Я смогу

      Егор вел машину сквозь вечерние городские пробки уверенно и со спокойным выражением лица, безмерно раздражавшим Энди. Создавалось впечатление, что он вообще никуда не торопится. Вокруг истерически гудели, то тут, то там в заторах между водителями вспыхивали короткие ссоры с матюгами и потрясанием из опущенных окон факами, кто-то нарушал правила дорожного движения, пытался прорваться в обход и подрезал на поворотах — Егор лишь добродушно улыбался, пропускал наглецов и в такт льющейся из динамиков магнитолы музыке отбивал по рулю пальцами ритм.       Как же мужик бесил… Настолько, что Энди хотелось ему врезать по вот этой самой лучезарной улыбочке, которая всего час назад ослепляла и очаровывала.       В конце концов сопение парня привлекло внимание Егора.       — С тобой все в порядке, чудо? — спросил он, впрочем, не отвлекаясь от дороги. — Ерзаешь, ерзаешь… Ссать, что ли, хочешь? Прости, остановиться сейчас проблематично. Еще минут десять потерпишь, мы уже почти вырвались?       Энди злобно зыркнул исподлобья и отвернулся к окну. Парень вовсе не страдал от переполненного мочевого пузыря, его мучили равнодушие попутчика и неудовлетворенное желание. Вот только пробкам не было ни малейшего дела до чьего-то ноющего стояка.       Не отрывая взгляда от медленно ползущей впереди синей Мазды, Егор аккуратно накрыл ладонью колено Энди и легонько сжал.       — Не психуй, — сказал он мягко. — Мы с тобой еще все успеем, если не попадем в аварию, и даже не по одному разу. У меня тоже трубы горят, поверь.       Энди совсем не нравилось, что Егор называет его чудом, и дым от очередной тлеющей сигареты Егора не нравился, вонючий какой-то. Раньше, вроде, сигареты Егора пахли по-другому, или виноваты раздражение и усталость после рабочего дня?       Егор сжал колено Энди крепче, потом отпустил и успокаивающе погладил парня по внутренней поверхности бедра.       — Расслабься, откинься на спинку сиденья и закрой глаза, — посоветовал серьезно. — Если бы я был пассажиром, то сделал бы именно так.       Энди внял, откинулся на спинку сиденья и смежил веки. Пожалуй, Егор прав, а он, Энди — нет, и распсиховался на голом месте.       — Почему ты называешь меня чудом? — спросил парень, чтобы не молчать.       Егор ответил не сразу, после паузы. — Потому что ты — чудо. Хочешь, буду называть заем или котенком. Мне без разницы.       Энди прикусил свой болтливый язык, но было уже поздно. Нарвался на комплимент, молодец. Они, вообще-то, трахаться едут, а Егору, оказывается, без разницы, зай или чудо. Сравнил тоже! Зай это длинноухое травоядное животное, чудо же…       Ладонь Егора вновь сжала коленку, и мужчина вздохнул с плохо скрытым упреком:       — Прежде чем дуться, чудо, сам для себя определись, чего конкретно ты от меня ждешь. Иначе, кроме ебли, у нас нихуя не получится.       Он рассчитывал получить от Энди нечто большее, чем секс на один вечер? Энди подскочил на сиденье, мгновенно просыпаясь, и заморгал, шевеля извилинами, ошарашеный намечающимся раскладом. Хотя, если хорошенько подумать, выходило логично — зачем затевать одноразовое сношение с коллегой по работе? Слишком много рисков. Куда проще и безопаснее снять где-нибудь в гейке без обязательств мальчика и расстаться с ним на утро, едва помня имя и не обменявшись телефами.       — Извини, — буркнул парень пристыженно и уткнулся носом в окно. Желание болтать пропало вместе с эрекцией, зато вдруг обуяла нервная почесуха.       «Нет, иметь постоянного партнера, конечно, здорово, — размышлял Энди, скребя ногтями то затылок, то живот, то под мышкой. — Регулярный секс, вечера вдвоем у телевизора. Но… Во-первых, скучно, во-вторых, я готовить не умею совершенно и развожу бардак, в-третьих — отчитываться перед Егором, куда поехал, с кем и зачем… Кхм…»       Пока парень маялся, неуверенный, нужны ли ему постоянные отношения, Егор вывел машину из пробки на боковое ответвление шоссе. Здесь поток транспорта заметно поредел, движение ускорилось, и Егор оживился.       — Смотри и запоминай на будущее, — он указал пальцем на проплывшую мимо, забитую людьми автобусную остановку. — Здесь ходят тридцать второй и семерка, еще сто седьмая маршрутка, прямо до моего дома. Тебе этот район знаком? Раньше доводилось тут бывать?       Энди покачал головой, отрицая, и Егор продолжил, с милейшей улыбкой: — Ничего, познакомишься еще. Какие твои годы.       Энди фыркнул, соглашаясь. Угроза постоянных отношений высверливала ему виски ограничением привычной свободы, но, с другой стороны, манила явными плюсами.       — Я готовить не умею, — брякнул парень не в попад и жутко смутился. — Только картошку, макароны с сосисками, пельмени если сварить или яичницу пожарить. Ты ешь подгоревшую яицницу, Егор, и слипшиеся пельмени?       Егор рассмеялся легко и непринужденно.       — Я все ем, чудо, — ответил сквозь хохот. — Все-все. Слипшиеся пельмени, горелую яичницу, сосиски. Не напрягайся из-за хуйни, лады? Попозже разберемся.       Энди ненавидел чувствовать себя дураком и демонстративно надул губы. По мнению парня, вкусно пожрать была вовсе не хуйня и Егор молол чушь. Если каждый проведенный у Егора вечер заказывать суши и пиццу, никакой зарплаты не хватит. Хотя… смотря кто будет платить.       — Энди, — Егор поймал в плен колено Энди и потискал, от интимно-хозяйского прикосновения мужчины в пах парня побежали жаркие мурашки. — Ты бука. Улыбнешься мне? Пожалуйста.       Повторно за едва ли часовую поездку устыдившийся Энди выдавил улыбку, та вышла кривой и не искренней и сразу сменилась кислой гримаской.       — Уже лучше, — похвалил помрачневший Егор, прекратив лыбиться майским жуком на навозной куче. Его ладонь с колена Энди переместилась на руль, пальцы сжали плетение баранки так, что побелели костяшки.       — Отвезу-ка я тебя домой, чудо. — мужчина смотрел на дорогу, не отрываясь. — Не знаю, чем тебе не угодил. Но — чем-то не угодил. Жаль, через полгорода из-за тебя переться, опять в пробках торчать.       В его сдавленном негромком голосе слышались обреченность в который уже раз не понятого живого существа, глубокое разочарование и вселенская, космических масштабов, тоска. И Энди проникся и тоже резко затосковал.       — Не надо меня домой, — парень потянулся и робко тронул локоть Егора. — Ты мне нравишься, клянусь. Просто не обращай внимания на мои заебы. Я бываю иногда странным.       Егор смотрел искоса и крайне недоверчиво.       — Заебы, говоришь… — протянул он после довольно продолжительного, невеселого молчания. — Оки, чудо. Ты ссать точно не хочешь?       Нет, не обедавший Энди не хотел ссать, как, впрочем, и писать, и отлить. А вот есть хотел, и не просто есть — жрать, по-волчьи. Что угодно — суши, пиццу, слипшиеся дешевые макароны из Пятерочки, горелую яицчицу или отварную картошку. Даже хлеб с сыром парня бы вполне устроил.       — Нам долго еще ехать? — нетерпеливо вякнул он, подпрыгивая на сиденье. — Меня укачивает.       Егор хмыкнул с нечитаемым выражением лица, крутанул руль, и машина вкатилась в какой-то скудно освещенный горящими черед один тусклыми фонарями пустынный двор. Вроде, деревья стоят, вроде, ярко раскрашенная детская площадка с карусельками и горочкой… Вроде, у горочки маячит силуэт человека, то ли мужик, то ли баба, не разберешь в полумраке, рядом нечто, напоминающее большую собаку…       — Прибыли, — мужчина прищурился, выбирая место для стоянки. — Кончай ныть, а? Стонотный порошок прямо. Тебе сколько лет? Хуже пенсионера, честно.       Энди пропустил укор мимо ушей, мысленно возопил «ура» и приготовился к высадке на неведомую, страшную грядущим постоянством территорию. Двор Егора и его двор. Пора принять свершившийся факт, иначе кроме одноразовой ебли и позора действительно ничего не получится. Увольняться со старого места работы и искать новую не прельщало.       — Ты эту собаку знаешь? — вопросил парень, нажатием на кнопку поднимая стекло своей дверцы. — Она бросается, нет? Хозяин у нее вменяемый?       Глупый эгоист не слышал, занятый разглядыванием чужой, вызывающей справедливые опасения крупной псины у горки, как Егор с едва слышным свистом выпустил воздух сквозь судорожно сжатые зубы. С облегчением? Злясь?