В тумане тайн

Серый туманный Лондон… Старый Лондон, ты как задумчивый старик, бросаешь на прохожих вечерние тени и проливаешься унылыми струями, текущими с крыш. В такую погоду — не хочется даже в окно смотреть, не то что выходить на улицу. За всю свою жизнь я так и не привык к своей дождливой Родине, которая так редко радует улыбкой солнца и ясным деньком. Лениво потягиваюсь в удобном кресле и закрываю папку с документацией по последнему делу. Всё раскрыто и успешно завершено, а значит — можно помечтать о поездке на виллу во Францию, где нет этого бесконечного дождя и липкого тумана. Новых дел тоже нет, а поэтому подобную мечту можно осуществить уже завтра. Смотрю на чашку остывшего кофе и улыбаюсь собственным мыслям — завтра я буду пить кофе в Париже. Приятную медитацию прерывает настойчивый стук в дверь. Странно, на двери кабинета ясно указано, что время визитов закончилось более часа тому назад. Но всё же отвечаю, приглашая войти. Дверь открывается и передо мной появляется тот человек, чьё появление здесь равносильно балу драконов посреди Хогвартса. Нет, впрочем, Хогвартс — школа гостеприимная, и бал подобный организовать может. — Поттер? — автоматически спрашиваю я, прекрасно понимая, что взлохмаченный мокрый и грязный человек в распахнутом пальто и сбившимся набок шарфом — именно он. — Здравствуй, Малфой, — устало бросает он и тяжело опирается на дверной косяк. — У меня дело. Очень срочное. Мне явно не удаётся до конца скрыть удивление от подобного визита, однако вежливым жестом хозяина указываю ему на кресло для посетителей. Он плюхается в него, стараясь отдышаться и протирая краем шарфа запотевшие и мокрые от дождя очки. — Что за дело? — на языке у меня совсем не то, но приходится упорно изображать хладнокровного профессионала. — Мне нужна твоя помощь, Малфой! Очень нужна! Голос Поттера едва не срывается от волнения, а у меня разве что волосы не встают дыбом: — Моя помощь? Тебе, начальнику Отдела мракоборцев? — Да, — быстро кивает он. — Дело не во мне. Малфой, Гермиона пропала! — И что? — лениво протягиваю я, отпивая из чашки отвратительный остывший кофе. — С ней что-то случилось — я чувствую, — впервые вижу у Поттера взгляд, как у побитой собаки. — В отделе расследований считают, что просто уехала и осталась в гостях, но это не так. — Почему ты так думаешь? — хочется послать его к чертям, но он настолько жалок в этот момент, что продолжаю придерживаться холодной вежливости. — Мы договорились встретиться. Утром мы встретились в Министерстве, и она сказала, что ей известно что-то важное, — тараторит Поттер, вскакивая с места от волнения. — Что именно — она не хотела говорить там. Без четверти шесть я был у неё, ещё только заходил во двор, как вдруг услышал крик. Это был её крик, Малфой. Словно от удара. Я побежал в дом. Там никого не было. Вокруг дома — тоже. Я понёсся в Отдел расследований, но мне ничем не помогли. — Странно. Ты уверен, что слышал её голос? Может, это соседи кричали или кто-то на улице? — Уверен, — вздыхает Поттер. — Тогда ещё раз обратись к министерским, — советую я. — Подобное дело они не оставят без внимания. Расскажи им всё подробно. Ты — свидетель. — Я говорил, — Поттер снова опускается в кресло и как-то сжимается, словно сконфузившись от собственных слов. — Они не придают особенного значения моим словам. — Как? — я едва не роняю чашку с кофе, с грохотом опустив её на стол. — Ты же герой и всё такое! — Дело в том, — мнется Поттер, — что у меня после войны был период, когда снились кошмары, слышались крики людей. Сейчас это прошло, но многие знали об этом. Вот сейчас бы моя чашка точно разлетелась бы. То есть это чистосердечное признание героя, что многие считают его… не в себе?.. Кажется, это дело мне уже нравится. Впрочем… — Поттер, а ты уверен, что Грейнджер действительно не уехала куда-то или просто вышла прогуляться? — Я слышал крик! — орёт он. — И знай: Гермиона никогда — никогда! — не опаздывает и не нарушает договоренностей! — Грейнджер я действительно не знаю и знать не хочу, — киваю я. — А ты придержи свои нервишки. — Да, прости, — выдыхает Поттер, чем в очередной раз ошеломляет меня. — Малфой, только ты можешь спасти Гермиону. Я не верю, что с ней что-то случилось! Я не хочу верить! — Ты знаешь мои расценки? — осведомляюсь я. — В десять раз больше. В сто — сколько угодно, — просит Поттер. — Только найди её. — Не нужно ни в десять, ни в сто раз больше, — отмахиваюсь от него. — Но пойми, что найти я могу не только живую и здоровую Грейнджер, но и… несколько другой вариант. — Тогда найди того, кто это сделал… — шепчет Поттер бессильно склоняет голову. Я улыбаюсь и быстро набрасываю чёрный плащ и шляпу, которая незаменима в отвратительную дождливую погоду — «визитку» Лондона. За последние пятнадцать минут я узнал больше, чем за всю жизнь, причем, о своём давнем враге — Гарри Поттере. Никакие деньги не могут сравниться с интересом дела. А это дельце обещает быть очень интересным. Ну что ж, Грейнджер — так Грейнджер. *** Пять лет назад все мы, семикурсники, пережившие и войну, и власть Темного Лорда, закончили школу Хогвартс. В то время перед многими из нас возник вопрос: куда податься и чем заняться в дальнейшей, уже более настоящей, не школьной, жизни? В тот момент я сразу определил для себя, что не собираюсь пахать на государство за жалкие подачки, прогибаясь под тех, кто сильнее. Основу для размышлений подбросили ещё и многочисленные судебные разбирательства и дела, открываемые против многих семей чистокровных волшебников, среди которых Малфои не только не были исключением, но и шли в первых рядах. В тот момент, наверное, я по-настоящему осознал, почему много лет назад меня, одиннадцатилетнего мальчишку, Распределяющая Шляпа распределила именно на Слизерин. Я обнаружил свою истинную силу — не в дешёвом позерстве и хвастовстве, как ранее, а в гораздо более значимых аспектах. Судебные тяжбы тянулись бесконечной чередой, но, помимо наших, я присутствовал на всех разбирательствах, наблюдая за провалом семей Забини и Гринграсс и феерически точными победами Крэббов, Булстроуд и Паркинсон. А ведь последние были далеко не «бело-пушистыми». Кое-что я понял сам, кое-что попросту заметил и перенял у других. Но результат оказался превосходным — Малфои сохранили всё своё имущество, добавив в нему ещё и половину полагающегося по наследству со стороны Блэков. В тот момент, когда мать и отец окончательно отчаялись, я один сумел отразить множество нападок судьи, присяжных и представителей общественности. Освободившись от судебных процессов, я решил и в дальнейшем использовать ум и хитрость во благо себе и другим — за немалую сумму, конечно. Сейчас у меня есть собственная контора — небольшое, но приличное здание в центре Лондона, куда немало людей спешат обратиться за помощью к успешному частному детективу — Драко Малфою. Без ложной скромности могу уверенно сказать, что, пусть я и не Шерлок Холмс, но ещё ни одного нераскрытого дела на моём счету нет. Ведь быть детективом — это искусство, которое не приемлет случайных людей в такой поистине «ювелирной» профессии. — Это её дом, — Поттер указывает на небольшой домишко на окраине пригорода Лондона, куда мы трансгрессировали. Минуя миниатюрный сад, оказываемся на пороге достаточно старой, но ухоженной постройки. Поттер поворачивает дверную ручку, и мы оказываемся в обволакивающем тепле достаточно просторного коридора. От взмаха палочки загорается люстра в ближайшей к нам комнате. Вокруг — чисто и уютно. — Ты уверен, что она была здесь? — в сомнении переспрашиваю Поттера. — Я не сомневаюсь, — подтверждает он. — И я слышал её голос. Прохожу на кухню, где царит до неприличия идеальный порядок, заглядываю в ванную, полки которой уставлены тюбиками с косметическим средствами, наконец захожу в последнюю комнату. К счастью, в спальне Грейнджер не всё так безукоризненно, как везде. На столе — пара блокнотов с записями и толстая папка с вырезками и заметками из газет, рядом — несколько цветных перьев для письма. Хочу взять один из блокнотов, но внезапно всю комнату оглашает тонкий, омерзительный писк. «Мистер Поттер, мы задержали банду из Лютного переулка. Необходимо ваше подтверждение», — гнусно пищит датчик Поттера, заставляя скривиться от высоты частот звука. — Вот чёрт, — в раздражении Поттер выключает его, едва не разбивая — Что делать? — Иди, допрашивай свою банду, — бросаю я, мысленно радуясь, что пищалка заткнулась. — Адрес я теперь знаю, остальное — моя работа. — Спасибо, — Поттер по привычке протягивает мне руку, но потом под моим равнодушным взглядом отдёргивает её — всё-таки не стоит забываться. Щелчок трансгрессии — и я остаюсь в полнейшей тишине, блаженной тишине. Раскрываю первый блокнот и… «Мяу». О мои ноги добродушно трётся жирный рыжий кот, преданно заглядывая в глаза. Нет, всё-таки одному побыть не выйдет. Проклиная Грейнджер и её идиотского кота, ликвидирую его внушительным куском колбасы, найденным в холодильнике. Расправившись со своим ужином, рыжий толстяк тут же засыпает на мягком диванчике в гостиной. Я возвращаюсь в комнату Грейнджер и наконец могу спокойно раскрыть первый блокнот. Какие-то наброски статей об экологии магического мира, магловских разработках и новых волшебных палочках. Второй блокнот — такая же дребедень. Вспоминается о том, что в колонке «Ежедневного Пророка» не раз замечал фамилию «Грейнджер» напротив указания должности. То ли редактор, то ли автор статей. Папка с вырезками и заметками из газет меня удивляет гораздо больше. Никакого грейнджеровского порядка здесь нет и подавно. Что-то смято, что-то перевернуто. И тоже много самой разнообразной чепухи — от моделей платьев до сообщений о катастрофах. Бросаю тоскливый взгляд в тёмное окно напротив стола. «А может завтра продолжить?». Вдруг Поттер и правда всё слишком драматизирует, и уже завтра его ненаглядная Грейнджер вернётся живой-здоровой. Решаю, что заслужил вечерний отдых и начинаю собирать папки и блокноты Грейнджер. «Мяу». Котяра снова заходит в комнату, по-хозяйски прыгая на кровать. Из-под нежно-голубого одеяла падает белый конверт с разорванным краем. А вот это уже интересно! Внутри — письмо. «Гермиона, не знаю, стоит ли говорить тебе об этом, но я должен тебя предупредить — твоё расследование очень опасно. Не стоит рисковать. Джерри». Аккуратные ровные строки, буквы с небольшими закорючками. Ни указания фамилии, ни обратного адреса. «Джерри». Кто же это? Начальник? Сосед? Ухажёр? Любовник? Последние два пункта к Грейнджер как-то совсем не клеятся, но всё же… Расследование? Не секрет, что работники прессы иногда любят вести собственные дела и даже пытаются узнать то, что не следовало бы. Знать бы только, что за расследование. А для этого нужен Джерри. Или Поттер… Нажимаю на кнопку датчика (неплохое, но крайне писклявое оборудование для мракоборцев и правоохранителей): «Поттер, у Грейнджер был друг по имени Джерри? Или Джеральд?». Слышу трескучий ответ: «Нет, она никогда не называла такого имени». Вот так. Значит и ты, Поттер, совсем не знаешь Грейнджер. Кладу письмо на стопку бумаг, собранных на столе и, понимая, что домашнего вечера уже не выйдет, начинаю внимательно осматривать комнату. На люстре висит какое-то нелепое украшение в виде жёлтого шара с кисточкой — это первое, что бросается в глаза. Напротив окна — пара стульев и шкаф с одеждой. Открываю — идеальный порядок. Взгляд невольно цепляется за красно-чёрный пеньюар, сделанный практически из одного прозрачного кружева. Да, Поттер, не знаем мы с тобой «мисс Грейнджер»… Ухмыляясь собственным мыслям, закрываю дверцу шкафа, обдавая себя волной лёгкого аромата с ноткой сандала. Им пахнет не только одежда. Рядом, на туалетном столике, источник этого запаха — миниатюрный флакончик духов «Янтарные чары». На ком же, Грейнджер, ты практиковала применение этих «чар»? возвращаюсь к столу и открываю его выдвижной ящик. Смешной крокодильчик с жемчужиной в зубах, сделанный из бусин, рядом — несколько засушенных роз, которые даже едва уловимо пахнут, обвёртка от шоколадки и под ней — пожелтевшая вырезка из старой газеты. «Психологические особенности личности таковы, что человек не может изменить определённые привычки, оставшиеся с детства. Даже усиленно стараясь перебороть в себе нейрофизиологические привычки, человек не сможет побороть их до конца». Перечитываю ещё раз. Бред сумасшедшего, хотя доля логики есть. Вопрос не в психологии, а в том, почему у Грейнджер эта бумажка лежала отдельно ото всех? Протираю уставшие глаза и оборачиваюсь на спящего кота, клубочком свернувшегося посреди кровати. Скучает… И что будет с этим существом, если с Грейнджер что-то случилось? Наверное, Поттер заберет себе — Поттер слабых и обездоленных в обиду не даст. Почему-то возникает странное чувство жалости к этой самой Грейнджер. Раньше считал её просто заучкой и зубрилой, которая пыталась перещеголять в знаниях тех, кто был достойнее её, чистокровных волшебников. А теперь, оказывается, у Грейнджер были свои увлечения, интересная работа, приятные духи и рыжий кот, а ещё — кружевной пеньюар. Смешно, но так и есть. Собираю охапку папок и блокнотов на столе Грейнджер и, миновав гостиную, выхожу из дома. Запирающее заклятие блокирует дверь. Это авторские чары — и если она вернётся, то пускай ждёт у порога. Внутренний голос уверенно подсказывает: «не вернётся». К сожалению, он никогда не ошибается…