REM-фаза

Люк действительно притащил Алека прямиком к своему специалисту и даже впихнул его на прием вне очереди. От этой наглости Алеку было немного не по себе, но от необходимости рассказывать незнакомому человеку о своем безумии — гораздо хуже. Однако в такие моменты ему вспоминалась история Клэри, и это пробуждало необходимость сражаться за себя и свой разум. Потому он вдохнул поглубже, как перед резким погружением в воду, и начал рассказывать, сидящему напротив Рагнору: — У меня есть некоторые проблемы. Я вижу беспокойные сны, реже — странные вещи наяву. А потому… мне кажется, что мои видения связаны с теми ритуальными убийствами, о которых пишут в газетах. Я знал многих погибших. И с каждым днем мои сны… Они словно становятся отчетливее. Я запоминаю все больше деталей. А потом это происходит в реальности. И мне начинает казаться, что я был там. Что это я убийца. Или… не знаю, какая-то сверхъестественная ерунда. Может, я, как Касандра, вижу будущее?.. Если бы я верил в подобную чушь, то давно возомнил бы себя экстрасенсом или вроде того… Он издал нервный смешок, исподлобья бросая на доктора Фелла неуверенные взгляды. Тот сосредоточенно делал пометки, после чего произнес: — Алек, я предлагаю рассмотреть детальнее одну из смертей. Какая была самой первой? Что вы видели в тот раз во сне, что случилось с жертвой? — Сначала сны были просто тревожными. Я в тот момент еще не проверял некрологи, потому не очень уверен… Первой, кого я запомнил, была Лидия. Во сне я смутно видел какую-то аллею, ветки деревьев, тянувшиеся ко мне. Они были крепкими, мешались — я их ломал, как мог. И эти деревья пугали меня… Ее нашли наутро. У Лидии из живота торчали гребаные ветки. Из ее внутренностей сотворили икебану. Извращенную такую, с кишками вместо мишуры. Алек замолчал, зажмурившись. Ему было тяжело рассказывать об этом. Доктор Фелл поднял на него бесстрастный взгляд, словно слова Алека совсем его не впечатлили. Однако… Наверное, так и было. Алек вдруг подумал, что Фелл за всю свою медицинскую практику встречал людей с более аморальными и страшными историями. — Допустим, — доктор Фелл педантично поправил стопку бумаг и подставку для канцелярии. — Вы уверены, что это снилось Вам до, а не после убийства? — Я… — Алек запнулся, совершенно выбитый из колеи таким странным вопросом. — Да… Да, уверен. — Не думайте плохого. Иногда, в стрессовом состоянии, ощущения времени и пространства деформируются в угоду… беспокойным мыслям. Да, назовем их так. Алек неосознанно сжал спрятанные под столом руки в кулаки. — Нет, это точно было до… И потом, эти видения… галлюцинации? Они проявлялись и в реальности. На какие-то мгновения я увидел коллегу — Раджа — в полумертвом состоянии, хотя он стоял в полуметре от меня и был в порядке! И этим же вечером его убили. Все сходится! Все… Я… — голос Алека сорвался, мысли путались. Он закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться, но тяжесть в груди все усиливалась. — Мистер Фелл… Я больше не могу так. Не могу. Не могу… Рагнор спокойно поправил очки и придвинул к Алеку стакан воды. — Знаете, Фрейд объяснил бы такие сны влечением к смерти. Он, в отличие от Юнга, вообще все сводил к низменному, что не лишено логики, но все же… — Алек отнял руки от лица и непонимающе взглянул на Фелла, не понимая, к чему тот клонит, но тот столь же монотонно продолжил: — Раз Вы успокоились, мы можем продолжить. Итак, скажите, Алек, Вы занимались аутогенными тренировками? Смутно осознавая, что доктор Фелл такими резкими скачками по темам пытается отвлечь его и успокоить, Алек не сразу сообразил, в чем заключалась суть вопроса. — Нет, но… Мне это поможет? — Возможно, — уклончиво ответил тот. — Иногда помощь может прийти, откуда Вы не ждете. — Я не понимаю… — Могу сказать, что Ваш случай сложен, я готов закрепить Вас за собой в качестве пациента. Но, хоть постоянный присмотр был бы очевидно предпочтителен, я не настаиваю, чтобы Вы ложились в клинику, — Алек не сдержал вздоха облегчения. — С высоты своего профессионального опыта скажу одно. Вы должны пробовать, Алек, самые разные методы, самые смелые решения. От стандартных практик до не вполне традиционных. Однако обязательно советуйтесь со мной. Это важно. Не совсем понимая, что ему делать, Алек растерянно приоткрыл рот, но так и не нашелся, что спросить. Доктор Фелл в свою очередь продолжал говорить, будто и не замечая удивления пациента. — Возможно, в Вашим словах может быть доля истины… Алек похолодел. То есть… Он мог быть убийцей? — Что Вы имеете в виду? Доктор Фелл поджал губы и бросил на Алека быстрый взгляд, как бы раздумывая — делиться ли с ним своими соображениями. — Касательно Ваших слов об экстрасенсорных способностях… Не сдержав нервного смешка, Алек изумленно посмотрел на доктора с ученой степенью, огромным опытом и… И он же не серьезно? — Если вам интересно, то могу порекомендовать одного специалиста. Он сможет проверить наличие или отсутствие у вас некоторых способностей. Алек не сдержал скептического смешка. — Вы рекомендуете мне экстрасенса или разоблачителя шарлатанов? — Ни то, ни другое. Магнус Бейн. Частный детектив. Он практикуется на странных и запутанных делах, работая с людьми у которых… возможно, не все в порядке с некоторым восприятием реальности. — То есть, он сыщик, который наблюдает за психами? — Я такого не говорил. Он помогает в расследованиях преступлений людям, которые считают, что они видят будущее или являются экстрасенсами, а иногда просто… не совсем здоровы. Это его специализация. — Отличать клоунов от больных? — Вы мыслите слишком категорично, но если это упрощает ваше восприятие… — А как бы это назвали вы сами, доктор Фелл? Только без всей этой лишней воды. — Я рекомендую вам обратиться к Магнусу Бейну. Детективу с неординарными способностями. Он сможет точнее определить наличие или отсутствие у вас какого-либо необычного дара. — Не в обиду вам, но я не доверяю такого рода… специалистам, — отозвался Алек. — Понимаю, но на всякий случай, — Фелл вытащил из стола визитку и протянул ее своему пациенту. — Если вы не собираетесь ложиться в клинику для присмотра, но опасаетесь своей причастности к убийствам, то можете обратиться к нему как к детективу. У него отличный послужной список. — Это что, скрытая реклама? Или обмен клиентами? Вы ему — психов, он вам — супругов, переживающих измену, и тому подобных. Доктор Фелл положил визитку на стол перед Алеком, после чего невозмутимо произнес: — Ваши нападки не более, чем защитный механизм. Вы боитесь получить подтверждение своей причастности к пугающим Вас событиям, потому стараетесь найти подвох во всем. В любом случае, моя клиника всегда готова принять вас в стационар. — Благодарю, Доктор Фелл, я подумаю. — Моя помощница запишет вас на следующий прием и свяжется для сверки времени. Здесь рецепт на некоторые лекарства, которые должны облегчить ваш сон, — доктор выписал на небольшие бумажки несколько трудновыговариваемых названий и указал дозировки и, поставив штамп, положил бланки на стол перед Алеком. — К следующему разу я бы рекомендовал Вам пройти несколько тестов у наших терапевтов и сдать анализы на проверку гормонального уровня. Направления Вам подготовила моя помощница, она отдаст их, когда вы покинете кабинет. Алек кивнул, не зная, что еще добавить к своим благодарностям, и сгреб со стола выданные бумажки, которые были неаккуратно засунуты им в карман.

***

После посещения клиники Алек несколько часов бродил по прилегающему к ее территории скверу. Он планировал как следует подумать над словами доктора Фелла, но на деле бесцельно бродил туда-сюда, уставший и не способный сфокусироваться на какой-то одной мысли больше пары секунд. Наконец, когда Алек уже отчаялся и решил оставить принятие решения на завтра, позвонила Иззи. Приглашение на ужин отчего-то воспринималось как отдушина, и Алек с радостью согласился. Неожиданно приободренный скорой встречей с сестрой он заскочил в ближайшую кондитерскую, заранее заказав такси, а уже в салоне, почти подъехав к дому, вспомнил о скомканных в кармане бумажках. Перепрятав их на дно сумки, Алек вздохнул спокойнее — он не хотел, чтобы Иззи волновалась, поэтому решил показать ей рецепт на успокоительные, и ничего больше. Следовало также позвонить Люку и попросить его сохранить их разговор в тайне, но Алек надеялся, что тот не изменит себе и без дополнительных просьб. Иззи выскочила из дома еще до того, как Алек подошел к двери, и налетела на него, привычно повиснув уже далеко не легкой коалкой. — Ты привез сладости? — прищурилась Иззи, принюхиваясь. — Я чую корицу. Вздохнув, Алек с выражением безнадежности на лице поднял руку, держащую бумажный пакет, и терпеливо перенес звонкий писк прямо в ухо. — Люблю тебя! — бросила Иззи, хищно сцапав пакет с булочками и ускакав в дом. — Меня или булочки? — недовольно пробурчал Алек себе под нос и закрыл за собой дверь. Бросив куртку на диван, он прошел на кухню, где уже волчком крутилась Иззи, раскладывая заказанную (слава богу) еду по блюдам. — Как дела, большой братец? — спросила она, облизывая пальцы, на которых остались следы крема. — Неплохо, — сказал он, улыбаясь и перебирая темы, о которых можно было бы говорить свободно. В голове всплыл образ Себастьяна. — Столкнулись в одном из клубов с Моргенштерном. Иззи уставилась на Алека во все глаза. — Да иди ты! Он снова начал тебя преследовать? Может, стоит обратиться к Люку? — Нет, все в порядке. Это была случайная встреча. Ничего плохого. — Еще скажи, что этот мудак руки распускать не начал. — Мы говорим о Себастьяне. Конечно, он попытался. — Вот же мразь! Я ему при встрече все глаза выцарапаю! Сколько можно быть таким… зацикленным на тебе. Столько лет прошло, а он все не успокоится. Алек вздохнул. — Может, однажды он остепенится, тогда вся блажь и пройдет. Иззи фыркнула. — Я тебя умоляю! Братишка, ты его видел вообще? Кому он сдался. Он же псих! Его надо в смирительную рубашку и в палату под замок. Последние слова Иззи покоробили Алека. Было неприятно слышать подобное даже в отношении Себастьяна, что уж говорить о нем самом. В этот момент Алек окончательно уверился, что не хочет, чтобы Иззи знала о его визите к Люку и доктору Феллу. Если он кому и скажет, то только Майе. Почему-то в этот период времени его понимала только она. Забавная превратность судьбы: его родная сестра, с которой они близки с самого детства, уступила свои позиции в некоторых аспектах его жизни. — В школе он был неплох, — тихо заметил Алек. Иззи взглянула на него, не скрывая скептического выражения на лице. — Не нужно его оправдывать. Школа давно прошла, и потом… Думаю, мне не нужно напоминать, что случилось на выпускном. В школе, — язвительно выделила она и, вздохнув, будто выпуская с этим выдохом всю злость, накрыла руку Алека своей — миниатюрной и очень теплой. — Просто пообещай, что не будешь терпеть. Ты очень добрый, Алек, но это не всегда идет тебе на пользу. Просто позвони Люку, если что, хорошо? Алек кивнул, устало прикрыв глаза ладонью. Он не был уверен, что сдержит обещание. Взъерошив волосы, он выпрямился, и взгляд тут же ухватился за висящее на стене фото — то, что надо, чтобы сменить ненавистную тему. — Родители звонили? Я давно с ними не связывался, кажется, мама обиделась. — Звонили, — отстранено ответила Иззи, моментально становясь колкой и отчужденной. В детстве она постоянно жаловалась, что мама по-особенному холодна к ней, и Алеку казалось, что Иззи пронесла это разочарование через всю жизнь. Он много раз пытался разобраться в их отношениях, но лишь убеждался, что мама сдержана и требовательна ко всем своим детям, возможно, к каждому по-своему, но одинаково жестко. Может быть, это было связано с тем, что она росла в семье военных, может — с тем, что ласка и понимание противоречили ее внутреннему мироощущению. — Не дуйся. Уверен, где-то глубоко в душе она гордится тобой, — Алек кривовато усмехнулся, и Иззи привычно отзеркалила его гримасу. — Если она кем-то и гордится, так это тобой. Все уши мне прожужжала, «мол, Алек единственный, кто выбрал нормальную стабильную профессию». — Классика, — саркастично прокомментировал Алек, прикладываясь к кружке. — Классика, — мрачно улыбнулась Иззи и гнусаво зачастила на манер интервьюера: — Расскажите, Александр, каково это — быть единственной гордостью большой семьи? — Этот статус со мной до первого парня, — серьезно ответил тот, Иззи так же серьезно покивала, и они, не выдержав, захихикали, пряча улыбки за чашками. Противоречиво, но Алеку сейчас было тепло и спокойно. Иззи весело болтала ногами, игриво пиная его коленки, и даже тишина ощущалась уютно. — Кстати, о первом парне… Как у тебя на личном? — спросила Иззи, поиграв бровями. — Никак, — выдохнул Алек, отчего-то вспомнив Андрехилла. Стало горько и тошно. — Ну, не хмурься, большой брат. Встретишь еще свою половинку. Просто тебе стоит чуть-чуть постараться. А то женат на своей работе. Попробуй познакомиться с кем-нибудь. Раз тебе не хватает времени на поиски, то можно спросить знакомых, вдруг у кого есть холостой приятель. В крайнем случае, можешь использовать современные штучки. Приложения для знакомств типа тиндера. В интернете есть возможность узнать все через профиль в социальных сетях. — Социальные сети? Интернет? Ты прикалываешься? — нахмурился Алек. — Братец, ты как пещерный человек, честное слово! В интернете сейчас все есть. Я, например, познакомилась с классным парнем. Согласилась сходить с ним на свидание, а потом решила проверить его. Оказывается, он жуткий бабник, постоянно зависает в стрипклубах, еще и хреновый риелтор. От его клиентов сплошные отрицательные отзывы. Алек открыл рот, чтобы озвучить свое мнение о всемирной паутине, когда подумал о том парне, которого рекомендовал доктор Фелл. — А отзывы от клиентов ты как ищешь? — Открываешь гугл, пишешь имя своей жертвы и ходишь по ссылкам. Если знаешь, кем работает твой потенциальный парень, то можешь дописать. Что-то вроде: Джон Доу, Риелтор, отзывы. И все. — Хм-м… Спасибо за совет. — Алек, вот честно! Почему ты такой отсталый. Сейчас все проверяют своих потенциальных парней в гугле. — У меня нет парней, потому и проверять некого, — проворчал он. — Я умею пользоваться интернетом и гаджетами. Просто не залипаю в них, как ты. — Это потому, что я современная девушка, идущая в ногу со временем. А тебе дай волю, будешь бегать с палкой-копалкой наголо и рисовать символы на удачную охоту. Хотя нет. Мы же о тебе говорим. Ты предпочтешь собирательство или сдохнуть от голода, нежели убивать зверюшек. — Очень милое замечание. Но с такой сестрой, если я и решу выбраться из пещер ради убийства мамонтов, мне мгновенно сообщат, что они все давно вымерли, мир изменился, моя набедренная повязка вышла из моды много веков назад, а еще я лох, потому что мой телефон не последнего образца. — Кстати, может тебе немного сменить амплуа? Вместо пай-мальчика побыть едкой задницей. Все любят плохишей. Даже мне ты больше нравишься, когда даешь отпор. Я начинаю гордиться тобой еще больше, — улыбнулась Иззи. — У меня был отличный учитель, — тепло отозвался Алек. — Ты мне льстишь, — отмахнулась Иззи, дразнясь. Алек, наученный горьким опытом, вовремя перехватил запястья сестры, не позволяя ей защекотать себя до смерти. — Всем ни с места, руки на стол, — улыбнулся Алек, крепко удерживая смеющуюся и извивающуюся Иззи. Склонив голову набок, она вдруг замерла — резко и неожиданно. — А оставайся сегодня у меня? Устроим сериальный марафон. — Как в детстве? — Как в детстве, — Иззи крепко обняла его и взъерошила уже порядком помятые волосы. — Никаких детективных сериалов, — строго напомнил Алек. — Не перевариваю их. Иззи недовольно промычала в ответ, но следом гаденько усмехнулась. — Тогда ужасы? Алек вздрогнул, осознавая, что сейчас один только вид крови способен нарушить его душевное равновесие и относительное ментальное здоровье. — Ни за что, — резко ответил он. Иззи надулась, складывая руки на груди. — Ты скучный до смерти. Алек нервно хихикнул. О, если бы причина была в этом. — Поставлю тебе «Улицу Сезам», наслаждайся. — Ты же понимаешь, что тебе придется смотреть это вместе со мной? — громко уточнил Алек, но Иззи уже неслась на второй этаж за ноутбуком, и звук шлепающих по полу босых ног странно умиротворял.

***

Майя перехватила его на следующий день, стоило Алеку включить разрядившийся за ночь смартфон. В безапелляционной форме пригласив его к себе, она пообещала вино и вок в качестве утешения. Алеку ничего не оставалось, как ответить, что он приедет через час и, собравшись, он отправился к подруге, размышляя о том, что последние дни он зачастил в гости к близким. Может, так складывались обстоятельства, а может дело было в том, что ему не хотелось оставаться одному. Тем более Майя знала о его проблеме, особенно она старалась ему помочь после того прогула на работе. По пути он заехал в Криспи Крим, где взял набор отличных пончиков, выбрав преимущественно те, которые любила подруга. Как и всегда — Алек любил делать приятное близким. По дороге он вспомнил о разговоре с Иззи про поиск отзывов о людях. Алек достал из сумки бумажки, врученные ему доктором Феллом, и еще раз осмотрел визитку некоего Магнуса Бейна, частного детектива из агентства Пандемониум. Алек вбил в поисковике отзывы клиентов. О самом сыщике писали диаметрально-противоположные мнения: начиная от «он божественен и велик душой, как Будда», заканчивая нелестными эпитетами нецензурного содержания на тему странных методов ведения дел, эксцентричного внешнего вида и тому подобного. Зато все, как один, признавали: Магнус Бейн спас им жизнь. Это заставляло задуматься. Алек вырубил мобильный, подъезжая к остановке, неподалеку от которой жила Майя. Он прикидывал, стоит ли навестить этого то ли экстрасенса, то ли детектива? Даже подумывал посоветоваться на эту тему с Майей, если разговор повернет в нужное русло. Хотя особенно распространяться на тему своих проблем с головой и визитов к доктору ему уже не хотелось. Тем более, Майя и сама переживала не лучшие времена. Потому, оказавшись на пороге ее квартиры и нажав на звонок, Алек улыбнулся максимально беззаботно. Майя долго не открывала, а когда все же сподобилась пустить Алека на ею же назначенные посиделки, удивленно замерла. — Я думала, это доставщик, — хихикнула она, отмирая. — Проходи-проходи. Рассказывай, как дела. Я немного затянула с йогой, так что накрывать на стол будем вместе. — Все хорошо, — с уже привычной легкостью солгал Алек, протягивая Майе коробку. Заблестевшие от удовольствия глаза грели душу. — Выглядишь паршиво, — не обманулась Майя, сразу же откусывая от одного из пончиков и пачкая губы в глазури. — Выкладывай, Лайтвуд. Алек забегал глазами по комнате, пытаясь придумать, как увести беседу подальше от клиники и своего душевного здоровья. Теперь, оказавшись с подругой лицом к лицу, он не чувствовал вчерашнего энтузиазма выложить ей всю подноготную. — Да вот, — наконец произнес он, нервничая под испытующим взглядом Майи. — Встретил одного неприятного типа, знакомы со старшей школы. У него… что-то вроде мании преследования по отношению ко мне. — Ого, — удивленно выдохнула Майя. — А ты, я смотрю, притягиваешь к себе всякую нездоровую херню… Ой, прости, — тут же виновато пробормотала она, заметив, как Алек поменялся в лице. — Язык бежит вперед мозгов. — Ничего, — неестественно улыбнулся он, проходя вслед за Майей на кухню. — Мне кажется, он действительно нездоров. Но даже не знаю, как ему помочь. Майя удивленно выгнула бровь. — А ты должен? — Нет, но… — Алек стушевался и попытался скрыть неуверенность за имитацией бурной деятельности: достал из шкафа бокалы, из холодильника — вино, нашел штопор. — Просто я как бы опекал его в школе. Он всегда был немного чудаковатый, его дразнили. Мне казалось это неправильным, и я вмешивался, когда ребята поагрессивнее переходили от слов к действиям. — Синдром справедливости, — беззлобно подколола его Майя. Алек улыбнулся, пожимая плечами. — Может и так. А потом… Его прервал резкий звонок в дверь, отчего Алек вздрогнул и чуть не выпустил бутылку из рук. Майя раздраженно поморщилась. — Как всегда вовремя. Это доставка еды, — пояснила она на удивленный взгляд Алека. — Я мигом. Не теряй мысль. — Постараюсь, — успокоил ее тот, разливая вино по бокалам. — Вот и я с обещанными воками, — спустя несколько минут сообщила Майя, водружая на стол коробочки. Алек улыбнулся. — С чем они? — Тебе — с креветками и гречневой лапшой, а мне — с курицей и соусом терияки. — С каких пор ты полюбила терияки? — скептически уточнил Алек. Майя пожала плечами. — Очередная блажь. Но ты, давай, не отвлекайся от темы. Забитый всеми чувак со странностями, Супермен Алек, а дальше? Алек вздохнул и принялся открывать коробки с едой, рассказывая: — Ну, в какой-то момент он посчитал мое заступничество чем-то большим, потому на выпускном полез ко мне. И, когда я ему вежливо отказал, он этого не понял. Не очень красивая сцена вышла в общем и целом. Майя смотрела на Алека во все глаза. — О, боже! Я надеюсь, все обошлось? Ну, то есть он ничего тебе не сделал? — Нет. Он попытался, конечно. И мы подрались, но не более того. — Твою мать! — протянула Майя. — Я все понимаю — чувак со странностями, ок. Но чем он вообще думал, когда пытался сделать что-то против твоей воли? Да к тому же, пытаться влезть на такого лося, как ты! — Он, знаешь ли, тоже не крохотный и безобидный, — проворчал Алек. — Оу… — Маяй заткнулась. — Я честно, не знаю, что на это сказать… Даже несостоявшиеся попытки подобных действий могут травмировать… — Расслабься, я не кисейная барышня… Но это только начало. После всего, он начал меня преследовать. — Преследовать? — Да. Оказывался там же, где и я. Поступил в тот же универ. Он даже стал посещать моего дантиста. Это было странно и как-то… пугало. — Черт! Он что, опять начал тебя преследовать? — обеспокоилась Майя. — Нет, что ты! — поспешил успокоить ее Алек. — Просто случайно столкнулись в моем любимом клубе. — В твоем любимом клубе, говоришь? В том, где ты частенько бываешь? Алек нахмурился, но все же кивнул, подтверждая. — Так. Все. Сегодня спишь на моем диване. — Что? — Мало ли что, Алек! У нас люди вокруг умирают. Может быть, это твой странноватый приятель крошит всех направо и налево. — Не думаю, что это он. Да и откуда ему знать, с кем я общаюсь. — А как он узнавал, где ты находишься? Как вообще маньяки что-то продумывают? — Ты не учитываешь тот факт, что я не со всеми жертвами знаком был, — опроверг ее слова Алек, но внутренне похолодел: Себастьян ведь видел его с Андерхиллом. Он единственный знал. — Может, то были его личные недруги. Или он под шумок решил убить тех, кто вызывал у него ревность, подстраивая это под жертвоприношения того культиста. — Ладно, ладно. Господи, ты даже меня уже почти убедила во всем! Но я очень сомневаюсь, что это дело рук Себастьяна. — Ты сам говорил, что он к тебе лез, — хмуро настаивала Майя. Алек устало выдохнул и отпил из бокала. Горчит — сухое. Он, конечно, любил полусладкое, но, кажется, Майя сегодня планировала интеллигентно накидаться под тяжелые разговоры, а не смаковать вкусный алкоголь под музыкальное сопровождение. — Да-да, это было агрессивно. Возможно, я должен был уведомить директора, но… Алек запнулся, подбирая слова, и Майя продолжила за него, приправляя резкие, но правильные слова ядовитым тоном: — Но ты понадеялся, что забитый милашка просто не умеет по-человечески выражать признательность, и дал ему еще один шанс? — Я идиот, знаю. — Все мы, — Майя легко отмахнулась, активно налегая на уже второй бокал. — Лучше объясни мне, почему ты спускаешь ему все с рук сейчас? Алек задумчиво опустил голову, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. Он и сам не был уверен, почему продолжает терпеть выходки Себастьяна. Возможно, потому что тот действительно редко попадался ему на глаза и не распускал руки так активно, предпочитая бросаться пошлыми и злыми фразами. Словно пытался вывести Алека из себя, чтобы… Чтобы что? Наверное, у Себастьяна действительно нездоровая зависимость. Наверное, Алек должен был сообщить об этом в соответствующие органы и таким образом помочь ему, пока не поздно. — Ладно, ты уже взрослый мальчик, Алек, — прервала тишину Майя, примирительно похлопывая его по колену. — Звони, если что, у меня отличный хук левой. Они засмеялись и обнялись, разряжая обстановку. Майя ненавязчиво подтолкнула к Алеку палочки, и они, будучи уже немного навеселе, накинулись на теплую пряную лапшу, пачкая пальцы и рот в липком соусе и как бы незаметно таская друг у друга кусочки мяса и овощей.

***

— Это охеренно вкусно, — простонала Майя, откидываясь на спинку кресла в гостиной, куда они плавно перебрались с едой и выпивкой. Алек лениво погонял палочками по дну коробки горошек и отзеркалил положение подруги. Две бутылки валялись у них в ногах, и Алек уныло вдохнул и пнул одну из них ближе к Майе. — Вино кончилось. — Один момент, у меня есть еще! — с пьяным воодушевлением воскликнула Майя и, громко топая, понеслась на кухню. Послышался хлопок, тихая брань, а затем радостное: — О, пончики! Алек, у нас есть пончики! — Правда? — удивленно уточнил тот, а затем сжал двумя пальцами переносицу. — А, точно. Алек развалился на диване, обнимая свой бокал, пока Маяй возилась на кухне. Он устало моргал, ощущая, как веки тяжелеют, но держался, желая дождаться подругу. Но та все не приходила и не приходила. И он даже не заметил, как заснул. Просто в какой-то миг глаза закрылись и сознание куда-то ускользнуло… И Алек увидел Себастьяна. Это определенно был он: те же наглые глаза, скверная ухмылка. Жуткий, опасный, отвратительный Себастьян, которого в свое время следовало поставить на место. Но этого не произошло, потому Моргенштерн так и не получил должного урока. — Лучше бы ты умер вместо Андерхилла! — выкрикнул Алек прямо в его подлое лицо. — Лучше бы кто-то сволочной и мерзкий вроде тебя. Но не он. Не Лидия! Господи, сдохни уже, Себастьян, просто сдохни! Сдохни! Его голос был полон ярости и ненависти, которые копились в сердце все эти годы, с самого выпускного. В этот миг Алек словно выпустил всю свою боль наружу. Содрал болезненный нарыв, удаляя гной. И этим гноем был Себастьян, который сейчас корчился в адских муках. Горло Моргенштерна было обмотано прозрачным целлофановым пакетом. Недостаточно плотно, чтобы ублюдок скончался от асфиксии, но вполне, чтобы перекрыть кислород по максимуму. Воздуха едва хватало, чтобы Себастьян оставался в сознании, но именно это и требовалось. Чтобы он все видел. Все чувствовал. Чтобы насладился своим наказанием сполна. А дальше… Дальше в ход пошел нож, который свежевал руки Себастьяна палец за пальцем: второй… четвертый… седьмой… Распарывая мягкие ткани и неровными лохмотьями стягивая их вниз, словно волокна с древесины. Любой человек потерял бы сознание после первого же пальца. Но не Себастьян. Он держался молодцом. Умница-Себастьян скулил и выл, как недобитая псина, рыдал, как маленькая школьница, но не отключался. Впрочем, была ли в том только заслуга Себастьяна? Нет. Определенно нет. Тот, кто его мучил, позаботился обо всем заранее. Палец за пальцем. Третий. Шестой. Девятый. Кожа, мясо, вплоть до самой кости. Плачь, Себастьян, плачь. Окровавленные, уродливые лоскуты свисали с кисти, демонстрируя уродливое содержимое некогда Себастьяна Моргенштерна. Этой мерзостью он дотрагивался до него. Этой мерзостью хотел запятнать. Больше не выйдет. Когда с пальцами было покончено, он начал расстегивать ремень на брюках своей жертвы. Осталась последняя деталь. Самая существенная. Самая провинившаяся. Та, которая побуждала Себастьяна желать плохого. Но после сегодняшнего дня эта проблема исчезнет. Так же, как и ее создатель. Ведь часы жизни Моргенштерна сочтены. — Пожа… ха… — в лицо Себастьяна, некогда красное от недостатка кислорода, медленно примешивалась какая-то трупная синева. Он скулил, бешено вращал глазами, срывался на писк, кажется, пытался умолять? — Ты такая мразь, — со вкусом выплюнул Алек. Из раскуроченной ножом ширинки — кто бы сомневался, что ублюдок не носит белья — открывался вид на гладко выбритый лобок и вялый член. Алек пнул Себастьяна в незащищенный пах, чувствуя, как его-не его губы растягиваются в непривычной широкой улыбке. Глаза Себастьяна — мокрые и воспаленные — медленно закатывались, пряча расширенные зрачки под дрожащими веками, но Моргенштерн с усилием моргал, пытаясь удержаться в сознании. — Вечно обдолбанная тварь, — почти ласково произнес Алек. — Поэтому ты еще не сдох — наркотики помогают не чувствовать боль в полной мере, да, детка? Грубо вытряхнув член Себастьяна из джинсов, он лезвием сдвинул его чуть набок, укладывая на влажное от мочи и грязи бедро. — Не переживай. Ты все равно бы сдох — рано или поздно, — Алек доброжелательно похлопал Себастьяна по плечу, а после, морщась, вытер эту руку о свою рубашку, будто боялся заразиться от Моргенштерна ничтожностью. Перерезав целлофан, слишком быстро отнимающий у этого ублюдка жизнь, Алек немного понаблюдал, как Себастьян откашливается и сплевывает небольшие сгустки рвоты, и провернул рукоятку ножа меж пальцев. Лезвие замерло в нескольких дюймах от полового органа. Алек медленно склонил голову набок, перехватывая затравленный взгляд Себастьяна, и азартно ему подмигнул: — Покричишь для меня?

***

Кажется, Алек выл на одной ноте. Кажется, плакал. Однозначно кружилась голова, и его рвало. Майя крепко держала его одной рукой за запястья, другой — за плечи, не позволяя упасть в большую пластиковую фруктовницу, в которою Алека, собственно, и выворачивало. Только когда Алеку стало чуть легче и внутренности передумали вываливаться через глотку наружу, Майя напоила его, вяло сопротивляющегося, холодным чаем и, положив на голову холодный компресс, примостилась рядом. — Я так испугалась, — дрожащим голосом ответила Майя на невысказанный вопрос. — Ты уснул, когда я вернулась, поэтому я тоже забила на все и легла. А после проснулась от твоих криков, ты… ты вцепился себе в шею. Казалось, еще чуть-чуть — и сможешь порвать кожу. Господи, — она приподнялась, растерянно оглядываясь. — Где мой телефон? Надо вызвать скорую. Алек вдруг резко схватил ее за запястье и отрицательно покачал головой. — Не надо, — прошептал он, изумляясь, насколько его голос был хриплым и оттого будто бы чужеродным. — Надо найти Себастьяна. Майя оторопело замерла, пытаясь уложить происходящее в единую картину. — Что… При чем тут этот ублюдок? Алек вздрогнул. Ублюдок… Там он называл Себастьяна так же. — Мне приснилось… Мне кажется, с ним что-то случилось. — Боже, Алек, — Майя бережно обняла его, пряча влажное от слез лицо у него на плече. — Ты просто переволновался из-за его преследований, поэтому… Как же я хочу ему врезать! Он даже во снах тебя мучает! Сволочь… — Нет, послушай, — Алек откашлялся, попытался приподняться, но Майя ему не позволила, поднимаясь и удерживая его за предплечья. — Он правда в опасности. Когда я его видел на днях, он был неадекватным. Не как обычно, кажется, Себастьян стал принимать что-то тяжелое. — Алек, я тебе сейчас втащу, ей-богу! Успокойся, не доводи до греха! Ты едва все свои внутренние органы не выблевал, и тебе снился кошмар. Вот ты и городишь ахинею, — нахмурившись проговорила Майя. — Ты не понимаешь! Он в опасности! Он… может быть при смерти. Возможно, мы еще сможем ему помочь! — Так. Стоп. Давай-ка по порядку, приятель. Допустим, ты звонишь этому Себастьяну или, еще хуже, едешь к нему домой. Этот парень двинутый на голову. Как, по-твоему, он воспримет появление и беспокойство о нем от того, кто был предметом его помешательства? Чем это обернется для тебя? — Но я могу его спасти! Предупредить! — Алек! Твою мать. Ему ничего не угрожает! Ночь на дворе. Все спят. А если он и не в постели, то хрен ты его отыщешь. Да и куда сунешься? В какой притон пойдешь? Только после этих слов Алек успокоился и задумался: а где вообще искать Себастьяна? Телефона или адреса его Алек не знал, потому что предпочитал сторониться этого типа. Да и обзванивать каких-то общих знакомых посреди ночи, потому что во сне он убивал Моргенштерна… Как это будет звучать? Да и Майя говорила, что это Алек душил сам себя. Себя же и мучил. С утра он обязательно предупредит Себастьяна. Просто на всякий случай. Но была вероятность, что это обычный кошмар, вызванный алкоголем и неприятными воспоминаниями. Тем более, он еще не протрезвел. Его слова примут за бред сумасшедшего. Как сделала это Майя. — Ты права. Я позвоню ему с утра. Точнее, найду того, кто сможет ему позвонить, — проговорил Алек, поглядывая на время. — Нужно будет срочно его известить. Майя закатила глаза, принимая все за пьяный бред и последствия после дурного сна. — Давай разберемся со всем этим дерьмом с утра. А пока выпьешь лекарств и ляжешь спать, идет? Алек кивнул. — Вот и договорились.

***

Майя напичкала его таким количеством таблеток, что Алек еле дополз до гостевой спальни и вырубился, не раздевшись. Проснувшись, он с недоумением обнаружил, что за окном мутная темень, а затем перевел взгляд на висящие на стене часы в виде волчьей морды. Почти шесть вечера… Майя накормила его снотворными? Алек недоуменно нахмурился и повел плечами. Ну да и пусть. Зато спал без кошмаров и спокойно, как убитый. Убитый. Он не сдержал тихого нервного смешка. Несмотря на вчерашнее недомогание, очень хотелось в душ и поесть. Потянувшись, Алек вяло сполз с кровати и осознал, что спал в одних боксерах, а вчерашняя, аккуратно сложенная вдруг одежда все это время лежала на кресле рядом. Алек усмехнулся. Вот чертовка! Благо в ванной нашелся халат, и Алеку не пришлось щеголять по квартире подруги в мокрой рубашке. Он хотел поблагодарить Майю и, возможно, сводить в пиццерию, однако стоило ему пересечь коридор между комнатой и гостиной, как шум от телевизора, все это время ненавязчиво сопутствующий утренним сборам Алека, резко стих. Он обнаружил Майю на диване перед выключенным телевизором, ее напряженные плечи и нечитаемое выражение лица зазвенели в голове Алека вымышленными тревожными колокольчиками. Нахмурившись, он встал перед ней и сложил руки на груди. — Что случилось? — Ничего, — поспешно ответила она, отшвыривая пульт от телевизора подальше. — Не хочешь позавтракать? У нас остались пончики, думаю, если поискать, найдется еще и хлеб для тостов и арахисовая паста. — Майя, — резко оборвал он нервное бормотание подруги. — Скажи мне, что не так. Кто-то приходил? Майя отрицательно покачала головой. — Звонил? — Нет-нет, — все так же растерянно и быстро произнесла она. Взгляд Алека переместился с подруги на диван, а оттуда — на телевизор. — Новости, да? — резко выдохнул он, шагнув за пультом, но Майя бросилась ему наперерез, загораживая проход. — Пожалуйста, не надо. — Не будь ребенком, Майя! Я все равно узнаю. Рано или поздно, — с убийственным спокойствием произнес Алек, внутренне обмирая. Кажется, он догадался, в чем дело. Оставался лишь один вопрос: кто? Майя нахмурилась, размышляя, но в итоге пришла к выводу, что будет лучше, если кто-нибудь будет рядом, когда Алек узнает. Она нажала на кнопку, включая телевизор. Алек обернулся, слушая новости и буквально прирастая к полу. Диктор все говорил и говорил, описывал труп, четко, но без деталей рассказал о способе убийства, указал местность. Алек не слушал. Все, что он понял, это… Себастьян мертв. Все, как он и говорил. Черт! Это ужасно! Он… Он ужасен! Если бы Алек только прислушался к собственной интуиции… то есть, к снам? Может, Себастьяну удалось бы помочь, спасти… Совесть и чувство вины грызли его изнутри, прожигая, раздирая в клочья. Но внешне он оставался неподвижным, словно статуя. — Алек, как ты? — робко спросила Майя. Он лишь помотал головой. — Ты не смог бы ничего сделать. Я проверила новости. К тому моменту, когда ты проснулся, он уже… было поздно, — выдохнула она. Алек прикрыл глаза. Должно было стать легче, но слова Майи никак не помогли. В голове вновь и вновь всплывали картинки из его сна. То, что он говорил Себастьяну, как себя вел с ним. Да, Моргенштерн был мудаком, но он, блять, не заслужил подобного! Алека начало потряхивать. Из глаз против воли брызнули слезы. И дело было не только в жалости к убитому, но и в том сне, который ему снился. Он казался слишком реалистичным. Многие детали оставались мутными и расфокусированными, но основное… то, что Алек говорил, какие пытки применял. Все это совпадало с данными, предоставленными СМИ. Он панически взглянул на свои трясущиеся руки, боясь увидеть на них хотя бы крохотное пятно крови. Майя бросилась обнимать своего друга. — Все будет хорошо, успокойся! Прошу тебя, пожалуйста, не надо… Будь сильным. Уже ничего не исправить, — бормотала она. Но Алека трясло, он захлебывался рыданиями, воздуха не хватало. Совесть терзала его за все сказанное и сделанное во сне, за то, что он так и не смог помочь Себастьяну. Теперь в его сознании этот безо дня мудак стал чуть ли не святым мучеником, которому нужно было помочь, которого необходимо было спасти, а не отталкивать из-за одного единственного проступка. А следующий момент в его голове будто щелкнул рубильник. — Это я виноват, — хрипло пробормотал Алек, задыхаясь. Майя отстранилась, непонимающе глядя на него. — Что? Я не расслышала… — Виноват я. Она встревоженно охнула и сжала предплечья Алека. — Нет, конечно нет! Ты… Но Алек уже не слушал ее. Теперь он был твердо уверен, что все произошедшее не случайность. Он не знал точно, был ли убийцей в прямом смысле этого слова, но одно понимал точно — что-то происходит, и центром всего этого был он сам. Резко вскочив и, кажется, напугав своим видом Майю, он ринулся за сумкой и одеждой. — Все, кого я знал… Все это не совпадение. Что-то происходит, — бормотал он в каком-то полубезумном состоянии, мечась по квартире. Майя еле успевала за ним, тщетно пытаясь задержать Алека, чтобы… Она и сама не знала, что могла сделать. Позвонить его родным? Или вызвать скорую? Что она могла? Что?! — Алек, прошу тебя, умоляю, — голос Майи дрожал от еле сдерживаемых рыданий. — Ты меня пугаешь, Алек! Он резко остановился, взлохмаченный, с полузастегнутой рубашкой, и обернулся к Майе, аккуратно заключая ее лицо в ладони. — Прости-прости, я не хотел, — она дрожала, и Алек мягко гладил ее мокрые щеки большими пальцами. Ему было больно видеть подругу в таком состоянии, но… Осознание пришло резко: если все так, как он думает — Майя может пострадать. — Давай успокоимся, я налью нам… что-нибудь, и мы обсудим. Все обсудим, — Майя вцепилась ему в запястья, и Алек вдруг понял, что она напугана не только его поведением, но и происходящими в их городе убийствами. Разумеется, она боится. Все боятся. И Алек должен сделать все, чтобы его близкие, и незнакомые невинные люди, вновь чувствовали себя в безопасности. — Я не могу. Майя задрожала. — Пожалуйста, Алек… — Мне надо все исправить, — твердо ответил Алек, освобождаясь от слабой хватки. Мягко обняв подругу за плечи, он усадил ее на диван и опустился на колени напротив. — Послушай, сейчас ты нальешь себе чай и успокоишься. Я позвоню Иззи и попрошу приехать к тебе на ночь. Не говори ей о том, что произошло, хорошо? Майя обнимала себя за плечи в защитном жесте, ее нижняя губа заметно подрагивала. — Но… — Это важно, верь мне, — Алек испытующе посмотрел на Майю, и та согласно кивнула. — Вы запрете дверь и никому не откроете — даже мне. Из дома не выходить. Что-то происходит. Я должен понять, что. Алек крепко обнял ее, и неожиданно почувствовал, какая она маленькая и хрупкая. Почти как Иззи. — Не знаю, что ты задумал, Лайтвуд, но только попробуй снова заставить меня волноваться, — Майя вцепилась в его плечи мертвой хваткой, и они сидели в странных изломанных объятиях какой-то время, прежде чем она отпустила его и помогла справиться с мелкими неудобными пуговицами на рубашке. — Все будет хорошо, обещаю, — Алек улыбнулся, хотя даже не был уверен, может ли верить самому себе. — Я позвоню утром. Закрой за мной. За пределы дома он выходил медленным осторожным шагом. Казалось, что город снаружи таил в себе что-то опасное, что нельзя было осознать, только почувствовать. И что люди вокруг — любой из толпы — могли оказаться из-за него на грани смерти. Поэтому Алек петлял, стараясь держаться отстранено, и не реагировал на вопросы незнакомцев и оклики попрошаек. В кармане сжатая во влажной руке лежала визитка, которая, вероятно, могла спасти многие жизни. Его — в том числе.

***

Алек был настроен решительно. Сделать что-то. Перевернуть небеса и землю, но сделать. Он обязан защитить всех. И раз доктор Фелл сказал, что этот детектив-экстрасенс толковый человек, то начать следовало с него. Хуже все равно не станет. Если, конечно, не считать, что знакомство с Алеком может поставить его под удар. Но все же Алек надеялся, что подобного не случится. Не с этим «великим кудесником». Он еще раз взглянул на визитку, запоминая адрес. Этот район был знаком Алеку, так что доехать и отыскать нужный дом труда не составило. А вот перед дверью офиса Лайтвуд завис. Его сердце пропустило несколько ударов. Было не по себе. Было странно. Внутренний голос шептал, что экстрасенсов не существует и внутри сидит шарлатан. Что следует свалить отсюда. Что лучше вновь обратиться к Люку… Но произошедшее с Себастьяном окончательно уверило Алека, что он не безумец. Что вокруг него творится что-то странное. Потустороннее. Потому он сделал глубокий вдох и собирался постучать, когда дверь резко распахнулась. На пороге стоял юноша… его ровесник, может, чуть постарше. Роскошная рубашка была расстегнута и заправлена в узкие, темно-бордовые брюки. На смуглой шее выделялось множество цепочек. На лице — макияж с блестками. А прическа с разноцветными прядями топорщилась в разные стороны, как гнездо, однако наверняка весьма продуманное гнездо. Алек мысленно выругался. Подобный "какаду" едва ли внушал ему доверие. И как профессионал он, мягко говоря, не выглядел. Разве что вызывал желание прижать его к стене, сбросить стресс посредством удовлетворения основных инстинктов, а после - заплатить. — Магнус Бейн? — уточнил Алек, надеясь, что это окажется один из его посетителей. — Во плоти, дорогой, — хмыкнул тот. — Извините, я… не буду вас задерживать, — пролепетал Алек, разворачиваясь. — Ну, дело твое, красавчик, — бросил Бейн ему в спину. — Только ответь мне на два вопроса: давно ли начались убийства и насколько отчетливыми стали сны? Алек замер. Даже не так. Алек охуел. Он развернулся и во все глаза посмотрел на Магнуса Бейна. Тот лишь самодовольно ухмыльнулся, понимая, что рыбка попалась на крючок. Бейн развернулся и вошел в офис, оставив дверь приоткрытой, тем самым позволяя Алеку решать — хочет он воспользоваться его услугами или нет. Ответ был очевиден: Алек толкнул дверь.