Двуликий Янус

Я лежал в своем укрытии и напряженно вслушивался в тишину, окружающую меня. Издалека до меня долетали музыка и шум аплодисментов, доносящихся из цирка. Я и раньше слышал эти звуки, только сегодня мне казалось, что музыка звучит более нервозно, а кроме аплодисментов мне слышался громкий лай и смех. Так я пролежал около двух часов. Представление закончилось, послышался шум покидающей шатер публики. Среди неясных звуков я теперь уже четко слышал лающий язык зверей и их отвратительный злой хохот. Потом дверь открылась, и раздался стук сапог по доскам пола над моей головой. Их было пятеро или шестеро. Это я понял по голосам, раздающимся сверху. Я впервые чувствовал зверей так близко. Я представлял их оскаленные в смехе морды с капельками слюны, свисающими с высунутых языков. Я вспомнил свору псов, которая собиралась у нас на пустыре за городом. Они кормились объедками, которые им попадались в мусоре, дрались за сухую корку хлеба и громко брехали, если кто-то появлялся рядом. Я всегда обходил пустырь стороной. Меня пугала одна мысль, что я попадусь на глаза их вожаку – серому огромному кобелю с седой холкой. Его холодные желтые глаза провожали каждого, кто проходил мимо. Один его рык, и стая бросалась за прохожим, нагоняя ужас на всю округу. Сейчас я чувствовал, что нахожусь рядом именно с такой сворой. По моей спине пробежал легкий холодок, когда я услышал голос вожака зверей. Он говорил негромко, но то, как он проговаривал слова, наводило на меня ужас. – Господин фон Штюк спрашивать, что это за мест, – коверкая слова, пролаял один из зверей. – Это женская гримерная, – услышал я тихий голос Януша. Снова утробный голос вожака и лай переводчика: – Господин фон Штюк спрашивать, зачем тут есть кровать? – Выступление отнимает много сил у артисток, – спокойно ответил ему Януш. – Иногда у них по два выхода за представление, и здесь они могут немного передохнуть и настроиться на номер. – Что делать под кровать детский ботинки? – пролаял переводчик, переводя рычание вожака. Я вздрогнул и от страха глубоко вдохнул воздух. – У артистки есть ребенка? – В цирке нет детей, – ответил Януш. – Это ботинки нашего карлика Макса. Януш казался совершенно спокойным, но я знал, что, когда он взволнован, его голос срывается на высокие, почти женские ноты. Я замер, набрав полные легкие воздуха, но в этот момент меня вдруг начал душить проклятый кашель. Что есть сил я зажал свой рот руками и, повернувшись на живот, уткнулся лицом в подушку. Как я ни старался, два предательских сдавленных звука все же вырвались из подушки на свободу. – Может, господину фон Штюк будет интересней посмотреть наших зверей? – громко сказал Януш и стал громко шаркать ботинком по полу. Я дрожащими руками полез под подушку и нащупал там последнюю конфету из слез дракона. Я сунул ее в рот и несколько раз сглотнул горьковато-сладкую слюну. – Господин фон Штюк хотеть пройти в твой дом, – гавкнул переводчик и, выслушав до конца вожака, добавил: – у господин фон Штюк есть мысли о твоем выступлении, и он хотеть сказать об этом тебе наедине. – Конечно, – Януш, видимо, улыбнулся, потому что его голос прозвучал мягче. – Давайте пройдем в мой вагончик. Прошу вас, господа! Я решился пошевелиться только через несколько минут после того, как над моей головой стихли шаги. Я смотрел на свет, пробивающийся через щели в досках пола, и с ужасом представлял, как Януш стоит в самой гуще своры и, гордо распахнув за спиной крылья, смело смотрит в их горящие злобой глаза. Потом в комнату вошли артистки. Шери, Софи и Марыся взволнованно обсуждали представление и успокаивали плачущую Марго. – Марго, дорогая! Они просто не поняли тебя, – говорила Марыся. – Не принимай это близко к сердцу! И ты не уродка! Анхель считает тебя прекрасной русалкой! Ты не верь им, верь ему! Его глаза видят правду, потому что его душа чистая! И тут я услышал стук по доскам над головой и услышал голос Шери: – Анхел! Ты не спишь? Тер-р-рпи до ночь! Они могут сделать обыск. Когда все будет спокойно, Влад вытащить тебя на свобода! Я зачем-то закивал ей в ответ головой и немного успокоился, потому что поначалу решил, что про меня все забыли. Я лежал в полной тишине и темноте и ждал великана. Мои мысли постоянно возвращались к Янушу. Я знал, что он очень рискует, оставаясь один в своре зверей. А их вожака, фон Штюка, я представлял огромным и сутулым зверем, поросшим серой шерстью и с седой холкой вдоль шеи. Он смотрел на Януша своими желтыми злыми глазами и хотел порвать его на части. Я, видимо, уснул и проснулся от скрипа досок над головой. Влад сгреб меня вместе с матрасом и подушкой и понес в сторону кровати. – С Янушем все хорошо? – спросил я у него. Он даже не повернул головы в мою строну. И тут я вспомнил, что великан глухой. Я подергал его за ворот рубашки и спросил снова: – Януш в порядке? – Я плохо вижу твое лицо, – прогудел великан. – Сейчас я зажгу свет, и ты скажешь мне еще раз. Табуретка громко взвизгнула под тяжелым телом. Влад поднес ближе к моему лицу слабо горящую лампу и внимательно посмотрел на меня. – Что с Янушем? – снова спросил я. – Он в порядке, – ответил великан, видимо, стараясь говорить негромко. – Господин фон Штюк хочет, чтобы он выступал на их частных вечеринках. – Вы отпустите его одного к этим чудовищам? – возмутился я. – Мы его семья. Он хочет защитить нас. Тебя он тоже хочет защитить. Они пока с Милошем не решили, что с тобой делать. Держать тут тебя опасно. Если узнают, что мы скрываем еврея… – Влад замолчал и покачал головой. – Ладно… спи, – махнул он мне рукой и шумно дунул в колбу лампы. Я не мог уснуть. Мысль о том, что мое присутствие может навредить этим удивительным существам, меня расстраивала. Я долго крутился в кровати и наконец принял решение, что мне нужно уйти. О том, куда именно, я тогда даже не подумал. Я с трудом поднялся с кровати и, опустившись на колени, достал из-под нее свои ботинки. Остальной моей одежды нигде не было. На одном из стульев возле сундука я нашел чьи-то брюки. Они оказались слишком длинными и широкими для меня, но я засучил штанины и подвязал брюки поясом женского халата. Завершила мой гардероб серая вязаная кофта Марыси. Я открыл дверь и, оглянувшись на пещеру сокровищ в последний раз, вышел на улицу…