Бегущий в Лабиринте: Последствия изменений

Всю неделю я не выходил со Склада. Я сидел в маленькой темной комнатушке, окруженный светящимися палочками и крутил кнопки на радио. Безрезультатно. Ту самую волну поймать не удавалось, я больше не слышал ни голоса Томаса, ни других. Все время повторял: «Томми, слышишь меня? Есть кто живой? Прием, меня кто-нибудь слышит?», но ответом была лишь тишина. Время от времени я натыкался на другие «живые» радиоволны, но слышал только вой шизов. Казалось, весь мир вымер разом. Хейзел приходила ко мне каждый день. Передавала от Розы гостинцы в виде яблок и бутербродов, которые я складировал на дальнем краю стола. Я не понимал что не так. Боже, если бы тогда я чуть раньше остановил Хейз, я бы поговорил с Томасом… Я чувствовал боль в сердце, такую жгучую, которая не могла больше сравниться со Вспышкой, что пожирала меня. Я не о чем другом не мог думать, кроме как о стареньком радио. Я ночевал здесь, на свет выходил редко. Сегодня погасла последняя светодиодная палочка. Свет кончился, горели только цифры и некоторые кнопки на стареньком аппарате. Я потер глаза. Понимал, что нужно сделать перерыв, сходить в душ, поесть, в конце концов поспать нормально, а не уткнувшись лицом в стол. Долго плутал в коридорах, пока наконец не нашел душевую. Решил начать с душа. Хотя глаза слипались, спать хотелось страшно. Я не знал сколько сейчас времени, чья очередь занимать душевую — девушек или парней — тоже не знал, даже не предположил, что внутри может быть кто-то. Зашел внутрь и сразу столкнулся в дверях с Хейз. Она как раз выходила из самой душевой в комнату со шкафчиками, которая служила промежуточной комнатой. Девушка была в одном полотенце, мокрые волосы заколоты в небрежный пучок на голове, шея и плечи оголены. Я почувствовал, как екнуло что-то в груди. Я совсем с ней не разговаривал… забыл, можно сказать о её существовании, заперся в кладовке с дурацким радио… А сейчас она стоит передо мной, такая хрупкая, мокрая, почти без одежды, глаза также сияют… Я чувствовал вину, но в то же время мне очень хотелось поцеловать ее, обнять и, возможно, даже чего-то большего… — Ньют! — она удивилась, увидев меня. Привыкла, небось, что я сижу на Складе и носа оттуда не показываю. Девушка не спускала с меня ярких голубых глаз. — Что ты тут делаешь? В смысле… Сейчас не ваше время. — Я не знал… Прости… — я опустил покрасневшие глаза и уставился в пол. Голова немного кружилась, меня клонило в сон. Она оглянулась назад, видимо, в душевых еще были и другие девушки. Потом на секунду задумалась и решительно развернула меня к шкафам и буквально затолкала в один из них. — Пять минут, подожди только пять минут! — прошептала девушка. Я почувствовал, как замочек на шкафчике защелкал и женские голоса… нет, визги, вперемешку с плеском воды. Должно быть, Хейз включила холодную воду и девушки с визгами выбегали наружу. Я сидел в шкафу, уткнувшись лбом в закрытую дверцу и чувствовал невыносимую боль. Я чувствовал, что Вспышка рано или поздно возьмет верх, и я стану шизом. Что лишусь Хейз, что не смогу ее защитить от самого себя. Я жалел, что не ценил каждое мгновение, которое мог бы провести с ней. Я жалел, что всю неделю крутил чертовы кнопки на радио, надеясь услышать лучшего друга, который думал, что я мертв. Томми. Хейз. Минхо, Алби, Тереза, Чак… Я мысленно стал повторять имена всех друзей. Тех кто умер для того, чтобы у нас было будущее. И я не стал одним из них. Даже если я таки поймаю ту радиоволну, что я скажу Томасу? Ребята, я жив, приезжайте? Я шиз! Я шиз, я шиз, я шиз, я шиз, шиз, шиз, шиз, шиз… Дверь шкафчика открылась и я вывалился на пол. Огляделся, Хейз запирала дверь изнутри на замок. Никого кроме нас здесь теперь не было. — Ты в порядке? — мягко спросила она. — Выглядишь помятым. Я кивнул, поднимаясь с пола. Хейз… Она все еще стояла передо мной в одном полотенце, такая хрупкая, нежная, чистая. Моя Хейзел. Я ведь так и не сказал, что чувствую к ней, что влюбился в нее, как дурак… Почему я ей до сих пор не сказал? — Ньют? Все в порядке? — она смотерла на меня тревожными глазами. Я вздрогнул, когда она назвала меня по имени. Я люблю ее, и мне хочется повторять это. Я люблю ее и мне хочется подарить ей лучший мир, мир без Вспышки и шизов. Я люблю ее и должен ценить каждый миг, проведенный с ней. Сейчас мы наедине. Сейчас мы только вдвоем.