Дроссельмейер (надевая пояс с карманами): ...Поправился, что ли?...
— …Дай я, дорогой. Марта ни за что ему вслух не признается — нет-нет, всё tres comme il faut*, просто слов у неё для этого нет. Слишком хорошо она помнит те дни, когда он мог сидеть всего по несколько минут и только опираясь на её плечо, и долго был сам как из полупрозрачного воска. Она и думать поначалу боялась об этом, чтобы случайно не сглазить, — но потом всё-таки шептала, заклинала его: «ничего, ничего; ты поправишься». Ну вот ка́к выразишь словами, что тебе чуть не плакать хочется от белизны батиста и от того, что сквозь холодную на вид ткань, как рассвет сквозь окно в инее, розовато просвечивает — он, Христиан. И что он теперешний — такой — твоими стараниями. И что после воска полупрозрачного больше тебе ничего и не хочется — только бы он жил и был и радовался. Ка́к выразишь такое словами, — тут впору только обнять мужа за стан. Вместо его рабочего пояса, что уж поделать, — завтра не забыть бы надставить застёжку. И уже и сквозь лицо Христиана — рассвет: сам догадался, прочёл по её глазам. ________________ *(фр.) здесь: «весьма прилично»Поправился...
8 апреля 2018 г. в 07:04