Бескрайние пустыни Пандоры безмятежно утонули в молодой ночи, только пришедшей на смену вечеру, и на каждую их рыжую песчинку легла, словно тонким одеялом, темная вуаль. Лишь в некоторых окнах домов, хаотично раскиданных в крупном бандитском городке, горел слабый свет не в силах выйти за пределы запыленных стекол. В этом месте правила глубокая тишина, шепчущая на ухо скользкие сны, как удушливая змея шипит своей жертве последнюю, смертельную сказку, и где-то отдаленно, точно сверху, топали старые тяжелые ботинки и доносилась бесовская, неразборчивая речь, обрываемая хроническим кашлем.
Риз чуть приоткрыл ватные веки, как тысяча крошечных точек слепящим песком заколола его сощуренные глаза, пытающиеся поймать фокус хоть чего-нибудь в черном пятне; тело мгновенно заныло, оповещая о болезненных путах, очень сильно стянувших запястья рук за спиной и лодыжки ног; кружащаяся голова обнаружила под собой нечто твердое, однако определенно не землю, но подняться на больше, чем пара сантиметров, так и не смогла. Ужасно хотелось пить, и парень машинально облизнул губы, захватив кончиком языка линию слюны, текущей от рта прямо на его спонтанную «подушку».
Знать бы что это…
— Что за… — тихо, с мычанием выдохнул он, с трудом начиная шевелить связанными конечностями.
— Убери ногу! — вдруг послышалось тихое болезненное шипение. Мужчина, на котором удобно устроился парень, повел носком сапога, подсовывая тот к губам Риза.
Неудобная позиция обоих обрекала на недостаток воздуха и невозможность сделать хоть какие-то движения. Скованные руки горели в запястьях, рот и нос забивала пыль с грязью, заставляя закашляться.
— Придурок! Всё из-за тебя! — грозно твердил лежащий снизу, ворочаясь под нелёгким телом пленника-соседа. Яма, служившая им темницей, походила на небольшую могилу, двухместную и малокомфортабельную: о люксе мечтать не приходилось.
— Убери ногу, говорю я! — вновь прокряхтел Джек, получив новую порцию песка в рот.
Кое-как отворотив лицо от чужих назойливых сапог, юноша с характерным звуком выстрелил вязким комком слюны на один из их заостренных носов, и тут же его широко раскрытый, иссякающий откровенную злость взор переместился на кричащую голову, немного видневшуюся у противоположной стороны.
— СВОЛОЧЬ! — вмиг отреагировал Риз, улицезрев виновника своей беды, и в гневном порыве рывком приподнялся станом, затем опираясь плечом на земляную стенку «темницы» и совсем не щадящим способом усаживаясь на тело под собой.
— Идио-от! — Джек взревел от боли, вопреки желанию оставаться тихим.
Юноша неприязненно поморщился; бешеная досада диким зверем рвалась из груди, пуская длинные когти сквозь решетку ребер, заставляя того вновь яростным шепотом твердить, попутно тыча невольного «сокамерника» сапожком в щеку:
— Это. Была.
Моя. добыча.
Моё. Оружие.
Мой. Куш.
Ты. Идиотина.
Наглая задница, присевшая на Джека, вовсе не позаботилась о том, чтобы не причинить ему неудобств. Усердно стараясь защитить уязвимое место от давящего тела, вор зашипел ядовито, все еще ощущая дискомфорт:
— Вижу, тебе очень понравилось прыгать по моему члену, но давай оставим это для более близкого знакомства. Пока ты не появился, всё было замечательно. Какого черта ты туда полез? Дрыщ с маленьким дамским пистолетом! Да ещё умудрился вместе с сигналкой отрубить и свет!
Сердце бешено отбивало такт в груди; кулаки так и чесались начистить морду любому, кто приблизится к взломщику ещё на сантиметр. Ближайшей и единственной целью в тесной яме выступала причина всех несчастий — молодой парень с пыльной одеждой и разбитой в кровь губой, сверху вниз взирающий темными очами на него, Джека.
Оскорбительные речи, кипящим потоком льющиеся изо рта оппонента, наточенной шпагой прокололи ту кольчугу, долженствующую защищать хрустальные части души, и коснулись ледяным острием самого живого.
И как только этот едкий бандюган посмел сравнить красивое оружие Риза, несущее в своих резвых пулях скоропостижную смерть всем противникам, с какой-то девчачьей игрушкой? Глубоко задетый непростительным высказыванием, тот слегка наклонился к наглой, клыкастой физиономии, точно намереваясь продырявить обидчику башку совиным взглядом, воплощающим морозящую кости, неподвижную свирепость, и негромким, но пронзительным гласом отчеканил:
— Пошел ты…
Сразу после сказанного он без милостивой лояльности приземлился боком на конечности зачинщика всех его неприятностей, затем с той же мстительностью в движениях заелозил телом, разворачиваясь и ложась на живот. Быстро образованная трудами парня поза оказалась еще более неудобной и, что самое страшное, приближала его искрившееся в неприятии лицо к опасной зоне: хорошенько изляпанным сапогам «соседа по гробнице».
Отправлявшийся за своим трофеем юноша никак не мог представить, с чем будет иметь дело по прибытию, и лишь нервно выдохнул, прощебетав себе под нос:
— Последнее, что ты увидишь, мистер мудила, это дуло моего револьвера. — Плотно согнув ноги в коленях, он с натужным стоном и рычанием пытался достать покрасневшими пальцами вытянутых за спиной рук до начала левого сапожка.
Уязвленный Джек уже представлял, как расправится с отравляющим самолюбие гадёнышем, вертящемся на нем словно уж на сковородке.
Поднимая стальные носки сапогов вверх, он стремился угодить в лицо наглому пареньку и елозил, кое-как стараясь скинуть этот вес ближе к стене, что мало удавалось в узкой и тухлой яме. Усиленно сгибая ноги в коленях, Джек угодил ими прямо в живот парню, причинив неслабую боль, и довольно засмеялся, бросая колкую фразу:
— Следи за языком, пидор!
Издав страдальческое мычание, юноша со злобой поморщился, выдерживая очередную порцию выпавших по его душу издевательств, мучивших не столько ноющее туловище, сколько ранимую и ужасно стервозную гордыню, а сардоническое ржание сзади гневало ее так же, как боевого быка, мчащего на красный плащ матадора. Ох, этот закатывающийся, коробящий мозги хохот, который Риз пожелал бы никогда более не слышать, навязывал ему же сладкое представление того, как он заталкивает целый кусок земли весельчаку в рот, однако сначала нужно выбраться…
Одними кончиками пальцев парень вытянул желанный ножичек из сапожка, потом крепко схватил спасительное оружие, маленькое и, что главное, острое.
Отдав на потрошение крошке-лезвию оковы на лодыжках, тот чуть ли не застонал от облегчения, буквально роняя затекшие, но свободные от пут, ноги на плечи второго пленника:
— Преподобный скаг, как же я зае…
Вновь громоздкий шаг чьих-то больших ступней разнесся сверху, обрывая эмоциональную речь: кто-то очень здоровый и причем не один топал близ ямы, где находились оставленные в живых, но ненадолго, будущие гладиаторы-покойники. Одновременно с ночным патрулированием велись хриплые разговоры, ведомые с раздражением и досадой: «…и из-за мелкого засранца мне пришлось еще перепроверять все электрические цепи».
Услышав речь пьяного бандита, Джек мгновенно окаменел, стараясь не издать и шороха. Ему прекрасно были известны повадки этой своры, а также их главарь — мужик не столько злостный и сумасшедший, сколько расчётливый и жестокий. В планы горе-вора совсем не входило попадаться в руки холоднокровному вожаку, ведь именно он стал причиной смерти близкого Джеку человека.
Такое нельзя забыть. Теперь же взломщик застрял в пропахшей землёй и мочой яме, с не самым приятным собеседником, который, видимо, не понимал плачевности всей ситуации.
— Заткнись, ни слова, — приказал Джек, молясь, чтобы проходящие не решили взглянуть на них, ведь одни ноги были уже высвобождены из плетенных оков.
«
Роган будет недоволен, что мы покинули пост», — досадливо произнес низкий голос.
Судя по звуку, он сплюнул на землю. Хруст песка под подошвами утих, и парочка остановилась в нескольких метрах от ямы, явно не спеша куда-то уходить.
«Главное, что ничего не украли, ведь так? К тому же он специально отлавливал таких, как
они, чтобы отправить на арену, сам знаешь. Так что мы окажемся только в выигрыше. Может, он нас еще и чем-нибудь наградит за то, что мы их отловили», — прогнусавил второй, успокаивая товарища.
Вряд ли эти двое вообще понимали, с кем имеют дело. Скорее всего Роган спустит с них шкуру живьем. Это куда более реалистично, чем их нелепые, самонадеянные мечты. Гораздо выгоднее было бы убить пленников и забыть о произошедшем, но, к счастью, они были слишком тупы для этого.
«Надеюсь на это, чувак…» — с распознаваемым в гласе переживанием прохрипел первый, загремев железной бляшкой, стучащей по схожему сплаву звонких металлов, и тревожный дозор обоих бедолаг продолжился, все тем же неторопким и раскатистым ходом утихая в безмолвии.
Замеревши вслушиваясь в отступающий шаг, проливающийся по земле ползущим эхом, Риз тормошил несметные механизмы своей головы, разбираясь с вывалившейся на него информацией, кстати, не слишком приятной. Какой-то очередной атаман не самых смышленых головорезов, страшащихся нарушать и при этом нарушающих дисциплину…
ха, вряд ли он далеко ушел от собственных подчиненных. Однако парень определенно решил для себя, что встреча с загадочным
Роганом, кто бы он ни был, не в его планах, как и не в планах грядущее веселое времяпрепровождение в не менее загадочном
Колизее, на поле которого тот наверняка и окажется, если не выберется сейчас.
Выждав совершенного растворения шествующих звуков, Риз, пребывающий в полной готовности, избавился от последних пут на онемелых запястьях, быстро разрезав стягивающие кожу волокна. Блаженное чувство свободы окончательно одолело, когда обколотые бесноватыми мурашками руки вернулись в привычное положение, а веревки, удерживающие паренька в мерзкой дыре, теперь добротно расчлененные валялись на… точно, еще ведь
он. Застыв всего на мгновение, юноша, хмурясь, сжал в кулаке убийственный ножичек, предназначенный для спасения лишь
одного человека из зловонной могилы, после пронзительно оглянулся на свою потенциальную жертву и, оперативно развернувшись, стремглав сел прямиком ей на живот, накрывая рот ладонью, рывком отодвигая голову и поднося другую руку к открытому горлу.
— Просто, — проговорил он, внимательными, недвижными очами рассматривая незащищенную более шею, — не дергайся, окей?
Заприметив острие ножа, блеснувшее в тусклом свете Элписа, Джека пробрала дрожь.
Нет, он не был обезумевшим бандитом, как многие в этом мире: ему была дорога жизнь.
Это последнее, что у него осталось. В голове всплывали множественные идеи того, как можно было бы выбраться из ямы, но мешал этот психованный с ножичком.
Смекнув, что единственная возможность выбраться из лагеря Рогана — заговорить зубы агрессору, он вмиг сообразил, какие слова необходимо произнести, дабы сохранить себе жизнь.
— Послушай, парень, как бы там тебя не звали, — начал Джек, глухо выговаривая слова из-под соленой ладони:
— Ты не знаешь, кто они. Без меня тебе не выбраться. Разрежь веревки, и мы вместе сбежим отсюда с нашими вещами. Ты понимаешь, о чем я говорю?
В напряженном молчании мускулы застывшего лица Риза ни разу не дрогнули; одни суровые мерцающие глаза, в больших зрачках которых пульсировал живой и чистый блеск, метнулись на бубнящего
лиса, чьих изворотливых слов оказалось недостаточно, и парень коротко отчеканил, сжав пальцами острые скулы бандита:
— Неубедительно.
Созданный им образ холодного убийцы серьезно подкашивала гордыня, мгновенно забурлившая в душе от возмутительного заявления, что в сложившейся ситуации, когда юноша полностью и точно ее контролирует, он вдруг стал зависим от этого желчного взломщика, но, так или иначе, могущественное желание съязвить что-либо вдобавок осилило разум:
— Я прекрасно справлюсь
один, прихватив еще и
твои вещи. — Вовремя обуздав разошедшееся самолюбие, тот мотнул головой, следом раздраженно прошипев:
— Так что заткнись и не мешай мне.
Ощущая, что жизнь висит на волоске, Джек затараторил, стараясь не путаться в мыслях:
— Давай успокоимся. Опусти нож и послушай меня. По всему периметру сигналка производства Атлас, обойти ее без меня у тебя не удастся. Даже если у тебя выйдет отключить одну из них, остальные моментально среагируют на проникновение в систему, а с этим у тебя явно проблемы. Ты поднимешь на уши весь лагерь, и, поверь мне, умрешь ты только, если Роган будет к тебе милосерден. А я бы не рассчитывал на это. Развяжи, и мы вместе уберемся отсюда.
Молодой мужчина проникновенно взирал на парня, судя по лицу которого, ему удалось посеять зерна сомнения в нем:
— Лишить жизни всегда можно успеть, — уже тише добавил он, втягивая носом тяжелый, спертый воздух.
Чужая речь звучала уже не колко, а довольно весомо, настолько, чтобы поверить тому, из чьих трепещущих уст она лилась волнительным ручьем, и Риз сосредоточенно слушал ее, дав уголкам своих губ колыхнуться пробудившейся тревогой. Страшная нерешительность внутри него сорвалась с цепи, неугомонно кусая, отчего твердо лежавшая на неприятельском лице рука соскочила, вводя хозяина в замешательство от собственного произвольного жеста.
— Сначала «развяжи», а потом убьешь меня моим же ножом? — скептично произнес он, нахмурившись и опустив глубокомысленный взор.
Озадаченная голова невыносимо кипела, трескаясь под мощными колебаниями двух выборов: спасаться самому, избавившись от незнакомца, или же довериться ему. В первом случае парень действительно вылезет из смрадной ямы живым, не удушенным и не заколотым, но… что насчет дальнейших событий?
Вот он, пока не убитый, не проходит, черт возьми, и десяти метров, как его замечают, пуская свинцовую пулю прямо в башку. Не очень приятное заключение. А иной путь предлагал «дружбу» с неизвестным ему человеком… Отнюдь не самый умный поступок. Выходит, Риз облажается и там, и там, но в одной альтернативе он умирает точно, хоть не факт, что быстро, в другой — вероятность этого снижена процентов на пятьдесят.
— Ладно, — тяжело выдавил из себя юноша, со вздохом убирая кисти от
слабых мест новоиспеченного «союзника», — но…
Господствующий на физиономии паренька взгляд безжалостного хищника, готового уничтожить противника, совершенно изменился, став ровным и чуть более опасливым. Взяв
напарника за ворот одежды, Риз проницательно уставился в его глаза и сказал по-особенному тихим, размеренным голосом, сразу выпуская толстую ткань из рук:
— Запомни: я — тот, кто
сохранил тебе жизнь, и… пожалуйста, не заставляй меня жалеть о нашем «сотрудничестве».
Не теряя больше ценного времени, он развернулся к тому спиной, в темпе расправляясь с оставшимися веревками, смиряющими еще одного человека, который теперь был просто необходимостью для него.
Все же горе-электрик не так глуп, как казалось на первый взгляд. Как только союзник отступил, Джек сразу же поднялся на ноги. Весь пыльный, он тщетно принялся отряхивать с плаща грязь. Нет, это не поможет: черный цвет посерел, превратив хозяина в неотёсанного бродягу. Оглядываясь вокруг, вор накинул на голову капюшон, скрывая себя за плотной тканью. Сейчас нельзя было торопиться, где-то поблизости могли проходить бандиты, жаждущие новой крови. Главное — пройти незамеченными. Стенки ямы, в которой они очутились были из тех типов земли, который можно было назвать довольно рыхлыми. Из толстой подошвы сапога выскользнуло острие, когда Джек толкнул носок в слой почвы. Заприметив вопросительный взгляд юноши, он пожал плечами и произнес:
— А что? Я не собирался тебя убивать, хотя мог… Ну-ка подсади, парниша.
Обращение привлекло немного рассеянное внимание карего взора, пару мгновений огорошенно пялящегося на смертоносное кинжальное лезвие, мастерски упрятанное для неожиданной, молниеносной атаки, и
сколько, блин, раз оно могло всадиться ему в лоб или… глаз? Выдернутый из скользких раздумий Риз покривил брови и губы в сомнении, затем произнес с маленькой ухмылкой, плавно поведя ладонью:
— А может, взберешься как ассасин?
И в следующую секунду он недовольно закатил глаза, вставая на одно колено и подставляя свои скрещенные руки «единомышленнику», с которого не сводил настороженный, испытующий взгляд, нацеленный уловить что-либо неладное:
— Ты ведь не слишком тяжелый хрен, да?
Осмотрительность, пускай и чрезмерная, не помешает при любых обстоятельствах, и ко всему прочему юноша надеялся, что тот вдруг не забудет про него и уж наверняка не бросит гнить в отвратительной яме, в подобном случае ставшей бы его личной, одноместной могилкой.
Мгновенно и без лишних слов мужчина взгромоздил крупную ногу в сапоге на заготовленные для него ладони. Высунув голову из низины, вор оглядел пустынную округу. Никого поблизости не оказалось, лишь тусклый одинокий фонарь возле входа в сарай слабо освещал помост. Быстрым и ловким движением Джек переместил лезвие выше и, перекинув оба локтя на покрытую песком землю, подтянул собственное тело. Поднимаясь на ноги, он убрал ненужное сейчас приспособление, щелкнув маленькой кнопкой на носке сапога. Великолепная обувь пригождалась ему в самые неожиданные моменты.
Кто может додуматься снимать с пленника сапоги (по крайней мере, пока тот жив)?
Подойдя к краю ямы-пропасти, он темно посмотрел на заключенного. Быть может, взломщик и оставил бы его тухнуть в одиночестве, но, понимая, что это могло бы повеселить злейшего врага, он опустился на корточки, подавая руку в черной порванной на ладони перчатке, со словами:
— Хватайся, парниша.
Словно действуя по брошенной команде, парень так и поступил: упираясь острым коленом в слой неплотной почвы, он взялся за крепкую кисть, быстро сжавшую его собственную и не мешкая вытянувшую того на устойчивую поверхность, из скверной «ловушки». Оказавшись со своим анонимным освободителем в одной плоскости, Риз почти машинально стал очищать штаны от впитавшегося налета пыли, перемешанной с иными сыпучими крупинками, но нервные движения ладоней по жесткой ткани не сделали их вид свежее хотя бы на каплю, отчего донесся раздосадованный вздох владельца, который после устремил зоркий взгляд на вора, вновь нагловато задрав голову.
— Итак, кхм… значит, план следующий… — проговорил он негромко, но очень значительно, с важным видом, что его должны слушать и слушают. — Без лишнего шума забираем наши вещи, выбираемся отсюда
вдвоем и так же, по-тихому… и, наконец, самое приятное: расходимся раз и
навсегда. Согласен?
— Да ты что. — Пропуская командные речи собеседника мимо ушей, мужчина схватил того за руку и потащил за собой, переступая с ноги на ногу как можно тише. Алчность Джека не могла позволить ему бросить ценные вещи гнить в кладовых банды Рогана. Атласовские девайсы вроде пушек, бомб, модификаторов и артефактов, которые по праву наследства должны были остаться ему и пригодиться в будущих планах, никак не могли кануть в лету вместе с его спокойной жизнью. Желание отомстить было еще свежо, оно затмевало разум, как наркотические грибы и растения, в которых тот находил свое успокоение многие годы. Перебравшись с видного места за стенку одного из сараев-домов, взломщик присел на корточки, рисуя план поселения на песке.
— Хранилище
здесь, мы
тут, яма
вот. С этой стороны ходит охрана, но пространство большое, так что мы успеем проскочить внутрь незамеченными. Возьмем наши вещи, прихватим то, за чем пришли, и делаем ноги.
Тут, — он показал на очерченный квадрат с камушками внутри:
— Находится гараж с внедорожниками. Выехать по-тихому у нас не выйдет, сечешь? Если проехать в эту вот зону, будет виден забор. В этом месте он достаточно хлипкий, я проверял. Если въехать на всей скорости, мы с лихвой прорвемся.
Джек бросил темный взгляд на «партнера»:
— Стрелять умеешь?
— Еще бы, — горделиво оскалившись, отметил Риз, до этого с наигранно-уязвленным выражением лица следящий за движением пальцев по импровизированной «карте» и моментально оживившийся после упоминания того, в чем он действительно был мастак. Если в рукопашном бою парень, как правило, уступал своим противникам по параметрам, то пустить маленькую оболочечную леди прямо в башку громиле-помехе тот мог, причем очень быстро. Но, черт, и у спецов случаются непредвиденные проколы, и вот, благодаря одному
дятлу, которого никто не ждал, он таки произошел, сведя двух «внезапно-будущих напарников» в тошнотворной могиле, а начиналось ведь все хорошо…
***
Ранее
Стараясь шагать бесшумно, не стуча при этом невысокими каблуками по железному полу, Риз пробирался по пустому коридору, который был безлюдным только сегодня, судя по полученной данным, и значит тот докучливый забулдыга не врал, выпрашивая за свою информацию почти сорок зеленых. Лишь в этот вечер склад (по словам самого наводчика) с «атласовскими пушками и приблудами» не охранялся: беспечные бандиты замыслили попойку в честь дня рождения
толстомордого Барри, брата смердящего Билли, а дальше юноша слушать не стал. Так вот, располагая достаточными сведениями, Риз уже ковырялся в электрическом щитке, внимательно выискивая среди однотонных проводов нужный, и нашел его…
со второй попытки. Как только сигнализация была отключена, он пошествовал, хоть и в темноте, к нужному помещению, прищуренными глазами всматриваясь в слабое желтое свечение химсвета, вытащенного из наплечной сумки. Казалось бы: триумфальная победа уже близка, однако тут незваный гость ворвался в
чужую игру. Попыхтев над металлическим ящиком с
драгоценными девайсами, парень готовился его открыть, но вдруг услышал шум позади себя и молча, невозмутимо направил оружие точно на громкого простофилю, ориентируясь только на звук, как настоящий профессионал.
***
— Ведь тебе, наверное, должно быть известно такое прозвище, как, — довольно ухмыляясь, проговорил юноша и, важно вздернув нос, произнес:
—
«Неукротимый Паладин».
Сухо игнорируя порыв гордости парня, Джек произнес с раздражением в хриплом голосе:
— Мне все равно, хоть «Розовая Свинка», это не имеет значения.
Стирая желтой подошвой сапога песочную карту, мужчина притих, как и юноша, уже открывший рот для словесной конфронтации. Вдалеке слышались шаги идущего человека, пересекающего освещенную площадку с могилой в центре. Он тяжело кашлял, направляясь к яме, словно бы у него была последняя стадия туберкулеза. Союзники напряглись, капелька пота скатилась по медно-медовой коже Джека от самого виска до основания горла, а после скрылась в кожаном одеянии. Присев, он живо выстрелил нож из сапога, вырывая тот с корнем, и приготовился к броску, наклоняясь вперед и сгибая руку в локте. Местное крепление лезвия легло на потертое плечо, а напряженная левая рука перебирала от волнения пальцами. Промах означал неминуемую смерть (в лучшем случае). Джек, не сводя глаз, следил за мерными, немного прерывистыми шагами врага. Когда тот достиг ямы и в панике огляделся вокруг себя, в ту же секунду, опережая крики, мужчина сделал рывок. Нож с металлическим свистом прорезал воздух, а затем вонзился в дыхательные пути, рассекая голосовые связки. Схватившись за горло, бандит оступился и шлепнулся мешком в свою могилу, заливаясь собственной кровью.
«Неплохо», — в мыслях заключил парень, чуть прищуренными, внимательными глазами наблюдавший за проделываемым трюком, после неудовлетворенно покривил губы, решив, что он тоже так может (и даже лучше) при особом желании. Как только стих последний глухой хрип из ямы, Риз снисходительно поморщился, будто из чувства глубокого сердоболия вынужденный «завышать оценку»:
— На троечку.
Мгновенно выпрямляясь, вор грубо схватил парнишу за плечо, сминая под шершавой ладонью ткань на куртке опешившего напарника.
Осознавая опасность, мужчина был настроен серьезно в отличие от своего бедолаги-спутника, явно не отдающего себе отчета о происходящем, ведь любая ошибка, в том числе и бессмысленные комментарии, могли бы стоить им жизни.
— Живо уходим отсюда, — испачканное в грязи, небритое лицо, было искажено хмурой сосредоточенной гримасой, лоб разрезали морщины, из-под черных изогнутых бровей горели яркие разноцветные глаза с нитями красных вен, воспаленные от песка и грязи, попавших в них.
Быстро перебирая ногами, ускоряемые криками празднующих бандитов, взломщики приближались к заветному зданию, огражденному дополнительной сетью забора. Несмотря на недавно случившийся налет, снаружи видимой охраны не было, а дыра, которую прорезал в ограждении Джек, осталась без нежеланных гостей, что не могло не радовать.
Не сводя со своего внезапного «поводыря» недовольного, едва ли не разгневанного взгляда, парень монотонно и пренебрежительно повел плечом, пару мгновений назад сжимаемым чужой рукой, столь цепкой и тяжелой.
И как только этот нахал позволил себе трогать Риза и тем более волочить его, так нагло и небрежно, словно собачонку на веревке?
— Заканчивай так делать, — приглушенным, но злящимся голосом отчеканил юноша, перейдя на угрожающую интонацию, —
иначе я…
— Не ходи за мной, пока я не дам знак, — быстро прошептал мужчина, перебивая того, и ускользнул в тень, не дожидаясь ответа.
***
Помещение, наполненное безжизненным белым светом, с лужами запекшейся крови на полу отдавало неприятным запахом гниения, бог знает, откуда взявшегося в нем (но это получше того адового смрада в яме). Тихое дребезжание генераторов и сетевых адаптеров нарушало мертвенную тишину здания, погрязшего в ящиках, проводах и кучах сломанного оружия.
По знакомой дороге Джек преодолел путь до зоны хранилища и с торжеством вернул свои вещи: фонарик, наручные часы с серебристым металлическим браслетом, крупнокалиберный пистолет и несколько острых ножей, включая
любимый. Дело оставалось за малым: отключить сигнализацию.
Открывая со скрипом маленькую дверцу, Джек обнаружил, как и рассчитывал, гнездо из черных змей-проводов, вьющихся в хаотичном порядке: особой организованностью приспешники Рогана не отличались, что удивительно, учитывая его требования и изощренные
меры борьбы с непорядком.
Подсвечивая темный угол, мужчина принялся перебирать пальцами бесчисленные кабеля, выискивая нужные. На это ушло некоторое время, и в момент, когда Джек с победоносно оскалившейся улыбкой разделил пополам за раз четыре шнура, по помещению расползся стук набоек, однократный и глухой, вводящий в зловещее напряжение.
Опустившаяся после тишина заставила замереть тело, стесняя беспокойное сердце и дыхание. Она готовила к самому трудному и опасному шагу, и Джек, бесшумно расположивший кисть на рукоятке оружия, приступил бы к нему, если бы не гневное шипение парня, должного стеречь вход снаружи, но вдруг объявившегося из-за стеллажа ящиков:
— Кинуть меня вздумал?!
Риз, чуть прищурившийся от мутных ламп, наконец увидел своего товарища по несчастью, этого «отвратительного, прескверного бандюгана», неожиданно оказавшегося обычным человеком. Не кошмарным упырем или кровожадным головорезом. Не психом-людоедом и не каким-нибудь другим монстром, коими занят каждый квадрат Пандоры, а человеком,
изнуренным и нервным.
Теперь и сам юноша, объятый ровным белым цветом, был открыт взору со стороны. Его светлое лицо, необычное для здешних мест, было испачкано грязными пятнами, на нижней разбитой губе засохла кровь, а темно-русые пряди спутались и упали на лоб, прилипая к коже.
Взгляды двоих людей тотчас столкнулись: всё ещё настороженный, но менее заведённый карий и тяжелый гетерохромный, напоминающий комбинацию цаворита и ларимара. Встретившись глазами и различив друг друга,
они, так или иначе, ощутили себя настоящими, живыми людьми, всполошенными и опасающимися за собственные жизни.
— Придурок, я тебе сказал ждать снаружи, — обрушился гневный шепот на парня, и Джек, подойдя к тому, едва удержался, чтобы не дать глупцу подзатрещину. — Ты не понимаешь, что теперь никого нет на шухере?!
Сверля юное лицо взглядом, он различил наконец своего горе-союзника, оказавшегося высоким молодым человеком в черных обтягивающих тонкие жилистые ноги штанах. Кожаная коричневая куртка добавляла ему широты в плечах, но все же этого было недостаточно, чтобы бороться с матерыми бандитами Пандоры.
— И как ты всё ещё жив? — уже спокойнее вопросил мужчина, оглядывая Риза со всех сторон, словно тот был товаром на рынке. Понимая, что дезинформированность делает из парниши угрозу своей задумки, он бегло обрисовал свой план.
— Пока ты будешь собирать оружие, а я надеюсь, ты различаешь дешевое и бандитскую подделку, я добуду нам машину. Когда я подъеду к хранилищу, закидывай сумку в кузов и валим отсюда. Твоя задача, — мужчина шагнул вперед к Ризу, так, что расстояние между их глазами не превышало двух десятков сантиметров, — не облажаться и не спалиться, ты справишься?
Гетерохромные глаза бегали по белому лицу собеседника, так словно хотели заглянуть вовнутрь, узнать, не задумал ли парень чего дурного. Взгляд, которым он сверлил союзника, прищурился, когда Джек почувствовал, что он несколько ниже юноши. Недовольство незримо проскользнуло на испачканном в пыли лице, но вор сдержался, дабы не посмотреть под ноги.
Даже если так, он не подаст вида, что его это как-то задевает.
Несмотря на свое неподвижное лицо бесстрастного сектанта, юноша еле выстоял эту кипятящую черепушку до свиста в ушах речь названного «подельника», прикусив губы изнутри, чтобы вдруг не ответить тому чем-то очень яростным и желчным. С неимоверным трудом он смог совладать с собой и с безмерно уязвимой гордостью, утверждающей, что последнее слово всегда за ним,
Ризом, и частенько мешающей ему быть хитрее и смекалистее. С прежним невозмутимым выражением парень лишь медленно и пренебрежительно улыбнулся уголками:
— Не сомневайся.
На самом деле он с бешеным удовольствием поведал бы, что и как сильно ему не нравится в этих никчемных «20-ти сантиметрах» между
ним и этим наглецом, посмевшим войти в
его личное пространство, чрезвычайно важное для юноши и обязательное для всех.
Молодой человек сделал пару шагов вперед, едва задевая плечом взломщика, и его преспокойная физиономия мгновенно превратилась в злую и раздраженную мину, причиной которой служил тот, к кому Риз сейчас стоял спиной.
— И не опаздывай, — надменным тоном проговорил он, не оборачиваясь.
