Серая птичка

Весь дверной проем был залит прямым светом - солнце уже успело высоко подняться и светило, точно янтарь, мерцающий в солнечных лучах. Силуэт незваного гостя выделялся черной тенью на золотом полотне, будто вытканном самим солнцем.
 Не имея возможности разглядеть нежданного гостя, Эйменель отпрянула и закрыла рукой глаза, будучи ослепленной ярким потоком света. Все, что она успела разглядеть - он был довольно высок и хорошо сложен. 
Он не стал дожидаться, когда его пригласят в дом - сам перешагнул порог. Как раз в этот момент Лидсвен спустилась и подошла к дочери. 
Эйменель вопросительно посмотрела на мать - та тоже была удивлена нежданым визитом.
 Ее брови были сдвинуты, отчего меж них образовались морщинки, а тонкие губы - поджаты, кроме того, скулы казались напряженными и более острыми; все это делало ее старше - точнее, теперь она выглядела так, как и должна выглядеть женщина, возраст которой приближается к середине отмеренного человеку века.
 Тем временем, гость закрыл за собой дверь.
 Лучи света исчезли - в сенях остались лишь слабые теплые блики. 
Лидсвен молча приблизилась к гостю - она обошла Эйменель и оказалась впереди нее, отчего та все также не могла увидеть его лицо.
 Эйменель была растеряна, но она видела, что мать, хоть и удивилась, но выглядела спокойно. Это придавало ей уверенности.
 Едва ли в дом зашел незнакомец, все вокруг наполнилось запахами хвои и леса. Леса старого и мудрого - того, что всегда был недосягаемым для детей Рохана. Поля и равнины - вот был их дом. К деревьям и местам их обитания они всегда относились настороженно - заблудишься, конь потеряет дорогу, и пропадешь совсем, а эльфы, как ходил слух, народ не особенно-то и дружелюбный к вооруженным чужакам.
 Воины всегда обходили границу леса стороной. 
- Она за вами не пойдет, - сказала мать вместо приветствия.
 - Договор нарушать нельзя. Это не мое решение, - возразил он. Его голос - низкий и бархатный, точно стрекот цикад в жаркий день - был спокоен. 
Девушка не вытерпела и сделала шаг вперед - только теперь она смогла увидеть его. Большие синие глаза ее стали еще больше от удивления, едва она встретилась с ним взглядом - незнакомец склонил голову в сторону и взглянул на Эйменель в ответ.
 Первое, что еще раньше заключила для себя девушка - он был куда выше обычного человека и даже рохиррима (воины всегда по росту отличались от простых подданных), настолько высок, что ему пришлось пригнуться, чтобы зайти в дом.
 Скорее, он создавал впечатление высеченной из мрамора, ожившей статуи, нежели живого человека. 
 Его лицо было точно того же цвета, какой имеют лепестки только распустившейся белой розы, скулы - четко очерчены и остры, как лезвие ножа. 
 Она разглядела каждую черту его лица - прямой нос и не слишком полные, но и не совсем тонкие губы, небольшую ямочку на подбородке, серые глаза с едва заметными синими бликами, густые брови, выгнутые дугой, словно натянутая тетива лука.
 Длинные черные волосы были заплетены на манер прически Лидсвен - две тонкие косы у виска, убранные на затылок.
 Он был закутан в походной плащ невзрачного серого цвета, и капюшон был накинут на голову, отчего было совуршенно невозможно разглядеть его фигуру и форму ушей, но девушка уже успела догадаться, что он не был человеком.
 - Кто вы? - от нетерпения вырвалось из ее уст, хотя она знала, что было неправильно говорить вперед матери.
 Незнакомец улыбнулся и взял ее за руку. Ощутив холод его ладони, Эйменель вздрогнула, но смотрела ему в глаза, точно завороженная.
 - Я - твоя семья, - сказал он тихо, и опять посмотрел на Лидсвен.
 - Я старалась не говорить ей. Только истории нашего народа, которые были для нее сказками.
 Незнакомец выпрямился, не отпуская руки Эйменель. 
 - Ты надеялась, мы забыли про тебя? - спросил он, взглянув на Лидсвен. Эйменель тоже посмотрела на мать, и испугалась - никогда она еще не видела ее настолько бледной.
 Лидсвен коротко кивнула.
 Незнакомец нахмурился и вновь посмотрел на Эйменель. 
- Вполне опрометчиво, учитывая, что она больше похожа на нас, чем на них.
 Лидсвен лишь вновь кивнула.
 Эйменель, устав ждать разъяснения, посмотрела в сторону матери. 
- Я ничего не понимаю. Что происходит? - наконец, осмелилась задать прямой вопрос она.
 Лидсвен подошла к окну и отвернулась от незнакомца.
 Теплый луч света очертил ее силуэт, и черные, как смоль, волосы, зарделись алыми бликами.
 Она обернулась, взглянув на дочь. 
Ни единой морщины не было на лице Ларвин, и в свете солнца седина с ее волос совершенно исчезла. Свет играл пятнами на ее шее и плечах, на скулах и на лбу, скрывая веснушки. Ее кожа казалась чистой и совершенно бледной, разве что, алые всполохи света мягко переливались на ней.
 Эйменель подошла к матери, и, замерев на секунду, вновь посмотрела на незнакомца.
 Они оба были, точно отражение друг друга. 
 Мать вдруг обняла дочь и прижала к себе.
 Положив голову на ее грудь, Эйменель интуитивно закрыла глаза.
 Сперва ее охватила тьма, но следом, словно яркие вспышки света, ей увиделись образы из далекого прошлого - о чем подсказывало маленькое девичье сердце. *** Свои сны Эйменель помнила все до единого. Едва стоило ей закрыть глаза, как тут же перед ней вырастал светлый, высокий каменный город с башнями, достигающими небес, облицованными мрамором, блестевшим в свете лучей солнца. Днем этот город был залит золотыми лучами. Ночью - серебряными. Свет исходил не от небесных светил, которые привыкла видеть девочка наяву, а от двух деревьев, стоявших высоко на холме... В городе жили высокие и прекрасные создания - в раннем детстве, не зная ничего об эльфах, Эйменель считала их добрыми духами из мира снов. Среди эльфов были мужчины и женщины, проводившие свои дни в тихой и размеренной жизни. Эйменель, видя во сне их лица, понимала - они похожи на нее. И ненароком каждый раз надеялась остаться в этом городе навсегда, потому что лишь здесь она чувствовала себя дома. Просыпаясь, она долго думала о своих снах, больше походивших на видения, и все ждала, что однажды ее заберут в то место, которое она всегда считала своим настоящим домом. - Вы заберете меня в город с серебряным и золотым деревьями? - спросила девушка у нежданого гостя, который все еще стоял в прихожей и сам казался ей пришедшим из ее сна. Он посмотрел на Лидсвен. Поначалу Эйменель подумала, что густые, темные брови незнакомца, делали его взгляд строгим, однако светлые глаза глядели ясно, прямо, и мерцавшие в темных зрачках золотые блики, казалось, придавали его взгляду более тонкое, не сразу уловимое, отчужденное выражение. Тем временем, Лидсвен нахмурилась. - Ты видишь, она и без твоих рассказов сама знает о том, кто она на самом деле, - строгим тоном сказал незнакомец. Гость внимательно посмотрел на Эйменель. Та тут же опустила голову под его тяжелым взглядом, смяв в пальцах подол белого платья. Эйменель, от природы любопытная, при виде его строгого взгляда не осмелилась задавать вопросы, так и норовившие слелеть с ее языка: кто он, как его зовут, почему она сейчас видит его впервые... - Я Элронд. Ты же хотела узнать мое имя? - сказал он сам, будто неведомым образом узнал об этом. Девушка вздрогнула от неожиданного осознания - он прочитал это в ее голове. - Верно, - Элронд кивнул головой, чуть опустив глаза. Его длинные черные ресницы были настолько густыми, что девушке показалось, будто он закрыл их. - Тебе интересно узнать, зачем я здесь. Твоя мать, Лидсвен - она же Ларрар, скрывалась все это время среди людей от нас, полюбив смертного. Она выбрала другой путь, отказавшись от своего королевства. Но тебе, дитя мое, уготовано совсем другое... Тебя мы ждали долго, и именно тебе предначертано взять на себя ответственность за наш народ, - говорил Элронд медленно, а его голос звучал негромко, но мелодично - точно журчание горного ручья ранним утром, - Ты готова пойти за мной? Эйменель, будто-бы совсем не удивившись такой новости, взглянула в его глаза, и ей показалось, точно она заглянула на дно самого глубокого озера... - Я так долго ждала вас... - сказала она тихо. Элронд улыбнулся. - Я знаю, - ответил он, чуть кивнув.