Вот одинок я вновь, И боль владеет мной, Здесь в холоде меня, Я прошу, не оставляй! Прикосновением Подаришь жизнь ты мне, Тебя так долго ждал, Но время потерял! Прошу, будь со мной, Я не вижу ничего, Прошу, будь со мной! Я…*
Сознание потихоньку возвращалось. Голова нестерпимо болела, словно изнутри по ней со всего размаха ударили кувалдой, но с глаз начала сходить белая пелена. Когда картина вокруг более-менее перестала расплываться и обрела привычные очертания, Семён оглядел помещение. Знакомый запах лекарств врезался в нос сквозь испачканные кровью ватные тампоны. Шкафчики с инструментами и разными скляночками невольно привлекали внимание, жёсткая кушетка давала о себе знать в виде затёкшей спины. До Семёна дошло сразу — медпункт. И снова здорова: лежит побитый и разбитый морально в медпункте. Четвёртый раз за смену… — Дья-я-я-явол… — устало протянул Семён. Голос у юноши был едва слышимым, с хрипотцой. Таким он был разве что когда Семён в подростковом возрасте сорвал голос, зовя на улицу лучшего друга, который ни в какую не желал выходить, обижался. Парень откашлялся, но то, что это было напрасно, дошло до Семёна вместе с саднящей болью. Кашель раздражал и без того пересохшее горло. Воды. Юноша протянул руку у стакану, заботливо оставленному Виолой на тумбочке, и разом выпил всё содержимое. Стало намного легче: немного сладковатая жидкость приятным холодком расходилась по горлу и возвращала всё на круги своя. Даже голова не так сильно стала болеть, что уже хорошо. Юноша на миг обрадовался сиюминутному облегчению, но потом улыбка сползла с его лица и дело вовсе не в треснувшем уголке губ. В памяти всплыли события вчерашнего дня: поход, подслушанный разговор, удар… — Я не могу поверить, что это произошло именно со мной. Хотя нет, не «со мной». С нами… — Семён нахмурился. Погрузиться в мысли о произошедшем и послушать тишину, дабы утихомирить головную боль, не получилось поскольку в дверь медпункта неожиданно постучали. — Кого там принесло? — шёпотом спросил парень, а затем, как можно громче, крикнул, — Войдите! Хотелось добавить, что не заперто, но в горле как назло запершило и юноша стал громко откашливаться. Дверь со скрипом открылась. Откашлявшись, молодой человек увидел, что на пороге стояла Лена. «И чего ей не спится? Пол первого ночи на часах!» — подумал Семён. Поздоровавшись, она прошла в помещение и, присев рядом с парнем, поинтересовалась о самочувствии Семёна. — Не жалуюсь, спасибо. А ты чего не спишь? — Не спится, — устало вздохнула обладательница фиолетовых волос. — Как там Славя? — спросил парень о том, что его больше всего беспокоило. — С ней всё хорошо? Лена осторожно, стараясь не касаться налобной повязки, провела рукой по спутавшимся пыльным волосам товарища и устало улыбнулась. — С нашей подругой всё в порядке, не беспокойся. Она сейчас спит. Парень вздохнул с облегчением и даже глаза прикрыл. Главное, что с любимой всё было хорошо. — Лена, — начал Семён. — А как я здесь оказался? — Тебя принесли. Ответила она так по-обыденному, словно каждый день кого-то до потери сознания калечат, а потом товарищи приносят битого-раненого-контуженного пионера в медпункт. Однако в зелёных глазах фиолетововолосой пионерки было видно волнение. — Это я знаю. — Махнул рукой парень, — Расскажешь, что было до этого? — Можно, — пожала плечами девушка и начала свой рассказ. 10 июня 1989, 21:14. Лесная поляна. Лена окинула внимательным взглядом собравшихся. Электроник и Шурик громко спорили с вожатой, Ульяна задумчиво смотрела на огонь, мечтала поди о кладе на конце радуги. И вроде бы всё как обычно, даже слишком, но кого-то явно не хватало для целости картины… Девушка с забавными хвостиками ещё раз оглядела свой отряд и заметила, что троих человек не хватает. Алиса, Славя, Семён — где они? Надо искать! Но как? Тут-то Елена задумалась, поскольку ситуация была слишком трудной. Предупредить вожатую? Тогда будут большие последствия, да и как Славя с Семёном отреагируют? Девушка крепко дружила с ними, и как друзей она их любила, и не хотела их терять. Лена встала перед трудным выбором — предупредить вожатую, и, возможно, потерять дружбу со Славей и Семёном, либо пойти искать самой и получить нагоняй от Ольги Дмитриевны. Однако принять решение Лене помешал шорох сзади. Повернувшись на звук, фиолетововолосая пионерка увидела Славю, которая оперлась на ствол дерева. Вид у неё был не лучший: волосы взъерошены, руки в ссадинах и синяках, глаза красные, лицо заплакано и грязно, рубашка стала грязно-белой, эмблема на рукаве висела на нескольких швах, а в некоторых местах рубашки виделись дыры. — Славя? Что с тобой? — испуганно спросила Лена, взяв подругу за руку. — Где вожатая? — спросила блондинка, тяжело дыша и потрясываясь. Она не обращала на вопросы подруги о своём состоянии. — Отошла минуту назад. А что случилось-то? — Семён… Он лежит без сознания на поляне в лесу… — отрешённо произнесла Славяна. Ответ подруги подверг Елену в шок. — Что?! — вскрикнула девушка. — Не может быть! — Может… — также ответила Славя, устало глядя на землю, — Холодная война переросла в очень горячую… Лена испуганно отошла на шаг назад. Кажется она поняла, в чём дело. — Не может быть… — прошептала девушка. — Как такое возможно? — У Алисы окончательно поехала крыша… Она чуть было не убила меня. Семён появился как нельзя вовремя. Он спас меня, но сам пострадал… — сказав это, блондинка расплакалась. Лена хотела было найти вожатую, однако это делать не пришлось, поскольку Ольга Дмитриевна пришла как нельзя вовремя. — Славя? Что с тобой? Где Семён и Алиса? — воскликнула вожатая. Блондинка подняла заплаканные глаза на подошедшую Ольгу Дмитриевну. От её вида последняя отошла на пару шагов назад — настолько он был жутким. — Семён без сознания в лесу лежит, — всхлипнула она. — Алиса ударила его по голове, когда Сёма стал защищать меня. Сама она скрылась в неизвестном направлении… — Что?! — гневно воскликнула вожатая так, что блондинка вздрогнула. — Как это вообще произошло? Где он? — На… поляне… — затравленным шёпотом ответила Славя. Перед глазами всё поплыло. Что было дальше, блондинка уже не знала… 11 июня 1989, 0:53. — Вот такая история, — грустно изрекла Лена. Семён посмотрел на подпругу и увидел несколько влажных дорожек, оставленных так упорно подавляемыми слезами. Видимо, Лена сама тяжело переживала это событие. Парню хотелось как-то приободрить её, но он не знал как сделать это лучше. Семён приобнял подругу и прошептал ей прямо в ухо: — Ленка, ты это… не переживай. Всё с нами будет хорошо. И у тебя всё будет отлично. Ведь главное, что все мы живы и здоровы. — парень похлопал девчонку по плечу. — Всегда удивлялась твоему реалистичному и в то же время такому оптимистичному настрою, — грустно усмехнулась девушка, утирая слёзы небрежно повязанным галстуком. — Тебе чуть голову не размозжила эта сумасшедшая, тебе бы о себе думать и тешить надеждами на лучшее, а ты другим помогаешь. И ещё лыбишься как майская роза, в то время как другие забились бы в депрессию. — Потому что наши мысли материальны, — ответил Семён и, кашлянув, продолжил всё тем же охрипшим голосом, — Думаешь о хорошем и оно происходит. Так же и с плохим. Но в последнее время я всё меньше начинаю верить в это. Лена лишь хмыкнула и уставилась на полную луну в окне. Будь она волком, завыла бы поди. Может именно так она бы выпустила все терзавшие её переживания последних событий. Хорошо, наверное, волкам — сел на краю скалы и в гордом одиночестве повыл, выпустил пар, высказался обо всём, что так достало, а потом возвращаешься в стаю и ходишь спокойный снаружи, но такой тревожный изнутри.Давай, кричи! Но тебя могут не понять, Никто из них не хочет Ничего менять.**
Девушка зевнула и лениво перевела взгляд на юношу. — Жизнь всегда такая несправедливая или только когда ты взрослеешь? — наконец заговорила Лена после долгого молчания. Персунов до последнего думал, что это Ленка всего лишь рассуждает вслух, пока наконец она не позвала его сначала нормальным голосом, а потом чуть громче. Семён резко повернул голову на звук, в глазах сразу же заплясали ненавистные жёлтые и фиолетовые кружочки и овальчики. Юноша стиснул зубы от накрывшей его боли, но на повторно заданный вопрос подруги ответил, как ни странно, уверенно: — Всегда. Лена также грустно усмехнулась и, поблагодарив товарища за поддержку, пошла в свой домик. — Всегда пожалуйста! — Семён улыбнулся ей в ответ. — Повезло, наверное, твоим друзьям, — напоследок сказала девушка прежде чем окончательно уйти. — Кто знает, кто знает… — протянул Семён, кое-как подойдя к окну. Полная луна освещала окрестности пионерского лагеря. Свет её мягко падал на чумазое лицо Семёна и отражался в его бездонных карих глазах. Где-то вдалеке послышался глухой голос совы, на миг прервавший застоявшуюся тишину. Звёзды сияли как тысячи и миллионы кристаллов, подобно мозаике слагали разные созвездия. Вот, например, Большая медведица, вот Пегас, всех не счесть. Семён улыбнулся потрескавшимися губами. На нижней губе снова появилась болячка, но молодому человеку не было дела до этого. Он любил ночь. Это прохладное время суток идеально подходит для размышлений в абсолютной тишине, для скромных посиделок с любимым человеком под сиренью, лучшее время для совместного его проведения, душевных разговоров, тёплых объятий и жарких поцелуев. Для всего, о чём он, Семён, мечтает.Я люблю ночь, за то, что в ней меньше машин...***
Молодой человек побыл у окна недолго. Красивый пейзаж, конечно же, радовал, но усталость давала о себе знать. Юноша, покачиваясь, пошёл в сторону кушетки, но в глазах потемнело и он потерял равновесие. Семён немного полежал на полу дабы подождать пока искры в глазах исчезнут. Но те, видимо, поняли желание юноши и решили устроить себе праздник непослушания. Семён стал ползти в сторону кушетки. Было трудно, ведь одной рукой он помогал себе, а другой ощупывал окружающие предметы. Неудобно, но зато обошлось без происшествий. — Что же будет дальше? Осталось всего-ничего. Кто же решит исход войны? С этими мыслями, Семён лёг на кушетку и провалился в сон. 11 июня, 8:35. Медпункт Семёна вновь разбудил звук открывающейся двери. Парень открыл глаза и повернулся на звук. На пороге стояла Виола. — Доброе утро, Семён! — поздоровалась она. — И вам того же, — ответил парень. Голос уже не хрипел, но говорить громко всё ещё было трудно. — Как самочувствие? — Вроде выровнялось. Меня Лена разбудила в первом часу ночи. Я же в сознание пришёл в половину первого. — Поня-я-ятно, — хмыкнула Виола и, подойдя к юноше, сказала, — А теперь сядь, я тебя осмотрю. Молодой человек послушно выполнил поручение медсестры. Проделав необходимые действия, она повесила стетоскоп на шею и, улыбнувшись, заверила Персунова, что в скором времени он сможет и в космос полететь с таким-то хорошим здоровьем. — Тебя с похода принесли. Можешь рассказать, что случилось? Вкратце хотя бы. — Меня ударили по голове палкой. — А кто, не знаешь? — Честно говоря, я сам был бы не прочь узнать! — ответил Семён. Ему было неприятно врать, но другого варианта он не видел. — Что же… Жаль — ответила медсестра, не заметив фальши в голосе. Или, по крайней мере, сделала вид. — Ладно, — сказала она, выдержав паузу. — Сейчас как себя чувствуешь? — Ну, лучше, чем изначально. Спасибо вам большое! — Всегда пожалуйста! Это моя работа, людей лечить. Идти можешь? Семён аккуратно встал с кушетки. Голова немного кружилась и болела, но в целом парень чувствовал себя куда лучше, чем ночью. — Вроде того. — Ответил Персунов, повернувшись в сторону Виолы, — Головокружение постепенно идёт на убыль, так что не переживайте. Женщина внимательно посмотрела на своего подопечного. Его вид ей не совсем нравился. — Может, тебя довести, или попросишь кого? — Нет-нет, спасибо! — Семён яростно замотал головой. — Я справлюсь! — Ну смотри. — Медсестра окинула его недоверчивым взглядом. Семён улыбнулся и, слегка покачиваясь, вышел из медпункта. Тот же день, 9:43. Окрестности домика №17 Подходя к домику, Семён услышал какой-то шорох. Подойдя ближе, парень понял, что внутри кто-то разговаривает. Причём не один человек. Прислушавшись, он понял, что голоса принадлежат женщинам. Интересно, кто же это мог быть? На цыпочках подойдя к входной двери, Семён прильнул ухом. Вокруг было тихо, да и дверь была незаперта, поэтому он смог услышать фрагменты разговора: — Значит, Алиса? — несколько грозно спросила Ольга Дмитриевна. Голос вожатой Семён узнал сразу. — Да… — протянул второй голос, принадлежавший Славе. — И почему ты сразу мне всё не рассказала? Почему ты молчала? — всё также грозно спросила женщина. — Семён попросил меня не говорить об этом никому — ответила Славя. — Я бы с радостью промолчала, но и вы меня поймите — мне столько пришлось пережить за это время, что я уже не могла сдерживать это в себе. Я понимаю, что этим могу усугубить наше с Семёном положение, но я не могу так больше! — всхлипнула она. — Да, перед тобой встал трудный выбор, — вздохнула вожатая. — С одной стороны продолжить войну и дальше вот так себя изматывать, а с другой — нарушить просьбу Семёна… Нелёгкий выбор, понимаю. Наверняка тебе тяжело. — Да, очень тяжело. Но, всё же, я так больше не могу… Ненадолго в помещении повисла тишина, изредка нарушаемая всхлипываниями Славяны и шумом листвы под дуновением ветра. — Надеюсь, Семён поймёт мотивацию моего поступка! — добавила блондинка после небольшой паузы. — Он любит тебя, а ты любишь его, — ласково сказала Ольга Дмитриевна. — Если Семён действительно любит тебя с такой же силой, как и ты его, то он поймёт, что тобой двигало, когда ты рассказала это мне… Семён решил прервать разговор стуком в дверь. На несколько секунд за дверью установилась тишина, затем вожатая сказала: — Войдите! — Я не обижаюсь на тебя, Славя и всё понимаю, — сказал Семён, едва переступив порог домика. — Тебе было необходимо это рассказать, потому что держать в себе ты это больше не могла. Ольга Дмитриевна, — теперь реплика была обращена к вожатой. — Можно вопрос? — Спрашивай, — кивнула вожатая. — Теперь вам известно всё в мельчайших подробностях. Что-то вам рассказала Славя, чему-то вы сами были свидетелем. Скажите — что вы теперь собираетесь делать? — Хороший вопрос… — задумчиво произнесла вожатая. — Тяжело решить, понимаю, — ответил юноша, подойдя поближе и взяв стоящую рядом блондинку за руку. — Но, я думаю, вы согласитесь с тем, что решение всё же принимать надо? — Само собой, — Ольга Дмитриевна почесала затылок. С улыбкой посмотрев на держащихся за руки пионеров, вожатая улыбнулась и сказала, — Сегодня вечером, после ужина, я позову вас и Двачевскую на площадь. Никому об этом не говорите больше, а Алису я предупрежу на обеде сама. — Хорошо, — кивнули ребята. Семён взял умывальные принадлежности, и вместе со Славей направился к умывальникам.Крылатый ветер вдали Верхушки скал опалил, Теперь ласкает газон. На то особой резон... На то особой отдел На то особый режим На то особый резон.
11 июня 1989, 19:17. Столовая Когда Семён вместе со Славей вышли из-за стола, к ним подошла Лена. — Что будете делать, ребята? — поинтересовалась фиолетововолосая пионерка. — Пойдём на площадь, — ответила Славя. — А что там делать? Вроде бы никаких мероприятий не намечается! — не поняла девушка. — Ольга Дмитриевна будет Алису наказывать, — ответил Семён. — Вот как? — удивилась девушка и понимающе кивнула, — Ну, дело хорошее. Может быть. — Ты идёшь? — Вы уж простите меня конечно, но нет, я не пойду, — смущённо ответила девушка. — Ничего страшного! — улыбнулась Славя. — Мы же тебя не уговариваем. — Да, — подтвердил Семён, улыбнувшись. — То, что ты не пойдёшь на это, кхм, мероприятие, ещё не значит ничего. — А оно должно было что-то значить? — с долей испуга спросила фиолетоволосая. — Ну, будь бы на нашем месте другие, или же мы были с другим характером, то мы бы тебя обвинили в предательстве… — начал Семён. — Но мы другие, и зла на тебя не держим. Это дело каждого, да и к тому же тебя эта Алиса никак не касалась. — Закончила Славя. — Спасибо вам! — улыбнулась Лена. — Ребят, вы не могли бы встать и подойти ко мне? — Да не вопрос! — ответила Славя и вместе с Семёном подошла к девушке. В ту же секунду Лена крепко обняла их. — Спасибо вам большое! — сказала она. — Вы самые лучшие друзья из тех, кого я когда-либо встречала. Если честно, то вы, наверное, одни из не многих, по кому я буду очень скучать после окончания смены. — Нам тоже будет тебя не хватать — ответила Славя, обнимая подругу. — Мы с тобой очень крепко сдружились за это время. Ты, кстати, если сможешь — приезжай к нам. Мы тебя будем ждать. — «К вам», это к кому — к тебе или Семёну? — смеясь спросила Лена, выпустив друзей из объятий. — К Семёну, — ответила Славя. — Просто после смены я отправляюсь не домой, а к нему. — Хорошо, обязательно! Ну что, идём? — Пошли! Получив согласие, Семён со Славей направились на площадь. 19:29 Пришли ребята вовремя — на данный момент на площади собрался почти весь лагерь. Выстроились все в шеренгу. Разумеется не во всю длину площади — в каждом ряду по пятнадцать человек. Лена, Семён и Славя заняли места в шеренге, где стоял их отряд. — Эй! — ткнул Семёна стоящий рядом Шурик. — А чего нас всех собрали? Смена же заканчивается только через два дня. — Шурик, наберись терпения! — обратилась к нему рядом стоящая Мику. — Нам всё объяснят, не переживай! — Шурик, я понимаю — не терпится узнать, — сказал Семён. — Но Мику права — давай дождёмся прихода вожатой, она вам всё расскажет. Хорошо? — Да, конечно! — ответил кибернетик. — Просто не терпится узнать. — Всему своё время, Шурик. Всему. своё. время. — Ладно-ладно, прости! — развёл руками он. В этот момент на площадь пришла Ольга Дмитриевна и, встав напротив шеренги, объявила: — Пионеры! Сегодня я собрала вас по очень важному вопросу — я предоставляю вам право выбрать наказание для члена отряда — Алисы Двачевской! — А что она сделала? — спросил голос из толпы. Вместо ответа вожатая сказала: — Семён, выйди пожалуйста из строя! — Есть! — отозвался парень, и вышел из толпы пионеров. — Видите эту повязку? — спросила Ольга Дмитриевна, указав пальцем на перемотанный лоб парня. Собравшиеся синхронно кивнули. — Так вот, эта повязка от ударов, нанесённых тяжёлой палкой. По рядам прошёл шёпот: — Как же это?.. Кто мог такое сделать?.. Наконец из толпы послышался возглас: — Ольга Дмитриевна, а кто же это Семёна так ударил? — А вот попробуйте догадаться сами! — сказала вожатая. — Это Алиса? — спросил кто-то. Вожатая кивнула. Собравшиеся загалдели: — Так и знали! Опять она! Что же она не отвяжется от них? Ольга Дмитриевна жестом попросила пионеров соблюдать тишину. Но ребята не унимались и их можно было понять — рыжая бестия много кому попортила кровь за всю смену. — Так и знали, что это ты, тупая ДваЧе! За этим криком последовала песня про рыжего, убившего лопатой своего дедушку. Когда пение было окончено, все собравшиеся радостно захлопали в ладоши и засвистели — наконец свершится правосудие! Как же долго они этого ждали. Ольга Дмитриевна, признаться, ужаснулась увиденному и услышанному. — Ну и вздуем же мы тебя, овца рыжая! — ДваЧе! ДваЧе! — Будет тебе после ужина, ведьма! — Допрыгалась, сволочь позорная?! Алиса держалась до последнего, чтобы не сорваться, но последняя сказанная фраза выбила девушку из колеи. В памяти невольно промелькнуло воспоминание, когда её в первом классе окружили на улице одноклассники и хором стали обзывать её тупой за то, что читала она медленно и плохо. Такой злобы и обиды она больше нигде и никогда не испытывала. Алиса жалела, что тогда не избила своих обидчиков в ответ, но теперь ей было не о чем жалеть. Теперь она — сильная. Такая, какой её сделали за много лет. Сжав кулаки, девушка с вызовом посмотрела на собравшихся. Она не будет терпеть смех в лицо. Только Алиса имеет право смеяться в лицо другим. Она не намерена так просто сдаться. — Что вы там пищите, крысы?! Хотите что-то сказать — идите сюда и скажите в лицо! — крикнула рыжая и шагнула вперёд. Толпа кинулась её передразнивать и оскорблять. Ольга Дмитриевна схватила провинившуюся пионерку за плечи и заставила встать на место. Скрипя зубами и пребывая вне себя от злости, Алиса всё же подчинилась. Ей всё равно некуда деваться. Вожатая снова потребовала тишины. Получив «отклик», она продолжила: — Я решила не наказывать её сама, и решила посоветоваться с вами. Только с одним условием — никаких убийств и прочего! Гуманные предложения только! Но её похоже не поняли. — Сме-е-е-е-е-ерть! — крикнул кто-то из толпы. — Шурик, ну ты-то куда? — осадила юношу Славяна. — Прости, заигрался... — ответил он и опустил голову. Ребята было подцепили фразу кибернетика, но вожатая быстро заставила всех замолчать. Когда все пионеры стихли, начались перешёптывания, от которых ДваЧе с каждым разом вздрагивала.Я вижу осколки, Но тайну эту я никак не скрою... Взгляд не отвести От боли, что причиняем мы!****
Было страшно, но она не покажет этого иначе не быть ей Алиской Двачевской, век воли не видать! Ольга Дмитриевна заверила девушку, что никто её не тронет, но Алиса слабо верит в это. На деле — не тронут, а на словах — любая инквизиция переплюнет жаждущих правосудия пионеров. — Я предлагаю оставить Алису на следующую смену! — донёсся голос из толпы. — Да! Там как раз младшие приедут! Пусть помучается! — И кем мы её туда поставим? — спросил ещё один голос. — Будет вожатой помогать! — Но там же другая вожатая будет... — с сомнением ответил спросивший. — И что? — спросил ещё один голос. — Так даже лучше будет! Пятнадцатого июня к тому же пребывает новая смена. Она младше нас на пять-шесть лет! Пускай помучается! — Да! Так ей и надо! Впредь будет умнее! У Алисы похолодело внутри. Мало того, что войну проиграла, так ещё и контрибуцию♣ отнюдь не самую маленькую по масштабу противники назначили.Мир сошел с ума: Кругом скорбь одна! Ты просто бредишь, Бредишь в борьбе за то, во что веришь!****
— Решено! — сказала Ольга Дмитриевна, дождавшись, когда все пионеры выскажутся. — Алиса Двачевская остаётся на ещё одну смену в лагере «Совёнок» в должности помощницы вожатой! Пионеры встретили «приговор» дружным «Ура!». Когда возгласы утихли, Семён сказал: — Ребята, ещё одно объявление — завтра вечером я приглашаю вас на нашу сцену! Будет концерт! — А долгий? — Нет, сорок три минуты с копейкой. — Кого приглашаешь? — спросил Электроник. — Всех! — решительно заявил Семён. Все собравшиеся обрадовались. — Мы все придём! — хором закричали пионеры. — Ольга Дмитриевна, вы тоже в числе приглашённых! — сказал Семён, подойдя к вожатой. — Ребят, я не знаю… — вожатая замялась. — Ольга Дмитриевна, пожалуйста! Придите тоже! — Да! Мы вас приглашаем! — Хорошо, хорошо! — вожатая улыбнулась. — Я приду. — Ура! — хором закричали собравшиеся. Семён не заметил, как к нему подошла Славя и, улыбнувшись, обняла. Парень обнял её в ответ. — Ну вот, всё закончилось, — сказал Семён, ласково поглаживая любимую по волосам. — Мы победили. — Ты был прав, Сёма! — сказала блондинка, не переставая обнимать парня. — Наша любовь оказалась прочной. Мы смогли выстоять в этой войне. — Да… Я же говорил, что мы сможем! — с этими словами Семён потянулся к Славе. Она потянулась в ответ. Сладкий поцелуй оторвал влюблённых пионеров от реальности и уносил куда-то далеко-далеко. Для окружающих это был обычный поцелуй. Но не для этих двух пионеров. Для них он означал личную победу их чувств друг к другу над суровыми попытками их разрушить. Всего за каких-то пять дней они стали настолько близкими друг другу, что никакая сила не сможет их разрушить. Ни за что и никогда.Не сдавайся вновь И всегда храни любовь! Храни любовь… Храни любовь! И не сдашься вновь!****