Отражение сердца «THE UCHIHA CLAN»

Спустя три дня 16 часов 23 минуты       Сейчас я не знала, что будет с Конохой, как обстоят дела у пострадавших, но я была уверена, что Шисуи в порядке. Я не стала рассказывать Мадаре, что именно случилось, иначе бы он пришёл в бешенство, и я бы огребла ещё больше. У них с Хаширамой в прошлом были натянутые отношения, и я вообще не хочу в это лезть. К моему счастью, он не стал расспрашивать, что и как, а, значит, можно было спокойно выдохнуть. Ожоги на моём теле постепенно проходят, но красные пятна всё ещё имеются, хоть и теперь они не очень заметные. Моё любимое чёрное платье в ходе битвы пострадало, поэтому мне пришлось сменить одежду. Теперь я ношу тёмно-синюю водолазку с горлом, на левой руке есть рукав, но правом — нет; чёрные зауженные штаны, правая нога обмотана бинтами, и пояс, к которому сзади прикреплён меч, а сбоку мешок для прочих принадлежностей шиноби — в общем, стандартная одежда Скрытого Листа. Несмотря на то, что я была ранена, Мадара не отменил тренировки, поэтому все три дня я как проклятая пахала, и только сейчас Учитель дал мне время на отдых. Но я обязана отдать ему должное, ведь если б не Мадара-сама, я бы не продвинулась так далеко, и тогда Первый точно меня убил бы. Я, без сомнения, рада тому, что вправду стала намного сильнее. Если так и дальше пойдёт, я могу превратиться в невероятно выносливого воина, который дни и ночи напролёт будет воевать без остановки. Да, так и есть, Мадара готовит меня к войне. То, чего я так сильно боялась — четвёртая мировая война шиноби, предводителем которой будет Учиха Мадара, а я — его оружие. Этого ли я хотела? Что-то в моих планах пошло не так. С одной стороны — Шисуи, с другой — Мадара-сама, и проблема в том, что эти два человека очень дороги мне, и выбор делать я не хочу. Пока пусть всё идёт так, как и задумано, может, позже я смогу исправить всё, что натворила.       — Ризе, — голос Мадары вырвал меня из мыслей, и я посмотрела на него. — Что ты думаешь о нашем клане?       — Я думаю, что все Учихи слишком зациклены на себе. Эти глаза — особый геном — были дарованы нам не для злодеяний, однако многие, в том числе и Вы, неправильно используете их, — на секунду повисло гробовое молчание.       Глаза Мадары-самы были пустыми и прозрачными, а все чувства, что он когда-либо испытывал, будто были сожжены.       —Когда Учиха познаёт влечение к человеку, все его эмоции, что он когда-либо испытывал ранее, высвобождаются — они пробуждают любовь и силу, что превышает даже силу Сенджу. Это довольно проблематично. Если Учиха, который познал любовь, теряет её, то в нём просыпается сильная ненависть, которая изменяет его. И тогда возникает это особое состояние, он портится в огне и боли в связи с гибелью его большой любви или разочарованием в самом себе. Уникальная чакра выпускается внутри его мозга, она вступает в реакцию с зрительными нервами, и благодаря этому появляются новые глаза, которые отражают сердце — это то, что мы называем Шаринганом. Он увеличивает силу владельца, а вместе с этим и усиливает чувство ненависти. Было много людей из нашего клана, которые были чувствительны, и почти все, кто подвергался эмоциональному воздействию, перешли на тёмную сторону. Чем глубже тьма проникает к нам в сердца, тем сильнее мы становимся, — взгляд Мадары был задумчивым, словно сейчас в его голове шли серьёзные переговоры с судьбой.       — Мадара-сама, Вы ведь сейчас говорите о своём младшем брате, да? — с ноткой грусти произнесла я, бесцельно глядя вдаль. — Изуна и был тем человеком, которого Вы так сильно любили.       — Я был готов ослепнуть, но потерять брата — никогда. Я ничем не смог ему помочь, в этом и есть моя вина и то самое Проклятье Ненависти, — слова Учителя прозвучали так, будто он запутался в лабиринтах коридоров и комнат в глубине души. — Моя душа окутана мглой, и в этой тьме ты, Ризе — мой единственный белый свет, — его слова перевернули во мне все чувства. Он присел на корточки и нежно коснулся моей румяной щеки. — Любовь — чувство, давно мной позабытое.       Мне казалось, что Мадара-сама пробудил воспоминания и чувства, которые замкнул в себе давно.       — Любовь? — от его слов моё крохотное сердце трепетно сжалось в груди. — Вы меня любите?       — Ты мне дорога, Ризе, я не хочу тебя терять, — проницательный взгляд Учителя будоражил во мне смешанные чувства. — Любовь — это чувство, при котором тебе хочется угождать и помогать дорогому тебе человеку, а также заботиться о нем и защищать его. Теперь у меня тоже есть такой человек, и это ты, Ризе, — он заботливо убрал с моего лица волосы.       — Я думала, Вас не интересуют девушки, — мои щёки покрылись стыдливым слоем румянца.       Мадара усмехнулся.       — Это не та любовь, за кого ты меня принимаешь? Хоть я и выгляжу молодо, на самом деле мне очень много лет, — он поднялся и потрепал меня по снежной макушке. — Идём.       — Угу. 17 часов 25 минут       Мадара-сама привёл меня в здание, казавшееся убежищем. Когда я прошла внутрь, мне в нос сразу ударил запах лекарств. Внутри находилось всё необходимое для врача: письменный стол, стул, шкафы, ширма, кушетка; медицинский столик с металлической крышкой, видимо, там находился набор инструментов. Нас встретила молодая особа с чёрными волосами и пышной фигурой.       — Ох, Мадара-сама, Вы сегодня не один, — она поприветствовала меня улыбкой.       — Начинай свою работу, — грозно бросил он, затем лёг на кушетку.       Похоже, девушку не смущало такое отношение, скорее всего, она просто к этому привыкла.       Я внимательно наблюдала за тем, как она подключает аппарат к груди Учителя, по прозрачным трубкам сразу начала течь голубая жидкость. Первая мысль, что пришла в мою голову, была такой: «Возможно, с помощью этой процедуры он поддерживает жизнь и молодость». Чтобы им не мешать, я отошла подальше, оперевшись спиной на стенку, скрестила ноги и отвела взгляд в сторону окна. Боковым зрением я заметила, как та девушка приближается ко мне, и я сразу же перевела на неё взгляд.       — Хм, довольно необычные ожоги, — она провела пальцем по моей щеке, затем коснулась руки, на которой находилось красное пятно. — Ожоги на твоей нежной коже могут остаться украшением, если их не лечить.       — Можете помочь? — я нахмурила белоснежные брови.       — Да, думаю, что могу, — девушка прошла к одному из шкафчику и достала оттуда какую-то мазь. — Используй её два раза в день.       — Спасибо, — я забрала баночку из её рук.       Спросить или нет? Ладно, спрошу, была не была.       — Мадара-сама, что всё это значит? — я указала на аппарат.       Учитель дал врачу ясно понять, что нас стоит оставить наедине, та кивнула и вышла наружу.       — Это техника перевоплощения, и, чтобы её поддерживать, мне нужны некоторые лекарства, — бледное лицо Мадары стало слегка румяным из-за жара внутри помещения. — Хочешь увидеть меня настоящего?       — Нет, пусть это останется тайной, — посмеялась я. — А это девушка, кто она?       — Этого тебе не нужно знать, — горячо произнёс он.       — Не очень-то и хотелось, — огрызнулась я. — Кажется, это надолго, я пойду прогуляюсь.       Я вышла на улицу, вкушая запах свежести.