виновен

Юнги потирает разодранное запястье. Руки ноют, все тело в целом ломит. И расслабиться не получается, даже откинувшись на сиденье - шум самолета закладывает уши, пускает по телу неприятную дрожь. И если бы это был обычный, рядовой перелет, можно было бы на это не обращать внимания. Но это третья смена самолета. Из Сеула - в Тэгу, из Тэгу - в Йонджу, и теперь из Йонджу - в Кванджу. Они путали след полиции, все время следовавшей по пятам. И то, что Джин и Юнги все еще на свободе, можно по праву считать чудом. Ну или тем фактом, что прокуратура во избежание скандала, не слишком афишировала в новостях и газетах этот случай. Во все аэропорты, порты и вокзалы были разосланы ориентировки, но Джину удавалось провести Юнги и самому пройти незамеченным. Они путали след так, что у самих путались ноги, и не понятно было, куда им лететь дальше. За каждым поворотом слышался вой полицейских сирен и визг шин, Юнги постоянно тер запястья, ощущая тяжесть наручников и звон цепи. - Куда дальше? Этот вопрос Мин задавал очень-очень часто, а Джин очень-очень сильно боялся на него отвечать. Теперь, когда самолет приближался к аэропорту Кванджу можно было подумать, что делать дальше. - Мы неплохо сбили след. Это может нам дать время на передышку. Сокджин достает из рюкзака уже почти закончившийся бинт, мазь и притягивает к себе руку Юнги. - Опять будем прятаться в маленьком мотеле, как в Йонджу? - Мин морщится и закусывает губу, когда слой заживляющей мази ложится на рану, пощипывая. - Опять будем ставить людей в тупик, прося номер с одной двухместной кроватью? Джин позволяет себе рассмеяться, вспоминая вытянувшееся лицо девушки - администратора и довольное лицо Юнги... Он, даже несмотря на их постоянные догонялки, знал, что нужно сделать, чтобы увидеть улыбку Сокджина, услышать его смех. - Ну а что? Я не хочу находиться в одной комнате с моим парнем, но при этом не иметь возможности обнять его во время сна. Сам же говорил, "использовать каждую секунду". - Можно же сдвинуть две кровати, - Юнги наблюдает за тем, как Джин заматывает его запястье, бережно придерживая руку. - Ага, ещё чего? Мы себя лишаем всего, пусть хоть кровать двухместная будет... - Такое чувство, как будто нам надышаться надо друг другом перед... ну не знаю, перед концом. - Умолкни. Чтобы я такого больше не слышал... А, может быть ты опять хочешь ночью во сне увеличить щель между сдвинутыми кроватями и провалиться туда? Я бы посмотрел ещё раз на твои торчащие ноги, - Джин давится смехом и утирает слёзы, потому что такое нужно видеть. И за свою чрезмерную веселость Сокджин получает сжатым кулаком здоровой руки прямо в плечо, и как бонус ощетинившийся Юнги. - Очень смешно! - Ну вообще-то да. "Джииин, помоги, у меня прищемило руку и зажало попу", - Сокджин вопит вполголоса, подражая хрипоте Юнги, и под конец он улыбается в ответ. - Ну, зато ты меня спас. Сокджин не хочет спрашивать, про какое именно спасение говорит Мин. Потому что знает, что речь идёт про весь побег в целом, и это накладывает на всё определённый отпечаток. Спас, а значит ещё раз взял на себя ответственность за жизнь и судьбу Мин Юнги. Только вот защитить его не получается. Им пока везёт, но долго ли это везение продлится, неизвестно. Приятный, женский голос сообщает о скорой посадке самолета и просит пассажиров пристегнуть ремни. - ЮнЮн? Готов? Всё как обычно, не забывай... - Как я могу забыть? Скоро буду думать, что реально хромаю, уже ощущаю этот металлический протез внутри. - Ничего не сделаешь, оружие нам нужно. *** Если оглянуться назад, на эти несколько дней в бегах, их можно посчитать самыми счастливыми днями в жизнях Мин Юнги и Ким Сокджина. Наверное, можно даже сказать, что в эти дни уместилась целая жизнь. В Тэгу они коротали ночь в маленькой комнатке на третьем этаже, сдаваемой почасово какой-то старушкой. По обоюдному, молчаливому согласию, они провели всю ночь на незастекленном балкончике, считая звезды. В большом городе их не видно, но это и не обязательно, когда рядом твоя собственная Вселенная. Молчали, подставляя лица ночному ветру говорили ни о чем, переплетая пальцы; Сокджин нежно поглаживал перевязанные запястья Юнги. Если побег с Мин Юнги всегда будет таким, Джин готов бежать вечность. Мин думал также. Покидали временное пристанище ранним утром, на горизонте ещё даже не показалась рассветная полоса, и бежали дальше. Йонджу встретил неприветливо - полицейским патрулем прямо в аэропорту, ловили сбежавшего вора. Им удалось выйти из аэропорта незамеченными, но Джин видел, как нервно пульсирует венка у Юнги на виске. Поздно вечером в маленькой гостинице баловали друг друга рамёном, обжигались и, опаляясь остротой, смеялись над чудными лицами друг друга. Дрались подушками и падали рядом на кровать, совсем забывая обо всём мире, и только пистолеты всё равно были заряжены. А после, всю ночь, жадно целовались до опухших, ноющих губ, восполняли всё то, что упустили и запасались поцелуями на будущее. *** Юнги и Джин вылетали из Йонджу в невозможное пекло, а в Кванджу дождь лил нещадно. Вот так, из крайности в крайность. За это недолгое время они научились быстро сливаться с толпой, становиться её неотъемлемой частью, но при этом от неё не зависеть. Юнги прихрамывает на правую ногу и цепляется за придерживающего его под руку Джина. Отчасти играя, от части и вправду желая просто чувствовать Сокджина рядом. Помимо этого чуть больше уверенности придают заткнутые за пояс Юнги пистолеты. Так как на имя Мин Юнги было записано свидетельство об инвалидности, именно ему предстояло пронести оружие. Даже когда металлоискатели подавали сигнал, работники службы безопасности аэропорта снисходительно пропускали Юнги, не досматривая его. А Джин был абсолютно чист. Это сработало трижды при взлёте и дважды при посадке. Должно сработать и на этот раз. Сокджин останавливается около ряда пустых сидений в зале ожидания, чтобы достать паспорта и необходимые документы, а Юнги в это время одёргивает толстовку, на самом деле поправляя на поясе пистолеты. В аэропорту Йонджу не стали проводить даже банальный ручной осмотр, а на выходе должны проверить только багаж, состоящий из спортивной сумки и рюкзака, поэтому оружие перенесли ближе к рукам. Сокджин выжидательно смотрит на Юнги, желая увидеть готовность идти дальше, дожидается утвердительного, резкого кивка. В этот же самый момент через высокие окна внутрь аэропорта слабо проникает красно-синий, мигающий свет. - Успокойся, - строго проговаривает Джин, совсем не меняясь в лице, когда рука Юнги дёргается к поясу, - у полиции есть и другие причины подъезжать к аэропорту. Ухватив Юна за рукав толстовки, Сокджин тянет его к контрольному пункту. Толпа, в которую вливаются Юнги и Джин торопится, спешит вперёд сильнее, чем обычно, все поворачивают головы в одном направлении и Мин, наученный своей жизнью, наполненной побегами, интуитивно чувствует неладное. Это же теперь чувствует и Сокджин, он сильнее сжимает рукав Юнги, встревоженно вглядывается в лица людей, понимая, что источник беспокойства находится за пределами здания аэропорта. Постепенно толпа настолько поддаётся панике, что превращается в гулкую, бурлящую реку. Спустя несколько минут Джину становится видно, что источником волнений стало несколько полицейских машин и, собственно, полицейских, оцепивших здание. - Джин... Все спрашивали друг друга о причине появления полиции, но никто толком не знал, поэтому быстро стали распространяться слухи о заложенной бомбе и о готовящемся теракте, и всё в подобном духе. А на улице непогода набирала силу. Небо обложили низкие, серые тучи. Но теперь, помимо отвесно льющего дождя, бушевал ещё и шквалистый ветер, он поднимал вверх и закручивал водяную пыль, кутал аэропорт во влажный туман. Нельзя было разглядеть силуэты прикованных к земле самолетов, они смутными фигурами только темнели в серой мгле, терпя стекающие по ним водные потоки. - Джин. Это должно быть совпадением. Может быть какая-нибудь учебная тревога. Они просто приехали сюда в то же самое время, что и Джин с Юнги. Служащие аэропорта упрямо снуют между галдящими людьми, пытаясь их успокоить, призвать к порядку, говорят о том, что не следует пока покидать здание аэропорта. Даже если это только совпадение, простое наличие блюстителей порядка подвергает опасности их жизни. Что, ещё одна ловушка захлопнулась? - Джин! Ты будешь меня слушать?! - взрывается Юнги, рывком разворачивая Сокджина к себе, а затем, стараясь сохранить ровное выражение лица, продолжает уже тише. - Видишь вон тот конвой из трёх полицейских у входа? А рядом ещё один человек в штатском. Сокджин прослеживает направление, указанное Юном, и натыкается на знакомую до неприятного покалывания в пальцах спину, такую же широкую, как и у него самого. - Узнаёшь? - шепчет Мин. - Сам Ким Намджун курирует операцию по нашему захвату... - Повезло, ничего не скажешь. Теперь сомнений нет, что они здесь по наши души. - Будем стоять здесь - точно попадёмся им в руки, - бормочет Джин, запихивая подальше документы, сейчас они точно не пригодятся, неосознанным жестом ограждая Юнги от потока людей. - А что нам делать? Выход перекрыт. Видел, сколько там полицейских? Нам не справиться. - Всегда есть черный ход. - Фу, сколько оптимизма. Я думал, у тебя это пройдет от общения со мной. - Эффект прямо противоположный... или служебный ход. Давай, двигай своей задницей! Согласно кивая работникам аэропорта на слова "будьте осторожны, не паникуйте" Юнги и Джин преодолели зал ожидания, контрольно-пропускной пункт. Хватило менее десяти минут для того, чтобы найти служебный ход в конце длинного безлюдного коридора, но он оказался заперт, как и все остальные. А если попробовать прострелить замок, это вызовет очень много шума... Юнги задумчиво хмыкает, доставая пистолет из-за пояса, второй он уже отдал Джину, магазин полон патронов, остаётся только снять оружие с предохранителя. - Шум... - Что ты хочешь сделать? - Я? Практически ничего, просто хочу помочь людям поддаться настоящей панике. Они же упорно верят в теракт, пусть убедятся в этом. - Ты надеешься на то, что услышав выстрелы, люди понесутся к единственному открытому выходу, а полицейские - сюда? - Именно. - Нужно успеть слиться с толпой и выскочить из аэропорта... - Джин с тревогой наблюдает, как Мин уверенно держит в руке заряженный пистолет, палец уже на курке, готовый начать отсчитывать пули в любой момент. На голову ложится капюшон толстовки, закрывая половину лица. - Ты успеешь, - бросает Юнги, на глазах превращаясь в совершенно другого человека, того самого, что взламывал систему банка и был правой рукой организатора группировки. - В смысле "я успею"? Юнги! - Что? - Мы должны успеть вместе. Понимаешь? Вместе. - Ну а я должен искупить вину перед тобой... - Всё! Хватит! Достал! Сокджин поднимает высоко над головой руку с зажатым пистолетом, и раздаётся три оглушительных выстрела, за которыми следуют истошные крики людей и топот десяток пар ног. Проблесковые маячки в сгустившейся темноте мигают ярче и настойчивее. - Чокнутый! - вопит Юнги, но Джин снова берёт инициативу в свои руки, а точнее его холодную ладонь, и тянет в самую гущу толпы. Люди бросают на ходу свои вещи, цепляют друг друга, не замечая отставших или запнувшихся, только полицейские стараются пробраться против течения, найти источник этих выстрелов. Юнги старается сильнее ухватить Джина за руку, но накинутый капюшон то сокращает обзор, закрывая всё лицо, то сползает назад. Бездушной толпе вообще всё равно на то, что двое людей стараются быть рядом. Мин нервным жестом отбрасывает капюшон назад и тут же чувствует, как выскальзывает рука Сокджина, и как по его лицу царапает чей-то тяжёлый взгляд. Это ощущение становится реальностью, когда Юнги видит в нескольких метрах от себя Ким Намджуна. Мин резко отворачивается, понимая всё же, что незамеченным он не остался. Придётся выбираться самому. Ещё несколько секунд и Юнги выбрасывает из аэропорта на улицу, пелена дождя в мгновение отделяет его от остальных. Желая убраться как можно дальше, все разбегаются в разные стороны, и Мин, растерянно оглядываясь и тяжело дыша, берёт направление туда, где, кажется, вообще нет людей. Дождь меньше чем за секунду намочил одежду Юнги, заливал глаза, не давая возможности увидеть хоть что-то. Зато он откидывал в прошлое, в ещё один такой же дождь, когда Мин в одной толстовке и джинсах искал Джина, ждал его около прокуратуры, не зная толком, зачем пришёл. И снова один, снова ищет. Джин старался научить не поддаваться воле судьбы... Но судьба снова отбрасывает Юнги на его путь. Мин ушёл уже очень далеко от аэропорта, возможно он сейчас на взлётной полосе, вокруг два или три темнеющих образа самолётов, всё равно в такую погоду они не взлетят. Лужи оттягивают стоптанные кеды, челка беспорядочно спадает мокрыми прядями на глаза, горло невыносимо дерёт и это превращается в пронзительный крик. - Джин! Юнги кружит на одном месте, заплетаясь в собственных ногах, сжимая в руках пистолет. - Джин! Ну где же ты... Мин прикладывает руку козырьком ко лбу и старается разглядеть кого-то, бегом приближающегося прямо к тому месту, где он стоит. Что делать? Бежать? Или это Джин? Юнги чувствует, как за шиворот заливается ледяная вода, как внутри всё ходит ходуном и вдруг слышит: - Юнги! Беги! Убегай! Скорее! Это Джин. А за ним ещё шесть или семь мужчин в полицейской одежде, вместо того, чтобы последовать совету-приказу Сокджина, Юнги выкидывает руку вперед, прицеливается на сколько это позволяет обложной дождь и выстреливает. Две пули достигают своей цели, остальные только разрезают водную пелену. Ещё трое падают от пуль Джина, он остановился только для того, чтобы обстрелять преследователей и дёрнуть за собой Юнги. - Сказал же, беги! У Сокджина по левой стороне лица, от виска, до подбородка, стекает струйка крови, он еле держится на ногах. Но снова надо бежать, стаптывать кеды, драть лёгкие. Только на этот раз недолго. Несколько полицейских машин, резко затормозив, преграждают дорогу Юнги и Джину. Из одного автомобиля, держа пистолет наготове, а приветливую улыбку на лице, выходит Ким Намджун. - Давно не виделись, - щёлкает предохранитель. - Советую вам не глупить и не дёргаться. Ни вперёд, ни назад. И полицейские всё прибывают и прибывают. Это не простое задержание рядового вора или мошенника. Джин тянет за собой Юнги, но со всех сторон только дождь, мигающий свет и направленные на них дула пистолетов. - Вы окружены, - довольно констатирует Джун. - Можете передать привет "Ангелам", именно они помогли вас отследить. Мин ощущает, как мелко подрагивает тело Сокджина, и даже не ощущает, как дрожит его собственное. Они сталкиваются спинами, опираются друг о друга и снова поднимают руки с пистолетами, не собираясь просто так смотреть на направленное на них оружие. - Я бы вам не советовал... - снова подаёт голос Намджун, но его никто не слушает. Джин и Юнги медленно делают круг, чтобы никого не упустить из виду, и делят на двоих одни мысли. - На этот раз всё, Джин, - шепчет Мин, откидывая голову на плечо Сокджина, но этот шепот перекрывает шум дождя. - Всё, - повторяет Сокджин. - Прости. Пожалуйста. Я превратил твою жизнь в... вот в это. Это - не жизнь. Прости. Я правда виноват и должен был отбывать наказание... - Замолчи. Ты виновен только в том, что очень поздно появился в моей жизни. Мне тебя было очень мало. - И мне тебя... - Юнги закусывает губу и с удовольствием понимает, что их больше никто не слышит. Все только напряжённо наблюдают за их передвижениями. -Мне кажется, время, отведённое нам судьбой, вышло, - продолжает Джин, вдыхая полной грудью запах дождя и запах мяты. - Ага, всё-таки поверил в судьбу? - Она мне подарила тебя, как не поверить? Юнги молчит несколько секунд, внимательно смотрит на свой пистолет. - Джин, знаешь, я тебя им не отдам... - И я тебя не отдам. Они практически одновременно, медленно поворачиваются друг к другу лицом. Левые руки оказываются крепко сцеплены. - А раз время вышло... Юнги приставляет дуло пистолета ко лбу Джина, практически вплотную, а Джин - ко лбу Мин Юнги. По-другому быть и не должно. Только так: глаза в глаза, улыбка к улыбке. Если их любви больше не дано существовать, те, кто составляет единое целое, не могут существовать по отдельности. И тогда закономерно умереть в любви, от рук своей любви. - Давай на счёт "три"... - предлагает Сокджин осипшим шепотом. - Хорошо. Начнёшь? Джин мягко кивает, поглаживая большим пальцем сморщенную от влаги кожу на руке Мин Юнги. - Нет! - слишком громко звучит голос Ким Намджуна, - не дайте им этого сделать! Но каждого словно парализовало, будто сдерживает какая-то сила. - Один, - шепчет Джин, сжимая руку Юнги, вспоминая каждую секунду жизнь, настоящей жизни с Мин Юнги. С этим неправильным и настоящим. - Два, - шепчет Юнги, вспоминая, как Сокджин вытянул его из кошмара, позволил дышать полной грудью, прощая ложь. Да. Такое не каждому доведётся испытать. "Я тебя люблю" - Три. Два пистолетных выстрела раздаются в унисон. Два тела оседают на мокрый асфальт, всё также крепко держась за руки.