В разных вселенных

      Арсений бесится. Он сжимает кулаки, впиваясь ногтями под кожу до боли, закусывает губы и глубоко дышит, стараясь усмирить в себе бурю. Получается с переменным успехом и то только потому, что внутренний голос ехидно подсказывает: избивать лежачего - занятие крайне тупое и бесполезное, и, да, жестокое. Хотя ладони прям чешутся заехать по красивому ровному лбу, а костяшки просят встречи с острыми скулами. Но Арсений упрямо сдерживает себя, затравленно наблюдая за тем, как врачи методично перебинтовывают Антону сломанные ребра.       Сложно, знаете ли, быть важной шишкой в преступном мире. Каждый день тебя норовят пырнуть ножом в печень, спалить твою квартиру к праотцам, взорвать твою очень дорогую прекрасную машину. Как тут без телохранителя? Правильно, никак. Вот и у Арсения он есть - Антоном звать. Дылда под два метра ростом: широкие плечи, мгновенная реакция, неуемное шило в одном месте и руки, вечно окольцованные тяжелыми браслетами и кольцами. Арсений бы ещё вспомнил про бархатно-зеленые манящие глаза, солнечную улыбку и пушистые волосы, в которые приятно зарываться носом, но он слишком зол и обескуражен, а ещё взволнован и испуган. Ведь Антон не просто телохранитель. Антон - гребаный смысл жизни для Арсения.       Говорите, такие романы только в кино бывают? Да все годы Арсения - сплошное кино из разных жанров, начиная от комедии и заканчивая ужасами. И где-то в середине плавает романтика, вспыхнувшая в тот самый момент, когда Арсений на этого мальчишку впервые (как он думал) в переулке наткнулся. Мафиозные разборки, все дела, а тут вылетает из-за угла это очаровательное недоразумение и буквально под пули кидается, защищая собой Арсения. Чем руководствовался - не понятно. Только потом уже, между зашиванием ран и допросом выяснилось, что Антон - работник одного из магазинов, где почти постоянно ошивается Арсений в поисках красивой и модной одежды. Продавец-консультант. Вляпался, куда не просили, называется. Сергей предлагает убить пацана - слишком ведь много знает. А Арсений ловит испуганный взгляд, чувствует чужое сбитое дыхание, смотрит на ранения на бледной коже, от которых всяк останутся шрамы, и понимает, что на курок не нажмет.       - Не нужно, - говорит тихо, - он будет моим щитом.       Антон не просил об этом, но выбора у них не осталось. Золотой середины в преступном мире нет - тут свои жесткие законы, и нарушение их неприемлемо. Сергей сплевывает, но оспаривать не оспаривает. Арсений тянет свою руку Антону, и тот её принимает, крепко сжимает, а ещё так обжигает своей светло-радостной улыбкой, что Арсений понимает: внутри весь лед разом треснул.       Их отношения - это смесь из странностей, опасностей, нежностей и, пожалуй, недосказанности. Они не озвучивают вслух то, что происходит между ними: слишком весомо, слишком страшно. Кажется, если произнести, расставив все точки, то терять будет больнее. А терять рано или поздно придется: насильственно или просто из-за времени - неважно. Но как же невыносимо терпеть. Особенно в такие моменты, когда Антон подставляется. Не защищает даже, а именно подставляется, укрывая Арсения своим телом, сжимая своими сильными руками, словно вырывает прямо из-под косы старухи-Смерти. А ведь с ней шутки плохи.       Врачи колют Антону обезболивающее и неспешно покидают комнату, уверяя Арсения в том, что с пареньком всё будет в порядке. Надо только отлежаться и дать ребрам срастись. После того, как за ними закрывается дверь, Арсений тут же подскакивает со своего места и в два больших шага достигает кровати, где примостился больной.       - Извиняться не буду, - глухо произносит Антон, сталью в голосе перерезая всю гневную тираду Арсения на корню. - Знаешь ведь, что по-другому никогда не получится. Тебя я ни за что не потеряю, Арс.       - А мне какого, придурок? - судорожно выдыхает Арсений, вцепляясь пальцами в ладонь Антона, переплетая свою руку с его в этот же миг. - Ведь и я тебя терять не намерен, а ты только и делаешь, что под самый огонь лезешь. Я ведь не хрустальный, Антон. Меня не нужно спасать такими жертвами.       Антон слабо улыбается, слегка сжимая пальцы Арсения, делясь своим теплом. Дышать становится немного легче.       - Просто пообещай, что в следующий раз ты будешь осмотрительнее, - шепчет Арсений, склоняясь к Антону ближе.       - Обещаю, - совершенно серьезно в ответ.       Поцелуй легкий, целомудренный даже, но и этого достаточно в эту секунду. Они молчат, однако в молчании этом так много слов, что сердца сбиваются с ритма. То самое громоздкое и весомое вслух сказано не было, а всё равно понято всеми атомами, что внезапно из двух тел будто едиными стали. Я тебя не потеряю. Я тебя терять не хочу.       Будет больно. Арсений и Антон знают это, но, в принципе, какая к черту разница? Нужно жить счастьем, радуясь тому, что есть в твоих руках прямо сейчас. И раз прямо сейчас они есть друг у друга - большего и не надо. А старуха-Смерть перебесится. Эти двое так просто не сдадутся: по-другому никогда и не смогут.