Святая горчица и другие приправы

«Милый, уйди из моих мыслей. Мешаешь работать.» Абернетти ещё раз перечитал записку, которую ранее утром поднял с пола в лифте. Он внимательно рассматривал почерк и думал, кто же это мог быть. Кто написал ее? И кто получил? Рядом с текстом был размазанный след от чего-то темно-желтого. Пара заклинаний и он выяснил, что это горчица. Горчица? Мысли об этом теперь не давали работать ему. Абернетти усмехнулся тому, как был прав автор записки. Закрывшись в кабинете после обеда, Абернетти предупредил сотрудников, что чрезвычайно занят важным заданием и запретил кому-либо прерывать его. Ведь ему предстояло выяснить, кто же эта любовная парочка, что скрывалась за запиской, а значит, он может почувствовать себя таким же важным следователем, как Персиваль Грейвс. Сначала Абернетти решил составить список «возможных подозреваемых». Толпа буквально занесла его в лифт, и он оказался прижат лицом к дальней стене кабины. Значит, ему предстояло вспомнить, чьи голоса он слышал. Куинни Голдштейн о чем-то спорила со своей сестрой. Мадам Президент обсуждала совещание с мистером Грейвсом. Рыжий Гоблин-лифтер жаловался на жизнь новому консультанту из отдела контроля за популяциями магических животных. Кажется, его звали Скамандер. А ещё был мальчик-сквиб с сестрой, которые изо дня в день обивали пороги социальной службы. Хм…и один голос был ему незнаком, но он что-то говорил о булочках, кажется тому сквибу. Абернетти набросал имена и теперь в задумчивости чесал подбородок, кто же эта парочка? Почерк явно был женским, хотя…кто же их знает, может пара была не совсем традиционной? Очевидно было, что стоит проследить за Грейвсом и Пиквери. Абернетти не раз слышал, как Президент оставляет начальника авроров на личные аудиенции. И вот спрятавшись под столом секретаря Президента — это стоило целых 5 драготов — Абернетти, вставив в уши купленные у одного гоблина «подслуши», напряжённо пытался узнать, что же происходит за дверью. А там явно что-то было из разряда того, что должно происходить лишь спальнях в приличных домах. Мадам Президент томно вздыхала и хихикала. А потом вдруг дверь кабинета распахнулась и оттуда вышел полный мужчина с усами, счастливо что-то насвистывающий и прошептавший в закрытую дверь «ах-ты, моя пышечка». Абернетти заинтригованно записал эту информацию в блокнот. Так-так, весьма интересно! Но за Грейвсом тоже надо было проследить. Но как это сделать, чтобы не попасться ему на глаза и не вызвать подозрений? Абернетти ещё раз пригладил усы, которые вырастил особым заклинанием, поправил шляпу и вышел из здания МАКУСА. Остановившись вдали от света фонарей, он приготовился ждать. И каково было изумление Абернетти, когда он увидел все того же усатого мужчину, спускающегося по лестнице под руку с Тиной Голдштейн. Они о чем-то мило беседовали и громко смеялись. Абернетти был в замешательстве. Потому что следующим утром этот мужчина вошёл в здание МАКУСА уже с другой Голдштейн! Вот же «Дон Жуан»! А так ведь и не скажешь! Может его булочки с амортенцией? Абернетти быстро строчил в блокнот новые факты. Хм…парочки у него были, уже целых три, но он все ещё не раскрыл секрет записки. Сквибов-детей он сразу исключил из списка по возрасту. И Гоблина он тоже исключил, пока не увидел, как тот целует руку мадам Президент. Как же все сложно, а он все ещё ничего не выяснил про Грейвса и того рыжего консультанта по животным. Неужели эти двое? Абернетти был озадачен. Британец как раз соответствовал и даже очень тому, что мог бы иметь не совсем традиционные отношения. Но однажды Абернетти сумел попасть в его чемодан — лабораторию и заметил на его столе фото смуглой девушки, посылающей воздушные поцелуи. Все было ясно, золотой перстень, отданный черному существу за вход в чемодан, было уже не вернуть, но по крайней мере, Скамандера можно было вычеркнуть из списка. Но вот загадочный мистер Грейвс не давал Абернетти покоя, ему таки не удалось нигде поймать главного аврора. И вот уже решив, что записка, наверно, выпала из кармана любвеобильного пекаря, Абернетти убрал свой список со стены в стол. Тем утром Абернетти, как обычно ждал лифт и тут вдруг услышал справа: — Доброе утро, мистер Абернетти. — Доброе, мистер Грейвс, — ответил Абернетти, уставившись на странное темно-желтое пятно на воротнике рубашки главного аврора. Его будто молнией поразила догадка! Записка была для Грейвса. — Вы так и будете стоять? — спросил Грейвс с ухмылкой, когда двери лифта открылись. Абернетти смутился и зашёл следом за Грейвсом в лифт. Как вдруг в самый последний момент в кабину заскочила запыхавшаяся Тина Голдштейн. На что гоблин — лифтёр заметил: — Опаздываешь, Голдштейн? Опять стояла в очереди за хот-догом? Что ответила Тина, Абернетти уже не слышал. В голове его сложились все пазлы головоломки, и он вдруг радостно воскликнул, указывая пальцем то на Голдштейн, то на Грейвса: — Так это были вы все это время! Вы та парочка, что потеряла записку с горчицей! — Ой, — Тина смущённо покраснела. — Не говорите ерунду, мистер Абернетти, — Грейвс попытался грозно взглянуть на него, но Абернетти было уже все равно, он все понял и был счастлив, что раскрыл первое в своей жизни дело.