Святая горчица и другие приправы

— Ах, Мерлин, Джонни, пожалуйста, прекрати плакать, — уговаривала Тина младенца в коляске. — Тина, Тина, он хочет пить, — подергала её за юбку четырёхлетняя Пенни, кивая головой, отчего её золотые кудряшки задорно подпрыгивали. — Да-да, точно, пить, да где же эта бутылочка, — Тина начала торопливо рыться в одеялке. — Тина, она в сумке, — все так же уверенно произнесла маленькая Пенни. — И что бы я без тебя делала, Пен?.. — отозвалась Тина, радостно улыбаясь, когда наконец нашла и поднесла ко рту малыша бутылочку. Младенец довольно зачмокал и наконец-то замолчал. — Тина, купишь мне ту куклу? — Пенни снова дернула её за юбку. — Ты только ради подарка мне помогаешь? — удивлённо спросила Тина, продолжая поить Джонни. — Да, — совершенно искренне произнесла Пенни, улыбаясь. Джонни перестал плакать и радостно угукал. Тина, довольная собой, покатила коляску дальше, медленно прогуливаясь вдоль озера и отвечая на бесконечные вопросы Пенни. Но эта идиллия продолжалась не больше получаса — Джонни снова залился громким плачем. Тина взяла его на руки в попытке успокоить укачиванием, как вдруг услышала за спиной голос из прошлого, от которого по спине прокатилась волна мурашек. — Тина? — Мистер Грейвс? — удивлённо произнесла Тина, разворачиваясь. Она продолжала прижимать к себе ревущего малыша. Ох, Мерлин, не при таких обстоятельствах она бы хотела его встретить. — Ты так хорошо выглядишь, — произнёс Персиваль, с улыбкой рассматривая Тину. Она изменилась за те пять лет, что они не виделись. Волосы отросли и спускались на плечи тёмными локонами; в лёгком летнем платье её фигурка казалась совсем хрупкой, а с младенцем на руках Тина была просто символом женственности. Отчего-то защемило сердце, и непонятная тоска сжала горло, не давая вздохнуть. — Спасибо, э-э-э... — При взгляде на Грейвса все слова куда -то растерялись, и даже Джонни неожиданно затих. Персиваль совсем не изменился, может, только седины в волосах стало больше. Тот же прищур карих глаз и еле заметная усмешка на тонких, красиво очерченных губах... Сердце Тины, кажется, пропустило пару ударов, чтобы потом забиться с такой частотой, будто она пробежала кросс. Она вдруг осознала, как скучала, но почему-то все, что слетело с её языка, было дурацкое: — А что вы тут делаете? Персиваль не успел ответить, как тонкий детский голосок перебил его, привлекая к себе все внимание. — Кто это? — спросила Пенни, нахмурив пушистые бровки. — Сэр Персиваль Грейвс, мы работали раньше вместе, — ответила Тина, глядя в голубые глаза девочки. — Он хороший, не бойся. — Я здесь по работе, — пояснил Персиваль, продолжая любоваться Тиной. Он так скучал. — Вас восстановили? — поинтересовалась Тина, покачивая малыша. — Нет, частные расследования, — помедлив, отозвался Персиваль, чуть поморщившись. — А я здесь... — начала Тина, как вдруг Джонни снова громко заплакал — и, к нескрываемому ужасу Тины, Пенни решила поддержать брата звонким плачем. — Да, что же делать- то? — запаниковала она, бросив умоляющий взгляд на Грейвса. Он недолго думая, подошёл ближе и протянул руки к младенцу: — Давай я помогу, Тина. Тина, не колеблясь ни секунды, вручила ему Джонни и опустилась на колени возле Пенни. — Не плачь, не плачь, что случилось? — тихо спросила она, обнимая девочку. — Я хочу ша-арик, — пробормотала Пенни сквозь всхлипы. Успокаивая девочку, Тина поняла, что не слышит плача Джонни. Она подняла голову и увидела, что малыш с интересом рассматривает лицо нового для него человека. — Держи, — услышала Тина голос Персиваля. Взглянув на него, она увидела, что он протягивает Пенни шарик. — Но где вы... — Тина запнулась, на что Грейвс ей только подмигнул. — Джонни так быстро успокоился рядом с вами, — признала Тина, позволяя Грейвсу осторожно опустить ребёнка в коляску. — Я даже не ожидала! — Проводить, Тина? — он продолжал смотреть на ребёнка, после бросив быстрый взгляд на пальцы Тины, сжимающие ручку коляски. На её пальце не было кольца — но она же могла просто его снять?.. — И кто же счастливый отец? — не выдержав, как можно более небрежно поинтересовался он, продолжая рассматривать её пальцы. — Якоб, — рассеянно ответила Тина, покачивая коляску. — Якоб? — переспросил Грейвс — это имя было ему не знакомо. Он посмотрел на светловолосую девочку, а потом — на лицо Тины, невольно сравнивая. — Да, пекарь из Нью-Йорка, — Тина тоже смотрела на Пенни, наблюдая, как та весело улыбается, играя с шариком. — Так вы... переехали вместе? — продолжал допытываться Грейвс. — Да, а как иначе? Только здесь разрешены браки с не-магами, — Тина непонимающе посмотрела на него, чуть нахмурив брови. — Он — не-маг? — Грейвс давно не чувствовал себя в настолько идиотской ситуации, когда он совсем не понимал, что происходит. Впрочем, это бы объясняло ситуацию с кольцом — кто знает, какие традиции у не-магов? — А вы что-то имеете против, сэр? — почти что холодно поинтересовалась Тина. — Нет, Тина, не в коем случае! — Грейвс даже остановился. — Я рад, что ты счастлива! — добавил он как-то грустно. Тина вдруг улыбнулась, поняв, что произошло. — Да, я счастлива, сэр, — сказала она. — Счастлива... за свою сестру. — Сестру? Куинни? — Грейвс непонимающе поднял брови. — Да, сэр, иначе бы в Нью-Йорке её лишили палочки, — Тина продолжала улыбаться. — Почему? — Грейвс подавил желание схватиться за голову. — Вы как-то медленно соображаете для детектива, сэр, — Тина, не вытерпев, звонко рассмеялась. — Голдштейн! Прекратить! — наигранно вскипел Грейвс, а потом тут же добавил: — Или ты больше не Голдштейн? Тина качнула головой. — Я по-прежнему Голдштейн, — она мягко потрепала подбежавшую Пенни по волосам. — Но... Брак с не-магом, дети... — Грейвс кивнул в сторону Джонни. — Они — мои племянники, сэр, — Тина хмыкнула. — А вы что подумали? Я одна, мистер Грейвс, и хочу пригласить вас на обед, как только моя сестра вернётся из парикмахерской — если, конечно, вы не против, — и она широко улыбнулась сбитому с толку, но совершенно точно счастливому Грейвсу.