На книжных полках светло и пыльно

— Могу я вам чем-то помочь? От оклика Освальд вздрагивает и чуть не роняет книгу из рук. Оборачивается и видит его — странного парня в странном, каком-то очень нелепом костюме, явно не его размера. — Вы тут работаете? — в свою очередь спрашивает Освальд и получает в ответ широкую, до невозможности приторную улыбку. — Да, я местный библиотекарь. Если бы мы знали, что сам мэр заглянет сегодня в городскую библиотеку… — Мы? — Сотрудники городской библиотеки, мистер мэр. — Я никого не видел, когда зашел. Это правда, иначе бы Освальд ни в жизни не полез сам искать нужную книгу. С учетом того, с каким трудом он нашел отдел исторической литературы Готэма, это было бы крайне затруднительно. Но за стойкой, где обычно библиотекари выдают на руки посетителям фолианты и заполняют библиотечные карточки, было прискорбно пусто, когда Освальд только зашел в это «хранилище знаний». Вот и пришлось взять дело в свои руки. — Сегодня здесь только я, мистер мэр. — Освальд. Мое имя — Освальд Кобблпот. Этот парень слишком высокий, и задирать голову при разговоре с ним ужасно неудобно. Освальду это категорически не нравится, но он почему-то продолжает разговор. И поднимает вверх голову, чтобы смотреть в глаза этому нелепому чудаку, как в глаза равного. То ли Освальд ему равен, то ли он — Освальду. Все равно чертовски странное и нелепое чувство, такое же, как и сам их разговор. — Позвольте представиться, мистер Кобблпот. Эдвард Нигма. И имя такое же странное, как и сам собеседник. Нигма. Что это вообще за фамилия? Освальд думает, что, наверное, только такие люди и идут работать в библиотеки — странные и неловкие, совершенно нелепые «жирафы». Возможно, сам он тоже сюда вписался бы, сложись все иначе. Или пингвинам до жирафов слишком далеко?.. — Что вас интересует, Освальд? — Меня пригласили на… одно мероприятие, где соберутся древнейшие и богатейшие представители Готэма, — Освальд не хочет хвастаться, но все равно его слова звучат, как хвастовство. Дело в том, что этот Нигма выше него? Но большая половина людей, с которыми Освальд общается, выше него, и его это никогда прежде не нервировало. А теперь раздражает, как шерстяной свитер в разгар лета, например. — Рад за вас, Освальд, — по-прежнему безупречно вежливо и равнодушно говорит Эдвард, и Освальд с трудом сдерживается, чтобы не заскрипеть зубами от злости, когда Нигма спрашивает снова: — Так чем я могу вам помочь? — Мне нужна информация о первых благородных семьях Готэма, — наконец отвечает Освальд. Самого себя он сейчас почему-то тоже очень раздражает. Влияние Нигмы, не иначе! — Тогда могу предложить вам, — Эдвард на мгновение замирает в задумчивости, оглядывает полки и достает с верхней старую книгу в бордовой обложке, — вот эту книгу, «История Готэма». Пожалуй, это лучшее, что есть в нашей библиотеке по интересующей вас теме. И снова эта приторная, раздражающая улыбка. — Спасибо, — сухо кивает Освальд и берет книгу из его рук. — Вы возьмете ее с собой или хотите прочитать в читальном зале? Освальд уже ничего не хочет, кроме как поскорее уйти подальше и от этого места, и от этого человека. Но вместо этого почему-то кивает: — Пожалуй, лучше в читальном зале, — и добавляет, будто самого себя пытаясь убедить: — Не уверен, что потом у меня будет возможность снова посетить библиотеку и вернуть книгу. И не то, чтобы его это хотя бы чуть-чуть заботит. — Да, наш мэр — очень занятой человек, — Эдвард не издевается, но издевку Освальд все равно слышит. И вздыхает: ну вот, два взрослых, на первый взгляд, человека, один хвастается, другой издевается. Совсем взрослые! Ага, как же! Но стыда за такое поведение Освальд не чувствует, наоборот, ему впервые за уже очень долгое время становится по-настоящему смешно. Библиотеки Освальд никогда не любил — да и как можно любить сплошные книжные лабиринты, когда кажется, что полки вот-вот упадут, а книги задавят тебя насмерть своим грузом знаний. До прихода Эдварда Освальд брал с полок то одну, то другую книгу, замечая, что с каждой новой книгой слой пыли на его рукавах становится все больше, будто в библиотеках и вовсе никто никогда не убирался до этого. А потом Эдвард пришел — и будто светлее как-то в библиотеке стало, и менее пыльно, и менее напрягающе. Нигма доводит Освальда до читального зала, молчаливым проводником следуя перед ним. Словно призрак в коридорах какого-нибудь заброшенного замка. А сам Освальд тогда кто — хозяин замка или случайный гость, которому предстоит остаться здесь уже навсегда? Освальд проходит в читальный зал, садится за один из многих пустых столиков, по старой привычке выбирая самый незаметный, темный и угловой стол. Открывает книгу в бордовой обложке, бездумно перелистывая пару страниц и почти не вникая в смысл прочитанного. Освальд думает о том, что приходить сюда было глупой идеей, это же время он мог бы потратить на выбор костюма и разрываться между галстуками и шейными платками. А вместо этого зачем-то пришел в библиотеку, словно и правда рассчитывал, что штудирование старинных книг может как-то помочь ему завоевать симпатии людей, для которых он всегда будет птицей не их полета. Глупо. И даже немного обидно, пусть и обижаются обычно только дети. — Здесь не занято? — И снова раздражающий проводник-жираф-призрак. Только теперь раздражения Освальд уже не чувствует, понимая, что злился все это время лишь на самого себя и собственную глупость. — Нет, не занято. А вам разве не нужно сейчас работать? — О, да, я же по уши завален работой, — Эдвард с иронией разводит руками, будто обнимая абсолютно пустую, за исключением пары-тройки человек, библиотеку. Наверное, ему очень скучно сегодня работать вот так, почти совсем без посетителей, без коллег, без собеседников. Вот и цепляется к Освальду, чтобы хоть как-то развеять скуку. Вместо этого мог бы заняться чем-то полезным, пыль на полках протереть, например. — Из меня плохой собеседник, — на всякий случай честно предупреждает Освальд и впервые слышит, как Нигма смеется, тихо, словно бы каркающе. — Не страшно, зато я отличный, — с нотками самодовольства заверяет он, и Освальд тоже смеется, едва слышно, в библиотеке же ведь. А потом Эдвард по-хозяйски закрывает «Историю Готэма», отодвигает ее на край стола и сам рассказывает Освальду обо всем, что знает о древнейших семьях Готэма. Не так уж и много, конечно, но вряд ли Освальд узнал бы больше из книг. — И откуда только ты все это знаешь? — Освальд и не замечает, как они переходят на «ты». Но это — естественно и правильно. — Отгадаешь загадку, Освальд? Я могу исторгнуть слезы, могу оживить мертвеца. И, рождаясь в секунду, я живу без конца. Что я? — Память. Но к чему это?.. — Люди часто хранят свою память в фотоальбомах или книгах, Освальд. А я библиотекарь, хранитель книг. Или хранитель памяти, если тебе угодно. — Звучит слишком пафосно. — А знаешь, мне многие об этом говорят! — Тебе бы стоило стать моим личным библиотекарем, ты много знаешь. — Это предложение, Освальд? — Скорее, просто мысли вслух. Они еще о многом говорят, много смеются, а потом Освальд уходит — вечером у него ужин с представителями элиты Готэма, и ему нужно быть на высоте. В тот вечер на городскую элиту нападает Тетч со своим вирусом, и Освальд всего на пару секунд верит в то, что действительно погибнет в этот вечер. На следующее утро выходят газеты о случившемся за ужином нападении, и тогда же на крыльце дома Освальда появляется нежданный гость, с утренней газетой в руках и укоризненной фразой вместо приветствия: — Тебе не личный библиотекарь нужен, Освальд, а личный телохранитель! — Это предложение? — Это факт! Так в доме Освальда появляется не то личный библиотекарь, не то телохранитель, не то первый помощник мэра города, не то просто близкий друг. Освальд уже, в принципе, особо в эти роли и не вдумывается, а Эдвард допоздна перебирает книги в его домашней библиотеке и сокрушенно качает головой, пачкая пальцы толстыми слоями серой пыли на книжных полках. — Мог и протереть полки, Освальд. — Эд, не поверишь, но я тебе то же самое хотел в библиотеке сказать! С появлением здесь Эдварда темная и пыльная библиотека становится немного светлее. И не только библиотека. Освальду этого, в принципе, вполне достаточно.