***
— Прежде чем я начну рассказ, хочу предупредить: это пиздец. Хотя вы и сами догадались, наверное, да? Окей... — Син махнул рукой и продолжил подобно ведущему новостей. — Адам Левин. Одна из самых знаменитых фигур в преступном мире. Каннибализм, садизм, продажа человеческого мяса, многочисленные убийства. Скрывался от полиции в течение четырёх лет, в итоге сдался добровольно. Но при этом завалил пачку копов. Заметив, что остальные до сих пор молчат, он мотнул головой. — Привезли его сюда год назад, до пожара сидел тише воды, никого не трогал, вел себя хорошо, но сбежал. Больше его никто не видел. — Но если он все ещё здесь, почему его до сих пор не поймали? – всплеснул руками Мурильо. — Здесь одна из лучших систем безопасности, камеры всякие, датчики движения, двери с автоблоком. Какого хера ему удаётся до сих пор отсиживаться где-то в тени и похищать людей?! К слову, парни никогда не слышали от "скромного мальчика" Дэнни бранных слов. Все считали его чуть ли не ангелом, и только некоторые могли видеть тянущийся за ним чертовский хвост. Видимо, вся эта ситуация настолько выводила музыканта из себя, что он постепенно начинал отходить от своих принципов "быть хорошим для всех". Дэн замечал, что начал меняться. Перестал улыбаться, начал плохо есть и, несмотря на несколько предупреждений от охраны, не мог проглотить лишний кусок. Он не думал о хорошем, не надеялся на него, перестал писать песни, часто врал и почти не разговаривал со своими друзьями. Парень прекрасно понимал, что ведет себя странно даже для самого себя, но не мог ничего поделать — оно происходило само. Стены тюрьмы нещадно давили. Лишь спустя столько времени Дэнни посмотрел на все с другой стороны, и сторона эта оказалось отнюдь не привлекательной: люди, которые находились здесь, казались ненастоящими, серыми, бумажными, а тюрьма, эти стены и камеры были всего лишь дешевыми театральными декорациями. Складывалось ощущение, что день за днем жизнь превращается в большую книжку с черно-белыми картинками, а Мурильо в ней — единственный цветной персонаж. Все вокруг нагоняло незримую тоску, и надеяться на лучшее становилось труднее. Музыкант почти каждую ночь, перед тем, как закрыть глаза, с болью вспоминал слова своей подруги."Мы не сможем всегда быть рядом... нужно научиться доверять тем, кто действительно хочет помочь."
И Роуз начал учиться. Правда. Прилагая усилия, преодолевая психологические барьеры, он снова вспомнил, каково это: иметь возможность поделиться своими мыслями, обсудить проблемы или просто знать, что в трудной ситуации есть на кого опереться. Так он впервые за долгое время доверился Чарли. Не зная причины, Дэнни вдруг понял, что хочет многим поделиться, многое рассказать. Не то чтобы его не волновало, нужно ли это самому Сину или нет, просто... это было нужно Даниэлю. Он так отчаянно пытался справиться со своими внутренними бесами в одиночку, что совсем позабыл, что гораздо легче разделить это с кем-то. И, даже если Мурильо в этом мире никому не сдался, Райли права: он не хочет быть один. Так что парень доверился и Слиму. Да, он всего лишь "тень", тихий и незаметный, но не оттого к нему зародилось то самое доверие. Иногда глядя ему в глаза, Дэнни видел в них что-то, чего понять не мог. Он видел такое и раньше, в глазах Чарли, например, но, когда заметил это странное "что-то" впервые, рядом был совсем другой человек. Рядом с Дэнни был Джей. — Говорят, голодом сморили. – Сказал однажды толстый бородатый мужик, чем-то противно чавкая за ужином. — Да не сдох он, – подхватил кто-то из компании и фыркнул, — даю сотку, что сбежал и теперь живёт припеваючи. Урод... Слышать такое было мерзко. Внутри Мурильо еле сдерживался, чтобы не встать, не подойти и со всей силы не настучать по этим безмозглым головам. Конечно, каждый в душе надеялся, что Джей действительно сбежал или просто умер от голода где-то в карцере — все лучше, нежели попасть в цепкие лапы местного психопата, ведь сама мысль об этом приводила в ужас. Но Дэнни, как ни пытался, все равно не верил в смерть Деккера. Он просто не мог, да и, в конце концов, они же чертовы соулмейты! Говорят, что умирает тело, а не душа, но если и так, то парень наверняка бы как-то почувствовал неладное. Может быть, это что-то сродни тому, как внутри что-то обрывается? Может, та невидимая нить, которая связывала их, должна лопнуть, словно гитарная струна, чтобы Роуз хоть что-то почувствовал? Но сейчас парень чувствовал лишь то, что его сердце сгорает. Оно горит так яростно, так живо. А нить, та самая струна, что должна была лопнуть, накаляется до предела. И Дэнни не знает, что это оно, то самое, но почему-то верит, что Джей жив. И нужен ему, как никогда прежде. Стараясь отвлечься от гнетущих мыслей и догадок, парень решил, что все свои эмоции, чувства, свое состояние он будет переносить на бумагу. Какие-то отдельные слова, несвязный текст или же небольшие стихотворные строчки должны были помочь ему справиться. Дэнни думал, что они должны были заставить его понять, почему все так. И в этот раз Мурильо по привычке сидел за дальним столом. Рядом ошивались Мэтт, Брендон и Джон, и в их компании он уже давно почувствовал себя "своим". Как-то раз Ури так же сидел рядом, блюдил за происходящим и рассказывал о том, как они жили до того, как в тюрьму попали "эти двое": как сам Брендон никогда не мог найти себе место во время перерывов, как его закрывали в прачке или в какой-нибудь кладовой и открывали только к вечеру перед перекличкой; он рассказывал о том, как Мэтерс и Ньюмэн в свое время были самым колоритным дуэтом, пока на смену им не пришли Дэнни и Джей, и как все сравнивали их с Матильдой и Леоном, потому что разница в возрасте была колоссальной. — Насколько я знаю, Джону всего двадцать. Чарли читал его дело, там так написано. А вот нашему старику Слиму — под сорокет. И Дэнни слушал все это, слушал и удивлялся тому, как много изменилось с тех пор. Но сейчас его собеседником был лишь ничтожно маленький блокнот, которому музыкант так наивно изливал душу. Ругань он услышал не сразу — так глубоко погрузился в свои мысли, что не замечал ничего вокруг. — А вот это уже интересно, — хмыкнул Ури и скрестил руки на груди, — надо же, кто-то оправился после боя. Под "боем" мальчишка явно подразумевал перепалку с Деккером. Дэнни немного затупил, все еще глядя на Брендона и даже не моргая, а потом оглянулся и уставился на происходящее. У всех сидящих за столом чуть глаза на лоб не полезли, когда они увидели, что печально известный Тони Артц вдруг сцепился с их другом. И ладно, если бы на его месте оказался вечно невозмутимый и остроумный Чарли Син, но прямо сейчас там стоял Слим. И то, что говорил Тони, ему явно не нравилось. — Повтори, что ты сказал, мудила! – возмущался Мэтерс, наступая на противника. — Если тебе так не терпится почесать языком, собирай своих дружков и тащи их в сортир, усёк? — Нет уж, чувак. Сосать — это больше по части твоей девчонки. Напомни ей при встрече. Да и сам не забудь. Слим не выдержал и ударил Артца кулаком в живот. Он даже не помнил, когда в последний раз был так зол, когда вообще испытывал что-то, сравнимое с яростью. Но сейчас ненависть и та же злость просто распирали его, затуманивая разум. Шейди был готов ударить мудака еще раз, а потом еще и еще, но Дэнни и Джон подорвались со своих мест и уже силой удерживали товарища за обе руки. — Нарик долбанный... Он снова дернулся, но хватка становилась сильнее. — Он тебя провоцирует, не видишь? – шикнул Мурильо, отпихнул руку сокамерника и со злостью глянул на Тони. — Тебе башню сорвало, придурок? Что за чушь ты несешь? Бывший коллега ехидно улыбнулся. — А наш Дэнни, что же, пошёл по стопам любовничка, м? Как там поживает Деккер? Наверное, уже шлет открытки с Венис бич? Музыкант стиснул зубы. — Молчи, – возник Слим, и непонятно, предупредил ли он своего друга или просто лишний раз осадил Артца. Дэнни снова захлестнула обида. Он нахмурил брови и сжал губы в тонкую линию, пока в голове крутилась единственная мысль: он не знает, что случилось с Джеем. Но что он теперь знал все сто процентов — это то, что Энтони Артц — отмороженный ублюдок, которого не волнует никто, кроме него самого. "Пошел по стопам любовника?" Каков козел! Но Дэну в край осточертело, что все считают Джея мертвым. Ему вдруг разом надоело это все: молчать, стараться избегать неприятностей, стоять в стороне, таить обиду и все еще наивно полагать, что в каждом человеке есть что-то хорошее. Еще немного, и он совсем раскиснет и станет тряпкой, о которую люди без зазрения совести начнут вытирать ноги. — А что, уже соскучился по его кулакам, Тони? — Роуз выпустил руку товарища из своей и всем телом развернулся к Артцу. Некоторые заключенные подтягивались ближе и внимательно наблюдали за склокой. — Давно они не гуляли по твоей роже, да? — Да если бы он заявился сюда еще раз, я бы от него живого места не оставил. — Презрительно фыркнул парень. — Похоже, уже не оставил. Джей надрал тебе задницу, попал в карцер, и с тех пор его не слышно и не видно... противоречивая ситуация, да? Мне кажется, дело попахивает еще одним сроком. Как думаешь? Мурильо изо всех сил унимал дрожь в голосе. Он не отводил взгляда от противника, внимательно следил за его эмоциями, но периодически моргал от того, что темнеет в глазах. Он не привык быть злым, строптивым. Он не привык вставлять кому-то палки в колеса или ввязываться в споры. Дэнни не привык быть таким, но был уверен, что нужно начинать. Он продумывал каждое слово, но старался говорить четко и быстро, чтобы невзначай не прослыть тормозом. Произнося все, что крутилось на уме, Мурильо думал о Джее. Об Адаме. О том, что происходит вне стен их сектора. Дэн не заслужил всего этого. Джей не заслужил. Лицо противника исказилось гримасой удивления. Он немного опустил голову и затравленно глядел на зрителей "шоу". — Откуда знать, может, ты его и убил? Что молчишь, Тони? — Да что ты несёшь, ублюдок?! – не выдержал парень и сделал шаг вперед, но Мурильо не отступил. — Ублюдок здесь только ты. Тот хмыкнул. — Ну да, Деккера-то пришили. Как дворовую псину...***
Джей отчаянно пытался сосредоточить на чем-то мутнеющий взгляд. Глаза застилала пелена пота, который крупными каплями стекал по волосам. У парня снова началась лихорадка. Непереносимый жар сменялся ознобом, и ему казалось, что стены дрожат вместе с ним. Деккер прилагал немало усилий, чтобы восстановить контроль над своим телом: он медленно сжимал и разжимал отекшие пальцы, мотал головой, жмурился до белых мошек перед глазами. Он готов был поклясться, что так хреново ему не было даже во время ломки. Адам недавно вернулся со своей дневной вылазки и теперь с особым энтузиазмом и аккуратностью, присущей ювелиру, затачивал разделочный нож. У него их было много, и каждый имел определенное назначение. Мужчина разглядывал лезвия, резные рукоятки, проверял, достаточно ли остро заточены его "рабочие" инструменты. Иногда он оглядывался на пленника, что-то говорил, но Деккер пропускал все мимо ушей. Голос Левина давно стал для него отдельным видом пыток: Каннибал говорил с притворной лаской, его голос был таким мерзким, липким, и пленник буквально чувствовал, как каждое произнесенное им слово впивается в кожу. Адам говорил непонятные вещи, нередко повторял цитаты, взятые из случайных книг, и как бы Джей ни пытался найти в них какой-то знак или подсказку, все было тщетно. — Знаешь, Джорел, – вдруг обратился Левин, прервав свое занятие, — я тут подумал: если сегодня все пройдёт хорошо, я даже... я даже помогу тебе с некоторыми царапинами. Некоторые плохо заживают, а мне нужно продолжать творить. Нужно обработать, прежде чем снова браться за дело. Джея передернуло. Он представил, как мужчина вновь будет касаться своими руками его кожи. Как будет водить маленьким ножом или медицинским скальпелем по изуродованному телу. Но сразу за этим Деккер вдруг задумался: а что значит "пройдет хорошо"? С каких пор Адам начал сомневаться в себе и своем "профессионализме"? Или, может, у него появился какой-то конкретный план? Мужчина хмыкнул. По помещению опять раздался мерзотный лязг, но тут же прекратился, когда оба услышали неизвестный грохот снаружи. Адам осторожно положил орудие убийства на стол и, оскалив зубы, довольно хлопнул в ладоши. — Кажется, сегодня все пройдёт замечательно. Пленник оживился. Он начал дергаться и, не веря собственным ощущениям, вдруг почувствовал, как одна ладонь наполовину выскользнула из ремня. По запястью растеклась и размазалась какая-то инородная жидкость, мало похожая на кровь, и вместо почерневших засохших болячек там снова виднелась стертая плоть. Едва опомнившись и, чтобы не привлечь внимание, дернувшись пару раз, Джей начал внимательно следить за Каннибалом. Тот, кажется, ничего не заподозрил. — Знаешь... — ни с того, ни с сего начал парень. Левин чуть было не поперхнулся и озадаченно глянул на своего "питомца", но у того была только одна задача — заглушить лязг цепей собственным голосом. — Я не давал команды "голос", Джорел... что ты хотел? — Мне сегодня приснился сон. Ну, пока я был в отключке... — Думай, что говоришь, Деккер, думай. Отвлекай его. — Я подумал, может, ты поможешь мне его понять? Адам ухмыльнулся, затачивая очередной нож для рубки мяса. Его ухмылки Джей не видел, но знал, что Каннибала такое позабавило. — И что же тебе приснилось, мальчик мой? Обычно ты не делишься со мной такими интимными моментами. — Просто этот сон, он очень странный. Я видел... я видел льва. Большого, с золотистой шерстью, янтарными такими, большими глазами. Он дрался с волком, и я, я смотрел на это все со стороны. Сначала не мог пошевелиться, а потом смог и... и волк начал вгрызаться мне в глотку. Он рычал, и глаза у него так сверкали — жуть просто. Язык сильно заплетался. Джей несколько раз сбивался, чертыхался себе под нос и в какие-то моменты будто пытался вспомнить слова — он настолько давно ни с кем не говорил, что еще бы чуть-чуть, и он бы никогда больше не вспомнил, как это делается. Тем не менее, закончив иллюстрировать свой сон, он невинным взглядом посмотрел на Каннибала и ожидал ответа. — Так как думаешь, что бы это значило? Левин неоднозначно качнул головой. — Думаю, это обычный кошмар. Забудь об этом, Джорел, льва ты сегодня точно не встретишь...***
Последний раз Дэнни доводилось побывать в карцере, когда он решил убедиться, что тот пуст. Место, признаться, было жутковатым, и парень, даже на зло себе, очень отчётливо представлял некоторые вещи. Он представлял, как Джорел сидит на этой самой койке, свесив ноги на пол, как ходит из стороны в сторону и о чем-то думает. Дэн представлял, как Джей поглядывает в маленькое окошко в железной двери и надеется, что сейчас придёт охранник и освободит несчастного заключённого. Собственно, почти так все и было, разве что охранник оказался не охранником, а тем самым сбежавшим психом, который валил одного за другим копов. От этих мыслей и картинок в голове по телу пробегали мурашки, и Дэнни хоть сейчас готов признаться, что ему страшно. Страшно и странно. Ведь, если все в курсе того, что Каннибал сбежал, но остаётся в тюрьме, так почему бы не отправить Мурильо в тот же Четвёртый сектор? Да, он не предназначен для временных наказаний, но, — черт! — одно из последних покушений было совершено здесь! В карцере находиться опасно, но парня все равно отправили сюда... все это действительно странно. — Ты уж не обижайся, Дэн, но в том, что ты идёшь по стопам Деккера, есть доля правды... осталось только повидаться с местным мясорубом, и вы как две капли воды. — Да хорош, – вступился Слим, избавив Дэнни от необходимости вступать в ссору. Джон стоял около двери в карцер и изредка поглядывал в маленькое окошко. — Я только не пойму, чего ты бычить-то начал? Не помню, чтобы ты влезал в драки... хотя нет, отмочил ты мощно, конечно. — Он не должен так говорить про Джея, – сиплым голосом произнёс Роуз. — Я даже не верю, что он мёртв... ну, ну, вот как это: был человек — и нет его?! — Не сходи с ума, Дэн, — вздохнул Ньюмэн и незаметно закатил глаза. — Этот тип — чёртов каннибал и псих, который завалил пару десятков легавых и утащил с собой твоего принца. Вряд ли он уделил ему какое-то особое внимание... психи вообще не склонны проявлять к кому-то из жертв особый интерес. — Эй! – возмутился Шейди, бросив на напарника выразительный взгляд. — А че такого? Я просто констатировал факт. Слушай, Дэн. Нет, ну, если по секрету, у вас с ним... ну... че-то мутилось, да? — Да ебать тебя в уши, чувак! — Да ладно, не возникай! Я только спросил! – огрызался Джон, выставив руки в примирительном жесте. — Но неужели не кажется странным, что они... — Всё нормально. — Ответил Дэн, пресекая перепалку. — У нас с ним ничего не было, и ты... да, ты прав: его больше нет. С этими словами внутри что-то разбилось. Дэнни сомневался, что эту штуку можно было назвать "разбитым сердцем" или чем-то в таком духе, но говорить такие вещи отчего-то было невероятно досадно и даже больно. В глубине души, которая, как надеялся Роуз, ещё не зачерствела, он понимал, что нужно принять какое-то решение. Прямо здесь и сейчас. Если Джей все-таки жив и, вопреки всем разговорам, Дэн окажется прав, нужно сделать все, чтобы помочь ему. Неизвестно что Адам делал или делает с ним до сих пор, но то, что Джорел уже никогда не станет тем, кем был раньше, оставалось фактом. И Мурильо готов на все: в одиночку прочесать каждый угол, обыскать каждую камеру и подвал, — он готов сравнять с землёй эту чёртову тюрьму, лишь бы вытянуть парня из кровожадных лап этого психопата. Но если Джей все-таки мёртв, то единственное, что останется Дэнни, — осознание и принятие. Пусть и против воли, но ему придётся выживать здесь оставшиеся четырнадцать с половиной лет без своего соулмейта. — Всё это грустно, Дэн, но долг зовёт. Надо сбегать до прачки... идёшь? – Джон оглянулся, обращаясь к другу. — Или прикрыть? Белобрысый задумался. Резона оставаться здесь у него не было, но отчего-то Шейди кивнул и ответил: — Прикрой. Ньюмэн мотнул головой и, мельком осмотрев пустующий коридор, ушел. Немного погодя, Даниэль будто очнулся ото сна: пару раз моргнул, потряс отяжелевшей головой и выглянул наружу. Его сокамерник будто знал, что Дэнни хочет поговорить, но тому было стыдно даже вздохнуть. Парень понимал, что покажется последним глупцом, если спросит про ссору с Артцем, но в то же время считал своим долгом узнать о произошедшем. — Слим? — в ответ последовало красноречивое ничего. — Можно спросить? Мужчина взглянул на заключённого и подошёл ближе к железной двери. — Ну, валяй. — Что такого сказал Артц? Почему ты так... взбесился? Несмотря на то, что вопрос был ожидаем, Шейди все равно усмехнулся, заставив Мурильо пристыженно отвести взгляд. — Ты влез в дерьмо, не зная, откуда это дерьмо взялось? В тюрьме так не делают, Дэн. — А какая разница, как делают в тюрьме? Ты мой друг, вообще-то. — Интересная философия, — вроде даже насмешливо заметил Шейди. — Ладно, поверю. — Так что случилось? — Он просто нес всякую херню в адрес моей девушки. Точнее, уже бывшей. — Она тебя бросила? Это потому, что ты здесь, да? Блондин горько усмехнулся и слегка нервно постучал пальцами по холодному железу. Он, как казалось, один из немногих, кто мог разглядеть истинную сущность Мурильо, расставить по местам и аргументировать все его поступки. Удивительно, но он действительно один из немногих, кто видел и отличал глупость от детской наивности. И Дэнни не был глупым, не задавал всех этих неуместных вопросов только потому, что был тупым болваном. Он был, скорее, несмышленым ребёнком, который до сих пор не мог разрушить стены своего воздушного замка. — Всё случилось намного раньше. – Слим снова ненадолго замолчал и провел ладонью по ежику светлых волос. — Она погибла несколько лет назад. — Этого... не может быть. Как это "погибла"? — А как это обычно бывает? В общем-то, в этом моя вина. — Но что произошло? — не унимался Роуз, внимательно разглядывая собеседника. — Как-то раз нас накрыли копы. Тот мудак, который должен был быть на стреме, поздно сказал... все начали паковаться, хватать с собой колеса и прочее дерьмо. Надеялись потом толкнуть, чтобы достать денег. У меня же тогда крыша слетела, сидел, не понимал ничего, только головой мотал и ходил из комнаты в комнату. Так вот, когда все метнулись в разные стороны, пара копов были уже в доме. И тогда мы встретились. — Так она была... — Да. Копом. Она посмотрела на меня, сматерилась и попросила бежать. Сказала, что поговорим потом. Я вроде и понял, начал шевелиться по-тихой, очухался уже, когда на улице споткнулся о свою же ногу. А потом услышал взрыв. — Черт... мне жаль. — Прошло достаточно времени, Дэн. Я думаю о том дне постоянно, но уже ничего не чувствую. — Пожал плечами Слим. — Единственное... — вдруг добавил он. — Единственное, чего я до сих пор не понимаю — почему она спасла меня... Она поняла, кто я и почему ошивался там, и если бы осталась жива, то потеряла бы все, что у неё было. Она рискнула, но ради чего? — Она любила тебя, — просто ответил Дэнни, как само собой разумеющееся. — Люди часто рискуют чем-то ради тех, кого любят. — Брось. Это бред. — Но почему?! — Чувак, хватит верить в сказки. У неё было все: карьера, деньги, родители... Если бы кто-то узнал, что она помогла преступнику, её бы саму отправили под суд. — Но она выбрала тебя, Слим! — снова возразил музыкант, сотрясая руками воздух. Складывалось ощущение, что только он во всем мире способен понять такие элементарные вещи. — Неважно, кто ты. Сколько у тебя денег, домов, судимостей, пакетов с кокаином под матрасом. Не имеет значения, понимаешь? Она любила тебя, поэтому считала своим долгом защитить... Мэтерс не двигался, но в какой-то прекрасный момент с силой оттолкнулся от стены и уставился куда-то в пол. Его взгляд был странным. — Я... я и не думал об этом раньше... она просто считала это долгом. — Он помолчал и вдруг горько усмехнулся. — Вот и вся правда. Ну, конечно. — Мне жаль, что так получилось, — снова повторился Дэнни. Ему было действительно жаль: кому-кому, а Слим Шейди он никогда не пожелал бы зла. — Ещё извини, что спрашивал все это. Прежде чем пост группы поддержки принял вездесущий Чарли, тот коротко произнес: — Ты умнее, чем кажешься, Дэн. Спасибо. Син кивнул приятелю в знак приветствия и прошёл мимо. Вряд ли они увиделись впервые за этот день, но, судя по тому, как часто где-то пропадал Террелл последнюю неделю, любой исход имел место быть. Мужчина грузно навалился на дверь и, немного покусав губу, выжидающе посмотрел на Дэнни. — Что? — И какого хрена ты здесь делаешь? — Отбываю наказание за причинение тяжкого вреда здоровью. — Нет, ты вопрос не понял. Что ты здесь делаешь? — Этот обмудок Артц снова всех выбесил. Чарли одобряюще кивнул. — Хорошая позиция. Явный признак прогресса... и что же случилось? — Мы сидели в "кормушке", увидели, как Слим сцепился с ним и... постой. — Дэн замолчал и выглянул, чтобы лучше видеть друга. — А разве не ты у нас все обо всех знаешь? Заключённый усмехнулся и покачал головой. Не то чтобы ему снова льстил этот факт, но лишний раз осознать свой авторитет было весьма приятно. — Я просто хотел услышать твою версию всего этого. — Они сцепились. Мы с Джоном подошли, и Артц переключился на меня. Начал говорить гадости про меня, Джея и... в общем, заебал всем мозг. Ну, а я ему врезал по морде... с ноги. — Ладно, Джеки Чан, не мучайся. Знаю я все. — Вздохнул Син, поедаемый мыслями о покойном друге. Он всегда предпочитал быть реалистом. Не строить ожиданий и лишний раз не надеяться на чудо. Чарли всегда готовился к худшему, да и вообще опасался чего-то, связанного с окружающими его людьми. Он никогда не хотел привязаться к кому-то, убеждал самого себя, что и сам себе хороший друг, но никогда не предполагал, что все снова может пойти по наклонной. В глубине души Чарли признавал, что боится привязываться к людям. Но ещё сильнее он боится их терять. — Знаешь, у меня есть одна занимательная история... не сказать, что она бесполезная, а оттого и бесплатная, но так уж и быть. Я предоставлю её тебе в качестве подарка на день рождения. — С важным видом заявил мужчина. — Это касается Дырявого и нашего Тони-конченного-мудозвона-Артца... Мурильо навострил уши. Обидно, что кто-то знает о его соулмейте больше, чем он сам, но, с другой стороны, это же Чарли. Он знает все. — Как-то раз Джей попросил меня узнать, за что посадили нашего ублюдка. Тебя, между прочим, хотел от него отгородить, ага? — Дэнни смутился. — И в тот же день так случилось, что почти все попали под горячую руку... я нашёл информацию, которая была необходима, и любезно предоставил нашему товарищу. Так вот. Дело в том, Дэнни, что твой ненаглядный Артц в пьяном угаре избил девушку вашего покойника. К горлу поступил ком. Мурильо долго пытался переварить сказанное, но суть доходила лишь постепенно. — Постой... девушка Билла?! — Именно. — Подтвердил Чарли. — Ее звали Сара, кажется. Так вот, эту Сару он отправил в реанимацию. Сам хотел смыться, но копы, судя по всему, буквально за шкирку поймали. Музыкант не находил слов. В груди поселились гложущее чувство, от которого тяжелело все тело. — Но... почему Джея это так зацепило? — Так, Мурильо, только не падай в обморок. Обстановка слишком напряжённая. — Так почему? — Я спросил то же самое. Джей сказал, что она была единственной, кто мог что-то знать о смерти этого Билла. Вероятно... Деккер хотел выйти из тюрьмы и потом уже найти настоящего убийцу. — Господи... какой же я идиот... какой же идиот! — психовал Мурильо, зарываясь пальцами в тёмные волосы. — Но ведь... погоди, Джей знал Тони и до того, как все выяснилось. Он говорил что-то об этом? Син кивнул. — Его папаша помог выкинуть Деккера из школы. — В... каком смысле? — Некоторые отморозками рождаются, Дэн. Вот и Артц родился. Всех унижал, к девчонкам приставал. А одной несчастной выпало комбо, и она стала объектом публичного унижения. И снова наш рыцарь тут как тут. Джей ему таких пиздов надавал, что ему же потом пришлось собрать манатки и свалить. Дэнни не мог поверить. Получается, он все это время бил не в те ворота. Когда нужно было узнать правду, он отталкивал Джорела и мешал его с грязью. Когда нужно было поговорить с ним и поддержать, Дэн примыкал к какому-то уебку, который на деле не стоил и секунды внимания. А когда нужно было просто встать на сторону Деккера и дать шанс, он вытер об него ноги и ушёл восвояси. Возможно, сейчас Джей был бы рядом, случись все иначе. Мурильо ведь столько раз просил самого Бога, чтобы тот подарил ему новое дыхание. Просил, чтобы его соулмейт наконец нашёл его. Он даже посвятил песню этому неизвестному человеку, а оказалось, что все это время Джей был рядом. Слушал игру в метро, иногда шутил вслух, когда ждал свой заказ в кафе, и часто, уставший, проезжал зайцем в автобусе. Почему же тюрьма оказалась способной изменить все эти факты? Джей и Тони — заключённые. Но только одного из них Дэнни возненавидел всей душой с самого начала. — И, Дэн... да, я вижу, ты уже осознаешь степень своего проеба, но позволь заключить. Роуз вопросительно глянул на собеседника. — Я хотел, чтоб ты сам додумал, но... в общем, Джей, он... неплохой парень. И он не хотел, чтобы так получилось. — Но он ни в чем не виноват. — Но ты заставлял его думать иначе, не так ли? — серьёзно спросил Чарли, но все же сменил тон на более снисходительный. — Деккер не просил рассказывать это все, но, знаешь, кто-то же должен открыть тебе глаза. Тем более, все равно уже слишком поздно. Парень хлопал ресницами и смотрел куда-то сквозь стену. В глазах ощутилось жжение, и Даниэль зажмурился, потирая пальцами тяжёлые веки. Он понимал, что облажался, но вместе с тем и осознавал, что лучше от этого не станет никому. Сердце вдруг отчего-то екнуло. — Ладно... удачи тебе, Мурильо. Как сказал наш старик, "ты умнее, чем кажешься" — помни это. Дэн быстро опомнился и окликнул товарища. Террелл посмотрел на него и жестом призвал продолжить реплику, но то странное ощущение, заполнившее тело и разум, как-то сбивало с толку. Довольно плохое предчувствие, знаете ли. — Я хотел сказать спасибо. За то, что рассказал. Я твой должник. — Не гони лошадей, парень, — усмехнулся мужчина и махнул рукой на прощание. — Успеется. Вокруг снова стало тихо. Ни шороха стеклянной крошки по полу, ни шарканья чьих-то ног по пыли и осыпавшейся плитке. Дэнни остался один, но что-то подсказывало ему, что это не надолго. Предчувствие, то самое, которое начало преследовать его с недавних пор, все больше навевало конкретную мысль. Парень даже не пытался отмахнуться от неё, отвлечься. Скорее, Дэн пытался принять это как неизбежное. Он знал, что Адам придёт за ним. Он придёт за всеми, кто окажется на его пути. Несмотря на то, что окошко осталось приоткрытым, из коридора не проникало ни малейшего сквозняка. Складывалось ощущение, что Землю накрыл третий апокалипсис и Мурильо — единственный выживший. Снаружи периодически раздавался скрип, будто кто-то просто-напросто забыл закрыть форточку. Но, даже будь эта чёртова фоточка на самом деле, кто бы скрипел ею, если сквозняка нет? Мурильо аккуратно встал с пола, на котором просидел добрых два часа, и тут же скривился, быстро разминая затекшие мышцы. Желудок скрутило. Парень замер на месте и почти не моргал, словно знал, что сейчас лучше не подавать признаков жизни. Сначала послышался звон ключей на связке: кто-то наощупь стал перебирать их и искать нужный, а когда ключ провернулся в скважине ровно три раза, Дэн уже изо всех сил пытаться слиться со стеной и выровнять дыхание. В глаза ударила полоса света, и Дэнни машинально закрыл лицо руками. Он буквально задрожал: было страшно, как никогда. Конечно, он чувствовал, что этот день должен стать для него последним, но все-таки окончательно подготовиться к встрече с собственной смертью не способен никто. — Так, так, так. — Прозвучал незнакомый голос, и его владелец немного опустил фонарик. — Похоже, сегодня мне чрезвычайно везёт. Жертва не осмеливалась выдавить из себя лишнего звука, хотя столько раз Мурильо представлял, что скажет и сделает Адаму, если вдруг их пути пересекутся. Левин улыбнулся. Он сделал несколько шагов вперёд, нарочно громко шаркая ногами по полу. — Что ж, – наконец вздохнул он, — я думаю, ты знаешь, что делать. Дэнни вытаращил глаза и уставился на Каннибала. — Слушай, малыш, будет лучше, если ты пойдёшь сам и мне не придётся тебя калечить. Даниэль чертыхнулся. Для начала, он даже не верил услышанному. Адам просто сказал ему идти, при этом не тронув и пальцем. В голове музыканта резко проскочила мысль о том, что, возможно, Джею он сказал так же. Но что произошло с ним после? Где все-таки Деккер сейчас? Шагая вслепую по тёмному коридору, Мурильо все время косился на Адама. Не сказать, что его было видно, но движения и само присутствие парень ощущал. Он видел силуэты некоторых предметов в помещении, очертания погасших лампочек на потолке и какой-то слабый источник света, мерцающий в конце коридора. От избытка адреналина и захлестывающего страха Дэнни не чувствовал пола под ногами. Он ненавидел тюремные коридоры. Ненавидел саму тюрьму, людей, находящихся здесь. Он ненавидел Адама за то, что тот забрал у него Джея. Он просто ненавидел все вокруг и не мог понять, как из доброго уличного музыканта превратился в токсичную тварь, ненавидящую, прежде всего, тех, кто желал ему добра. Перед глазами вдруг заискрило. Чувствуя руками холодный кафель, Дэн пытался прийти в себя, но лишь неосознанно кричал. Было больно, ужасно больно. Голова гудела, а где-то в области переносицы все онемело. Тот самый маленький огонёк, который Дэн видел в конце коридора, растворялся в темноте. Но Левин рывком встряхнул заключённого и, рявкнув что-то ему на ухо, приказал идти дальше. "Тебя спас лев, Джорел, – с сожалением подумал Мурильо и так же мысленно попросил прощения. — Не я". Картинка перед глазами продолжала расплываться, и, когда Дэнни замедлял шаг, он снова чувствовал грубый толчок в спину. Даже для того, чтобы просто моргнуть, приходилось прикладывать усилия, но уж с этим Дэн кое-как справлялся. В этот раз Каннибал приказал остановиться, он прошёл вперёд и открыл перед Мурильо дверь, ведущую в подвал. На лестнице было темно, лишь где-то в глубине мелькало слабое свечение. Левин пихнул жертву на ступени, и парень едва ухватился за перила, чтобы кубарем не скатиться вниз. По мере приближения к камере, жуткая вонь становилась сильнее. Страшно представить, какие запахи в совокупности давали то, что чувствовалось сейчас. Мурильо скривился и вжал голову в плечи, пытаясь зарыться носом в тюремную робу. В голову начали закрадываться жуткие картины того, как где-то здесь разбросаны чуть ли не тонны человеческой плоти, мяса и всего остального; как, подобно сценам из ужастиков, в мутных склянках плавают глаза и челюсти. Организм все же не выдержал, и парня вырвало прямо на пол, из-за чего ко всему этому смраду добавился ещё горький привкус желчи во рту. Левин снова не церемонился. Имея невероятную силу, он одной рукой встряхнул жертву за шкирку и буквально потащил за собой. В горле все ещё стоял ком, а глаза слезились, но Дэнни отчаянно пытался оставаться в трезвом уме. Вот она, та самая дверь. Что бы там ни было, Дэнни обещал себе не кричать. Он обещал себе не плакать, не умолять отпустить его. Мурильо дождётся, пока Адам отопрет замок, сделает шаг, второй, пройдёт в камеру и навсегда останется в ней. Музыкант только сейчас признал себя трусом, хоть и изо всех сил старался представить, что на его месте сделал бы Джей. — Эй! У меня для тебя подарок, дружок, – певуче протянул Адам, отперев дверь. Он пропустил Дэнни вперёд, прошёл следом и увидел: камера пуста. Не успел мужчина повернуться, как на него налетел одичавший пленник. От злости, распаляющей его, сил взялось в десятки больше, а разум помутнел. Джей ударил его в висок и толкнул в сторону, наваливаясь всем телом, но Адам ловко вывернулся, сам пихнул парня в стену и сильно ударил об нее головой. Перед глазами заискрило. Деккер был готов бить даже вслепую: в живот, в шею, по рукам и ногам. Да даже по яйцам был готов врезать, лишь бы не сдаваться. Он чувствовал чужую хватку, чувствовал, как те же сильные жилистые руки давят на свежие раны. Потом Джей почувствовал пронзившую плечо боль, когда его повалили на бок и начали избивать. Адам перевернул парня на спину, уже не заботясь о том, жив он или нет, и сразу сдавил его шею широкими ладонями. — Ты снова решил поиграть, Джорел? Решил поиграть?! – он замолчал, противно оскалился и сжал пальцы сильнее. — Ты плохой мальчик, Джорел. И твои игры мне надоели. Перед глазами рябил приглушенный свет пары пыльных ламп. Они размывались, сливались с грязным осыпавшимся потолком. Джей пытался держаться, пытался оттянуть эти лапы от своей шеи. Но, как бы он ни старался, хватка слабела. Адам с особым наслаждением наблюдал за этим зрелищем, но в какой-то момент дернулся; Дэнни испуганно выронил нож. Взгляд обидчика впервые показался Деккеру растерянным. Адам лишь немного расслабил руки, но и этого жертве хватило, чтобы быстро ударить в челюсть и скинуть с себя. Джей, невзирая на боль, вскочил с пола и на этот раз сам оседлал Левина. Он лишь сейчас осознал, насколько сильно ждал этого момента все эти месяцы, и лишь сейчас почувствовал небывалую ярость, хлещущую в крови. Наконец-то Адам испытает все на себе. Наконец-то он стал слабее. — Джей! – окликнул его уже непривычный и чужой голос. Окровавленный кулак Деккера повис в воздухе, и взгляд бегал из стороны в сторону. Парень все не решался обернуться — до смерти боялся, что ему всего-навсего показалось. Дэнни отвёл его кулак в сторону и рухнул рядом, с упоением разглядывая чужое лицо. На глаза наворачивались слезы, а при мысли, что все это наяву, сердце пропускало удары. — Я не верю своим глазам. Ты все это время был здесь? Джей, дрожа, кивнул. — Господи, что он натворил... – музыкант покачал головой. — Тебе срочно нужна помощь. — Нужно выбираться отсюда. Быстрее. — Хрипло возразил Деккер. Ответом послужил слабый кивок. Роуз быстро встал и протянул обе руки, чтобы Джей ухватился за них. Чуть не испустив дух, Дэнни все-таки поставил на ноги парня и позволил опираться на себя: Джей потратил последние силы на борьбу и сейчас был очень слаб. — Дэнни, ты... дай мне свою футболку. Мурильо быстро и неуклюже начал расстегивать пуговицы и, завязав рукава на поясе, стянул с себя белоснежную футболку. Деккер зажмурился от боли, но оправился и начал искать взглядом ключ от камеры. — Джей, у нас нет времени, нужно бежать. Пожалуйста. Пленник чертыхнулся. Он знал, что нужно бежать. Знал, что времени нет. Но есть ли вероятность, что Адам не очнется? — Только не отключайся, умоляю, – искренне попросил музыкант, уводя их обоих в коридор. — Я не справлюсь без тебя, слышишь? Впервые, пусть и не за долгое время, Джей снова поднял глаза. Он, едва переставляя ноги, смотрел на Дэнни. Тот хмурил брови, кривился, (вероятно, от боли), и часто дышал от тяжести и смрада вокруг; Роуз слышал запах пота, грязи, тухлого мяса, он чувствовал пыль, застывшую в воздухе, но осознание того, что Джей жив и он рядом, заставляла держаться. — Прости меня, Дэн... ты не должен сейчас переживать все это. Если бы я не сел в машину, если бы просто побежал дальше и дал бы тебе уехать... — Я бы все равно не бросил тебя. — Уверенно заявил заключенный, закончив фразу. — Ты все время был рядом, даже когда мы не знали друг друга, а здесь помогал, хоть я и оказался редкостной мразью. Если кто и виноват, то это я. Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь простить меня за все, что было. Сердце Джея пропустило удар. В конце коридора глухо послышался лязг железных цепей, что означало одно: Адам очнулся. — Бежим. Бежим, быстрее! Дэн крепко сжал ладонь парня в своей и поволок его за собой. Он благодарил Бога, что они вообще смогли добраться до лестницы и уже сейчас почти добрались до выхода. Мурильо помнил дорогу, каждый шаг, который он ступил по пути в подвал. Главное — дойти до сектора. Поднять тревогу, разбудить всех, рассказать про подвал, про Адама и про то, что он творил на протяжении полугода — нужно продержаться. — Отдай меня ему. — Ты придурок, Деккер, – хмыкнул Дэнни, хоть глаза и искрили испугом. — Я обещал, что буду защищать тебя. Подниматься по лестнице было трудно обоим. Деккер уже морально и физически не ощущал себя, а голос своего спасителя слышал будто из-под толщи воды. У Дэна раскалывалась голова, перед глазами летали мошки, а к горлу поступал ком от застрявшего в носу тошнотворного запаха. Тащить на себе человека при таком раскладе казалось все более невозможным, но, если все получится, оба парня будут спасены. — Отпусти меня. Ты успеешь убежать. — Замолчи. Пожалуйста, не надо. — Дэнни... — Не надо, Джей! Хватит! Пойми: мы не в сказке, где дают медали за жертвенность. Если ты и решил погеройствовать, то просто помоги мне вытащить тебя отсюда. Темнота в коридоре будто сгустилась. Мурильо отчаянно пытался разглядеть что-то перед собой и все же вынужденно шел вслепую. В ответ на его слова ничего не последовало, только изредка раздавались какие-то звуки позади. Но вот первая лампочка. Вот вторая. Вот поворот. Дэнни помнил эту дорогу, поэтому знал, что карцер совсем недалеко. С каждой секундой становилось светлее, и душу наполняла призрачная надежда. Глаза заливал пот, волосы липли ко лбу, и музыкант был готов вырвать собственные легкие, которые выламывали ребра от частой работы. — Мне тяжело, Джей... Джей. – Тишина. — Джей! Тело Деккера мертвым грузом повалилось на пол. Дэн хотел было подхватить, но не удержался и упал следом за ним. Отталкиваясь ногами, он тащил парня за руки, как вдруг из-за поворота показался чужой силуэт. — Дэнни?! Какого... Чарли сделал несколько шагов навстречу, прежде чем увидеть полную картину. Лицо исказилось удивлением и страхом, но мужчина взял себя в руки и, матерясь, побежал дальше. — Какого хера, Дэн?! — Он идет за нами, Чарли. Помоги мне, – обессиленно бормотал Дэнни и уже не пытался сдержать истерику, — прошу, помоги. Помоги мне спасти его... — Так, спокойно. Взял там, схватил здесь — и потащили. – Скомандовал Син, хоть и сам был на грани. — Блять... блять, блять. С меня шкуру спустят только так... ладно, спокойно. Значит так. Идем туда, куда скажу. Роуз судорожно закивал. Он оглядывался по два-три раза в несколько секунд, но горизонт был все еще чист. Они с Чарли буквально волокли на себе безвольное тело товарища. — Но наш сектор не там, – опомнился Дэнни, когда понял, что они пропустили поворот. — Чарли, ему нужна помощь! — Идем туда, куда скажу. – Повторился Террелл. — Не паникуй, спасем мы твоего принца... — Он был там все это время... в цепях, наручниках. Там люди, и... Как гром среди ясного неба, на тюремные коридоры обрушился грохот сирены. Заключённым на секунду показалось, что они и оглохли, и ослепли, но Дэнни был так напуган, что тут же открыл глаза, вглядываясь в темноту, изредка прерываемую ярко-красным светом. Там, откуда они шли, показалась жуткая тень. Мурильо парализовало, но он не знал, что это: страх, или все же кипяток, который нещадно хлестал из противопожарных поливов. — Чарли, он здесь! — Шевели ластами, Дэн, – орал в ответ Террелл, — дверь закрывается! В десяти футах от них мелькала та самая дверь. Она хоть и была огромной, но закрывалась так быстро и стремительно, что шанс протиснуться в неё до того, как автоблок полностью сработает, был минимальным. Чарли прибавил шагу, вырвавшись немного вперёд, но Дэн едва уследил за этим. Он не заметил, как запутался в собственных ногах и начал тянуть друзей за собой. В самый последний момент музыкант отпустил руку Джея, и Син буквально рывком дёрнул того за собой, оказавшись за дверью. Роуз, спотыкаясь, поднимался на ходу. Вода, стекающая по волосам, заливалась в глаза. — Резче, Дэн! Дверь! И парень уже дотронулся до неё, уже сделал решающий шаг, когда его одернули за плечо и с силой отбросили на пол. Адам ударил его по лицу и чудом не задел висок. Но он бил снова и снова. Кровь смывалась водой, растекаясь по полу, но тут же появлялась опять. Дэнни почти ничего не видел и все же старался не отключаться. — Ты забрал то, что принадлежит мне! – заорал Левин и вдруг улыбнулся. Безумно, устрашающе. Так, как не улыбается никто и никогда. — Что ж. Ты вполне сойдешь вместо него. Каннибал как следует встряхнул новую "куклу" и заставил встать. Тело не слушалось, Мурильо чудом не свернул себе ногу, падая в очередной раз. Но лучше бы он свернул себе шею... Чарли, на минуту совершенно позабыв о Джее, стоял за той самой дверью и молча смотрел. Легкие сдавило невидимыми тисками, и мужчина оказался не в силах что-то сказать или закричать. На его глазах человек, за плечами которого десятки убийств, садизм и расчленение, до полусмерти избил человека, который просто не виноват. Ни Дэнни, ни Джей никогда не должны были оказаться здесь. Но они здесь, и оба почти мертвы. Чарли стоял за той самой дверью и молча смотрел. Он понимал, что не смог спасти их, своих друзей. Он не был чем-то обязан, не клялся на крови в том, что будет чьим-то личным телохранителем. Он думал, что Деккер погиб, и в благодарность за простую дружбу надеялся, что этой ночью Дэн уйдёт вместе с ним. По ту сторону, в проклятом тюремном коридоре, где орала сирена и темноту рассекал ядовитый красный свет, раздались выстрелы. Один за другим. Адам исчез из виду, Дэнни — тоже, но новые и новые кровавые кляксы на стене давали понять, что ушли они не далеко. Чарли все ещё стоял за той самой дверью и молча смотрел. Мальчика-музыканта, который всегда был хорошим для всех, беспощадно убили, а парень, который боролся со смертью ради него, все-таки проиграл. Чарли снова осознал, почему никогда не заводил друзей. Его миссия провалена. Игра окончена.