***
Дело было летом, когда над городом светило невообразимо жаркое солнце. Температура на улице колебалась между тридцатью и сорока градусами по Цельсию, и Даниэль позволил себе выйти на работу ближе к вечеру, когда условия для выживания стали хотя бы реальными: когда ровный солнечный диск начал закатываться за горизонт, парень решил немного поиграть недалеко от какого-то крутого паба, где околачивался самый разношерстный народ. Как показали статистика и всякого рода исследования, (которые Роуз самолично проводил на протяжении полутора лет), многие любят расслабиться в баре за кружкой пива или бокалом холодного мартини и послушать живую музыку. Но в прошлый раз Дэнни отошел от этого места аж на двадцать футов, чтобы не мозолить глаза людям "по ту сторону", и все равно умудрился нажить себе проблемы. В какой-то момент на него обратил внимание не совсем трезвый, а точнее, в стельку пьяный мужчина, наверное, вышедший на перекур с парочкой своих дружков. Музыкант и не заметил, как они подобрались настолько близко, но, осознав ситуацию, почувствовал небывалое напряжение. — Эй, ты, — начал вдруг незнакомец и попытался сфокусировать взгляд косящих глаз, — не надоело ошиваться здесь каждый день? — А вам бухать каждый день не надоело? Мурильо и сам удивился, как ему удалось так грубо, но метко съязвить и при этом даже глазом не моргнуть, хотя после этого ничего удивительного не последовало: парню прилетел здоровенный кулак, причем, в тот самый глаз, которым он поначалу и не моргнул. Сейчас Дэнни вряд ли вспомнит, как он смог отвязаться от этого пьянчуги, но слова, которые тот выплюнул в его сторону перед уходом, Дэн не забудет никогда: "Найди уже себе нормальную работу, сраный попрошайка!" Складывалось ощущение, что музыкант только и делает, что ходит и побирается, совсем не делая никакого вклада в свое будущее. Люди считали, и считают до сих пор, что играть на улице — плёвое дело, и никто из них наверняка бы не задумался, каково это: каждый день выходить на улицу и стирать пальцы в кровь, стоять по несколько часов на холоде или солнцепеке, ловя на себе презрительные взгляды. Дэнни же, борясь с внутренними разногласиями и вселённым страхом за собственную жизнь, играл и дарил людям нечто прекрасное, что в современном мире называется хорошей акустической музыкой, а не сидел, опустив голову, с протянутой вперед ладонью.***
Спустя два-три часа дом оживился. Райли, дабы убедиться, что ее "подопечный" в полном порядке, первым делом спустилась на первый этаж, похоже, не обратив внимание на то, что стоит перед Дэнни в одной синей пижаме со звездочками и взлохмаченными после сна волосами. Где-то глубоко в душе Даниэль умилился этой картине, а на деле лишь пожелал доброго утра и поблагодарил за заботу. Воспользовавшись поведением младшей сестры, Тревор скользнул в ванную и, только защелкнув внутренний замок, успел наслушаться в свой адрес всевозможных проклятий и угроз. И, может быть, оно и к лучшему, что сейчас именно Райли осталась рядом с Мурильо, ведь стоило той ненадолго выдохнуть, как из-за угла показалось любопытное лицо бабули Лоутер. Причем, только приметив красивого молодого парня, явно ее внуком не являющегося, она тут же начала убеждать Дэнни, что Райли станет замечательной женой и примерной хозяйкой, и что ему вовсе необязательно было просить ее благословения. — А знали бы вы, как она готовит абрикосовое печенье... — Бабушка, он не мой парень! — Она скромничает. Печенье — улет! — От такого "сленга" Алекс прыснул от смеха. — Так, на чем мы остановились?.. Девушка раскраснелась до невозможности. Она стыдливо опустила голову и, подходя к Алексу, одним красноречивым жестом показала взрыв мозга. К этому времени младший братец стоял около столешницы и, опираясь на нее, спокойно пил кофе из именной кружки; было очень забавно наблюдать за всем, а особенно — смотреть, как бабушка позорит сестру перед едва знакомым парнем-музыкантом. — Эй! — возмутился вдруг Алекс, когда та подошла к нему и нагло отобрала кружку. — Мне нужно занять руки, пока я не разнесла дом... Вдруг откуда-то из коридора послышался хлопок входной двери. И, кажется, именно в этот момент даже чучела в гостиной вздохнули с облегчением. Райли уже было задумала перекреститься, благодаря небеса за помощь, но это оказалось лишним: ее спасли не небеса, а отец. Дэнни в ступоре уставился на незнакомого мужчину, до сих пор только предполагая, кем тот мог оказаться: высокий — почти на голову выше самого Дэна, — мужчина, в солидном черном пиджаке, такого же цвета брюках и рубашке поло, он поприветствовал всех домашних бодрой улыбкой; для полноты образа настоящего неформала ему не хватало, разве что, черной помады. Музыкант успел навязать самому себе стереотипный вопрос: чьи же похороны состоялись в столь раннее время? "Твоего чувства юмора, Дэнни", — пронеслось бегущей строкой в голове. — А ты, должно быть, тот самый Даниэль? — предположил глава семьи. — А вы, должно быть, тот самый Джимми, — совершенно бездумно ответил Роуз и тут же заткнулся, слегка покраснев. — С утра был, по крайней мере... что ж, Даниэль, пойдем в гостиную: у нас есть пара часов на то, чтобы подготовить тебя к "минуте славы". — Папа, он даже не завтракал! Дай ему хотя бы полчаса. На такую реплику Дэнни тактично ответил, что вовсе не голоден, (хотя в желудке будто медведь рычал), и по-доброму улыбнулся, покинув кухню.***
— Нет, у меня черта-с два получится! Дэн был вне себя от волнения: в ходе диалога с мистером Лоутером, который, как ни странно, был взволнован не меньше музыканта, открылись настолько серьезные и пугающие подробности, что, кажется, им обоим захотелось лезть на потолок. Оказывается, сегодня в ресторане состоится не какая-то там встреча любителей, а целый благотворительный вечер, посвященный социальным проблемам и способам их незамедлительного решения. Как же!.. Там соберутся такие жабы, которые в любой другой момент просто вытерли бы о Дэнни ноги, обутые в дорогущие лакированные туфли. Впрочем, как в свое время это сделал и Джимми, то ли из вредности, то ли из-за завышенного чувства собственной важности выперев Мурильо с прослушивания. К тому же, мужчина упомянул и то, что на вечере будут присутствовать некоторые спонсоры, от которых, возможно, будет зависеть дальнейшее будущее Роуза: всякому музыканту нужно хорошее продюсирование. — Все путем, Дэнни, — в очередной раз убеждал Тревор, лениво развалившись на кровати сестры, пока та наворачивала круги по комнате, шагая по пятам за парнем. — Радуйся, что песни знаешь! Иначе был бы в полной ж... — Трев, сколько можно? — нервно перебила Райли. На самом деле, у нее уже крыша ехала от всего беспредела, что творился в этом доме. Хорошо хоть, Алекс успел куда-то слинять, иначе они с Дэнни точно бы не увернулись от шуток про свадьбу, венчание в церкви или чего-то в этом духе. К слову сказать, в этот день вся их семья была при полном параде: Тревор, даже сейчас не соизволивший поднять свою ленивую задницу, был одет в чёрный официальный костюм, контрастирующий с кремовой рубашкой и бордовым галстуком бабочкой; Райли же выглядела словно принцесса, хоть на ней и был не воздушный ярко-розовый парашют с рюшами, а очень элегантное чёрное платье в пол. Если бы Даниэль сейчас нервничал чуть меньше, он наверняка бы сделал десяток комплиментов, но мысли были заняты другими вещами. В голове не укладывалось, что вся эта история с "музыкальным вечером" примет настолько серьёзный оборот. — Дэнни. Дэнни! — прикрикнула Рай, остановив, наконец, неугомонного музыканта посреди комнаты. — Тебе нужно успокоиться: мы выезжаем через пять минут. — Как я могу... — Послушай, — продолжила она, не позволяя договорить, — ты прекрасно играешь, и у тебя отличный голос. Ты много лет выступаешь перед толпой, и сегодняшний вечер не будет исключением. — Одно дело, когда ты поешь на улице и на тебя обращают внимание человек пять-семь, а другое — когда ты выступаешь на благотворительном вечере, где на тебя смотрит весь зал! И, к слову сказать, зал этот оказался намного больше, чем предполагал Дэнни. Собственно, как это случилось и с домом Райли. Дорогой и качественный ремонт, широкая мебель, высокие выбеленные потолки и яркие, блестящие хрустальные люстры. Все это и притягивало, и отталкивало, ведь парню, живущему на улице, такая роскошь до сих пор чужда. Вокруг ходили и переговаривались люди, разодетые в шикарные платья и костюмы, а миссис Лоутер, будучи владелицей ресторана, встречала гостей у парадного входа. Тревор и Алекс, который объявился перед самым отъездом, первым делом заняли почти самый дальний столик, видимо, специально предназначенный для их семьи. Для Дэнни стало настоящим ударом, что вместе с ними ушла и Райли, ведь парень вмиг почувствовал себя маленьким мальчиком, которого впервые ведут в детский сад. Джимми, стараясь держаться достойно и статно среди других "аристократов", держал голову высоко поднятой, а нервная и напускная доброжелательность отражалась в широко натянутой улыбке. Он хлопал Мурильо по спине, тем самым подгоняя его к одному из служебных помещений, но тот как-то и не особо рвался идти на встречу со смертью. Подумать только: через пару секунд перед ним предстанут совершенно новые, незнакомые люди, с которыми предстоит не только перекинуться парой слов, но ещё и выйти на сцену, чтобы выступить перед кучкой богачей. Не сказать, что Роуз боялся заводить знакомства — он, скорее, просто научился искать во всем подвох. За все те годы, проведённые среди нескончаемого потока новых лиц, Даниэль ни разу ни с кем не заговорил "о погоде", то есть, просто так. Люди либо обходили стороной, либо угрожали, либо унижали — замкнутый круг. Поэтому сейчас музыкант мысленно подбирал для себя наиболее удачный расклад из трёх предложенных. — Итак, парни, — на выдохе произнёс Лоутер, закрывая за собой дверь, — прошу любить и жаловать. — Это он? — кажется, как-то недоверчиво и даже брезгливо произнёс один из музыкантов. В его руках была гитара, соответственно, было бы разумным полагать, что он басист. — Да, Фред, это он. Дэнни, — он повернулся к новичку, — это ребята... Мурильо коротко кивнул. Больше всего ему хотелось провалиться сквозь землю, чтобы не видеть этих озадаченных лиц. Скорее всего, как предполагал парень, музыканты прекрасно знали, кого Джимми привёл на временную замену солиста, и от этого факта — хоть на потолок лезь. Каждый внимательно изучал незнакомца, и складывалось впечатление, что, как только менеджер группы выйдет за порог, они разом набросятся на него и загрызут, как остервеневшие собаки. — Эй, Джим, можно тебя на пару слов?.. — вдруг выдал один из присутствующих и, нагло схватив мужчину под локоть, вышел из служебного помещения. Ну, вот и все. Смерть. — Итак, Дэнни, какой план? — Эм... ну... — Для начала достаточно перестать быть придурком. — Ну, я имею в виду, что мы будем делать? Хотя, согласен, тупой вопрос. — Усмехнулся один из парней, неловко проведя ладонью по светлым волосам. — Я, кстати, Дэйв. — Дэнни. — А это — Фред. В общем, ты понял. После скромного рукопожатия и обмена парой стандартных фраз, неловкое молчание сводилось к нулю. Дэйв старался поддерживать беседу с новым вокалистом и, в основном, обсуждал "сет-лист", который придётся отыгрывать в течение часа. Дэнни хоть и знал, для чего новый знакомый пытается сразу наладить общение с новичком, но все равно был благодарен ему за протянутую руку помощи. — А почему именно мы? То есть, вы... — как-то непонимающе пожал плечами Роуз, шаркнув ногой. — Ну, я имею в виду, обычно на такие мероприятия, где собираются всякие папики, приглашают какой-нибудь джаз-бэнд с шикарной вокалисткой, а тут... Фред усмехнулся. — Просто Джим, по контракту, должен продвигать нашу группу во всевозможные праздники, конкурсы, фестивали и прочую бурду. — Но контракт с менеджером — дорогая штука, разве нет? — О, чувак, тут все очень сложно... потом поймёшь. За спиной Мурильо хлопнула дверь. Музыканты переглянулись и разом уставились на Лоутера, вымотанный вид которого не предвещал ничего хорошего. Того парня, пару минут назад вышедшего вместе с ним, в помещении не оказалось, и Даниэль успел мысленно попрощаться с упускаемой возможностью. Джим, потирая двумя пальцами переносицу, устало закатил глаза и объяснил ребятам, что их клавишник опять психует, не желая мириться с тем, что вместо Стива, внезапно исчезнувшего вокалиста, с ними на одной сцене будет стоять незнакомец. Дэну в тот момент стало совсем неловко: ещё не хватало рассорить всех участников, когда на носу важный и ответственный момент; он предложил ребятам поговорить с ним, но те решили, что это будет лишним. — Тони и нас-то не слушает, – развёл руками Фредди и вздохнул, — эй, Джим? Во сколько начало? — Через четыре минуты... Так, ребята. Главное — не облажайтесь, не облажайтесь, и тогда все будет хорошо, поняли меня? — Отличное наставление, босс. Спасибо. — Не стоит: я знаю, что хорошо веду команду. Дэйв закатил глаза. Из зала послышался низковатый голос миссис Лоутер, обращающейся к гостям через микрофон: она говорила что-то о том, что ей "безумно приятно!" видеть их всех на этом мероприятии и она надеется, что этот вечер пройдет успешно. Последнее, что успел переварить мозг Дэнни, — еще одно наставление от менеджера, только предназначалось оно уже ему лично. Джимми ободряюще хлопнул парня по плечу и сказал, что, прежде всего, нужно будет поздороваться с гостями и только потом начинать выступление. Волнение и пошатанные нервы сыграли с Мурильо недобрую шутку: сначала ему показалось, что дополнительное освещение над сценой было слишком ярким и музыкант ослеп на несколько секунд; позже, когда женщина еще стояла на сцене, Роуз почувствовал, что ее голос звучит слишком громко и глухо, от чего голова пошла кругом. В конце концов, как только Даниэль ступил на сцену, им тут же овладела та самая паника, которой он подвергся еще в доме Лоутеров. Дэйв несильно толкнул его в бок, бросив мимолетный, но многозначительный взгляд на толпу, и новичок тряхнул головой. — Что ж, — тем временем выдохнул Алекс, сидя за семейным столиком рядом со старшей сестрой. — Шоу начинается!***
Райли едва не упала на кафельный пол, когда ее ноги запутались в ткани платья. Она пулей вылетела на кухню ресторана, не желая бежать через весь гостевой зал, только чтобы выйти на улицу. Кто-то из персонала поздоровался с девушкой, кто-то — махнул рукой, а некоторые даже и не узнали в ней единственную дочь миссис Лоутер, но ей самой было не до разговоров с поварами и старыми приятелями: нужно найти Дэнни. Эта миссия оказалась вполне себе реальной и даже выполнимой, с учетом того, что за несколько футов от двери черного хода хорошо слышались различные ругательства и грохот. — Дэнни, что ты делаешь? — прикрикнула Рай, едва увидев парня. — Господи, какой... позор!.. — ругал себя Мурильо и продолжал с ненавистью калечить мусорные баки. — Почему я? Почему именно я?! Девушка поежилась от вечернего холода, но все же сошла с крыльца и подошла к музыканту, пытаясь усмирить его рвение разрушить задний двор ресторана. Заметив подругу, Дэн отошел от мусора на безопасное расстояние и глубоко вздохнул, зарывшись пальцами в отросшие волосы. — В голове не укладывается, что я мог так опозорить твоих родителей! — Ты не... — Твой отец заранее знал, что это плохая идея... все это знали! Я играл на этой гитаре четыре года, почему этим чёртовым струнам вздумалось лопнуть именно сегодня?! Не могу поверить. — А вот и звезда вечера! — язвительно заявил Алекс, вышедший вслед за Тревором. Тот вынул из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет, а на реплику младшего братца раздраженно закатил глаза. — Ты даже не представляешь, насколько эпично выглядел этот фейл со стороны... — Алекс! — Он прав, Райли, это было ужасно. Как бы Дэнни ни старался совладать со своими эмоциями, ему все равно удалось разнервничаться. Да, он просто вышел на сцену и впал в ступор, почувствовав себя малолетним пацаном, которого заставили читать стишок перед кучкой родственников. Казалось бы, он действительно не первый год выступал на улице перед незнакомыми людьми, поэтому такое мероприятие должно было остаться совсем пустяковым, но, как говорится, не сегодня и не сейчас. — Эй, Дэн, расслабься ты! Выше нос: это всего лишь струны. В целом-то получилось вполне неплохо, а? — сказал Трев, затягиваясь уже во второй раз и протягивая сигарету младшему брату. Мурильо на секунду отвлекся от своего экспресс-курса по самобичеванию и с непониманием посмотрел на парней: неужели родители разрешают курить своему несовершеннолетнему сыну? — Что? — пробормотал тот, зажимая губами фильтр сигареты. — Нет, ничего... — А что, думал, что британцы только чай пить умеют? — Просто задумался. Под успокаивающие речи Райли и остроумные реплики Алекса, сопровождаемые тяжелыми вздохами их старшего брата, Дэнни все же поумерил свой пыл. Неприятный и жгучий осадок все еще оставался в голове жутким воспоминанием, заставляя иногда жмуриться и трясти головой, и выглядело это, признаться, довольно странно. Но уж никак не страннее внезапно лопнувших во время выступления гитарных струн. После долгого перекура, во время которого музыкант даже рискнул выпросить для себя одну сигарету, компания вдруг решила прокатиться по городу на машине одного из родителей Лоутеров. Когда речь зашла о том, чтобы Роуза как виновника торжества посадить за руль, Алекс начал активно возмущаться и убеждать сестру, что сначала должен сесть за руль именно он. В этот момент Дэнни, хоть и чувствовал себя подавленно и неуютно из-за лишнего внимания к своей персоне, но улыбки сдержать все же не смог: иногда приятно вспоминать себя в этом возрасте. Ничего не сказав матери, трое ребят прямым ходом направились к отцу и настоятельно потребовали выдать им ключи от машины. Сначала Джимми усмехнулся и махнул на детей рукой, но, когда Райли пригрозила рассказать миссис Лоутер, кто умудрился спьяну разворошить клумбу с орхидеями, тут же сдался и отдал ключи, строго повелев к полуночи вернуться домой. Дэнни, тем временем, чувствовал себя тем, кто обычно носит зонтик за какой-нибудь знаменитостью. Пока Лоутеры уговаривали "одолжить" им машину, парень забрал их вещи из гардероба, так как без теплой одежды осенью особо не погуляешь. Одинокий ветер бродил по улице, разгоняя еще влажную и липкую после дождя желтую листву; небо напоминало собой черное дырявое покрывало, через которое изредка просвечивали огоньки мерцающих звезд, а дороги и переулки ярко блестели и переливались в свете уличных фонарей. Машины мчались по трассе, гулом заведенных моторов растворяя вечернюю тишину, и только из одной сейчас доносились шумные разговоры и веселый смех. Трев, как и обещал, усадил Мурильо за руль, чуть ли не пинками загоняя младшего братца на заднее сиденье. Райли, дабы успокоить разбушевавшегося подростка, села рядом с ним, поручив старшему из них контролировать вождение музыканта. Тот, если честно, немного подзабыл некоторые азы в управлении, но, как только увидел все своими глазами, тут же вспомнил то, что знал и знает до сих пор. Машина летела по дороге так быстро, будто неслась по гоночной трасе, но это не мешало ребятам продолжать устраивать беспредел. Такой вечер, несмотря на то, что случилось буквально час-полтора назад, заканчивался очень даже хорошо, уютно, что ли. Благодаря бесконечному ворчанию Алекса, звонкому смеху Райли и собственным шуткам, поддерживаемым репликами Тревора, Дэнни начал постепенно забывать о своей неудаче. Он не хотел думать о том, что его ждет дальше, не хотел представлять свое будущее, которое и без того было туманным и совсем непредсказуемым, не хотел говорить себе, что надо что-то решать — именно сейчас парень просто хотел жить: сидеть за рулем дорогого джипа, мчаться по пустеющему городу и слушать разговоры людей, которых уже смело мог назвать своими друзьями. Эти люди — дети, живущие в богатой семье, обеспеченные и ни в чем не нуждающиеся; Дэнни — бездомный парень, сбежавший от родителей и четыре года скитавшийся по улицам разных городов и штатов. Никто не заставлял их удерживать возле себя этого человека, помогать ему и поддерживать в тяжелый момент, ведь, как бы грубо это ни звучало, выгода из общения с бомжом приравнивается к заслуженному нулю. Но все это происходит, здесь и сейчас, и Дэн уверен, что семья Лоутеров запомнится ему навсегда. Точнее, насколько позволит его память. — Так, ребята, я скоро. — Быстро предупредил Алекс и чуть ли не выбежал из салона джипа, когда тот притормозил на какой-то заправке. — Вы уверены, что с ним все нормально? — удостоверился Роуз, мельком взглянув в зеркало заднего вида. — Пожалуй, пойду за ним. В следующий раз думай, прежде чем поить его белым вином, сестренка. Райли фыркнула и, с напускным видом обиженной принцессы, уставилась в окно. Дэнни и не думал о том, что они сидят в тишине: молчание не было напряженным или давящим, какое присутствовало в компании младшего Лоутера. С этой девушкой, в отличие от ее брата, музыкант чувствовал себя комфортно. — Забыл сказать, что тебе идет это платье. — А тебе — костюм. Не думала, что одежда может так преобразить человека. — Если знать, кто я на самом деле, то одевай меня хоть в одежды римского императора — все равно буду бродячим музыкантом. — Грустно улыбнулся Даниэль, сжимая в руках руль. — Одежда не меняет сущность человека. Райли придвинулась немного ближе к середине и, оказавшись между двумя передними креслами, аккуратно положила голову на спинку одного из них. — Хочешь поговорить о том, что случилось? — Ты права: я столько времени и сил потратил на то, чтобы побороть в себе страх, играл на улице, пытался пробиться куда-то "выше". Не знаю, что случилось сегодня, и как это вообще случилось, но после этих дурацких струн меня как переклинило. — Дэнни... — вздохнула Райли, опустив взгляд. — Ты думаешь не о том. Твоя задача состояла в том, чтобы заменить вокалиста группы. Что делает вокалист? На почве таких вопросов парень почувствовал себя ребенком, которому разжевывают какую-то сложную информацию. — Вокалист поет. Не играет на гитаре, на барабанах или губной гармошке — поет. Ты звучал прекрасно, и даже Алекс, поверь мне, признал это спустя две-три песни. Струны — это ерунда, самая незначительная из всех, что когда-либо существовали. — Думаешь, все прошло нормально? — Все прошло идеально, Дэнни! — Твой отец убьет меня. И ребята тоже. — Здесь я бы поспорила: когда ты начал петь, мы с Тревором даже не знали, кто больше удивился — наш папа или ребята. От таких слов лицо Мурильо окончательно залилось краской. В основном, не от смущения, а от осознания того, что эта девушка снова оказалась права. Было как-то стыдно признавать, что Дэн в одиночку не может адекватно реагировать на ситуацию и самостоятельно приходить к подобным выводам. Казалось бы, он мужчина, а настоящий мужчина должен быть независимым и всегда принимать верные решения... Ну и бред. Какое бы решение ни принял человек, оно всегда будет верным, просто в тех или иных случаях повлечет за собой разные последствия. — Ты опять вправила мне мозги. — Смущенно усмехнулся парень. — Не за что, — успела ответить Райли прежде чем на горизонте показались ее братья. Алекс бежал впереди и, периодически оборачиваясь, что-то кричал идущему за ним парню. Тот, к слову, отчего-то был почти насквозь мокрый, что наводило на предположение: этот шкодник умудрился макнуть брата головой в унитаз. Но, даже если это правда, великая сила мгновенной кармы не заставила себя долго ждать: играя в догонялки с Тревором, парень не заметил, как запнулся о собственную ногу, поэтому совсем скоро его трезвеющее лицо познакомилось с чудесным парковочным асфальтом. — Да уж, чувак, похоже, тебе не место в большом спорте.***
Темная ночь тяжелым куполом нависала над спортивным полем. Стадион казался таким необъятным, что сразу и не поймешь, сколько команд по американскому футболу могут тренироваться здесь в дневное время суток. Дэнни прекрасно ощутил на себе всю прелесть летней прохлады, когда горло начало резать от частого дыхания. Ноги гудели, голова кружилась, а с темных волос, разделившихся на отдельные пряди, капали крупные капли пота. Парень прекрасно понимал, что если продолжить заниматься таким образом, то в конечном итоге есть вероятность, что через пару дней он сляжет с ангиной, только вот, сейчас его это волновало в последнюю очередь. В приоритете у него стояла недавняя ссора с родителями: Дэн до последнего не понимал, почему они заставляют его учить предметы, которые и даром не сдались. Математика, физика — это же бесполезная трата времени! А уж наказывать за это... чушь какая-то. Хотя Мурильо и не хотел убегать из дома в такое позднее время, но, почему-то, поддавшись тенденциям современных фильмов о своих сверстниках, посчитал, что это поможет ему развеяться. Наушники, старый плеер с любимой музыкой и полнейшее одиночество — все, что нужно для шаблона. Высокие стадионные фонари освещали беговые дорожки едким белым светом, привлекая мелких мошек и других насекомых, а их жужжание больше походило на треск болгарки. Подросток не заметил, как его личную идиллию нарушило чужое присутствие. Кажется, это парень из параллельного класса. Даниэль не мог сказать наверняка, ведь лица незнакомца так и не удалось разглядеть. Но оно и не нужно: зачем вдруг ему пялиться на какого-то левого паренька? Разве что, из чувства искренней растерянности, ведь не всякий рискнет припереться на стадион, когда время перекатило за полночь. Впрочем, этот странный тип никак не напрягал Роуза. Они, конечно, перекидывались парой изучающих взглядов, но с каждым разом Дэн отчетливее понимал, что не может сфокусироваться на его внешности. Картинка перед глазами предстает настолько расплывчатой и мутной, что подростку иногда кажется, что крыша у него постепенно едет по наклонной. — Твою же мать! — услышал вдруг шатен, когда один наушник, по воле случая, выпал из его уха. Парень обернулся на звук. Незнакомец, пришедший полчаса назад, завалился на бок и схватился за лодыжку, сильно сжимая ее обеими руками. Мурильо поначалу сомневался, даже попятился назад и оглядел футбольное поле: тот факт, что лицо этого чудака остается для него великой тайной, не позволял реагировать на ситуацию адекватно. "А вдруг он сейчас схватит меня за руку, а потом повалит на землю и изобьет до смерти? Так во многих фильмах бывает..." Но, в конце концов, человек он или нет? Дэнни приблизился к парню и протянул руку, непринужденно усмехнувшись. — Да уж, чувак, похоже, тебе не место в большом спорте...***
— Эй, Дэнни? Ты чего завис? — немного обеспокоенно спросил Тревор, в который раз несильно толкая музыканта в плечо. Только сейчас тот понял, что Лоутеры уже давно собрались в машине и теперь с испугом смотрели прямо на него. — О, я... да ничего. Все нормально, честно. Просто показалось.