Русский Саурон

      Закончив любоваться Великим морем, я встал со скамейки и, взяв на руки эльфийку, отнес в дом. Аккуратно положив дочь Финарфина на кровать в её части дома, я отправился в свою спальню.       Проснувшись около десяти часов утра и позавтракав, я решил сходить к Синим горам. Покинув дом, я направился на север. Пройдя несколько лиг, я добрался до подножия гор. Средняя высота Эред Луин составляла чуть больше четырех километров над уровнем моря.       Недолго думая, при помощи заклинаний я создал альпинистское снаряжение и сменил одежду на более теплую. Закончив снаряжаться, я стал аккуратно взбираться на гору. На то, чтобы достичь вершины мне потребовалось чуть больше двух часов. Мои ноги полностью проваливались в сугробы. Найдя достаточно ровную поверхность, я остановился и стал смотреть вдаль. С вершины горы открывался прекрасный вид на Великое море и мой дом. Хорошо, что ветер не был сильным. «Горы — это хорошо. Когда ты здесь, всё плохое остаётся внизу, и на душе становится так легко» — подумал я, стоя на вершине. Закончив любоваться видами, я развернулся и уже было собрался спускаться назад, когда меня осенило, а что, если здесь построить небольшое шале. Почему бы и нет. При помощи чар, я быстро воздвиг горный домик, также создал на склоне горы каменную лестницу, которая вела вниз. Некоторое время потратил на обустройство шале и лишь ближе к вечеру спустился по каменной лестнице вниз. Оказавшись снова у подножия горы, я направился назад к своему дому. Неторопливо прогуливаясь, я заметил стоящую возле берега моря Артанис. Эльфийка стояла ко мне спиной. Стоило мне взглянуть на светловолосую эллет, как мне вспомнилось одно классическое стихотворение, правда, произнес я его на латыни: — Permirum memini momentum: Stitisse mihi te secūri, Vt visum lubricum, retentum, Vt genium decōris puri. Tristitia quum fui gravis, Per vanam curam impacatam, Mi diu vox sonavit suavis, Et formam somniavi gratam. Sed procellarum vis feralis Praeterita difflavit vota, Oblitus ego vocis suavis, Et formam animo confotam. In angulo, in umbra totum Inclusi me et traxi moram, Non deum habui, nec motum, Nec fletum, vitam nec amorem. En animi labuntur muri Et ades mihi iterato, Vt genium decōris puri, Vt visum lubricum, moratum. Insanum pālpitat cor meum Quod habet iterum ardōrem, Et motum animi, et deum, Et fletum, vitam et amorem. *****       Услышав этот стих, эльфийка резко обернулась и посмотрела на меня своими прекрасными зелеными глазами. Я слишком сильно залюбовался ими, что не сразу услышал вопрос, который мне задала Артанис.       — Прости, я слегка задумался. Что ты сейчас сказала? — произнес я, обратившись к эльфийке.       — Я спросила, что это за язык? — ответила Артанис.       — Латынь.       Некоторое время мы стояли молча и смотрели на морскую гладь. Никто из нас не решался заговорить. Раздавался плеск волн о берег, подул прохладный ветерок.        — Майрон, — через некоторое время решила нарушить молчание Артанис.        — Да?       — Ты бы не мог научить меня говорить на латыни?       — Зачем это тебе? — удивленно произнес я.       — Мне просто хочется изучить что–то новое — ответила эльфийка.        — Хорошо, но после того, как я закончу работу над парными клинками, про которые я тебе уже говорил.       Еще немного постояв на берегу, я и Артанис зашли в дом и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись в свои спальни.       На следующий день, встав чуть раньше эльфийки, я спустился в свою мастерскую, где продолжил работать над парными клинками. В качестве материала для мечей я использовал усовершенствованную еще в Валиноре сталь. В данном металле был крайне низкий процент углерода, присутствовали такие добавки, как никель, хром, фосфор. В результате чего сталь получилась очень прочной. Когда я уже отбивал молотом поковку, в мастерскую зашла эльфийка. Не зная, что ей делать, Артанис просто стояла возле двери и наблюдала за тем, как я работаю.       Как только первый клинок приобрел свою законченную форму, я почистил его и начал проводить закалку. Для начала получившийся клинок отправился в горн, где раскалился, после чего я при помощи длинных щипцов опустил металл в бочку с водой. После того, как с первым клинком было покончено, я приступил ко второму. Через некоторое время и он тоже был готов. Как только металл окончательно закалился и стал очень твердым и прочным, я вытащил получившиеся клинки из воды и закрепил рукоятки. Теперь дело осталось за малым — с помощью заклинаний придать клинкам необходимые свойства. Вот тут мне и нужна была помощь Артанис. Подозвав эльфийку, я положил клинки в центре каменного стола. Затем мы начали произносить длинное заклинание. Над лежащими на столе клинками возник световой шар, который затем разделился на два луча. Они сразу же стали проникать внутрь металла, заставляя клинки светиться изнутри. Свечение продолжалось несколько минут, прежде чем прекратиться. Как только это произошло, я взял клинки и, положив их в ножны, отправился на улицу проверять работоспособность получившегося оружия. Выйдя из дома, я направился к небольшому лесочку, где и планировал испытать получившееся оружие. Артанис поспешила вслед за мной. Эльфийка догнала меня, когда я уже зашел в лес. Выбрав два самых плохих на вид дерева, я вытащил клинки из ножен. Когда эльфийка подошла, я уже направил оружие на деревья. И спустя несколько мгновений клинки осветились ярко-белым светом и выстрелили двумя лучами, которые едва попав в деревья, моментально испепели их.       — Получилось, — не скрывая своего удовлетворения, произнес я. Несколько минут подержав клинки в руках, я убрал оружие в ножны.       — Что же раз с этим проектом покончено, то можно приступать к следующему.        — Майрон, а ты не забыл, что обещал научить меня латинскому языку? — высказалась Артанис.       — Я все прекрасно помню, — ответил я, после чего мы направились назад к дому. Стоит отметить, что после нашего прибытия в Средиземье, я позаботился о нашем пищевом рационе. Артанис, как и все эльфы, не питалась мясом, так что мне пришлось отыскать семена съедобных растений, что было весьма долгим и кропотливым занятием, и создавать небольшой дачный участок, где я и посадил саженцы найденных растений. При помощи магии они дали первый урожай уже через три месяца, после того, как я их нашел. Так как я не являлся заядлым вегетарианцем, то стал охотиться на крупных животных. В основном это были олени. Дабы не истребить целую популяцию, я чередовал охоту с рыбалкой. Построив лодку, я раз в неделю рыбачил в Великом море, в нескольких десятках метров от берега. ****       В течении нескольких следующих месяцев, я обучал Артанис латинскому языку. Эльфийка оказалась прилежной ученицей, и в скором времени она свободно разговаривала со мной на латыни. 27 февраля 1495 года Эпохи Древ, когда я с Артанис прогуливались возле пляжа, произошло нечто страшное. Свет Валинора, который был виден издалека, внезапно погас. Магическое возмущение достигло и Средиземья.       — Древа Валар уничтожены, — после недолгого молчания, произнес я. Эльфийка с шоком смотрела на запад, где раньше был виден свет Валинора, теперь же настала тьма. Тень пала и на Средиземье. Быстро сориентировавшись, я создал световой шар, который сразу развеял тьму.       Лишь через несколько недель вместо Древ, Валар создали Солнце и Луну. Теперь эти два светила, освещали Арду. ******       Около полудня, я направился в сторону Синих гор, где располагалось мое шале. Направившись на север, я не заметил, что Артанис решила проследовать за мной. Добравшись до созданной мною каменной лестницы, я стал взбираться на гору. Аккуратно взбираясь по каменным ступенькам, я вскоре достиг вершины. Зайдя в шале, я сразу же разжег камин и сел в кресло. Здесь я мог насладиться тишиной и покоем. Хоть Артанис и не слишком сильно докучала мне, но временами эльфийка была невыносимой. «Может быть, стоит отправиться в странствия по Средиземью?» — подумал я. Встав с кресла, я подошел к полке, на которой стояла сделанная мною музыкальная магическая шкатулка. Посмотрев на неё, передо мной снова предстал образ Артанис. К своему сожалению, я встроил в шкатулку чары, которые подбирали музыку под настроение, и стоило мне подумать о красивой светловолосой эльфийке, как этот артефакт выдал следующую песню:       — Облетела листва, у природы свое обновленье, И туманы ночами стоят и стоят над рекой. Твои волосы, руки и плечи — твои преступленья, Потому что нельзя быть на свете красивой такой. Потому что нельзя, потому что нельзя, Потому что нельзя быть на свете красивой такой. Потому что нельзя, потому что нельзя, Потому что нельзя быть на свете красивой такой. Эти желтые листья в ладони свои собираешь. Отсверкали они и лежат на холодном лугу. И ты сердцем моим, словно листьями теми, играешь. И бросаешь в костер, не сжигай только нашу мечту. Потому что нельзя, потому что нельзя, Потому что нельзя быть на свете красивой такой. Потому что нельзя, потому что нельзя, Потому что нельзя быть на свете красивой такой. Я боюсь твоих губ, для меня это просто погибель. В свете лампы ночной твои волосы сводят с ума. И все это хочу навсегда, навсегда я покинуть. Только как это сделать, ведь жить не могу без тебя. Потому что нельзя, потому что нельзя, Потому что нельзя быть на свете красивой такой. Потому что нельзя, потому что нельзя, Потому что нельзя быть на свете красивой такой. Потому что нельзя, потому что нельзя, Потому что нельзя быть на свете красивой такой. Потому что нельзя, потому что нельзя, Потому что нельзя быть на свете красивой такой. Потому что нельзя быть на свете красивой такой. Потому что нельзя быть на свете красивой такой. «Чертова шкатулка, зря только создал её» — мысленно чертыхался я. Как только песня закончилась, я быстро убрал шкатулку в самый дальний угол. Тем временем за окном начало смеркаться, возвращаться назад я не планировал, решив заночевать в шале.       Сделав в комнате свет поярче, я направился на кухню, дабы немного перекусить. После того как строительство шале было завершено, я создал в своем горном домике, запасы провианта, ну так, на всякий случай. И вот сейчас, приготовив себе отбивную, я сел в гостиной возле камина и стал есть. Однако вскоре мое уединение было нарушено. Внезапно раздался стук в дверь. И сразу же мне стало понятно, кто это мог быть. Ведь в данный момент, кроме меня и Артанис, в этой части Средиземья никого не было. Убрав грязную тарелку, я подошел к двери и открыл её. Как и следовало ожидать, передо мной стояла светловолосая эльфийка:       — Майрон, почему ты не сказал мне, что создал в горах дом?       — Ну не сказал и что? Эльфийка явно хотела сказать что-то, но я опередил её.       — Позволь спросить, зачем ты здесь? Эльфийка что-то тихо произнесла, я вообще ничего не понял.       — Ну и? — сказал я, внимательно смотря на Артанис.       — Я боюсь одиночества, ну что, ты доволен? — резко ответила эльфийка. «Вот это поворот, никогда бы не подумал, что благородная нолдор страдает монофобией» — мысленно произнес я.       Мне ничего не оставалось, как впустить Артанис в дом. Закрыв дверь, я уже было хотел пойти в кухню, но тут эльфийка заметила магическую музыкальную шкатулку.       — Что это? — поинтересовалась Артанис, взяв в руки артефакт. Я не успел ничего сказать, как из шкатулки зазвучала «Прелюдия» Баха. Эльфийка оказалась очарована этой мелодией, так что на какое-то время Артанис выпала из реальности. Благородная нолдор молча стояла и держала в своих руках музыкальную шкатулку. Я не решался подойти к эллет и отобрать у неё артефакт.       — Это магическая музыкальная шкатулка, созданная мною, хотя я порой жалею, что сделал её, — правда, последние слова я произнес тихо, чтобы эльфийка не услышала.       — Майрон, это чудесный артефакт. Сделаешь мне такой же? — сказала Артанис. Поначалу я хотел отказаться, но стоило мне взглянуть на прекрасную эльфийку, как понял, что не смогу ей отказать. «Женщина — существо, от которого невозможно спастись» — подумал я, смотря на то, как дочь Финарфина рассматривает музыкальную шкатулку. *****       Следующие несколько лет я и Артанис прожили возле Синих гор, пока находиться здесь нам не наскучило. Перед тем как отправиться странствовать по Средиземью, я сделал новую музыкальную шкатулку, которую подарил Артанис.       Утром 27 апреля 1500 года я с дочерью Финарфина направился в сторону залива Лун. Пройдя несколько десятков лиг, мы остановились на небольшой поляне, с которой открывался роскошный вид на залив. Пока я сидел возле костра и изучал карту, обдумывая, куда идти дальше, Артанис стояла чуть дальше и смотрела вдаль. Тем временем в пролив входили корабли, на которых плыли в Средиземье, эльфы из домов Финарфина и Финголфина.       Как только судна пристали к берегу, и переселенцы из Валинора высадились на берег. Финрод, заметив свою сестру, сразу же направился к Артанис.       — Здравствуй, сестра, — произнес старший сын Финарфина.       — Здравствуй, брат.        — Родители просили передать вот это письмо, — сказал Финрод и вручил своей сестре послание. Взяв письмо, Артанис убрала его в свою сумку.        — Скажи честно, сестра, зачем ты решила отправиться в Средиземье раньше положенного срока? Однако Артанис предпочла промолчать.       — Хм, хотя можешь не отвечать. ****       Пока эльфы беседовали друг с другом, я убрал карту в сумку и теперь просто сидел и грелся возле костра. Я настолько ушел в себя, что не сразу заметил подошедшую Артанис со своим братом Финродом.       — Приветствую тебя, Майрон, — обратился ко мне глава Третьего Дома.        — Здравствуй, Финрод, — ответил я. Некоторое время длилось молчание.       — Итак, как я понимаю, вы направляетесь в Белерианд? — обратился я к Финроду.       — Да. «Хоть я и планировал вначале посетить Северные пустоши, но туда можно отправиться и позже. Хоть раньше я не сильно интересовался эльфами, но решил не упускать случай изучить традиции и обычаи остроухих. Ведь, когда я жил в Валиноре, с эльфами, до встречи с Артанис, практически не контактировал. Надо будет позже навестить гномов»       -В таком случае вы не будете против, если я с вами отправлюсь в Белерианд?       — Хорошо, можешь идти с нами.       Дальнейший разговор прошел без моего участия. Отойдя подальше от костра и дав двум нолдор пообщаться, я направился в сторону небольшого леска. Прислонившись спиной к дубу, я стал наблюдать, как прибывшие в Средиземье эльфы обустраивают временный лагерь.