припев
Всё, что действительно имеет значение – Ты не перестаёшь пытаться. Не сдавайся.
Между строками Дэнни пару раз что-то перечеркивал, кое-где поставил знак умножения и цифру "два". Джей только чудом понял, что это значит, а спрашивать было бы глупо и неуместно – он бы сразу разрушил магию момента. Благо, хотя бы заново научился читать.Я знаю, какой ты на самом деле сильный, И знаю, что у тебя всё будет хорошо. Но неважно, сколько времени пройдёт, Иногда боль всё равно будет напоминать о себе.
Дэнни, как ребенок, пытливо разглядывал лицо Джорела в полумраке и кусал губу. Он еле сдерживался, чтобы не спрятаться от всего мира под одеялом. Странно, раньше он всегда был готов к любой оценке и критике со стороны.Некоторые люди не хотят Делать тебе больно, Порой у них добрые сердца, И я знаю, что два хороших человека Могут быть хорошими и по отдельности...
припев
Дальше последовали слова из припева, и страница закончилась. Джея разрывало изнутри. Он думал об этом миллион раз, но сейчас готов был закричать на весь мир: Дэнни — лучшее, что случилось с ним в жизни. Если не считать одной навязчивой мысли, голова была абсолютно пуста. Слова застыли в горле. Дог еле заметно качал головой и пробегался глазами по стихам. Тем временем, музыкант не потерял времени даром и, бесшумно встав, подошёл к столу. Сел рядом, подтянув к себе колени. Не очень удобно, но в подобной позе Мурильо чувствовал себя в максимальной безопасности. Джорел по-прежнему чувствовал себя обязанным что-то сказать, но... — Тебе необязательно что-то говорить, окей? Я просто подумал, тебе будет интересно прочитать это до конца.***
Они оба сидели на диване и пили кофе. На экране телевизора в красной рамке светилось "7:02". Азия звонила несколько минут назад, чтобы сообщить, что они должны появиться в суде значительно раньше. Журналисты, телевидение — весь Нью-Йорк гудит о деле "Нежити" из Лос-Анджелеса. Деккер все ещё собирался с мыслями, потому что хотел успокоить Дэнни. Не хватало, чтобы к переживаниям о суде прибавилась неуверенность в своём музыкальном таланте. Для Джея Мурильо был исключительным. Как музыкант, как человек, как парень. Но Дог не мог выбросить эти слова в мир — очень уж привык скрывать свои чувства. — До сегодняшнего дня, – чуть тише обычного начал он, — я думал, что у меня никогда ничего не получится. Когда... чувствуешь что-то плохое очень долго, начинаешь привыкать, думаешь, что плохо будет всегда. Ну, ты понимаешь, наверное. Джей отвёл взгляд от телевизора и нахмурился. — Я бы хотел знать тогда, лет в шестнадцать, что оно стоит того. Сейчас не все так гладко, да, но... – Дог развёл руками и беззвучно усмехнулся. — Не знаю. До конца не верилось. А сегодня есть и крыша над головой, и друзья. Да и люди впервые видят во мне человека, а не кусок дерьма. — Ты никогда не был куском дерьма. — Был. Но... – Джорел вздохнул и неуверенно взял парня за руку. — Если бы не ты на своём дебильном пикапе, так бы им и остался. Мурильо улыбнулся. О чем-то внезапно подумав, он усмехнулся и, словно самому себе, пожал плечами. — Что? — Да так. Интересно, когда мы успели стать такими. – Пояснил музыкант. — По нашим разговорам можно писать философские книги. — С кем поведешься... – Недвусмысленно ответил Джей, хотя сам в глубине души соглашался: до их встречи с Дэнни некоторых слов он даже не знал. — Но разве плохо говорить что-то хорошее? Роуз слегка прищурился. Заодно вспомнил, как и сам убеждал себя в этом некоторое время назад. Раньше Дэну, если он хотел сказать что-то хорошее, молчать вообще не удавалось, а плохое приходилось закапывать в себе и никогда не выпускать наружу. Гадко только оттого что все это дерьмо разом всплыло и огромной волной захлестнуло не кого-то, а именно Джея. — Ты прав. – Дэнни кивнул и мельком посмотрел на их переплетенные пальцы. — Не плохо. — Слушай, что ты имел в виду, когда написал, что "два хороших человека могут быть хорошими по отдельности"? Дэнни дернул бровями. Он знал, что ему придется объясниться сейчас, хотя бы потому, что "потом" может не наступить. — Если случится так, что мы будем... по разные стороны, надо помнить, что мы можем быть такими, какими стали, независимо друг от друга. Если думаешь, что можешь быть лучше только рядом с кем-то, нужно знать, что все зависит только от тебя. Джей не стал убеждать его в обратном. Он ведь даже не мог обещать, что все будет хорошо, что они будут жить дальше, как нормальные люди — есть уже одно обещание, выполнение которого зависело от сегодняшнего суда. "Мы выкрутимся, я обещаю. Мы справимся, только не бросай меня." – Так сказал Деккер, когда они с Дэнни удирали от полиции. — На самом деле, я так написал больше для себя, наверное, – грустно усмехнулся Роуз. — Хочу помнить, что могу быть человеком, если вдруг ты захочешь уйти. Последние полгода, когда я вижу тебя, ощущение, что я смотрю в зеркало. Сразу вижу, что во мне так, что не так, и каждый день хочу стать лучше, чем я есть. Благодаря тебе двигаюсь дальше, понимаю, чего хочу от жизни. Раньше думал, что мечтаю об успехе или о том, чтобы доказать что-то родителям, но, оказывается, мне все это и не нужно. Мне нужен был человек рядом, который поможет встать на правильный путь, поможет подняться, если упаду, будет знать обо всех моих недостатках, о том, какой я на самом деле, и все равно захочет быть со мной. Защитит, если нужно. — Дэн, – позвал Джорел неожиданно севшим голосом, — ты хочешь, чтобы мы были вместе? Мурильо замотал головой. — Главное, чтобы мы оба этого хотели. А Джей хотел. Конечно, черт возьми, хотел! Даже десять минут назад, когда они с Дэнни сидели и смотрели телек, он бы и думать не смел, что это может произойти. Решив, что, раз уж они "живут сегодняшним днем", Джорел подтянул к себе парня и быстро поцеловал в губы. Целоваться он почти не умел, так, баловался в средней школе. Но сейчас это вообще не имело значения. В эту же секунду в голове начался хаос. Тысячи образов, ощущений, жизней, прожитых в разное время в разных мирах — вот она, их точка соприкосновения. Дэнни неуверенно углубил поцелуй и одеревеневшими пальцами дотронулся до лица Дога. Ему как-то приходилось целоваться до сегодняшнего дня, но в этот раз все было так, словно от поцелуя зависела его жизнь. От волнения каждый вдох казался драгоценным. Примерно с минуту никто из них не шевелился, да и, если честно, не особо хотелось, но Джорел тихо хмыкнул и неохотно отстранился. — Что? — По нашей жизни можно писать любовную драму. – Роуз пихнул его в плечо и покачал головой. Реальность и предстоящие дела обрушились на голову слишком стремительно. Однако, с этого момента, когда и Джей, и Дэнни знают, что все муки не напрасны, жизнь уже не кажется такой тяжелой.***
— Его честь, судья Доэрти! В зал суда вошел пожилой мужчина в мантии. Все присутствующие встали, приветствуя его. Как бы Азия ни хотела проводить заседание в кругу доверенных лиц, сам мэр Нью-Йорка пожелал, чтобы суд был "прозрачным", так что в помещении, помимо судьи, его помощников, присяжных и всех тех, кому тут, собственно, и место, стояли еще десятки камер и столько же журналистов. Джей фыркнул. Чувствуя на себе чужие взгляды, он понимал, что может не выдержать. Прежнее беспокойство вернулось, оно так и твердило: "Они тебе не верят. Они знают, кто ты". Деккер одергивал себя каждый чертов раз, когда думал об этом, но вместе с тем вспоминал прошедшее утро, и где-то внутри все ненадолго успокаивалось. Судья сел на место и жестом показал, что остальные могут сделать то же самое. Судебный секретарь объявил цель слушания, причем, сделал это так подробно, что Дэнни на секунду показалось, что они вернулись в самое начало. Волосы на голове чуть не встали дыбом от нахлынувшего страха. За спиной слышались щелчки фотоаппаратов, посторонние шаркания и прочая возня — это раздражало. Филлипс сидел на месте, демонстративно крутя в руках стопку неизвестных документов, Осборн, тем временем, выглядел несколько оживленным: если в предыдущие разы он всем своим видом подражал Смерти, то сейчас хотя бы испытывал какие-то эмоции. Переговаривался с адвокатами, даже улыбался иногда... мудак. Вот зачем Дэнни хотел зарабатывать много денег — чтобы была возможность выкупить справедливость. Куда катится этот мир. — Если мне не изменяет память, мистер Филлипс, – прочистив горло, заговорил Доэрти, — Вы подавали запрос на проведение экспертизы на территории тюрьмы. Надеюсь, сегодня результаты есть. — Да, Ваша честь. – Нарочно громко ответил адвокат Осборна, оглянувшись на Азию. Наверное, если бы Дэнни и Джей сидели рядом, то увидели бы, до какой степени та закатила глаза. Филлипс передал документы третьему лицу, и уже через минуту они были на руках у судьи. Тот пробежался глазами по словам, цифрам, процентам, изучил печати, проставленные аж на нескольких страницах, вздохнул и передал своей несменной помощнице. Тем временем, Филлипс отдал копии с расшифровкой результатов присяжным и встал так, чтобы его видели даже пауки в дальних углах зала. — В соответствии со всеми правилами проведения медэкспертизы, эксперты детально изучили помещения, в которых мистер Деккер, как он сам полагает, мог находиться в период своего заключения. Как вы все можете видеть, соответствия ДНК подзащитного мисс Борден со следами ДНК, найденными в подвальном помещении тюрьмы, не обнаружены. У Джея защемило сердце. Он знал, что так будет. Да что там... все знали. — Также хочется заметить, что само подвальное помещение отнюдь не похоже на камеру пыток, и разумно полагать, что версия о психической нестабильности мистера Деккера имеет место быть. — Но... Кто-то в зале недовольно зашушукался, журналисты уже чиркали ручками в своих блокнотах, а Джею только и хотелось, что встать и хорошенько врезать этому богатому придурку. Он не смотрел ни на кого: ни на Азию, ни на Филлипса — Джей смотрел на судью Доэрти. Он знал, что старик — адекватный человек, и почему-то верил, что его ещё могут услышать. Доэрти сухими пальцами почесывал ямку между бровей и изучал то, что ему передали на руки. Спустя чуть меньше минуты тихо вздохнул и, подняв голову, обратил внимание на сторону обвинения. — Мисс Борден, у Вас есть что добавить по этому вопросу? Девушка встала со своего места и без тени улыбки кивнула. — Да, Ваша честь. У меня есть кое-что.Несколькими днями ранее
— Я запросила в суде разрешение на независимое расследование. Теперь мне нужно, чтобы каждый из вас максимально подробно рассказал, что было в ту ночь. Что вы делали, что на вас было надето, что вы ели и пили — любая мелочь. Дэнни и Джей переглянулись. — Я был в той камере в подвале. Она была закрыта снаружи, я оставался внутри. Смог освободиться от ремней и начал искать выход. — Что ты трогал? Какие вещи там были? — Я брал все, что попадётся под руку. Мне кажется, я облапал там каждый дюйм. Ремни, цепи, ножи, кусачки... — Если Осборн уже позаботился о том, чтобы подвал зачистили, то это вряд ли поможет... – с досадой ответила Азия, постучав ручкой по пальцам. Она прекрасно знала, что её слова ранят, но считала, что лучше говорить правду, чем лепетать что-то, вроде "с этим у нас неплохие шансы" или "будем надеяться, что все так". Они все и так надеялись, а уж говорить о том, чего может не случиться, было пустой тратой времени. — Теперь ты, Дэнни. Джорел, вспоминай детали. Роуз прикусил губу. — Он вёл меня в подвал из карцера. Перед этим замочил там охранника. Когда мы спустились, я учуял вонь от гнили. Меня вырвало даже... Потом он открыл дверь, и Джей напал на него. — Где конкретно тебя вырвало? — Эм... В коридоре, прямо перед камерой. — В карцере было что-то, что могло остаться там до сих пор? — Не думаю. Трупы они скрывают. – Дэн пожал плечами. — Разве что... — Что? — Ключи, – не совещаясь, пробубнили парни в один голос. Азия вопросительно выгнула брови. Ее напряжённый и усталый одновременно взгляд прояснился. Где-то глубоко внутри мелькнула надежда. — Ключи от камер в карцере. – Пояснил Дог, подключив всю активность своего мозга. — Он забирал их у охраны. Если никто не менял эту связку, на ней могли остаться его отпечатки. — Джорел, ты вспомнил ещё что-нибудь? Тот отрицательно мотнул головой. — Хотя... есть кое-что, о чем знаю только я. — На очередном допросе моих подзащитных, проведённом для выяснения деталей, мы выявили несколько занимательных фактов. Вследствие чего, по разрешению суда, было проведено независимое расследование, которое дало совершенно противоположные результаты. – На этих словах Азия обернулась к Филлипсу. Лицо мужчины вытянулось от удивления и злобы. — Прошу вас, можете взглянуть на документы. Судье и присяжным передали все нужные бумажки, и, пока адвокат Осборна пыжился от чувства возможного поражения, Доэрти поправил очки на переносице и принялся за изучение. Тем временем, воодушевленно улыбнувшись, Борден продолжила, шагая из стороны в сторону: — На месте, где, по словам мистера Мурильо, Левин ударил его о стену подземного коридора, эксперты нашли следы ДНК в виде кусочков кожи и следов крови под слоем пыли. Вероятно, прежде чем произвести зачистку, "эксперты" пытались скрыть важные улики по делу. — Протестую, Ваша честь! — Против чего, мистер Филлипс? Позвольте узнать. Тот взъерепенился и встал, да так, что стул противно проскрипел ножками по паркету и чуть не упал. Адвокат поправил галстук и прочистил горло: — Понятно, что все мы здесь защищаем интересы своих сторон, но очевидно, что мисс Борден не слишком компетентна в отношении данного дела. — Ваш протест отклоняется, – вежливо ответил судья, — займите свое место. Мужчина фыркнул, но с Доэрти спорить не стал. Осборн прокряхтел что-то своему юристу и по привычке уставился прямо перед собой. — И в качестве главного доказательства того, что мистер Деккер все же находился в том помещении на указанный момент, один из следователей, присутствующих при проведении экспертизы, нашёл это. Азия аккуратно взяла со стола небольшой силиконовый пакет и подняла в воздух, показывая присутствующим. В зале в ту же секунду начали слышаться щелчки фотокамер и жужжание зрителей суда. В пакете, который держала девушка, лежала заточка — отломанный кусок ржавых ножниц, замотанный побагровевшей тряпкой на месте рукоятки. — Когда я планировал бежать первый раз, я сделал заточку. Все ножи он сначала прятал, боялся, что я слишком "дикий", чтобы оставлять на виду. Зато в груде хлама у двери были старые сломанные инструменты. Я нашёл кусок ножниц и обмотал их тряпкой. Тряпку оторвал от старой робы... — И где она теперь? Заточка? — У меня так и не получилось достать её незаметно. Когда он поймал меня, пришлось два дня перепрятывать, иначе он бы просто убил меня ею же. В итоге, я засунул эту заточку за кирпичи в стене, там за ними... там, как бы, была земля, и я протолкнул ее внутрь, а снаружи заделал обломком кирпича. Максимально подробно, чтобы даже у самых придирчивых к этому делу личностей не осталось вопросов, Азия поведала историю о происхождении заточки. Она пересказала все в точности так, как ей рассказывал Джей, а тот молча сидел на скамье и смотрел перед собой. Сердце своим стуком посылало импульсы по всему телу, этот ритм чувствовался даже на кончиках пальцев. Джорел часто моргал, стараясь не терять связи с реальностью, и, чтобы окончательно не уйти в забытье, посмотрел на Дэнни. Тот находился примерно в том же состоянии: на лбу блестели мелкие капли пота, губы дрожали и, казалось, произносили молитву, а руки были похожи на камни. Джей не был уверен, что это правильно, но незаметно положил свою ладонь на ладонь соулмейта и заставил того разомкнуть пальцы. Когда-нибудь он перестанет бояться. — Что ж, мисс Борден, весьма убедительная информация... – судья почти одобрительно качнул головой, и девушка кивнула в знак благодарности. — Но, Ваша честь! – снова подал голос адвокат этого дьявола. — Да, мистер Филлипс? — Мы можем принять в рассмотрение факт отпечатков пальцев на заточке и следы крови на стене, но все это никак не указывает на мистера Левина. – В зале снова зашептались, и Филлипс, почему-то, воспринял это как добрый знак. — Кто может дать гарантию, что все эти убийства не дело рук подзащитных мисс Борден? — Эксперты нашли связку ключей, спрятанную в одной из прачечных, мистер Филлипс. – Строго произнесла Азия. — На ней было сорвано несколько ключей, и следователи провели тщательный обыск, в результате которого обнаружился ключ от подвального помещения. Отпечатки Левина светились на нем сплошь и рядом. Так что всех виновных в этом деле должны судить по справедливости. — Вообще-то... — Довольно, мистер Филлипс. Я считаю, что мисс Борден привела достаточно доказательств вины подсудимого. Прошу, Вы можете занять свое место. Адвокаты расселись по местам, а Доэрти придвинулся чуть ближе к своей помощнице, и они что-то тихо обсудили. Это не заняло больше минуты. Потом старик, наконец, тихо кашлянул в кулак, и все в зале оживились. — Что ж, прежде чем удалиться для вынесения окончательного решения, Суд предоставляет каждой из сторон право на последнее слово. Сторона защиты? Осборн, до этого лениво расплывшийся на скамье, расправил плечи и встал так, словно лебедем выплыл из воды. Сколько пафоса в его движениях, сколько насмешки в сторону "простых смертных". Джея аж затрясло от ненависти, но он, на самом деле, так устал от негативных эмоций, что уже не хотел ничего чувствовать. Двое охранников проводили обвиняемого к микрофону. Мужчина сел в кресло, окинул непроницаемым взглядом зал суда и вкрадчиво заговорил: — Всё время, что я присутствовал в суде, в мою сторону предъявляли десятки обвинений. – Он дёрнул бровями. — Эти люди, обиженные жизнью и обстоятельствами, оступились на своём пути и попали в тюрьму в качестве наказания за преступление закона. В этом деле я считаю себя невиновным, – в зале кто-то удивлённо ахнул, — так как... не вижу причины, по которой начался весь этот беспорядок. Как ответственное лицо, я бы ни в коем случае не допустил того, о чем говорят эти молодые люди — это неприемлемо! Скорее всего, это лишь очередная попытка сместить меня с должности, которую я занимаю на протяжении нескольких лет. Кто-то считает меня другом, кто-то — врагом, но заключённые — сами себе враги, поэтому им не стоит обвинять в своих огрехах кого-то ещё. Журналисты закопошились, как мыши в тёмном углу, почти все присутствующие смотрели на Осборна со смесью разных эмоций на лице: ему удалось как-то убедить лишь единицы, не считая тех, кому он заплатил; десятки, если не целая сотня, человек чувствовали к нему лишь отвращение за такую дурацкую ложь. — Позвольте спросить, мистер Осборн. – Воспользовавшись случаем, обратился судья. Джон кивнул. — Если Вы считаете себя невиновным, то почему же молчали на протяжении нескольких заседаний? Не глядя в глаза старику, он произнес: — Хотел посмотреть, на что готовы люди ради денег, Ваша честь. Дэнни возмущённо выдохнул и чуть не подскочил на месте от злости, но Джей изо всех сил держал его, хоть и сам был на грани. В душе кипела обида: как этот ублюдок может открывать свой рот после всего, что люди уже услышали? Это настолько он жалок? — Что ж. Мы Вас услышали, мистер Осборн. – Судья дождался, пока гул в зале утихнет, и продолжил. — Обвинение? Дэнни как будто проглотил лягушку. Жирную противную лягушку, которая не позволяла ему банально сделать вдох. На глазах, еле заметные, застыли слезы, и парень прекрасно знал, что, если захочет что-то сказать, то просто разрыдается. От усталости, от злости, от боли, что причинил этот мир и ему, и его соулмейту. Дэн отрицательно помотал головой и тихо шмыгнул носом, зато Джей явно не планировал молчать. Он кивнул адвокату, и девушка продублировала этот жест судьям. Охранник встал около Деккера, а тот, прежде чем подойти к пьедесталу, смело посмотрел на Осборна. — Я хочу сказать только, что... – Дог прокашлялся. — Действительно, многие совершают ошибки. Кто-то понимает, что делает глупости, а кто-то делает по-настоящему ужасные вещи и даже не осознает этого. Он до боли сомкнул челюсти, но через секунду продолжил: — И я, мистер Филлипс, тоже сделал немало. Да, может, я заслужил срок. Но кто заслуживает того, что сделал Левин? Теперь Джорел в упор смотрел на адвоката Осборна. — Те люди, жизни которых он отнял? Их семьи, которые любили и ждали их, а теперь вынуждены носить цветы на могилы? Мой друг, который хотел спасать жизни, а в итоге лежит в коме с дырой от пули в животе, заслужил? – горло неистово горело от потока слов. Мысли перебивали одна другую. И Джей не остановился, даже когда почувствовал слезы на щеках. — Ваш... подзащитный знал обо всем, знал про пожар, контролировал каждый шаг тех, кто там был. Эта тюрьма многим сломала жизнь, и, если он не понесёт хоть какой-то ответственности за то, что там случилось... Я думаю, в этом мире нет справедливости, о которой вы все говорите. Джей перевёл дыхание и встал с места прежде, чем кто-то очнулся от транса. До этого в помещении висела гробовая тишина, и, только когда стул около микрофона шаркнул по полу, люди оживились. Деккера проводили до его места. Дэнни молча смотрел на его профиль. — Суд удаляется для вынесения окончательного приговора. Объявляется перерыв. Эти слова звучали уже не здесь. Они слышались глухо, словно из-под десяти толстых одеял. Не говоря ни слова, Дог поднялся на ноги и одним из первых вышел в коридор. Плевать, что случайно толкнул кого-то в толпе, плевать, что чуть не сломал камеру какому-то журналисту — пле-вать. — Джей! Джей. – Роуз ухватил его за руку почти чудом. Джей смотрел куда-то сквозь и глубоко дышал. За Дэнни из зала, на своих тонких смешных каблуках, выбежала Азия. — Джорел, пожалуйста, держи себя в руках. Всё почти закончилось. – Мягко сказала она, и эти слова не были чем-то из её арсенала "Фраз молодого адвоката". Она сказала это искренне. — Нужно терпеть. Мурильо испуганно всматривался в выражение лица Джорела и вздохнул, взяв его под локоть. — Пошли, Джей. Освежимся немного. Никто возражать не стал, и, стараясь поскорее сбежать от журналистов, парни скрылись за углом. Туалет в здании суда был огромным — уж точно больше того дома, в котором сейчас жили Дэнни и Джей. Последний, к слову, только переступил порог уборной и уже стальной хваткой вцепился в мраморную раковину. Он разглядывал себя в зеркале и пытался понять, кто перед ним. Лицо казалось незнакомым, он даже задумался над тем, почему выглядит именно так и всегда ли так выглядел. Роуз включил холодную воду, набрал чуть-чуть в ладонь и плюхнул Деккеру в лицо. — Тише, тише. – Поспешил успокаивать музыкант, когда Дог вздрогнул. — Смотри: все хорошо. Джорел помолчал несколько секунд и медленно кивнул, не в силах произнести хоть что-то. — Послушай... Азия права: надо потерпеть. Скоро все закончится. – Дэнни не хотел именно сейчас выходить на нежности, но не мог совладать с собой и, мельком оглянувшись на дверь, сделал шаг к Джею. Он обхватил его лицо обеими руками и заставил посмотреть в глаза. — Перестань думать о плохом. Где бы мы ни были, я все равно найду тебя. Огромная деревянная дверь щёлкнула замком, и из коридора выплыла фигура Джорджа. Дэн, стараясь не двигаться слишком резко, медленно убрал руки от Джорела, но не отошёл. Они втроём молча смотрели друг на друга пару десятков секунд, и Рейган все же закрыл за собой дверь. — Надо поговорить, – он мотнул головой, указывая на Дога. Тот беззвучно цокнул языком, тяжело пропуская воздух через нос. Злость все ещё бурлила в нем и буквально лилась изо всех щелей. Тем не менее, интерес к разговору с Тирсом разгорелся серьёзный, поэтому парень, кивнув своему соулмейту, упёрся спиной в стену. — Буду в зале ожидания. В комнате снова зазвучала гремящая тишина. — Как ты? – просто спросил Джонни, опираясь поясницей на одну из раковин. — Пришёл позлорадствовать? — Я имел в виду "как ты себя чувствуешь?", а не "как ты думаешь, зачем я пришёл?". Джорел фыркнул. Поморщившись, он в упор посмотрел на Джонни. — Этот Филлипс — полный еблан. Я ещё в жизни таких уродов не видел... Оказывается, Артц — ещё цветочки по сравнению с этим. Надеюсь, если представится случай, я так начищу ему морду, что он больше не сможет открыть свой поганый рот. – Парень вовремя остановил поток слов. Осекшись, повёл плечами. — О чем нам надо поговорить? Из равнодушного вид Джорджа мгновенно превратился в угрюмый и озадаченный. Он как будто надеялся, что разговора удастся избежать, что Джей так увлечется своими эмоциями, что забудет об этом. Но нет, теперь Тирсу придётся выложить всю подноготную. — Я предлагаю отпустить ситуацию. Слова повисли в воздухе. Возможно, стоило выразиться яснее, поэтому Джонни добавил: — В смерти Коннора твоей вины нет. Джей вытаращил глаза и оттолкнулся от стены. — Если ты жалеешь или хочешь "подбодрить" меня из-за суда, то катись к черту с такими разговорами. – Процедил он, сам не понимая, что говорит. Точнее, он просто не верил, что услышал эти слова здесь и сейчас. — Слушай, Дог. – Строго заговорил Джонни. — Я не буду повторять дважды. Знаю, я тоже не святой, за моими плечами много дерьма, и твоё дело — забыть это или до конца жизни меня проклинать. Но я слышал, что ты говорил, и видел, что ты делал. Здесь, в суде, ты вёл себя... как мужик. Сидя перед судьями, выгораживал всех, кроме себя. Я бы назвал тебя идиотом, но мы здесь не за этим. — За чем же? — Думаю, чтобы сбежать тогда, у тебя были причины посерьёзнее эгоизма или очередной ломки. Джорел отвёл взгляд в сторону и неловко сложил руки в карманы. — Когда Артц начал угрожать, что "вскроет мне череп", я боялся, что он придёт в наш дом. Еле уговорил маму переехать в Миннесоту. Надеялся, что там он не достанет её. Джонни дёрнул бровями и рукой изобразил жест, как бы говорящий: "Что и требовалось доказать". Тем временем, Дог тщательно подумывал в голове свой ответ на прозвучавшее высказывание. Перспектива нормального общения, без страха быть задушенным во сне, казалась почти неосязаемой. Да и столько хороших событий за одно утро, по мнению самого Деккера, не предвещало ничего хорошего. Но, в конце концов, даже если оно так, то он хотя бы будет знать, что может умереть почти без сожалений. Джорел подошёл к мужчине и остановился в паре шагов, неуверенно протягивая руку. Если Рейган не примет её, это будет и неловко, и унизительно, и, что главное, — будет означать, что все это брехня. Но Джонни слов на ветер никогда не бросал. И сейчас, ведя ожесточенную борьбу со своим внутренним обиженным "я", он все же скрепил их руки рукопожатием. — Спасибо, Рейган. Это все, на что хватило сил. Но Тирс большего и не требовал. Ни падения в ноги, ни благодарностей до скончания веков — он тоже человек, такой же обычный, как и Деккер, поэтому облегчение — лучшее, что он мог получить. Не сговариваясь, парни решили отправиться в зал ожидания. Скорее всего, им все равно придётся отсиживаться там до тех пор, пока охранник не объявит об окончании перерыва. Джонни и Джей почти подошли к нужному помещению, когда высокая массивная дверь распахнулась и из-за неё чуть ли не вывалился Дэнни. Увидев Деккера, он прочистил горло, а на лице мелькнула слабая улыбка. — Я как раз собирался идти за вами. — Всё в норме? – Дог нахмурился. — Да, тебя... хочет видеть кое-кто. Парень отошёл от прохода, и Джей, помедлив, аккуратно заглянул в зал. За длинным дубовым столом сидели двое, (не считая Азии): маленькая женщина с бледным овальным лицом, кругами вокруг карих глаз и нервно трясущимися руками, и молодой парень с растрепанными волосами и рубашкой на выпуск. Джорел выпрямился и почти вздрогнул, как только женщина подняла на него глаза. — Мама? Марика вскочила и, чуть не зацепившись носком туфли о соседний стул, быстрым шагом направилась к сыну. Джей успел сделать лишь шаг, прежде чем оказаться в её объятиях. Мама молча обнимала и тихо плакала у него на плече, сжимала руками так крепко, словно боялась отпускать. Джорел, в свою очередь, стоял, как вкопанный, — не хотел даже представлять, что может услышать от человека, перед которым ощущал самую огромную вину. — Джорел, мальчик мой, что они с тобой сделали... Джей чуть было не подавился воздухом: наконец-то его страх отступил. Как только он услышал свое имя из уст матери, все стало на свои места. Теперь он слышал в этом только голоса тех, кто ему дорог. Адама здесь почти не осталось. Эта сцена заставила присутствующих затаить дыхание. Дэнни стоял в стороне и, признаться, едва сдерживал слезы. То ли от обиды на своих родителей, то ли от радости за Деккера. Джордж и Азия оказались в этот момент рядом и решили, что лучше оставить Джея и его маму наедине, чтобы те смогли поговорить. Дог, тем временем, поднял глаза и встретился взглядом с Айзеком. Тот криво улыбнулся ему, казалось, он недоволен тем, что их встреча произошла именно так, но Джорел знал: Льюис рад быть рядом с ним сейчас. — Мам, прости меня. – Еле выдавил из себя Джей, проглатывая ком в горле. — Я так тебя люблю, прости меня. Дверь за спиной закрылась с характерным щелчком. Марика отрицательно замотала головой, утирая слезы тыльной стороной ладони. — Что бы ни случилось, Джорел, ты мой сын. Она ласково посмотрела сына, погладив его по щеке сухими пальцами. — Теперь Лоутер там, где должен быть. Не бойся его, ладно? Джей снова обнял маму, только крепче прежнего, и спустя секунду к нему пришло осознание: тяжелейший камень вины, что он испытывал перед всеми, кого любил, упал с души и раскололся, превращаясь в пыль. — Айзек, – обратился Джорел, выпуская мать из объятий. — Как ты? — Лучше не бывает. – Усмехнулся подросток, пожимая руку другу. — Мы приехали, как только узнали об этом, – он обвёл рукой помещение, намекая на судебное разбирательство. Джей улыбнулся, рассматривая по очереди Айзека и свою маму, и в тот же момент в его голове появилась навязчивая идея. Парень обернулся: Дэнни тихо стоял у другого конца стола, скрестив руки на груди, и взволнованно следил за происходящим; Дог даже не представлял более неловкого момента знакомства двух его "семей", чем этот. Наверное, Айзек уже понял, кто это, поэтому изо всех сил старался быть снисходительным, но знакомить Мурильо с мамой? Вообще-то, одно время все думали, что они соучастники, или, что хуже, что Дэнни настоящий преступник. Но теперь они вместе, и, наверное, матери стоит узнать хотя бы о том, что Роуз не представляет никакой угрозы. — Эм... Дэн? – Джей неловко почесал макушку и, когда музыкант поднял глаза, взглядом указал на людей рядом с собой. Дэнни неуверенно сделал пару шагов вперёд. У него возникло ощущение, словно сейчас все начнут бить его ногами даже за то, чего он не делал. Марика и Айзек смотрели на него со смешанным эмоциями, растерянность полностью читалась на их лицах, но от Льюиса, почему-то, Дэн ожидал всего, что угодно. Все-таки Деккер ему небезразличен — кто знает, что этот парень может сделать? — Мам, это Дэнни. – Представил Дог, до сих пор не уверенный в правильности своего решения. — Он спас меня от... Адама. Женщина вновь грустно улыбнулась и медленно моргнула, поджав губы. Она молча выражала благодарность, потому что знала, что если снова начнёт говорить, то тут же расплачется. Она не хотела, чтобы сейчас сын думал о ней, (он всегда думал только о ней, даже когда был далеко), сейчас дело должно касаться только суда. Ни Джорел, ни Даниэль не должны забивать голову чем-то посторонним. Дэнни выдавил из себя слабую улыбку, но Дог видел, как были напряжены его плечи. С ободряющими жестами в этот раз придётся повременить. — Айзек — Дэн. – Продолжил он, переключая внимание на подростка. Тот мигом преобразился и сразу протянул руку Мурильо. — Я вам рассказывал друг о друге. — Да уж, – хмыкнул Льюис, рассматривая "этого Дэнни". — Я думал, ты другой. — Я тоже, – через силу ответил музыкант и, казалось, хотел сказать что-то ещё, но осекся. Прежде чем всех пришедших на это слушание вновь собрали в зале суда, прошло два-три часа. Если иногда и минуты казались вечностью, то сейчас люди будто прожили пять веков перед тем, как все-таки отправиться в загробный мир. Всё это время в зале ожидания не утихали разговоры. Джорел спрашивал у мамы все, что только мог вспомнить, с упоением слушал её голос, рассказы о том, как они жили в Рочестере с его бабушкой, как отреагировали на новости об "убийстве" и "воскрешении". Оказалось, что именно Айзек привёз Марику в Нью-Йорк: парень под шумок забрал машину отца и, оставив на кухне лишь записку о том, что "уехал, не скучайте", отправился в Рочестер. А ему самому обо всех подробностях рассказал дядя Джо. Фелиция порывалась ехать с ним, но Льюис признался, что и часа бы не выдержал в одной машине с кем-то из этих двойняшек. Патрика он задушил бы собственными руками. Пока Джей и его мама делили друг с другом эти долгие минуты неизвестности, сам Айзек уже крутился в компании Азии и Дэнни. Джордж выходил только один раз, буквально на секунду, чтобы поговорить по телефону с Диланом. Тот сказал, что обратный самолёт задерживают и, возможно, все они встретятся лишь в больнице. Рейган вернулся тогда, когда мексиканец попросил передать трубку каждому из парней. В духе Чарли, он дал им свои нелепые, но очень нужные сейчас наставления и взял с Дэнни и Джея обещание, что они надерут задницу "этим фашикам ебучим". Все журналисты и репортёры вели себя тише воды и ниже травы, ожидая приговора. Осборн и Филлипс сидели на своих местах, странно спокойные и слишком уж уверенные, но второго адвоката, который постоянно занимал место рядом с ними, и имя которого никто, по сути, не знал, в этот раз не было. Возможно, он сделал все, что нужно, чтобы Джон победил в этом деле, поэтому нужды в его присутствии теперь никто не испытывал. От таких умозаключений стороне обвинения становилось неспокойно. Судья Доэрти, поджимая губы, читал что-то на листке, что держал в руках. Где-то внизу, в левом углу, просвечивалась печать — скорее всего, это и есть приговор. Джей уже не волновался. Он никогда не был на судах, никогда не пытался подобным образом отстаивать свои права. Он либо решал дело кулаками, либо подчинялся, а сейчас сил не было ни на то, ни на другое. У Дэнни началась лихорадка, его бросало то в жар, то в холод. Пальцем он оттягивал галстук, который, казалось, только крепче стягивался петлей на его шее. — Присяжные долго совещались, – начал судья, прокашлявшись, — но им все же удалось прийти к единому мнению. По постановлению Федерального окружного суда Южного округа Нью-Йорка, Джон Осборн, обвиняемый в сокрытии особо опасного преступника и соучастии в причинении тяжкого вреда здоровью более чем десяти физическим лицам... Парни старались не показывать свое внутреннее волнение и молча для себя решили, что стоически перенесут любой приговор. — Признается виновным по всем пунктам и приговаривается к пожизненному заключению с правом досрочного освобождения не раньше чем через сорок лет, – наконец закончил Доэрти. У Джея чуть не отвалилась челюсть. — Он сегодня же будет направлен в исправительное учреждение "Аттика" в городе Буффало, штат Нью-Йорк. Филлипс покраснел до кончиков ушей и шумно дышал через нос, как разъяренный красной тряпкой бык. И только сейчас на лице Осборна мелькнула эмоция, ранее невиданная — страх. В зале началось какое-то шевеление. — В отношении мистера Деккера и мистера Мурильо присяжные также приняли решение, – судья взглянул на Азию поверх толстых линз. — Суд снимает с них обвинение относительно убийства Билла Финта с условием, – Доэрти сделал акцент на последнем слове, — участия в городских исправительных работах на протяжении двух с половиной месяцев. Также из государственного бюджета каждому будет выплачена моральная компенсация в размере, установленном по протоколу. Старик стукнул молотком, и на зал суда обрушился шквал аплодисментов. Джорел закрыл лицо руками и опустил голову. Вспышки фотокамер мелькали на стенах, народ жужжал, и среди всего этого беспорядка Дог слышал только: — Мы сделали это, Джей. Мы свободны. Деккер поднял голову как раз в тот момент, когда охрана уводила Осборна. Тот смотрел ровно перед собой и обернулся лишь тогда, когда оказался наравне с Джеем и Дэнни. Они выдержали на себе его взгляд, и в них не было ни сожаления, ни чувства вины — только гордость за то, что они прошли через это. Внимание от Осборна перетянула на себя Азия, успевшая уже снять с себя очки и вытереть платком скопившуюся влагу в уголках глаз. — Вы молодцы. – Кивнула она. — Без тебя мы бы не справились, – Дэнни пожал плечами и счастливо улыбнулся. — Спасибо. Рядом кто-то тихо кашлянул, а Джей, от неожиданности вздрогнув, развернулся на сто восемьдесят градусов. — Судья Доэрти? Сейчас, стоя рядом, старик казался ещё ниже и меньше, чем выглядел, когда в своей широкой чёрной мантии ходил от стола до переговорной и обратно. Азия вежливо улыбнулась судье и собиралась уйти, но Доэрти задержал ее: — Я считал своим долгом сказать, что вы все держались достойно. – Он обвел взглядом каждого. Джей и Дэнни переглянулись. — Не всякий сможет продолжать борьбу после стольких поражений. Я искренне рад, что для вас все закончилось. Мои поздравления. Судья пожал руки парням. — А вы, мисс Борден, показали себя как профессионал. — Спасибо, Ваша честь. — Желаю вам удачи, – судья откланялся и вскоре исчез из поля зрения. В следующую же секунду кто-то набросился на Джея со спины. — Знаешь, Деккер, я почти заплакал! – с укоризной проговорил Айзек, выпуская его из объятий. — Хотя ладно, все знали, что вы везучие. Льюис потрепал друга по волосам, быстро обнял за плечо и тут же переключился на остальных. А пока подросток намеренно укреплял отношения с Дэнни путем разговоров и поздравлений, перед Джеем появилась его мама. Снова в слезах и снова в его объятиях. Но сейчас Джей не испытывал вины за её слезы: это были слезы радости, и он впервые сделал что-то, что заставило его мать улыбаться. Как бы им всем ни хотелось продлить этот момент и запомнить счастливые и умиротворенные лица друг друга, журналисты постепенно теряли интерес к Филлипсу и другим участникам процесса. Совсем скоро Дэнни, Джею и Джонни нужно будет попасть в больницу, чтобы встретиться там с Диланом и "по-семейному" отметить победу, но, если репортёры, как стая голодных стервятников, налетят на них со своими вопросами и прочей болтовней, это затянется до следующего утра. Успешно миновав большую часть толпы, образовавшаяся компания покинула душный зал. И только в коридоре их уже начали настигать журналисты. — Скажите, считаете ли Вы приговор справедливым? — Как Вы думаете, для Джона Осборна суд выбрал достаточно большое наказание? Джордж, как огромная гора, закрывал собой Азию, пока та с трудом протискивалась через толпу к выходу. Джей вёл свою мать за руку, прикрывая рукой глаза от фотовспышек, а Дэнни и Айзек плелись позади, замыкая их круг. Охрану, стоящую у самого входа в здание суда, Азия попросила удержать журналистов внутри настолько долго, насколько будет возможно. Те, вежливо согласившись, начали потихоньку отгонять людей с камерами и микрофонами от выхода. — Азия, ты не могла бы отвезти маму и Айзека, пока мы будем в больнице? – попросил Джей, щурясь от солнца. — Пожалуйста. — Да, конечно. Только я советую вам быть на связи, потому что в любой момент могут начаться звонки по поводу выплат и... — Да, да, мам, мы поняли. – Хмыкнул Дэнни, за что спустя секунду получил щелбан. — Ладно, окей, я понял! Спасибо, мисс Борден. Пообещав маме, что они скоро встретятся снова, Джей обнял её, перекинулся парой слов с Айзеком и, наконец, поблагодарил Азию за помощь и победу в деле. Помедли парни ещё секунду, и бесконечного жужжания муравьёв с микрофонами было бы не избежать. Только сев на заднее сиденье минивэна, Джей и Дэнни смогли выдохнуть: все закончилось. Просидев минуту в полнейшей тишине, Рейган все же завёл машину, и та тронулась с места. — Скажи, Тирс, – с каким-то неестественно хитрым выражением лица произнёс Дэн. — Я ведь выиграл спор, да? Мужчина посмотрел на него через зеркало заднего вида. — Ну же! Выиграл? Джонни цокнул языком, сдерживаясь от того, чтобы улыбнуться. — Чего ты хочешь, Дэн? — Ничего, на самом деле. – Музыкант пожал плечами и хмыкнул. Позже он добавил: — Я просто хотел доказать, что они существуют. Вот и все. Устало потянувшись, Мурильо положил голову на плечо своего соулмейта и прикрыл глаза. Двигаться в этом дурацком костюме было невозможно, но он делал все, чтобы хоть как-то расслабиться. Странно, что Дэн не испытал какой-то невероятной бури эмоций после суда. Наверное, осознание все ещё не дошло до его перегруженного мозга. Джей аккуратно обнял парня за плечо и обратился к Тирсу: — И что вы планируете делать дальше? — Жить? – Джонни пожал плечами, не отвлекаясь от дороги. — А вы? Роуз поднял голову и вопросительно уставился на Дога: ему тоже было интересно, что они будут делать. — Наверное, то же самое. Найдём работу, накопим на съемную квартиру где-то на окраине... — Ага, а потом семья, дети... — Не смешно, Тирс. В твоём случае это вероятно. Не успев ничего ответить, Рейган начал хлопать ладонью по карманам в поисках телефона. На экране высвечивалось имя Дилана, так что, скорее всего, тот уже на месте. — Да, чувак. Мы уже едем... Вы? Поздравляю. Ждите, мы скоро... Что случилось, Фанни? Дэнни и Джей разом напряглись и, почти не дыша, пытались вслушаться в то, что говорил Альварес. — Что-то с Чарли? – допытывался Тирс, крепко вцепившись пальцами в руль. — Если ты не скажешь... Казалось, ещё секунда — и Рейган выйдет из машины и начнёт убивать, но вместо этого он медленно выдохнул, поджав губы. — Да, мы уже едем. – Только и ответил Джордж, прежде чем бросить трубку. Джей и Дэнни подползли ближе к водительскому сиденью в ожидании хоть чего-нибудь. Джонни ещё раз вздохнул, потирая большим и указательным пальцами переносицу, и Дог, глядя на него, чувствовал, как внутри все обрывается. — Чарли? Тирс кивнул. — Что с ним? В памяти Джея возник день, когда он сам только-только очнулся в больнице и узнал, что в Джордана стреляли. Это было ужасно, и если сейчас все повторится... Рейган остановил машину на светофоре и повернул голову, его глаза блестели. Но он, естественно, и не думал о том, чтобы дать волю эмоциям — вместо этого мужчина хмыкнул и, будто в неверии, покачал головой. — Несколько минут назад он вышел из комы.