Мальчик, который любил Смерть

      Сначала Гарри очень боялся случайно забыть леди Смерть. Хоть эта мысль и была кощунственной для него, но мальчик допускал такую возможность, но каждый раз закрывая глаза, он видел её образ. Будто улыбчивое лицо госпожи Смерти было запечатлено у мальчика на внутренней стороне век.       Если честно, Гарри перестало вообще что-либо волновать, кроме поручения невероятной леди. Ему был неинтересен никто, кроме такой волшебной девушки Смерти и странного мальчишки Тома, что посмел попытаться её обмануть.       Гарри продержали в больнице около недели. За это время мальчик услышал, как на тётю Петунью громко ругалась медсестра, многих слов он не понял, но общий смысл дошёл. Говорили, что его нужно лучше кормить. Тётя Петунья вяло отбивалась, но всё же пообещала миссис Лавхёрт озаботиться питанием племянника.       Гарри впервые в жизни читали сказки перед сном! Они были интересными и красочными, мальчик пообещал себе запомнить их все, чтобы рассказать леди, а ещё прочитать когда-нибудь самому много интересных историй для той же цели. Миссис Энис Лавхёрт заведовала его палатой, где он до конца лечения был один. Она приносила Гарри фрукты, еду, терпеливо отвечала на вопросы и даже учила немного читать.       Гарри нравилась медсестра Энис, поэтому он даже осмелился спросить у неё, что она думает о Смерти. Та ничего конкретного не сказала, но рассказала ему недавно появившуюся байку.       — Говорят, что Жизнь и Смерть всегда любили друг друга, — Гарри на этом моменте недовольно нахмурился, но не перебивал. — Жизнь создаёт для Смерти бесчисленные подарки, — и сказала будто бы по секрету. — Это все живые существа. В конце своей жизни они умирают. Так Смерть оставляет у себя все эти дары навсегда.       Мальчик тогда глубоко задумался. Ведь если у леди есть возлюбленный, как в сказках о принцах и принцессах, то сам Гарри на какого-нибудь принца или героя не тянет. А потом ребёнок вдруг вспомнил о Томе. Госпожа сказала, что тот преступник. Получается, что Жизнь не мог бы подарить своей возлюбленной кого-то настолько нехорошего. Эти мысли Гарри успокоили, и больше он предпочитал об этом не думать. Он вообще не хотел думать о том, есть ли у Смерти свой принц. Гарри знал, что принцем он стать не сможет для неё.       Оказалось, что он снова не мог произнести все звуки. В гостях у леди Смерти слова получались правильными, а говорить было более чем естественно. Только сейчас снова получалось как всегда. Это расстраивало. Как и то, что ему снова были нужны очки.       В доме номер четыре на Тисовой улице его ждал родной полумрак чулана под лестницей и, о чудо, больше еды, чем обычно. Тёте Петунье явно не понравилось, что её отчитывали в больнице.       Гарри же собирался в путешествие. Он отправлялся искать, явно глупого, мальчика Тома и части его души. Гарри был преисполнен отваги, мужества и собственной уверенности. Всё это пропало, когда его поймала тётя. Из его неуверенных слов она поняла лишь то, что он хотел уйти из дома. В редкие моменты хорошего настроения тётя Петунья была прекрасным педагогом.       — Гарри, ты слишком мал, чтобы путешествовать одному, — строго сказала она, разбирая пакет, который мальчик использовал вместо рюкзака. — Ты должен сначала вырасти, выучиться в школе и только тогда ты сможешь отправляться в путешествие.       — Но надо сейчас! — отчаянно воскликнул ребёнок.       — Ты же хочешь что-то сделать, верно? Твоё путешествие нужно для чего-то, я права? — дождавшись кивка Гарри, она продолжила. — Ты слишком мал. Вот представь... Зашёл ты в магазин, а там господин полицейский спрашивает тебя, почему ты один, а так как врать плохо, то он приводит тебя в участок с клеткой, — тётя Петунья многозначительно посмотрела на мальчика, — а потом он находит нас с твоим дядей. Представляешь только как он будет ругать нас всех?       — Да, тётя... — понуро опустив голову, сказал Гарри. — Тётя, а можно мне учиться читать?.. Мне хочется...       Тётя тогда пробормотала что-то о том, что как-нибудь потом и послала его протирать пыль в гостиной.       Читать его всё же начали учить, правда вместе с Дадли. Тётя Петунья сюсюкалась с сыном, по десять раз говорила одно и тоже, а тот безобразничал и шалил. За пару месяцев Гарри научился читать, и теперь всё его свободное время занимали книжки со сказками, которые Дадли в презрении откидывал и смотрел любимые мультики.       Гарри тоже были интересны мультики. Вот очень-очень интересны. Да вот только Дадли вредничал и прогонял от телевизора. Поэтому Гарри вслух по слогам читал книжки, сидя на кухне с тётей Петуньей, и иногда помогал ей, если она просила, а иногда интересовался, что значит то или иное слово.       Вообще отношения с тётей у Гарри значительно улучшились. Дядя предпочитал не замечать его, за что мальчик был благодарен. А вот тётя... с ней было как-то всё сложнее. Иногда она смотрела на него так, будто была виновата в чём-то перед ним, но Гарри не помнил, чтобы она обижала его. Тётя стала терпеливей к нему, отвечала на вопросы, однажды купила ему несколько игрушечных солдатиков. Гарри был благодарен ей и очень старался помогать по дому. Правда мысли его всё чаще и чаще уплывали в размышления о том, как там Смерть. Не скучает ли? А вдруг ей грустно? А если одиноко? Для маленького Гарри было слишком много непонятных чувств и переживаний. Хотелось связаться с леди. Да только как это сделать, не умерев?       С такими мыслями закончился май. Дядя Вернон взял отпуск и решил свозить всю семью куда-нибудь в пригород. Тётя с радостью поддержала идею отдыха на природе и побежала звонить старушке миссис Фигг, чтобы та посидела с Гарри пару недель, да только та не смогла, и мальчика было решено взять с собой.       Гарри понравилось в новом доме. Он был поменьше, чем на Тисовой улице, но уютней. Домашней работы как таковой не было, только поддерживать порядок и можно было гулять целый день.       Как только они приехали туда, то разразилась такая гроза, что даже электричество отключилось. Дадли закапризничал и его взяли в родительскую спальню, а Гарри остался один в комнате. Он не боялся темноты. Конечно же он её не боялся, но свет от молний создавал такие страшные тени, что можно было позволить себе сжаться в уголке кровати, закрыв глаза, и молить, чтобы появился нормальный свет. Гарри тогда почувствовал тепло в крепко сжатом кулачке. Разжав ладонь мальчик с удивлением увидел красивый золотой огонёк, что ласково оплетал его руку.       — Вот какой подарок мне подарила госпожа... — Гарри с восторгом перекидывал пламя в руках и с теплотой у сердца вспоминал прекрасную девушку Смерть.       Чуть позже, дня через два-три, в кладовой, которая кажется была ровесницей самого мира, Гарри нашёл большую стеклянную банку с пластиковый дырявой крышкой. В тот момент ему и пришла идея, как можно попробовать связаться с леди.       — Тётя Петунья! Тётя! — на какую-то долю секунды Гарри испугался, что его наругают, что он такой громкий, но возможность дать госпоже знать о себе была слишком соблазнительной и заманчивой. — Тётя, я хочу написать кое-что!       — Написать? — кажется тётя Петунья была несколько дезориентирована такой активностью племянника. — Ну, пиши. Я тебе зачем?       — Я не умею... И бумаги с карандашом у меня нет... — Гарри застенчиво уставился в пол, неловко прижимая к себе банку.       — Ты же умеешь читать? — дождавшись кивка мальчика, она недовольно спросила. — Так в чём проблема переписать буквы из книжки? Бумагу и карандаш найду.       — Но, тётя, я же не все слова знаю! — в каком-то отчаянии воскликнул Гарри.       — Каких же ты слов не знаешь? — кажется он начал испытывать терпение тёти.       — Госпожа, Смерть, вырасти и своё имя, — Гарри наивно смотрел на тётю, а та в удивлении, которое перекрыло раздражение пялилась, иначе не скажешь, в ответ.       — Зачем тебе слово "смерть"? — нахмурилась женщина. — Что-то я вообще не понимаю что ты там собрался писать.       Гарри виновато потупил взгляд, но не ответил. Тяжело вздохнув, тётя пробормотала что-то о бренности бытия и пошла искать бумагу и карандаш. Нашлась лишь старая тетрадь в клетку и чёрная ручка. Тётя показала как пишутся необходимые Гарри слова и отослала того "куда-нибудь подальше гулять". Кажется, тётя Петунья сегодня сильно устала.       Несколько дней Гарри потратил на то, чтобы красиво написать то, что он так хотел бы отправить Смерти. И когда у него всё же получилось, он поспешил приступить к следующему пункту своего маленького плана.       Весь день Гарри на лугу ловил бабочек. Самых красивых, каких только смог найти и поймать. Все они были собраны в стеклянную банку с такой удобной дырявой крышкой. Гарри был не уверен получится или нет, но желание подарить что-то Смерти, порадовать её, давало надежду на то, что он справится, и, если не получится сейчас, то он найдёт другой способ.       Мальчик аккуратно просунул в дырочку в крышке свёрнутую трубочкой записку. Бабочки беспокойно забились в банке. Гарри прикрыл глаза и мысленно, а потом ещё и тихо вслух, на всякий случай, позвал волшебный огонёк. Внутри банки вспыхнуло золотое пламя. Прохладным летним дыханием ветер коснулся глаз и лба мальчика, отмечая поцелуи самой Смерти. Огненные искры заплясали в изумрудных глазах, а тихий шёпот взлетел до закатного неба.       — Это вам, госпожа Смерть.       В прекрасном потустороннем зале вокруг молодой девушки, что красотой затмевала звёзды, кружились десятки прекрасных бабочек. Тёмными, нереальными глазами она смотрела на буйство цветов, несуществующей фарфоровой кожей ощущала нежные касания крыльев порхающих существ. Её алых губ коснулась ласковая улыбка, тонкая хрупкая ладонь прижимала к груди записку написанную на листочке в клетку детским неуклюжим почерком.

«Я очень скоро вырасту Подождите ещё немного госпожа Смерть Я найду Тома Ваш Гарри»