***
Эрик вилял задницей и подпевал музыке. Если таковым можно назвать звуки, напоминающие мяукание. Я тёрла виски. Рядом валялся Том и курил кальян. Подальше — две загорелые девушки, читающие комиксы. — Кстати, псих на тебя окрысился, что ли? Смотрит на тебя, как маняк какой-то, — обратился ко мне Том, выпуская изо рта дым. — А мне плевать, что ему там не нравится, — сощурила я глаза. — Я не коррупционная сволочь, как директриса. Я это так просто не оставлю. — Не оставишь что? — вмешался Эрик. — То, что он сотворил с Лией, — сказала я. — Что он с ней сделал? — спросил Том. — Догадайся, — фыркнула я. Его глаза расширились, трубка кальяна выпала изо рта. — Вот гад! — выругался он. — Почему его до сих пор не посадили? — Взятку дал, — фыркнула я. — Так это из-за него Лия такой замкнутой стала, — покачал головой Эрик. Мы замолчали. Желание танцевать пропало. Вокруг орали подростки, хлебая из бутылок, гремела музыка, а в окно стучалась ветка, и только я слышала это. — Испортил я всем настроение, да? — хмыкнул Том. — Простите, я не хотел. Можешь треснуть меня, Зои. — А мне, значит, нельзя? — обиделся Эрик. — Ты же не Зои, — улыбнулся Том. — Пойдёмте отсюда, — вдруг сказала я. — Ты чего? — удивился Эрик. — Утро будет нескоро. — Здесь больше нечего делать, — твёрдо ответила я. — Вы идите, — сказал Том. — Я останусь. Я направилась к выходу, расталкивая танцующих. Эрик побежал за мной. Рядом кто-то блеванул. На меня попали брызги, и я выругалась. Эрик заржал и несколько раз хрюкнул. Он обнял меня за плечи, чуть облокотившись, и я ногой толкнула дверь. Мы вышли навстречу прохладному ночному воздуху, лиловым сумеркам, тёмно-зелёной траве и подстриженным кустам. Музыка и тепло остались где-то позади. — Тут дышится очень свободно, — сказала я. — Думаешь? — отозвался Эрик, крепче сжимая моё плечо. — На меня этот город давит. Он вдруг сделался злым, жёстким. Даже его взгляд сделался… каким-то волчьим, что ли. На секунду мне показалось, что его глаза налились кровью, как у оборотня. — Не делай так: ты пугаешь меня, — взмолилась я. — Бу! — клацнул зубами Эрик. — Я сейчас тебя растерзаю, жалкая смертная. — Не попадёшь в меня из-за судорог, — фыркнула я. — Ты тоже иногда меня пугаешь, — признался Эрик. — Иногда твой взгляд становится звериным. А на самом его дне таится страх. Я удивлённо на него посмотрела. — Пошли на озеро, — вдруг сказал он, указав на тёмный водоём вдали. — Искупаемся! Давно не купался… Он побежал к воде. Я едва поспевала за ним. Мы спустились по белым ступенькам, ведущим прямо на берег, на ходу скидывая обувь, и с разбега плюхнулись в воду. Огни домов и уличных фонарей отсюда казались далёкими. Как будто мы оторваны от всего мира, находимся на несколько ступень ниже всех и никогда не выберемся. Небо было как будто нарисовано чернилами, без луны и звёзд, над нашими головами замер огонь: то ли вертолет, то ли НЛО — мне уже было всё равно. А вода была холодной, как-то странно-холодной для начала сентября. Казалось, она засасывала, как болото, тянула меня на самое дно, чтобы меня опутали водоросли и в мою кожу впились осколки разбитых бутылок. — Тут уже несколько детей утонуло, — сказал Эрик. — Один на моих глазах. На том же самом месте, где ты сейчас плаваешь. — Что?! Я принялась барахтаться, пытаясь отплыть. — Да шучу я, шучу, — принялся хохотать Эрик. — Видела бы ты сейчас своё лицо. — Ты идиот, Эрик! — заорала я. — Я знаю, — с гордостью ответил Эрик. Я пыталась догнать его, но он слишком быстро плавал. — Ладно, извини, Зои, — сконфузился Эрик. — Я не подумал. Он остановился. Я подплыла к нему. — Ничего страшного, — сказала я. — На дурачков не обижаются. — Ага, попалась! — заорал Эрик. Он схватил меня и потянул на дно. Я вырывалась, но он только сильнее прижимал к себе. Я почувствовала ногами прикосновение ила и водорослей. В волосах запутался какой-то мусор. В нос забилась мутная вода. А его руки сжимали мои, и я чувствовала их тепло, как будто передающееся мне. Эрик медленно закружил меня, и мусор наконец покинул мои волосы. Я порезала палец обо что-то острое. Лёгкие разрывались от отсутствия кислорода в них, нос болел. Толкнув друга, я вынырнула на поверхность и погребла к берегу, кашляя и отплевываясь. Челюсти сводило судорогой, ногти стали фиолетовыми, а кожа бледной до голубизны и покрылась мурашками. Я вся дрожала. Я села, и поверхность ступеньки показалась тёплой. Уткнула лицо в колени, обхватила их руками и заплакала. Я не помню, когда в последний раз плакала. — Зои? Эрик сел рядом со мной и тронул за плечо. Я дернула им. — Ты в порядке, Зои? Эрик был напуган. Но у меня не было никакого желания с ним разговаривать. Мне хотелось, чтобы он ушёл. — Уходи, — просипела я. — А что я такого сделал?! — Ты что, издеваешься надо мной? — я наконец подняла голову. — Ты утащил меня под воду, стал держать меня там, не заботясь о том, что я могу захлебнуться, и ещё спрашиваешь, что такого сделал?! — Но ведь не захлебнулась же… — И что?! Ты вообще думаешь, что творишь?! Эрик пристыженно опустил голову, вжав её в плечи. — Извини, я… У меня иногда спонтанные идеи. Мне вода помогает. — А мне нет! Я вообще её боюсь! — Почему?.. — В воде можно утонуть. Ногу или руку может свести судорогой. Может унести течением. Я встала и чуть не упала, но успела удержать равновесие, облокотившись об Эрика. — Да, я без тормозов, — сказал тот. — Мне всегда так говорили. — Тогда тебе следует пересмотреть своё поведение, если хочешь дальше общаться со мной, — сказала я и отправилась прочь.Чёрные воды
7 апреля 2018 г. в 21:15
Воспоминания рассыпаются. Иногда я не запоминаю вчерашний день. Иногда забываю, о чём думала пять минут назад. Порой я вообще себя не узнаю. И потому злюсь на весь мир, на всех людей, а порой на саму себя. Или на всё сразу. Понятно, что при таком состоянии учиться не стоит. Прогуливать не могу, потому сижу за партой у окна, рассеянно глядя на двор внизу, мокрое футбольное поле с болтающейся на ветру сеткой, гоняющими мяч детьми, припаркованными машинами и асфальтом с лужами. Конец августа. Дождь мешался с солнцем, но при этом было невероятно жарко, потому я ходила в майке и в шортах, демонстрируя всем веснушки на плечах и шрамы на коленях.
— Мисс, не могли бы вы присутствовать на уроке? — склонилась надо мной учительница.
— А я и так здесь, — ответила я.
— Нет, вы смотрите в окно и вам плевать на происходящее.
— Я внимательно слушаю.
— Вот как? — саркастически переспросила учительница. — Тогда, будьте добры, повторите то, что я только что сказала.
— Мисс, не могли бы вы присутствовать на уроке? — передразнила её я.
Послышались смешки. Марк с интересом посмотрел на меня. Леа оторвалась от телефона. Том чуть не выронил трубку. Сандра повернулась и приподняла бровь. Болельщица скривилась.
— Остроумничать будете? — скрестила руки на груди учительница. — Ну, я посмотрю, как вы это будете делать на экзамене.
Она принялась строчить что-то маркером на доске, стуча им и скрипя, а я вновь уставилась в окно, подперев подбородок рукой. Форточка была открыта, и дул ветер, принося с собой запах улицы.
АЙ!
Виски пульсировали, голову будто сжало обручем. Мир перестал казаться чем-то реальным. Будто ребёнок нарисовал акварелью эти деревья, асфальтовые полоски на фоне домов и стадиона, жёлтые стены класса и белую доску с пыльным проектором. Как будто если я протяну руку, то наткнусь на белый листок. Я его ударю, всё развалится, а потом что?
Звук звонка больно ударил по ушам. Одноклассники вскочили и побежали, на ходу собирая сумки. Я осталась сидеть, пока не обнаружила, что осталась наедине с училкой, которая, забыв отключить проектор, зашла на «Фейсбук» и что-то строчила (судя по «зайчику», «сладенькому», и «котику», своему партнеру). Смутившись, я тут же убежала, пока учительница не заметила. Коридор опустел: уже довольно поздно, и скоро должно стемнеть.
Навстречу мне шёл школьный психолог. Окинув меня оценивающим взглядом, он произнёс:
— Мисс, в школу не носят такие вещи. Сотрудникам мужского пола будет дискомфортно, — сказал психолог.
— Из-за Лии Вам тоже было дискомфортно?
Он вспыхнул, как пион.
— Это всего лишь слухи, — прошипел мужчина, приближаясь ко мне. — Не стоит верить неподтвержденной информации. Не думал, что вы настолько наивна.
— А мне плевать, что вы думаете.
Я повернулась к нему спиной и показала неприличный жест. Хотела уже уйти, но он схватил меня за запястье, больно сжав его.
— А вот это вы зря, — горячо зашептал он, опаляя моё плечо раскаленным дыханием. — Я это так просто не оставлю.
— Уберите от меня свои грязные руки, — процедила я.
— А то что? — хмыкнул он. — Что вы мне сделаете? Я — компетентный и востребованный специалист. Таких, как я, в Нью-Йорк приглашают. А вы всего лишь дочка каких-то жалких фермеров. Ни вы, ни ваши подружки ничего не смогут доказать.
— Ну вот и валите в свой Нью-Йорк, а нас оставьте в покое, — сказала я, наконец вырвавшись.
Я побежала по коридорам, слыша его шаги. У лестницы он меня догнал, сгрёб в охабку и потащил обратно.
— Отпустите меня! — кричала я. — Уберите руки, а не то я применю силу, и меня не остановит то, что вы психолог!
Он втолкнул меня в кабинет директора.
— Вот. Посмотрите на это. Одевается неприлично, сотрудникам хамит, угрожает.
Директриса взглянула на меня поверх очков и жестом попросила психолога выйти.
— Я решительно не понимаю, что за конфликты у вас с мистером Макроу, — устало вздохнула она.
— Ещё бы, - сердито сжав зубы, процедила я. - Вы никогда ничего не понимаете. Никто из вас.
Директриса строго посмотрела на меня. Я спокойно выдержала её взгляд.
— Думаю, вам стоит пересмотреть своё поведение. С таким отношением школу вы можете просто не закончить.
И с чего они все взяли, что я хочу закончить школу? Я вышла из кабинета, чувствуя на спине цепкий взгляд директрисы. Она знает, что мистер Макроу - далеко не "квалифицированный психолог". Она знает, что мистер Макроу сделал с Лией. Или думает, что она врёт. Юбка Лии не достаёт и до середины бедра, от рук всегда пахнет сигаретным дымом, а в сумке всегда найдутся противозачаточные. Поэтому директриса ей не верит. А может, ей прост всё равно.
Я ненавижу эту школу.