***
Час спустя… Когда мой брат уехал на работу, я лежала просто на диване и ничего не хотела делать, даже убирать по дому. В душе, я надеялась и ждала до сих пор, когда… Стефано мне наберет в течении нескольких дней. Он уже достаточно долгое время не выходил на связь, я начинала волноваться все с каждым днем, даже когда я присматривала за Джозефом. Но виду я не подавала при нем, я себя держала с трудом. Я писала ему сообщения, но он не отвечал, и от этого я была больше расстроенной, а сердце мое было встревоженным. При Джозефе я не хотела показываться не такой, какую он привык меня видеть… Почему я задумалась так о Валентини… Это происходило со мной в первый раз. Да, я иногда искренне восхищалась персонажами книг и фильмов, считала, что сильно влюблена в них. Но теперь я поняла, что значит это чувство в реальности. В моём сердце возникала какая-то необъяснимая радость, когда я думала о нем. О Стефано. И я так хотела поскорее увидеть и обнять его. И это ожидание его звонка или какой-нибудь другой весточки о нём было и мучительным, и счастливым одновременно… Возможно брат замечал, что я обитаю в «своем» мире, но он лишний раз не хотел интересоваться у меня. Все же мне кажется, он надеялся, что художник может, отстал от меня и не будет со мной общаться. Он, конечно доверял мне общаться с ним, но в душе я знала, что мой брат все равно был против Валентини. Неужели художник подумал что-то не то обо мне в тот день, когда он был у меня дома? И… вдруг он просто забыл меня? Просто скорее всего я была для него очередной знакомой… Я решила подремать, но вдруг неожиданно на экране высветился какой-то посторонний номер. Я не сразу подняла телефон. Но когда телефон зазвонил во второй раз, и я все же неохотно подняла его. — Да? Тишина. Но вдруг… — Ребекка… Услышав знакомый голос, я поверить не могла, что это был фотограф! — Стефано?! — Да, это я. Сразу встав с дивана, я начала ходить туда сюда по всей гостиной, не веря тому, что он мне набрал почти спустя месяц! Не успев его поприветствовать, как он меня опередил. — Здравствуйте. Не разбудил, надеюсь?.. — Нет, я давно уже не сплю… Минутная тишина. Почему он молчит? И спустя минуту снова… — Сегодня… — он тяжело вздохнул, — Я бы хотел вас увидеть, Ребекка. Я думала, что он уже не предложит об этом. — Сегодня? — я быстро начала думать, может у меня были другие дела на сегодня, к счастью, у меня ничего не было. Если даже были бы, я бы очень хотела с ним увидеться… — Да… можно… После такого долгого отсутствия… — У меня были… причины… — тихо ответил художник. — Понимаю… Снова молчание, он просто дышал в телефон, как и я. — Так… во сколько вы сможете и где вы бы хотели со мной увидеться? Я задумалась. — Ну… — я вытерла свой лоб от волнения, — Я все же люблю тот городской парк, тем более сейчас последний месяц осени… — взглянув в окно, — Давайте, без… ближе к двенадцати? — Хорошо… Я буду вас ждать в том же самом месте. — Фонтан? — Нет… В том месте. Наша… «беседка». Я поняла, о какой «беседке» идет речь. Та самая лавочка, под плакучей ивой, где мы сидели со Стефано на следующий день, после нашей первой встречи… — Хорошо, до встречи… И он отключил связь. Не верила до сих и пор и уже правда не надеялась, что он мне наберет. Да еще с неизвестного номера… Но это уже неважно. Я тут же побежала в свою комнату и начала переодеваться, но когда я уже выходила из дома, я только вспомнила, что брату говорила, что никуда не выйду сегодня… Да и вообще, я должна ему отчитываться за каждый мой шаг? Не теряя времени, я быстро побежала к остановке и успев остановить автобус, я села около окна и поехала по маршруту до городского парка, при этом перед выходом не забыв прихватить его оставленный пакет с фотографиями, когда он был у меня в гостях.***
Тем временем… Департамент полиции Джозеф У Джозефа было прекрасное настроение, несмотря на то, что ему поручили провести обширную объемную работу, а именно — сделать несколько отчетов по нескольким делам, ну и конечно провести анализ за четвертый квартал. Быстро печатав по клавиатуре, и не отвлекаясь ни на что, вдруг у Оды созрела идея в голове, и решил сделать немного перерыв. Встав с рабочего стола, он подошел к окну и немного открыл, чтобы пропустить в кабинет свежий прохладный воздух, так как в кабинете было душно, а кондиционер сломался. На что Джули, которая старалась закончить свой же отчет, тут же буркнула на Оду. — Ты с ума сошел?! — она встала со стола, — Закрой окно! Холодно же! — возмущалась Кидман. Но Джозеф был в своих мыслях. Он думал, чтобы сделать такое Ребекке, чтобы она обрадовалась. Может быть что-то ей приготовить? Джозеф не был силен в кулинарии, как Ребекка, которая приспособилась сразу научиться готовить с тринадцати лет. Купить какие-нибудь цветы? Может быть, куда-нибудь ее отвести? Все о чем он думал, было таким однообразным и скучным. И Джозеф всегда это делал в течении уже нескольких лет… Кидман была удивлена, что Ода не обращал на нее внимания. На что не выдержав, она быстром шагом подошла к нему и закрыв окно перед его носом, и дернула за плечо своего напарника. — Джозеф! Он не сразу на нее обратил внимание. — А? — сняв очки, покачав головой, — Прости, задумался, — и снова надел очки. — Какой-то мечтательный слишком… — с каким мурлыканьем ему подколола Кидман. В кармане брюк ее напарника завибрировал сотовый, Ода достал тут же и ответил. — Да? — Это Юкико. Ты можешь зайти в мой кабинет? — Зачем? — Как зачем? — она цыкнула, — Кто мне мозг выносил насчет рисунков? Джозеф совсем забыл, что он просил Хоффман об этом. Слишком он был в эйфории «счастья», что он был со своей Ребеккой и проводили вместе время все больше и больше. — Да, сейчас зайду! — отключив связь, он поспешно направился к двери, как его остановил Кастелланос. — Джозеф, куда собрался?! — судя по тону, Себастьян был весь на нервах, о чем говорила и сигарета во рту. — Я сейчас подойду, я ненадолго… — тихо ему ответив. Себастьян кажется понял, куда он вновь направлялся, и смирившись с этим, он махнул рукой вверх. — Тогда изволь по пути сюда принести нам кофе с Кидман! — подхватил какую-то папку и пошел в свой кабинет, держа в зубах сигарету. — И пончики! — прокричала Джули, — Шоколадные! Ода пожал плечами. — Ладно, — и ничего больше не сказав своим напарникам, он вышел из кабинета и направился к Хоффман, чтобы узнать результаты по рисункам его «сестры».***
Наконец-то Ода добрался до кабинета Хоффман и быстро к ней ворвался в кабинет. — Ну что там, Юкико?! А она была в углу, попивая свое кофе из своей любимой кружки, от Джозефа чуть она не поперхнулась, когда зашел к ней так резко, и поставила кружку с треском на тумбочку. — Ты чего так пугаешь, Джозеф?! — выпалила она, — Совсем с ума сошел?! — Прости, — поспешно к ней подошел, — Ты узнал, что это все означает на ее рисунках?! — Давай без нервов, а? — скрестив руки на груди, — Днем ты поспокойнее был, лучше я бы не напоминала… — Я сам забыл, о чем я тебя просил! Тяжело вздохнув, кивнул головой на свой стол. — Возьми ту папку… Джозеф увидев тонкую папку, сразу выхватив ее, он начал перелистывать все то содержимое, о чем написала Хоффман. Он досконально все внимательно начал изучать. И спустя три минуты… — Ты хочешь сказать, что это… плод её воображений?! — бросив на нее свой злобный взгляд, — Я думал ты опишешь, что все это означает! Юкико выпучила на него глаза с недоумением. — Ты читай внимательно, Джозеф! Он небрежно откинул папку на ее стол. — Я же тебе говорил, что я видел все то, что было в ее жизни! — Может ты просто это представлял? — Да как я могу это представлять?! — резко сняв очки, — Я все видел! Ее семью убил какой-то Уоллес! — А ты самого его видел? — К сожалению нет… так как меня огонь поглотил. Хоффман слегка хмыкнула. — А тебе не кажется странным, что она не говорила о том, что видела тебя в лесу? Ода побледнел. — В лесу?! — рукой схватился за голову, — Ты же видела там просто темный силуэт, там не я изображен конкретно! Хоффман задумалась. — Знаешь… — она начала ходить вокруг него, — По мне если честно это очень странно, с учетом того, что Ребекка тебе никогда не рассказывала о своем прошлом, да и слово не упоминала… Тем более, она всю жизнь думает, что ее родителей, то есть твоих нет, и она осталась только с тобой. Ты же знаешь, что это… Джозеф сжал кулаки. — Ложь. Я знаю, но я хотел, чтобы она начала жить со мной с чистого листа! — Да… — кивнув головой, — Чистый лист. А на нем все равно есть некая памятина и маленькое пятно, которое ты не заметил бы. Вот также и у нее, она думает, что жизнь такая у нее какая есть. Но судя по ее рисункам, как-то ее прошлое дало о себе знать… — она подошла к подоконнику и упёрлась, взяв кружку, сделала глоток, — Да и выдумать она точно не могла… Но что самое странное, она тебе ничего об этом не говорила. Ода что-то замялся на месте и сам начал расхаживаться медленно по всему ее кабинету. — Ну… да. Она мне ничего не говорила, вообще. Но с другой стороны… — он прошелся пальцем по подбородку, — Скорее всего ей снились просто «сцены», а людей конкретно ей представлялись смутными… Да и мне кажется, если бы она меня увидела во сне и вообще своих настоящих родителей, я не думаю, чтобы она сидела спокойно рядом со мной и вообще, мне кажется, она бы сбежала от меня, узнав… что я ей являюсь чужим человеком. — Тут ты прав… — унынием согласилась с напарником, — Она видела «сцены», не более. Люди, значит, не очень хорошо представлялись в ее снах… Юкико снова отпила глоток кофе, и подойдя ко столу, она открыла снова ту папку. — Но есть и другие стороны… Джозеф подошел к ней, рассматривал вновь сфотографированные рисунки Ребекки. — Посмотри, какие ровные линии на её рисунках, но они и не очень чёткие, — негромко добавила Юкико. — Это говорит о том, что Ребекка очень творческая личность с сильным характером. Она добрая, чуткая, отзывчивая… И немного ранимая. — Да, возможно. Ребекка именно такая. Но это не могло быть выдумкой, нет! — прошептал Джозеф, пристально всматриваясь в рисунки. Мужчина выпрямился и посмотрел на психолога. — Я думаю, все это было на самом деле… Хоффман закрыла папку. — Но ты уверен в этом? — Я тебе о чем, все что я видел! Так это… — Ода начал перегибать пальцы, — Огонь… Лес, в котором я ее увидел и… — я оскалился, — Валентини, — сжав свои кулаки. — Кстати… — она вздернула бровь, — Она общается с ним? Что-то я давно от тебя не слышала, чтобы ты в этом плане возмущался, как обычно. Джозеф скривился от подкола психолога, но он действительно в душе до сих ни в какую не переваривал художника Валентини. Хоть и убеждал себе, что он не причастен к Льюис, но все равно ему казалось, что он что-то скрывает. Несмотря, что его допрашивали Кидман и Хоффман, и было написано в протоколе, что он не виновен. — Да вот… — пожал он плечами, — Что-то я не слышал, чтобы она с ним общалась в последнее время. Уже как… месяц. — И ты думаешь и надеешься, что она перестала с ним общаться? Ода уже начинал немного кипеть. — Да откуда тебе знать?! — Ой да ладно, я уже это вижу по твоим глазам, — допив свое кофе, отложив пустую кружку, она подошла и устроилась за столом, — Ты лучше бы, не знаю… Отблагодарил как-то Ребекку. Ода присел напротив нее. — Что ты имеешь в виду? — Как что? Она от тебя не отходила ни на минуту, как ты болел целую неделю. Мужчина хмыкнул. — Ты думаешь, я такой дурак? — посмотрев на Юкико с высокомерием, — Я еще с утра об этом думал… Хоффман откинулась на спинку стула. — И что хочешь ей сделать? — А вот с этим ты мне поможешь. — Я? — указав на себя Хоффман. — А что? — он встал со стула и оперся руками об ее стол, — Поможешь мне ей подобрать подарок, — слегка он улыбнулся. — Ну… давай тогда в обед поедем в торговый центр. Ода пожал плечами. — Давай, я не против, — в его брюках снова завибрировал сотовый. — Ну… лучше тебе советую идти к своим, зная… — Да, да моего «начальника», — почти выйдя из кабинета, он выглянул снова, — Если что, встречаемся на парковке! — Да, Джозеф. Ода поспешно направлялся к себе обратно в свой сектор, при этом не забыв по пути обещанные пончики и кофе.***
Парк Кримсон-Сити, 12.50 По пути, когда я добиралась до парка на транспорте, я была перед встречей очень взволнована, и кажется он тоже. Но с чего бы? И вот поспешно выйдя из автобуса, я быстро вышла из автобуса и побежала к парку, и дойдя до нашей «беседки», я не пока не видела его и села на лавочку дожидаясь его. Мое сердце почему-то было неспокойным, внутри меня все тревожилось. Вроде я должна радоваться, что увижу его наконец снова. Но когда он разговаривал со мной по телефону, в его голосе я уловила странный тон… Мне показалось, что он был каким-то безжизненным и… безразличным. А в руках держу его конверт с теми фотографиями, которые он забыл у меня дома на кухне. Издалека я уже увидела знакомую фигуру, Валентини шел ко мне очень медленно, но он не смотрел на меня… — Стефано… — я отложила папку на лавочку и подходила к нему. — Ребекка, — он обратил на меня внимания, и его приблизилась к моей щеке, но потом отстранил ее от меня, и отвернулся от меня. — Стефано? Что-то… случилось? — я положила свою руку на его спину. Валентини тяжело вздохнул и сжал кулаки. — Я… должен вам признаться, Ребекка, — серьезно сказал он мне, даже не посмотрев на меня. В чем он хочет мне признаться? Мне его тон не нравился… — Может, тогда присядем? — осторожно спросив его, я подошла к лавочке и села, Стефано тоже присел рядом со мной. Мы снова молчали, как сегодня утром в телефоне. — А что с вами, Ребекка? — неожиданно и обеспокоенно спросил меня художник. Не пойму, он решил сменить тему и не хочет говорить о себе? Ладно, пока… я ему расскажу ему. — Стефано… — я нервно сжимала свои вязаное платье, — Скажите… вы тоскуете по Эмили? Фотограф неприятно сменился в лице, и теперь непонимающе на меня посмотрел, сощурив свой глаз. — А… почему вы о ней спрашиваете? — спросив холодным тоном. Взяв папку с фотографиями со скамейки, я протянула ему конверт, которую я увидела в его оставленном бумажном пакете на моей кухне. Фотограф открыл конверт и сразу увидел фото с Эмили, где он ее приобнимал и где была она сфотографирована в одиночку тоже. — Вы… — он сжал в руках снимки, — Вы видели эти фотографии? — он слегка был в недоумении и затем он перешел в некую раздраженность. — Простите… — виновато говорю я, — Я… не хотела, интерес взял надо мной вверх. Вы… забыли их забрать у меня, когда вы приходили ко мне домой. Я думала, что сейчас Стефано будет кричать на меня и возмущаться по поводу этого, но… вдруг он встал с лавочки и отошел от меня к озеру. Валентини взглянув еще раз на фотографии Эмили и быстро помотав головой, он запихнул обратно с небрежностью все в конверт и из кармана вытащил зажигалку, над озером начал поджигать конверт. — Стефано! Зачем вы… — я быстро к нему подскочила с лавочки. — Я не хочу жить с прошлым! — фотограф в первый раз так грубо мне ответил, и так конверт горел в его руке. Когда уже папка до конца начала подгорать, он одним ловким движением сжал папку и разжав кулак, остатки от сгоревшей папки снес ветер и разнесся по всему озеру… Валентини наблюдал за этим, я не понимала зачем он сжег?! — Зачем вы сожгли? Она же… была вашим другом! — я начинала его не понимать, — Вы ее любили! Как вы могли сжечь свои воспоминания о ней?! Фотограф резко развернулся ко мне, бросив злобный взгляд. — Да! Она была… Другом! Не больше! — взмахнув рукой. — Как вы можете так говорить?! Эмили вас любила! — Но я ее нет! Последние слова меня задели, он очень грубо ответил мне. Но… почему тогда он в газете говорил, что она была его «любимой» моделью? Неужели он не видел и не замечал, что она его любит?! — Но как вы можете так?! Неужели вы этого не видели и не замечали ее чувств к вам?! — Я знал уже с самого начала, что она питает ко мне любовь! — Почему вы опровергли ее чувства к вам?! — Даже если так… То я не мог ей дать, что она хотела! Не мог дать… Неужели он… — Значит… вы ее… никогда не любили. Вы никогда в жизни не любили кого-то?! Неужели вы такой бесчувственный?! Валентини не понравилось это слово, и указал грозно на меня пальцем. — Не смейте говорить, что я бесчувственный! Я взмахнула руками. — Да?! — я уже перешла к нему на громкий тон, что некоторые люди наблюдали на нашим разговором, — Кого вы же любили?! — В своей жизни, я любил только свою родную мать! Мать… Я вспомнила, как он рассказал о ней с тоской. Как он относился ко мне и к Лили. Мне стало тут же неловко, когда я его обозвала «бесчувственным». Я слишком перегнула палку. — На самом деле я… — продолжил он, сжав свои кулаки сильнее, — Все про меня говорят, что я отвратительно высокомерный, снобистский и гордый, и имею чрезмерно завышенное эго, как мой отец! Отец. Так вот почему тогда он не хотел выдавать в подробности насчет своего отца, когда мы с ним разговаривали о его семье на кухне. — Стефано… — Нет, вы уже выслушайте, Ребекка! Мой отец, — указал куда-то рукой, — Он предпочитал постоянно злорадствовать, принижая тех, кого считал «неинтересными» или «скучными»! Я думал, что не стану таким как он, но гены все же выявились на меня после войны! — Послушайте, вы… Он раздраженно помотал головой. — А разве я способен был полюбить Эмили со своим отвратительным характером, как мой отец?! — указав на себя, — Ответьте мне, Ребекка! Не думала, что мы будем с ним общаться на таких возвышенных тонах. Я взялась за свою голову, стараясь расставить все по полкам и понять его. Но я взорвалась, поскольку он был не прав, что так говорит о себе! — Вы слушаете мнения других людей, Стефано?! Или вы сами себя так охарактеризовали?! — жестикулируя на него руками, — Мне кажется, под фасадом самообладания вы оказывайтесь эмоционально чувствительным и обладайте очень низкой самооценкой! Фотографа я явно застала врасплох. Значит… я угадала? — Ребекка, вы… — сказав мне почти сквозь своих зубов. Я отвернулась от него, я не могла сдерживать при нем своих слез. — А Эмили… она же вас считала иначе! — начиная вытирать слезы своим рукавом, — Значит, она все же полюбила вас за что-то! А вы нет?! — Ребекка! Я махнула на него рукой. — Нет, вы выслушайте теперь меня! Если вы считаете себя таким… — я прикрыла свое лицо ладонями, — Почему, интересно, я с вами общаюсь?! Подумайте! — я убрала ладони и резко снова обернулась к нему, еле сдерживая своих слез и сжимаю кулаки, — И все-таки, Стефано… вы можете измениться, я верю в это! Даже если вы говорите, что вы такой же как отец, почему вы со мной ведете иначе, не как с другом?! Валентини посмотрел на меня с большим удивлением. Он не ожидал, что я смогу сказать так… Надеюсь, что я не обидела его своим тоном. Я просто сказала ему всю правду, то, что я думаю. Я стояла перед ним, бессильно сжимая кулаки и глубоко вдыхая воздух, чтобы не заплакать. — Стефано, я… — быстро качаю головой, — Я думаю, ваши слова про отца неправильные! Я не знаю о нем ничего, но я уверена, что вы не похожи на него! — сказала и я отошла от него на шаг. В этот момент мне показалось, что между нами будто проскользнула какая-то мрачная тень. Я была так рада встретить Стефано снова, но я не понимала, почему он начал этот серьёзный разговор и сжёг фотографии Эмили… Мне стало горько, грустно. Как мне сказать ему о моих чувствах? Почему наша встреча сегодня такая напряжённая? — Ребекка… — Никто из нас не идеален, в этом мире и во даже свете. Даже я! — и тут я не выдержала своих слез, — Простите, Стефано! Не успела я от него уйти и пройти мимо него, как Валентини успел взять мою руку, развернув меня к себе. — Ребекка… прошу… Этот взгляд… Он словно умолял меня, чтобы я не бросала его. — Прошу вас, Ребекка. Выслушайте меня! — Стефано! — я хотела от него уйти, но он держал меня сильно за руку, и снова перебил меня. — Прошу, ничего не говорите, — он опустил голову и расслабив свою хватку, он немного отступился от меня, — Я… слишком гордый, чтобы признавать себе это. Я слушала, что он скажет дальше. — Для вас это может странно и поспешно, за столь короткое время. Но… у меня не было того, что с Эмили, — окончательно выпустив мою руку, — Между нами ничего не было, не происходило, как с вами, но… за три дня мне хватило, что я… привязался к вам, — он посмотрел на меня такими глазами, которыми… человек, действительно смотрит на того, кто ему нравится, — Еще в тот день… в день выставки вы меня… покорили. — Стефано… Он вздохнул и отвернулся от меня, помотав головой. — Я… Впервые в жизни ощутил такую эмоцию с другим человеком, как… любовь. Я подумать не мог, что кроме своей матери, я… влюблюсь в своей жизни в другого человека. В такую «особу» как вы… — и он взглянув вверх на небо, — Это происходит в первый раз в моей жизни… В первый раз… — В своей жизни я не встречал таких девушек, как вы. Вы… необыкновенная, и… это словно, когда непокорный цветок расцвел в моей душе, — он разворачивается ко мне лицом, — Ребекка… я вас… влюблен. Влюблен? В меня? — Но… мы всего лишь знакомы… — не веря я его словам. — Ребекка, — положил руку на свое сердце, — Не важно сколько вы знакомы — неделю, месяц, год или целую жизнь. Я… не мог без вас, а это значит, что вам удалось коснуться моего сердца. И для меня вы… не просто друг, а… что-то большое. Сказав это, художник подошел ко мне медленно и мягко погладил мои волосы. Я почувствовала, как мои щёки заливает румянец, а сердце забилось от немого смущения и трепета. Я ничего не могла сказать — меня поразили его слова. Со мной это произошло в первый раз в жизни, и мне стало очень хорошо от его признания. Но я не могла побороть стеснение. Я представляла, что Валентини признается мне в любви только в самых тайных мечтах и была готова парить над землей от счастья… — Стефано… — я смущенно отошла от него на несколько шагов, и я не решалась к нему подойти, но я смогла и подходила уже сама к нему медленно, — Я… я… — и я остановилась от него в пару сантиметров, внутри меня все дрожало, я не могла ему сказать это взаимно, у меня никак не получалось, мне было тяжело. — Ребекка… — он окончательно подошел ко мне, почти что вплотную и дотронулся до моей щеки, — Вы первая девушка… которая… смотрела именно на мое «искусство», а не на меня самого… И… — он провел большим пальцем по моей нижней губе и серьезно на меня посмотрел, — Ti voglio baciare… — наклонился, и шепотом сказал мне прямо в губы. Я не поняла, что он сказал на своем языке, и я уже почувствовала легкое головокружение. — Стефано… — не успев выговорить ему все что у меня на душе, как он… осторожно притянул меня к себе за мою талию. Я не могла на него смотреть, мне было так смущенно и в какой-то степени страшно. Но все же я медленно подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Я чувствовала, как сильно у меня забилось сердце. Стефано мягко коснулся губами моей щеки, и я слегка подалась вперёд, чуть дрогнув в его объятиях, так непривычна была мне такая близость. Потом он накрыл мои губы своими. В первый раз жизни я ощутила чьи-то губы. У меня закружилась голова, но мне было хорошо. Он целовал меня нежно, бережно*. Мой первый поцелуй в жизни с Валентини нельзя описать какими-то словами, его только нужно почувствовать. Это взрыв был внутри меня, и из сотни, нет… тысячи мурашек, которые бегают по мне, появляются бабочки, которые заполняют меня изнутри. И он остановился. Я ничего не могла ему сказать, на моих глазах выступили слезы. Слезы не от того, что мне было больно. А от того, что в первый раз я почувствовала такое чувство в своей жизни. Когда у меня было такое ощущение, что я куда-то улетаю?.. — Ребекка… — он двумя пальцами осторожно вытирал мои слезы, — Я ни за что вас не отпущу… — прошептал он, склонившись к моему уху, — Я хочу… чтобы вы всегда были рядом со мной… И… — взял мою руку и нежно коснулся губами, — Я не могу вас так отпустить легко, вы… моя первая любовь, — положив мою ладонь на свою щеку. Первая любовь… Пожалуй, если бы первая любовь была бы с нами на всю жизнь, то никто бы не страдал от того, что кто-то кого-то бросил. Однако бывают такие единичные случаи, когда первая любовь действительно на всю жизнь… Но я верю… Верю… И буду. С Эмили Стефано действительно этого не ощущал, неужели… я настолько на него повлияла в тот день, сама этого не понимая? Не могу поверить, что внутри себя я почувствовала это чувство. Во мне что-то зародилось… Ведь он тоже моя первая любовь в моей жизни… — Да… Стефано, — шепнула я, уткнувшись носом в его шарф. Стефано вновь провёл ладонью по моим волосам. Я вздохнула и закрыла глаза, чувствуя его тепло в объятиях. — И… давай уже перейдем на «ты»… А то… — он слегка засмеялся, — Мне неловко уже… Я уже хочу… чтобы мы перешли на «ты», — уткнулся носом в мой лоб, — Хорошо? — Вы… — в этот момент он недовольно зыркнул, — Ты… Прав. Стефано смягчил свой единственный серый взгляд. Мне показалось, что я слышу биение его сердца. И он сильно прижал меня к себе. — Ребекка… ты мне нужна. — Ты мне тоже… Стефано. В этот день я стала счастливой… Даже не веря тому, что это не сон. Это была реальность.***
Тем временем… Торговый центр Кримсон Джозеф Во время обеда мы с Юкико поехали в торговый центр Кримсон. Почему бы не поехать вместе со мной за компанию, да и заодно она мне поможет подобрать подарок для Ребекки. У меня было много идей, что можно было ей подарить, но у меня голова и так шла кругом, что я запутался, поэтому я рад, что Хоффман согласилась мне помочь. Но около торгового центра, была забита вся парковка. Обычно по выходным такое бывает, а тут в будний день… Уже я начал уже раздражаться, поскольку я не видел ни одной пустого места для своей машины! — Где свободное-то место?! — оглядываясь раздраженно по сторонам. Юкико начала искать глазами. — Вот, я вижу, — указала она, — Езжай туда. Я взглянул туда, куда указала Хоффман. — Там же забито все! — Щас машина та уедет с места, и ты займешь. Действительно, какая-то машина уже начала отъезжать, и я ловко немного прибавив газу, я тут же резко завернул за угол, припарковав машину. — Ой! — откинулась Юкико назад, — Ты так не делай, а если бы врезались или сбили кого-нибудь?! Я отмахнулся. — Главное мы заняли место, — из бардачка я вытащил свой кошелек и телефон, — Ну пошли. Мы с Юкико вышли из машины и направились в торговый центр, чтобы подобрать подарок для своей «любимой». Двадцать минут спустя… Народу было очень много, что я не ожидал сам. Мне казалось, что мы с Хоффман, так долго ходим по различным магазинам, и ничего честно, я толкового для Ребекки так и не нашел. Хоть мне Юкико сидела и предлагала различные варианты, но я был капризен в плане подарка для «сестры». Все было таким разнообразным и скучным. И по идее, скоро должен закончиться время обеда, а мы с Юкико так и не поели ничего. Коллега что-то остановилась посреди толпы и кивнула мне головой куда-то. — Я думаю, нам нужно подбирать подарок там. Я прищурился, поскольку я ничего не видел через толпу. — Там? — Да, пошли, — она помахала мне рукой, чтобы я за ней пошла среди толпы. Оказывается, она меня привела в парфюмерный отдел, и там было очень много различных флаконов. Что даже некоторые ароматы, пробивали в мой нос. — Парфюмерная? — почесал я затылок. — Да, а почему бы и нет? — развела она руками, и кажется она была в трансе от аромата вокруг, — Я думаю, возьмем какой-нибудь и ей понравится. — Какой-нибудь? — я быстро помотал головой, — Да я готов задержаться, но я не стану для нее покупать абы что! — махнул я нее рукой. Она покачала головой. — Ладно, прости. Я не специально. Тут к нам подошла девушка-консультант. — Добрый день, могу я чем помочь? Хоффман развернулась к ней. — Добрый день, мы хотим аромат подобрать. — Для кого конкретно? — спросила у нас улыбнувшись. — Для любимой… — прямо это слово вырвалось из моей груди, а ведь Юкико знала, что я люблю иначе свою «сестру». Продавщица одобрительно кивнула головой, на что я слегка смутился от себя. — Ну смотрите, — она начала загибать пальцы, — У нас есть цветочные, фруктовые, сладкие, пряные, даже «унисекс». Я помотал рукой. — Нет-нет, «унисекс» точно отпадает. — Пройдемте, — она нас с Хоффман отводила к какому-то стеллажу и она начала нам рассказывать о различных ароматах, и затем она прыскала каждый на специальную тонкую бумажку, дав нам почувствовать аромат. Но то, она предлагала, мне ничего не понравилось. Ведь я знаю ее вкусы. А вот Юкико наоборот, как ни странно, все нравились. И тут мое внимание привлек какой-то красивый флакон на другом стеллаже необычной формы. — А что это за аромат? — указал я на флакон. Девушка обратила на меня внимания, и взяв флакон, она начинает мне показывать со всех сторон, словно бриллиант. — Это у нас новинка, кстати, — она открыла пробник и прыснув на бумажку, она поднесла к моему носу, и я начал принюхиваться, — Этот аромат очень нежный, а напоминает что-то вроде цветочной пыльцы. Ну немного здесь присутствует запах десертов… — Суфле, мусс… — взяв у нее бумажку, я начал еще больше изучать этот запах, — Конечно, он мягкий и нежный, но аромат не легкий… Хоффман тоже решила сама себе напрыскать на запястье и принюхалась. — Да, Джозеф. Но однако… он, — снова принюхалась, — Весомый и чувственный. В мыслях я представил как цветет дикий сад и ветер ароматными волнами разносит волшебную пыльцу по полянке, а Ребекка там кружится, словно в вальсе… Этот аромат точно был для нее, и я взглянул на цену. Цена была почти что в триста долларов. Конечно, тем более, они были новинкой, но мне не было жалко тратить деньги на такие духи, а для своей Ребекки тем более. — Есть у вас, побольше флакон? — Да, самый большой 100 мл. И цена будет немного дороже. Еще раз понюхав этот необычный аромат, я кивнул головой и взял с полки коробочку с этим запахам, я протянул продавщице. — Я беру. Она взяла в руки. — Хороший выбор, — и она направилась в кассу. Юкико подошла ко мне. — Они точно понравятся Ребекке? — она снова понюхала свое запястье. Я улыбнулся. — Да… Я не сомневаюсь в своем выборе. Я подошел к кассе. — Кстати, у вас можно это упаковать в какой-нибудь красивой упаковке? — спросил я кассиршу. — Да, можно, — и указала она рукой на витрину, — Здесь у нас много различных коробочек и различные банты, если хотите. Я глазами пробегался, в какую коробочку ей упаковать, и я выбор остановил на лиловом цвете. — Давай вот эту, — и я искал нужный бант по вкусу, — А бант сделайте этот… — тыкнул я пальцем в витрину. — Хорошо, — радостно ответила кассирша и начала делать все поэтапно. Упаковав подарок для Ребекки и оплатив нужную сумму, мы с Хоффман вышли из парфюмерной, а я конечно был доволен, что наконец-то приобрел подарок. — Может, быть уже напоследок перекусим, а, Джозеф? Достав свой сотовый из кармана плаща, время еще было обеда, как ни странно. — А почему бы и нет? — пожал я плечами, — Давай. Мы вместе с Юкико направились в ресторанный двор, проводя свое здесь оставшийся время обеда.***
После признания Валентини, честно говоря я не могла до сих никак отойти от этого, я до сих не верила. Я думала, все что со мной происходит, это всего лишь сон. Но нет, то, о чем я тайно не могла даже мечтать, появилось в моей жизни… — Не против, если мы куда-нибудь пойдем и я тебя угощу…? — спросил меня возлюбленный. Я покачала головой. — Нет, конечно. — Куда хочешь пойти? Я задумалась. — Ну… можно пойти в торговый центр «Кримсон». А там уж найдем что-нибудь. Фотограф кивнул головой. — Хорошо, как пожелаешь. Валентини протянул мне руку. Он хочет чтобы я взяла его за руку? Я сильно покраснела, но почему я тогда не была такой, когда я брала его под руку, когда я была с ним была в танце? Может быть, это из-за того… что Стефано не было моим уже другом, а… возлюбленным? — Ребекка, ну же, пойдем. Поборов свое сильное смущение, я положила свою ладонь на его, и сжав, он выводил меня из нашего любимого городского парка. Мы направлялись к выходу из парка, чтобы поехать на автобусе в торговый центр. Сама не знаю, что творилось в моей голове — это было какое-то новое чувство необычайной радости. Я крепко держала Стефано за руку, сжимая его тёплые пальцы. Мне было хорошо рядом с ним и так легко на душе… Все же он был добр и ласков со мной, но иногда я замечала, каким печальным становится его взгляд, словно что-то тяготит его изнутри… Как мне жаль, что я не могу отдать ему своё весёлое настроение, чтобы ему тоже было так же хорошо, как и мне. Как мне было приятно находится рядом с ним, слушать его негромкий голос, просто смотреть на него, наблюдая за живым и быстро меняющимся выражением лица. Мне снова хотелось рисовать — запечатлеть красоту его лица в карандаше. Именно в тот момент, когда он случайно, разговаривая, останавливал на мне свой спокойный и немного печальный взгляд. Есть такое слово — «возлюбленный». И оно как нельзя лучше подходило Стефано. Он стал по-настоящему возлюбленным для меня… — Стефано… Художник промычал, дав понять, что слушает меня. В голову у меня пришла интересная идея. — А что если нам пойти в пекарню и поесть пончиков? — предложила я ему, — Там как раз в торговом центре открылась пекарня… Он слегка усмехнулся. — Ты хочешь пончики? — улыбнулся он мне. — Ну… — отвела свой смущённый взгляд на дорожку, усыпанной пожелтевшими листьями, — Там открыли пекарню, как знаю. — Пекарня… — сказал про себя. Я кивнула головой. — Да. Я так хотела туда пойти с Джозефом, но он… — разочарованно вздохнула, — Занят. Почему-то Валентини молчал и уставился прямо. Но думаю, лучше не стоит портить наш трепетный момент, если я снова начну говорить о своем брате. Да и мне казалось, что Стефано не очень-то хочет связываться с Джозефом, как и сам, конечно, мой брат с ним. Все равно мне кажется в душе Джозеф не хочет, чтобы я общалась с художником. Но ведь еще брат не знает, что я и Валентини… Нет, не хочу думать о худшем, да вообще портить себе такой счастливый момент в своей жизни. Я перевела тему. — А бывают, интересно, итальянские пончики? Валентини слегка засмеялся. — Конечно бывают. — И как они называются? — взглянула на него. — Бомболони, и есть еще Зепполе. — Интересно… — задумалась я, — А чем они отличаются? Подул ветер, и моя прическа слегка стала лохматой, и я начала поправлять, а Валентини поправлял свою челку. — Бомболони они с насыщенным лимонным вкусом, а вот Зепполе, если переводить их, то дословно пончики «Святого Иосифа». — Иосифа? — Да, — промолчав на минуту, — Согласно поверию еще античных времен, их готовил с целью продажи сам Иосиф, муж Марии, чтобы прокормить свою семью на чужбине, после бегства в Египет. — Поэтому они так называются? Он кивнул головой. — А из чего они вообще? — мне так нравилось, что художник разговаривал на различные темы, и было так интересно что-то узнать новое для себя. — Ну знаешь, это итальянские кондитерские изделия. Они представляют собой обжаренные во фритюре, — изобразил мне форму шарика с помощью своих пальцев, — Такие шарики теста. — А чем они покрыты? — Ну… могут быть покрыты, как кремом или сиропом, так и просто обсыпаны сахарной пудрой. И их обычно готовят во время празднования дня «Святого Джузеппе». Я так задумалась о сладком, и невольно вспомнила случай о пудре. — Люблю сахарную пудру, — улыбнулась я про себя, — Помню, как однажды я съела просто так ее. Валентини вздернул бровь и посмотрел на меня. — Когда это было? — Ну… когда я готовила свой первый торт для Джозефа. — Первый торт? — Да. — И что за торт был? — Блинный торт «Мокко». — Ммм, — он прошелся пальцем по своему подбородку, — Угостишь меня как-нибудь? — Конечно! Мне было так приятно, что кому-то еще нравилась моя еда. Но я немного отошла от темы про сахарную пудру. — Правда в том торте, не было пудры, но я ела ложками втихую. — И что Джозеф узнал об этом? — Ну на следующий день, да. Обнаружив пустую банку… Он подавил смешок. — Ну я догадываюсь, он запретил потом тебе прикасаться к ней. — Да. Но щас я тоже ее использую, но уже ее не ем так, как раньше. — Ты так любишь сильно сладкое? — Ну… я готовить очень люблю сладкое, — слегка покраснев, — Да и вообще готовить. — Я это заметил, — нежно улыбнулся он мне, и я тоже улыбнулась ему. Боже, какая у него была улыбка и взгляд, несмотря на то, что у него не было одного глаза… Мы наконец-то вышли из парка и дошли до дороги, ждав светофор, чтобы перейти на другую сторону на остановку. — Я слышал об этой пекарне, я понял о какой ты говоришь. — Да? Он кивнул головой. Издалека рядом с выходом мы увидели какого-то мужчину, который смотрел в свой телефон, и что быстро тыкал по экрану, а в одной руке он свободно держал поводок с собакой. Но вдруг собака увидев нас, он вырвался из рук своего хозяина и побежала прямо на нас. Собака очень быстро бежала к нам и сильно гавкала на нас, а изо рта шли слюни, показав свои острые зубы. — Стефано! Собака хотела на меня наброситься, но каким-то способом Валентини меня как-то перенес немного в другую сторону, и псина не поняв, что произошло и я тоже. Затем Стефано оставив меня одну, подходил к собаке, он не боялся, что тот набросится на него. Художник загородил меня от него. Собака хотела теперь и на него наброситься, но почему-то животное вдруг резко остановилась и заскулила, быстро побежав к своему хозяину. На что его хозяин только сейчас это увидев, оторвавшись от телефона. И начал кричать во всю, как резанный. — Вы что пугаете мою собаку?! Художник встал к нему впритык. — Вы бы лучше за ней следили, а не пялились в свой телефон! — Да как вы смеете мне указывать?! — прокричал мужчина. — Если бы что-то с моей любимой случилось, — указал он на меня, — Я бы вас убил и в первую очередь вашу собаку! Моей любимой… У меня сердце так сильно трепетало… Но я до сих не понимала, как я оказалась на немного на другой стороне? Мужчина как будто остолбенел и выводил быстро свою собаку, уходил отсюда. Художник словно ждал, когда он окончательно уйдет отсюда. Валентини взял снова меня за руку. — Пошли отсюда, Ребекка. Наконец-то мы вышли из парка, и ждали на дороге, когда загорится зеленый цвет, и мы перешли на другую сторону. — Стефано? Фотограф держал мою руку и мы уже были на асфальте, и подойдя к остановке, он взглянул на меня. — Что-то не так? У меня дар речи потерялось. Как так вышло? Ничего не понимала. Может мне показалось, что я переместилась? Я помотала головой. — Ничего. Просто… — я дотронулась до своей головы, — Я испугалась той собаки. Он сжал мою руку. — Я бы не допустил, чтобы тебя он поранил. Стефано… К нам уже подъезжал нужный автобус, и остановившись напротив нас, мы сели на свободных два места, а я конечно села рядом с окном. — Любишь окно? — наклонился он к моему уху, что его дыхание обжигало слегка мое ухо, что я вновь слегка покраснела. Я взглянула на него, но все пребывала я в странных ощущениях, что тогда произошло в парке. — Да… Валентини взглянул на экран автобуса, над водителем. — Ехать мы будем двадцать минут туда. — Ну и хорошо, я люблю смотреть в окно и думать о чем-нибудь, — как ни странно я положила свою голову ему на плечо, а он развернув свою голову, поцеловал меня легко в висок, прижался ко мне, так и отпуская мою руку. И мы с Валентини уже отъезжали от парка и ехали до самого огромного центра в Кримсон-Сити, смотря вместо в окно. Но я все равно не поняла, что тогда случилось в парке, когда мы уходили из парка… Надеюсь, мне просто показалось…***
Спустя двадцать минут… Наконец дойдя до места назначения со Стефано, я указывала путь художнику, где находится та самая пекарня, о которой я говорила и своему брату. В торговом центре было очень много народу в будний день, а Джозеф не очень-то любил такую толпу. Валентини меня крепко держал за руку, чтобы я не сбилась с пути и не сорвалась с его руки. Наконец-то найдя ту пекарню, о которой я говорила, возлюбленный сразу нам нашел и приметил нам местечко, несмотря на то, что народу оказалось здесь еще больше, чем в любом другом заведении. — Смотри, там уголок, как ты любишь. — Я не вижу… Когда я нашла то самое место, я обрадовалась, потому что уголок был очень очень уютным и тем более там были кожаные сиденья. — Пойдем, я сопровожу, — сказал мне Стефано и вел меня сам к месту. Я устроилась на кожаном сидении, но перед мне мужчина помог, конечно, снять курточку и повесить мою сумочку. — Тогда я пойду нам приобрету выпечку, — он начал снимать с себя плащ, — Ты что хочешь, Ребекка? Взяв меню, которое было на столе, я нашла как странно, те самые пончики, о которых я спрашивала Стефано. — Давай вот эти, — я указала ему, — Зепполе и… — Ааа… — он слегка усмехнулся, повесив свое пальто на вешалку, — Хочешь итальянские? — Угу. — Хорошо… — слегка улыбнулся и мне направился к витрине с выпечкой. Ждав своего мужчину, вдруг я случайно увидела своего брата, который проходил мимо входа пекарни и не один… а с Юкико. Я тогда сильно перепугалась, что он зайдет сюда и увидит меня с художником, а он думает, что я дома. Я хотела как-то спрятаться и выйти в уборную, но это не потребовалось, так как они прошли мимо. После того, как я случайно увидела в торговом центре моего брата и Юкико вместе, у меня появилось странное чувство, будто Джозеф что-то скрывает от меня. Почему он мне не говорил, что они встречаются? Или же они пошли гулять вместе, как друзья?.. Неужели он стесняется сказать мне об этом? У меня было столько вопросов… Если честно, я даже обрадовалась за Юкико: мой брат прекрасный человек. Знала бы она, как он добр ко мне! Да, иногда он очень строг и молчалив, но он такой хороший! В торговом центре было много света, и Юкико в белых и желтых неоновых огнях казалась такой красивой! Значит… мой брат с кем-то встречается? Неужели они вправду с Юкико встречаются? — Ребекка… Я не сразу услышала, как меня отозвал Стефано. И увидев на столе пышные красивые пончики, я была как всегда восхищена такой кулинарному искусству. Круглые пончики различных перламутровых нежных цветов, они были покрыты различными съедобными бусинками и посыпаны конфетти, а на одном пончике была вишенка, малина и мята. — Такие пышные… — я начала рассматривать, — А которые из них итальянские? — Их еще делают, пока эти попробуй, — улыбнулся он мне, — Ой, — помотал головой художник. — Ты чего, Стефано? Он указал на витрину. — Я забыл наши напитки, — и он снова удалился. Вновь посмотрев на вход пекарни, я не видела уже своего брата с коллегой. Почему я так расстроилась от того, что я увидела его с ней? Может быть из-за того, что он никогда не рассказывал о своих отношениях? Неужели он мне боится признаваться или он подумает, что я его высмеивать буду? Хотя, что уж про себя говорить… я тоже боюсь говорить Джозефу о том, что я начала встречаться с Валентини и я в него сильно влюблена. Фотограф вновь вернулся, в одной руке держа поднос с напитками, а в другой, как я поняла, те самые пончики, которые я хотела попробовать. — Вот, готовы твои заветные пончики, — положив мне перед мной и сел напротив меня, но он заметил, что я была в своих мыслях, — Ребекка? — А? — я слегка помотала головой, — Прости, просто я так засмотрелась на них… — я взглянула на поднос, — А какой мой напиток? — Бери либо каппучино, или латте. Я и то и то люблю. — Каппучино, — он дал мне напиток и я сделала глоток из трубочки. Валентини все равно видел, что я была в каком-то замешательстве. И он осторожно, взял мою руку и прислонил к своим теплым губам. — Ты все равно встревоженная, Ребекка… — он не отпускал моей руки, а он как всегда снова привел меня в смущение. Отложив напиток, я сама дотронулась до его руки. — Нет, все… хорошо. Правда. — Точно? — он слегка сжал мою руку. — Угу… Мужчина слегка вздохнул и опустил мою руку на стол, но не выпустил из своей. — Ну хорошо. Главное… ты ничего не скрывай от меня. Как мой брат… Мне иногда казалось, что они были похожи друг на друга. — Да…***
Exam Study Classical Music Orchestra & Lullaby Baby: Instrumental Classics В течении часа, мы спокойно со Стефано наслаждались пончиками и я попробовала итальянские пончики… Замечательный был вкус, просто не было передать словами. Мы сидели, снова обедали со Стефано, но в этот раз, я действительно с ним была как с девушкой, а теперь он мой мужчина. До сих пор не верится, что вроде недавно были друзьями, а теперь мы — пара. От своих мыслей я сильно в душе смущалась, но когда я думала об этом, на душе становилось очень тепло и трепетно. Но почему мне казалось, что в этом есть какой-то подвох? Может быть… судьба мне временно могло такое предоставить счастье?.. Действительно, надо быть счастливым тихо и никому о нем не говорить… — Ребекка… Я не сразу оторвалась от своих мыслей и не обратила внимание на то, что Стефано сел рядом со мной и осторожно приобнял меня. — Ну чего ты такая у меня все время где-то в облаках? — я чувствовала его дыхание на своей щеке и я смущенно отвернула голову. — Да… — я покачала головой, — Я снова задумалась, прости. — Посмотри на меня. Развернув голову, он сначала смотрел на меня, и легко заправил мою прядь за ушко. — О чем это ты думаешь? — ткнулся носом в мою щеку, — Ммм? Стефано, я до того была смущенная и его присутствием, и как будто меня что-то внутри вспыхнуло вновь, я нежно коснулась до него своими губами. И поняв, что я сделала, я сразу опустила голову, на что он взял меня за подбородок и сам меня поцеловал. Но время не было все же резиновым… мне так хотелось подольше с ним побыть… Я неохотно оторвалась от нашего поцелуя. — Стефано… — Что, Ребекка? — теперь нежно уткнулся лбом к моему. Валентини точно, меня доведет до дикого смущения своими действиями… — Давай… уже пойдем потихоньку… — я взглянула на часы надо входом пекарни, — Джозеф скоро вернется домой, а он же не знает, что я с тобой… Художник вздохнул. — Может, ты еще немного посидишь, — тихо он мне сказал, — Хотя бы… десять минут… — словно он меня умолял. Я согласилась с ним побыть еще десять минут… Он даже мне заказал маленький кусочек десерта «тирамису». Расплатившись за меню, Стефано помог мне одеться, он взял меня за руку и мы уходили из торгового центра.***
Наконец-то художник сопроводил меня до дома. Подойдя к своему дому, я не видела, к счастью, машину своего брата. — Полагаю, еще твоего брата нет дома? — спросил Валентини. — Да… Нету, — я взглянула на него, — Но мне лучше побыстрее туда попасть и… Валентини приобнял меня к себе за талию. — Может… я украду тебя на целый день? — тихо он засмеялся, на что я сама слегка смущенно рассмеялась. — Не получится у тебя. Он расслабил свое объятие. — Почему это? — слегка он усмехнулся. — Ты не забывай, что у меня брат детектив, и тем более, если меня не будет целый день, то он… Возлюбленный меня перебил. — Вызовет всю спасательную операцию от меня? — со смешком сказал фотограф. — Да… Мы со Стефано вместе посмеялись. А затем в моей сумке завибрировал сотовый, вытащив быстро, я увидела на экране своего брата. И отойдя немного от Стефано, я поднесла к уху. — Да, Джозеф? — Ребекка, ты дома? Я взглянула на Стефано с волнением. — Да, я дома, а что? — А почему у меня в телефоне слышится ветер? Я быстро подбирала выдумку. — Да я в магазин вышла ближайший! — Ты же недавно покупала продукты… Он снова начинает докапываться… — Да я уже иду к дому, тебя буду ждать! — Кстати говоря, я уже еду домой. Я побледнела не на шутку. — Как это домой? — Ну пораньше мне разрешили пойти, — он притих, — Ты что не рада, Ребекка? — Нет, нет, что ты! Я жду! Так было странно, когда мой брат слегка засмеялся. — Ну все, скоро буду. Жди меня, — и он отключил со мной связь. Я в непонимании взглянула на Валентини. — Моему брату… пораньше разрешили уйти. — А почему ты этому удивлена? — слегка почесав свою шею. — Ну… как бы, он всегда сидел до конца и задерживался, а тут… Стефано слегка дотронулся своей ладонью до моей головы. — Лучше тебе тогда поспешить. — Да… Мужчина наклонился к моему ушку. — Но насчет похищения, я не отменял… — он берет меня за руку и слегка тянет к себе, на что я снова сильно смутилась. — Не надо! — опустила я голову. Стефано засмеялся. — Ладно… Но одно хоть можно то мне… — А? — взглянула на него. Художник взял меня за подбородок и легко и нежно прикоснулся своими губами к моим. — Ну… теперь иди, — отошел от меня немного, а в его сером глазу проявлялась какая-то озорная искорка. — Да… И… Спасибо тебе за день, Стефано, — я сделала шаг и, осмелившись, я легко чмокнула в его губы, и не успев развернуться от него к дому, как он взял меня за руку, и приобняв меня, он снова меня поцеловал. Но на этот раз, он усугубил немного свой поцелуй, на что я была в растерянности, но потом… я расслабилась и поддалась нашему поцелую. Художник прервал свой поцелуй, и он смотрел на меня, как я начинаю неровно дышать от волнения и от этого трепетного поцелуя. — Ну иди… — улыбнулся мне, — Когда будешь свободна, напиши мне, — и поцеловал меня в висок, выпустив из своих объятий. Я не сразу отошла от этого, и быстро помотала головой. — А? Да, да, хорошо… Стефано, — я сжимала нервно свои ладони. Художник замялся на месте. — Ребекка… — Да, Стефано? — Знаешь… я не хочу с тобой никак не расставаться, — на его щеках я заметила легкий румянец, который я вижу редко на его лице, — Я слишком так влюблен в тебя… Стефано… — И я… — тихо сказав ему. Я хотела тоже ему высказать, все как и есть и вдруг издалека вижу машину своего брата, который подъезжал к нашему дому! — Стефано, я тебе напишу! Он обернулся и тоже увидел машину Джозефа. — Тогда поторопись, а твой дракон в замке щас испелит меня… — тихо он засмеялся. — Стефано, ну не надо так о брате! — я уже начала уходить от него и через плечо прокричала, — Я тебе напишу! — Буду ждать… Я поторопилась быстро к своему дому, если мой брат увидит, что я с ним… Я твёрдо решила молчать, что я начала встречаться с художником. Пока что. Я не могу сказать сейчас об этом Джозефу: боюсь, он может сломать моё маленькое счастье, уничтожить мою мечту. И сделать это невольно, не желая мне вреда. Я знаю, что Джозеф любит меня и хочет лишь счастья, но иногда он ведёт себя странно, препятствуя моему общению с молодыми людьми, сразу заставляет меня избегать их… Это похоже на ревность. Какой глупый… Именно поэтому, может, он так обижен на Стефано? Не знаю, как он на это отреагирует, тем более, он до сих пор думает, что мы просто с ним общаемся… Но все равно в душе кажется, что он его так и недолюбливает.