***
Собирался с силами Энди долго. Мучился сомнениями, боялся скандала, мордобоя и последующей за ними неизбежной огласки. Купил предусмотрительно пачку легких сигарет подороже, сунул в ящик своего стола нераспечатанной и окопался за компом как в засаде в ожидании благоприятного момента и приступа душевной отваги. А приступ не наступал, задержался где-то в пути — неделю, две, уже третья пошла. Егор продолжал лыбиться направо и налево, поднимать Эндины карандаши и носить Энди кофе, а Энди все не решался, трусил. Однажды утром, проходя мимо старательно прячущегося за монитором парня, Егор наклонился поднять с пола уроненную Энди, — специально, даже не сомневайтесь, — ручку, а когда выпрямился и вложил ее в робко протянутую парнем, вспотевшую от волнения ладонь, вокруг ручки был намотан клочок белой бумажки. — Держи крепко, растяпа, — сказал Егор с милой, слегка насмешливой улыбкой, развернулся на каблуках и удалился на перекур. В дверях курилки он, перед тем как исчезнуть, на миг обернулся через плечо, выцепил Энди взглядом, убедился — пялится, шало подмигнул, медленно-обещающе облизнул кончиком алого языка верхнюю, чуть пухловатую, но по-мужски твердо очерченную губу и небрежно взмахнул у уха кистью: «Позвони». Энди проводил соблазн задумчивым взглядом, ловко спрятал записку с номером терефона сначала в кулак, потом — в карман джинсов и временно выпал из реальности, потопленный волной абсолютно порнографических, ярчайших видений с Егором и собой в главных ролях. Парень и близко не представлял, о чем он станет говорить с коллегой при встрече вне офиса, ну не о бухгалтерии же, и хотел от коллеги отнюдь не разговоров — бурного секса. Чтобы Егор без церемоний позвал его к себе домой, с порога впился сносящим крышу горячим, влажным поцелуем, захлопывая одновременно ногой дверь, по-хозяйски шваркнул спиной о стену, завалил тут же, в прихожей на пол и отымел, а после они бы перебрались в спальню, на кровать, теряя по дороге остатки одежды, и менялись позициями, пока совершенно не выдохнутся и не отрубятся бескостными, потными, выжатыми насухо амебами…***
Остаток рабочего дня для Энди превратился в пытку и борьбу с упорной эрекцией. Быстрое передергивание шкурки в туалете не помогало — стоило парню вернуться за комп, фантазии о Егоре одолевали с новой силой, и опять приходилось срываться в туалет, прикрывая оттопыренный стояком пах свитером. Коллеги посматривали на зачастившего «до очка» бедолагу с удивлением и сочувствием, видать, решили — у него живот прихватило, но молчали — было бы сильно плохо, отпросился б домой. Так Энди и маялся, в заколдованном кругу комп-дрочка-комп-дрочка, даже обеденный перерыв пропустил. Егор маячил перед внутренним взором. Его губы, сочные и твердые, его в меру широкие, мускулистые плечи, его наверняка подкачанный, спрятанный под рубашку пресс, его обтянутая тканью брюк упругая, аппетитная задница… Егор неспешно расстегивает пуговицы. Егор стягивает с торса через голову полурасстегнутую рубашку и берется за пряжку ремня. Егор вжикает молнией ширинки. Обнаженный по пояс Егор отбрасывает скомканную рубашку, расставив для устойчивости босые ступни, приспускает с ягодиц джинсы вместе с бельем, наклоняется вперед и ладонями раздвигает булки, обязательно не загорелые по контрасту с остальной смуглой кожей… О-о-о… — Энди, — шепот подкравшегося сзади Егора обжег ухо и заставил напрочь выпавшего из реальности парня подпрыгнуть на стуле. — Седьмой час, все давно по домам расползлись. Вырубай машину, пошли, поужинаем, что ли… Вот и договорились, похоже. Сигареты куплены зря, не пригодились. — А куда мы пойдем? — Энди оттолкнулся от стола и вместе со стулом отъехал назад примерно на метр, далее не пускала стена. — Может лучше к тебе и закажем по телефону пиццу, к палочке чая? Устал я что-то, неохота никуда тащиться! Да, он откровенно напрашивался сразу в постель, рискуя огрести по морде, но конфетно-букетный период смешон, когда работаешь с человеком уже почти полгода и видишь его каждый день, исключая субботы, воскресенья и праздники, и несколько часов назад этот человек сам, добровольно дал тебе свой номер телефона и подмигивал. Вряд ли Егор таким образом, пошленько облизываясь, собирался позвать коллегу на футбольный матч. Зачем тогда терять время на пустые ухаживания? Егор смерил Энди зажегшимся взглядом, сглотнул и кивнул: не возражал против пиццы на дом к палочке чая. Здание офиса правильно понявшие друг друга мужчина и парень покинули, конечно, не целуясь и не держась за руки, почти бегом. Оба прекрасно помнили о понасованных повсюду камерах видео-наблюдения, совершенно не желали палиться и жаждали поскорее удалиться от них на безопасное расстояние. Энди по привычке повернул было к автобусной остановке, ловить маршрутку, но Егор перехватил его под локоть и потянул в сторону стоянки машин. — Ты куда, чудо? — мужчина откровенно веселился, полный предвкушения скорого соития, на ходу вытаскивая из кармана куртки пачку сигарет, зажигалку и связку ключей с брелоком-сигнализацией. — Я на колесах, забыл? Энди забыл. Парень много чего сейчас забыл, включая собственное имя, шагая рядом с Егором в ореоле распространяемых им сексуальных флюидов, ослепленный его белозубой улыбкой. Чертов член в джинсах вновь ожил и зашевелился, наливаясь кровью, потребовал прикосновений губ Егора и рук Егора, закоротил и без того вялый мыслительный процесс. По счастью, зону камер офиса будущие любовники уже миновали, а под камеры стоянки еще не вступили, иначе охрана имела бы счастье насладиться интереснейшим зрелищем — не совладав с нахлынувшим острым желанием, Энди внезапно приник к Егору, пытаясь его поцеловать. Егор отстранил лезущего парня со смешком. — Не здесь, чудо, — буркнул он не слишком довольно. — Увидят. Нам лишние слухи не нужны. Энди с трудом собрал расползающиеся киселем мозги в кулак, шикнул на восставший не ко времени член и вразвалочку потрусил за Егором дальше. Эрекция ужасно мешала передвигаться, но перспективы впереди маячили самые что ни на есть радужные. Перетерпится, тут всего-то сто метров проковылять, до стоянки.