Фрагменты чувств

      — Это было красиво, Брэдли, — тянет Кэти за его спиной, — самая красивая попытка запороть дубль.       Он ошарашенно оборачивается и замирает, глядя на понимающе улыбающуюся коллегу с этим её невозможным пронизывающим взглядом. Будто под кожу смотрит, мысли перебирает, исследует, бррр.       — Скажи, мне только одно, — она наклоняется ближе, — почему всё-таки сдержался?       — Я не… — слова не желают складываться в адекватную речь, предатели, — он бы…       — Ответил.       Интересно, насколько глупо он сейчас выглядит? Брэдли стоит напротив внимательно всматривающейся в него Макграт, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на сушу рыбёшка. А внутри бушует. Ворох мыслей, воплей и моральное битье об стену. В голове повторяется «ответил?!», а на деле всё то же глупое хлопанье ресниц и рот в режиме закрыть-открыть-не говорить.       Он чуть не поцеловал его. Почти не сдержался, забылся, глядя в эти глаза-отражения серого неба. Качнулся, сильнее потянул к себе…и только расширившиеся зрачки напротив напомнили о сценарии. О съемочной группе вокруг, и вообще о толпе — последние дубли всё же, о роли умирающего короля, о том, что в конце концов нужно изображать стремительно покидающую его жизнь, а не наконец пробовать вкус этих невозможных губ, вкус этого невозможного Колина Моргана.       Довольно хмыкнув, будто нашла ответ в его немом таращении, Кэти отходит к ассистентке, которая тот час протягивает ей стаканчик с горячим кофе, осень на дворе, как-никак. Брэдли не может не видеть, как она периодически поглядывает в его сторону, и искренне радуется, что сейчас ему необходимо сыграть труп. Ему не нужно смотреть Колину в глаза с зудящей мыслью «ответил бы?» — спасибо, Кэти, не нужно говорить — а это важно в данный момент — вообще ничего не нужно. Просто лежи, закрыв глаза и затаив дыхание, и рвись внутри из-за чертовых слов чертовой Макграт.       Отыграно, о да, ему есть чем гордиться, он смог сыграть бревно, когда его просто подмывало открыть глаза и найти в пасмурной синеве напротив ответ на гложущий вопрос. Опять же, спасибо Кэти, он, зарывшись в себя, практически пропустил ощущение всеобщей тоски о приближающемся финале работы длиною в 5 лет жизни. И вот теперь сидит в стороне, наблюдая, как гримеры бегут обращать Моргана в старика, сидит и надеется, что его отрешенный вид всё-таки примут за ту самую общую грусть, должен же актерский опыт сыграть на его стороне и не показать всем «Я почти поцеловал своего друга. Что делать дальше? Курс для чайников».       Нет, он не присутствовал на съемках последней сцены, и нет, он не прятался от Колина, а очень по-взрослому откладывал разговор-неразговор до момента завершения всех дел и познания собственного «я». Это же разумно, правда? С ним амплуа «рыбки» вряд ли принесёт пользу, он же заметил, поэтому не оставит, такой уж человек, не любит неопределённость. А у Брэдли столько забот по сборам, времени не хватает, а еще нужно обсудить со сценаристами или режиссерами, какие мелочи остались, это важно, даже спросить у ассистента, что за чай был позавчера, очень важно, и куда делись его любимые очки?..       Празднично-грустную вечеринку решают устроить в Париже, где весь каст останется на неделю, пока техническими специалистами не будут отсмотрены все отснятые материалы. В общую машину Брэдли садится рядом с Колином, иначе было бы странно, даже его внутренний мандраж это понимает. Но Морган не был бы самим собой, если бы решил выяснять что-то на людях, поэтому он, окинув Брэдли многозначительным взглядом, с нечитаемой ухмылкой достает наушники, а затем, выбрав песню, прикрывает глаза и чуть покачивает головой в такт музыки. Джеймс ловит себя на том, что успокаивается, краем глаза наблюдая за маятниковыми движениями. «Так правильно, Колин всё делает верно, так не будь же ты подростком, Брэдли», бурчит разумная часть его внутреннего «я».       Сегодня в Париже тепло, солнце светит будто на улице разгар лета, и, естественно, Энжел и Кэти тянут их на прогулку, естественно, в центр. И разумеется, девушки растворяются в толпе, оставляя их к ужасающему «я так и знал!» наедине. Колин как раз останавливается у парапета недалеко от Эйфелевой башни и начинает увлеченно рыться в собственном рюкзаке, будто смысл дня или жизни там припрятал.       — Не хочешь ничего мне рассказать? — доносится до замершего буквально в шаге от него Брэдли.       Ирландец не поворачивается, спрашивая, он даже немного сдвигается, становясь к нему спиной, и продолжает изучать содержимое своего рюкзака. Если Колин думает, что Джеймс потерялся и молчит, то он просто не слышит внутренний спор-ор-беснования. Нужно поговорить, это верно, поэтому Брэдли делает шаг вперед, чтобы положить руку на плечо, прося повернуться и отлипнуть, наконец, от столь «ценной» ноши, на которой Морган сконцентрировался.       — Или может, хочешь что-то сделать? — тот внезапно оборачивается, оказываясь достаточно близко.       Брэдли видит своё отражение в собственных очках, которые красуются на лице одного хитрого ирландца, и понимает, насколько же спор внутри до невозможности глуп. Поднятая рука меняет направление, приобнимает и притягивает для поцелуя, тело решает быстрее разума. Колин ухмыляется в губы и отвечает. От-ве-ча-ет. Да, Кэти-чертова-Макграт, ты была права. И да, в своем рюкзаке Морган искал смысл, если не для себя, то уж точно для них.