Она вспомнила то ощущение вязкой жидкости на своей руке, чувствуя отвращение. Об этом моменте она благополучно забыла. И предпочла бы не вспоминать. Угрызений совести она не чувствовала, и от этого ощущала себя ещё паршивей.
— Что со мной будет? — вновь спрашивает она.
— Как тебя зовут? — вновь пропускает её вопрос мимо ушей парень.
— Дениз, — она не видит смысла не отвечать.
— Быть может, я уговорю Чаглара отдать тебя мне. — она вскидывает к нему удивлённый, полный презрения взгляд, но тот, этого, казалось, не замечал, — Мы довольно весело проведём вместе год.
— Год? — внезапно тонким голоском переспросила Дениз.
— Ну да, подарили то тебя только на год. — буднично пожал он плечами, а у неё внутренности сжались и сердце, казалось, рухнуло вниз. Она часто и глубоко задышала, — Эй, что с тобой? — обеспокоено подвинулся к ней парень.
— Что… Что вы будете делать со мной? — с ужасом она озвучила волнующий её вопрос, хотя догадки терзали её с тех пор, как она очнулась.
Парень прижал к её губам бутылку воды. Она упрямо сжала их, хотя жажда мучила её с самого пробуждения.
— Пей. — Она замотала головой, — Или не отвечу на вопрос. — с сомнением взглянув на него, она всё же разомкнула губы. Прикрыв глаза от удовольствия, она не могла перестать жадно глотать воду.
— Ты… Ты обещал ответить… — выдаёт она, пытаясь отдышаться. Она за пол минуты осушила половину бутылки. Из-за пролившейся воды топ неприятно лип к коже.
— Не знаю, что именно с тобой будет делать Чаглар. — сказал он, и она поняла, что ему не хочется отвечать.
— А ты? — он непонимающе смотрит на неё, — Чтобы ты делал?
Он помолчал немного.
— Ты не кажешься мне глупой, — произносит он с неким сочувствием и, как ей на секунду показалось, с жалостью и ноткой вины, — Ты ведь хорошо понимаешь, что он будет делать с тобой, — внутри неё что-то оглушительно громко разбилось, и она перестала дышать. Слова его вызвали стылый, леденящий душу ужас, обхвативший ребра и легкие тугим канатом.
Машина плавно остановилась.
— Приехали.
