***
Очередной, относительно спокойный вечер для Лунного вора — Кайто Кида. Вечернюю тишину разрывает вой полицейских сирен. Инспектор Накамори обсыпает вора проклятиями, расхаживая взад-вперёд по крыше музея, из которого Кид только что успешно украл драгоценный камень. Полицейские носились по этажам, пытаясь выполнить все требования своего начальника. Маневрируя между ними, продирался юный детектив — Конан. Эдогава направлялся к выходу, преследуя одного весьма подозрительного копа. Как только они скрылись от камер, детектив нацелился на него часами с усыпляющей иглой. Фантомный вор скинул с себя маскировку и предстал перед Конаном в своём ослепительно белом костюме. Луна играла на белой ткани серебристыми бликами. — Рад тебя видеть, Мейтантей, — Кид сверкнул моноклем. Детектив хищным взглядом уставился на вора. Он знал, что победа не дастся ему так просто, но каждый раз, стоило ему загнать гениального фантома в угол, триумф накрывал его… — Я засажу тебя за решётку, воришка… Кид ухмыльнулся, достал из кармана дымовые шашки и со всей силы ударил ими о землю. — Видимо, сегодня тебе не повезло, Мейтан… — сказал вор прежде, чем исчез в облаке белого дыма. Чертыхнувшись, Эдогава подобрал алую розу и гигантский алмаз, который считался украденным ещё пару секунд назад. С каждой новой встречей желание поймать этого самовлюблённого вора только росло. Кид стал для Конана первым достойным соперником, и он считал вора отчасти благородным. Пока юный детектив возвращал камень, где-то недалеко от места преступления шел, насвистывая себе под нос, чрезвычайно довольный школьник — Кайто Куроба. Вдруг он остановился и задумчиво посмотрел на звёзды. Юный любитель фокусов задал себе вопрос, который мучал его уже пару дней… А конкретно его интересовало, как такой юный мальчик, как Мейтантей может пытаться упрятать его за решётку и уж тем более делать в этом успехи. Кайто знал, что его можно назвать гением, ведь в свои шестнадцать лет он уже спокойно обходил самые сложные препятствия и с лёгкостью находил решения к самым трудным задачам. Он гордился этим и поэтому просто не мог признать, что существует кто-то настолько гениальный, что в свои семь лет уже может загнать его в угол. — Да кто он такой, в самом деле? — сказал Куроба, срываясь с места и быстрым шагом направляясь домой. Новая идея пленила его разум. Эта идея разжигала в нём любопытство и опасение одновременно. Теперь он был уверен, что не успокоится, пока не узнает всё об этом загадочном мальчишке. Чего бы ему это не стоило. Может быть он и вор, но загадки раскрывать любит не меньше детективов. Но, пожалуй, не сегодня. Он вымотан после ограбления, да и в школу завтра рано…***
Но следующий день для Кайто оказался настоящей пыткой… Болтовня Аоко, Хакубы и Акако о том, какой Кид бесчестный и безрассудный выпендрёжник, впервые осталась без комментария. Куробе было просто некогда тратить свои мысли на ругань или математику. В результате он таки не смог досидеть до конца последний урок и просто исчез с него. Совесть его не мучала, фокусник знал, что сэкономил как минимум час, что ему не придётся выслушивать ругань в его сторону от Аоко, и что его шансы столкнуться с инспектором Накамори теперь равны 0,02%. Сегодня нужно было хотя бы подготовиться к круглосуточной слежке и добыть фотографии людей из окружения юного детектива. Добравшись до дома, он первым делом ломанулся в свою секретную комнату, в которой наряду с костюмом Лунного вора висела парочка простеньких, одноразовых амплуа, которые сливаются с толпой… Было очень важно не вызывать подозрений, ведь было бы очень глупо, пойми детектив, кто он.***
День для Конана был скучным. Разгадывать было нечего и хотелось лезть на стену. Друзья опять оживлённо обсуждали какие-то игры, а Ран только и могла, что ныть об отсутствии его-Шиничи в непосредственной близости. Конечно, он любил её, но господи! Если она собиралась быть с ним, то должна была быть готова к его исчезновениям… Ведь отношения отношениями, а загадки он любил куда больше, чем людей. — Конан, ты слушаешь? Друзья, вместе с которыми он направлялся к дому, вырвали его из размышлений… — Ой, простите, я задумался. Парень вопросительно посмотрел на друзей… — Ты пойдёшь сейчас с нами в парк? Оценив ситуацию, Конан решил, что лучше уж он убьёт пару часов в парке, чем тупить дома в потолок … — С радостью!***
В парке всё было обыденно и скучно. Люди куда-то спешили, дети играли в догонялки… Конан не любил весь этот хаос, куда приятней для него было бы присесть на лавочку и полюбоваться природой. Но Аюми, Гента и Мицухико тянули его всё глубже в этот ужасный, громкий мир непосед… И вот он уже вынужден бежать за ними, не разбирая дороги. Впрочем, об этом детектив очень скоро пожалел… Несясь на всей скорости, он врезался в пожалуй единственного не захваченного суетой человека. А если быть точнее, то Конан врезался в мольберт. Тот, в свою очередь, пошатнулся и полетел прямо на него. Ожидая удара, паренёк зажмурился, но вместо удара, он почувствовал, как сильные руки выдёргивают его из-под летящего на него мольберта. Открыв глаза, Конан увидел парня лет двадцати пяти с длинными коричневыми волосами, собранными в конский хвост. — Ты в порядке, парень? — спросил художник, отпуская его. — Да, спасибо… — на автомате ответил Эдогава, анализируя ситуацию. Мольберт, в который он врезался, упал. Картина перевернулась и лежала рисунком на траве. Краски и палитра, видимо брошенные, чтобы подхватить его, лежали на большой коробке. Кисточки валялись тут же, у дороги. Руки мужчины были перепачканы засохшей масляной краской. Поняв, что из-за него картина испорчена, Конан спохватился. — Ох, простите, пожалуйста! Мальчик кинулся собирать кисти. Незнакомец в то же время поднимать и устанавливать мольберт. Юный детектив поднял картину и взглянул на чуть-чуть смазанный рисунок. На нём было изображено поле. В центре, рядом с дорогой стояла лавочка и высокий фонарный столб. Рисунок был незакончен, но всё равно красив. — Ещё раз простите. Я испортил вам картину… — повторился Конан, отдавая кисти их владельцу. Мужчина широко улыбнулся и положив кисточки на импровизированный стол, добродушно ответил. — Ничего страшного, парень. Картину я могу перерисовать, а вот если бы ты пострадал, было бы плохо… Разговор казалось, был окончен, но Конану очень хотелось остаться. Почему-то перспектива дальше играть со своими горе одноклассниками казалась ужасной. Но видимо не судьба… Краем глаза он замечает своих друзей, которые, заметив его пропажу, поспешили вернуться. — Конан! Что случилось? Спросила Аюми, останавливаясь неподалёку от него. Следом за ней подбежали остальные. — Ой, а кто это? Озадачено тыча пальцем в нашего нового знакомого, спросил Гента. Тот, в свою очередь, внимательно рассмотрел только что прибежавших ребят. — Меня зовут Катаме Томодачи, я художник. Ваш друг ээм… Конан-кун кажется, столкнулся со мной… Ответил на вопрос Катаме. Услышав его ответ, Аюми, кажется, засветилась от радости. — Художник? Ого! Круто. Томодачи-сан, а вы не могли бы нас нарисовать? Это же так интересно… Девочка буквально накинулась на бедного художника. Увидев это и представив, как это было бы неприятно для него, Конан решил вмешаться. — Аюми, не стоит так давить. У Томодачи-сана наверняка есть свои дела… — Нет, что ты, Конан-кун. У меня сейчас нет срочных дел, так что если хотите, я могу вас нарисовать. Правда если я буду рисовать с натуры, это займёт много времени… Я мог бы вас сфотографировать и нарисовать дома, а потом отдать готовую картину. Улыбаясь ответил Художник. Аюми радостно прыгала, заражая своим желанием остальных. — Кстати, мы ведь не представились! Я Аюми, это Гента и Мицухико, ну и Конан, его вы знаете. Давайте же поскорее сделаем фото! По ходу разъяснения девочка указывала на того, чьё имя называла и взгляд мужчины следовал за ней. Услышав о её желании, он достал из кармана фотоаппарат. Увидев это, ребята встали рядышком. Все кроме Конана улыбались. Он стоял со своим обычным, слегка холодным лицом и ждал, что его попросят улыбнуться. Но этого не произошло. Щёлкнула вспышка, и уже убирая фотоаппарат, художник со смешком в голосе сказал: — Я бываю в этом парке каждый четверг. Через неделю я скорее всего закончу вашу картину. — Спасибо! Поблагодарили все в один голос, но Конан вновь был исключением. Дети попрощались и побежали играть дальше. Однако наш юный, скучающий детектив изъявил желание остаться и посмотреть на Тодомачи-сана за работой. — Вы ведь не против? Спросил паренёк и получив в ответ ожидаемое: «Конечно нет.», присел на траву рядом с Катаме. Конан не знал, что заставило его остаться. Чувство ли паранойи, появившееся в связи с последними обстоятельствами, любопытство или же просто нежелание дальше носиться по парку со своими вроде бы друзьями. Но почему-то ему это казалось правильным выбором.