Режиссёр

      На повестке дня в киноиндустрии был новый фильм от Фонда Кино с видеоблогерами. «И опять "распрекрасный" пиар прогнившего российского кино за счёт детских авторитетов, ничего нового», — подумал Даниил, когда впервые до него достали новости о съёмках этого "чуда". Идея и сюжет фильма были строго засекречены; имена блогеров, которые играли роли, открыли только перед самым выходом тизера. Лазаренкову это было, в общем то, побоку. В одном из старых видео он высказался по поводу работы Фонда Кино скептически, с ноткой усталости в голосе. Он предрёк, что кассовые сборы картины будут огромные за счёт популярности у молодёжи некоторых личностей, а по итогу выйдет такая же пресная бессмыслица с пердящим безумием, отсылками и камео. Но кто же знал, что после выхода фильма он начнёт яростно строчить сценарий для нового видео, схватит забытую ещё в одиннадцатом классе книгу Достоевского и будет её перечитывать?       Во время всеобщего хая найти информацию о чём-то, кроме нового фильма ФК, было сложно, поэтому Чак всевозможными способами отрекался от создания хоть сколько-нибудь систематизированного контента. Его бросало из стези в стезю, от журналистов к актёрам озвучания, от новостей о Зимбабве до развития киноиндустрии в Африке. Он брал старые, забытые всеми фильмы, чтобы разнести их в пух и прах; выпускал ТОПы в середине года и замолкал на три недели. Вакханалия с картиной, теориями, догадками и "сливами" её съёмок казалась ему бесконечной. Не зная, как обойти эту тему стороной, блогер проигнорировал надоевшие вопросы зрителей о том, что он считает о том или ином вбросе. Нейтралитет получилось держать недолго. За плюс-минус месяц до выхода фильма Фонд Кино обнародовал список видеоблогеров, принявших участие в создании картины, и Даниил увяз в новом потоке однотипных вопросов, что же он думает по этому поводу. Личка ВК с этого момента закрылась. В общем то, Егор давно говорил ему, что пора бы уже, с таким то количеством говна. Молодой человек, уставший и, по правде говоря, давно мечтающий об отпуске, стал разгребать накопившуюся пару сотен сообщений. «фильм Фонда Кино», «картина с видеоблогерами», «что считаешь», «как думаешь»… скука, скука, скука. К концу диалогов, дата которых была ближе к нынешней дате, ему попалось сообщение от миловидной девушки Юлии, выглядывающей из-за явно недешёвого укулеле на аватарке. «Можешь, пожалуйста, сказать, какую роль в фильме ФК сыграл Егор, если знаешь? Наверняка это секрет, так что прости, если что-то не так. Просто очень интересно». — Какой такой Егор? — Спросил вслух Лазаренков и впервые за долгое время отправился искать информацию по картине. Где-то в конце списков принимавших участие в съёмках блогеров действительно значился ник Мефисто. Ошарашенный внезапными новостями, молодой человек направился к другу в личку, чтобы выяснить существующее на данный момент положение дел. На вопросы о том, как его угораздило, Георгий отвечал уклончиво, а в итоге сослался на нехватку денег. И правда, в последнее время дела у Егора были не очень. Идеи закончились, количество подписчиков и просмотров стремительно падало вниз, из-за нехватки денег он пошёл работать в детскую школу искусств, делал контент редко и некачественно, почти не спал. Канал недавно переступил отметку в 80 тысяч подписчиков, и довольно быстро подходил к семидесяти. Неработающая жена и новорождённый сын требовали обеспечения. На вопрос о роли Егор ответил более чем отчётливо: Дьявол. Как он сказал, волноваться не о чем, ведь в фильме есть только голос Мефисто, который произносит лишь пару фраз в общей сложности минут на десять хронометража. После разговора с другом Чак успокоился. Диалог закончился примитивными фразами в стиле «Как поживает Артур Георгиевич?» Желания общаться не осталось. Ответив по возможности на все сообщения, Даниил пошёл спать. Жена не на шутку взволновалась его уставшим видом и сочувственно поцеловала в лоб. Она засомневалась, обеспокоилась и почти подскочила за градусником, но молодой человек остановил её, сказав, что чувствует себя более чем хорошо.       Следующие две недели были адом. На утро после разговора с Егором Даниил почувствовал сильное головокружение и не смог встать. Градусник показывал 39.2. Температура долго не спадала, два раза по ночам обеспокоенная женщина вызывала скорую помощь. Врачи в один голос твердили, что ему нужно отдохнуть: морально и физически. Жена как-то раз, сидя у постели мужа и наблюдая за тем, как он ест бульон, проронила фразу: «А я ещё хочу ребёнка… Куда уж, когда мой любимый самый настоящий ребёночек?» — и ласково погладила его по голове. На третью неделю болезни Даниил более менее поправился, температура спала. Работа не ждала, а аудитория завалила весь паблик комментариями о том, что блогер «скатился вслед за другом». Взяв всю свою волю в кулак, Чак сел за штудирование новостей из кинематографической сферы. Пришедшая с магазина жена отругала его за глупость, проронила миллиард фраз в стиле «здоровье важнее денег» и заставила написать в группу пост о том, что контента не будет ещё с пару недель в связи с серьёзной болезнью. — Всё! Никакого больше интернета минимум на неделю. Сходим к Будзам, в коем то веке в кино не ради обзора, а ради удовольствия. Или вообще в театр! Да, в театр. И никаких кино. Хватит! — Обрывисто кричала она с кухни, выкладывая еду из пакетов. — Не обижайся на меня, китёнок, я очень хочу, чтобы ты был здоров. — Она подошла к дивану, на котором сидел муж и нежно обняла сзади. Поцеловав его в макушку, она заглянула в глаза мужчины. Только эта женщина могла разглядеть в них все те желчь, боль и усталость, что копились в молодом человеке годами. Даже через очки, тонны грима и образ она видела его настоящим, знала все его паршивые недочёты, но всё равно любила. Любила таким, какой он есть. Большим, несуразным, безмерно неловким, местами странноватым и удивительным, очень вспыльчивым и почти не принимающим критики, до жути обидчивым и, конечно, умеющим оскорбить даже то, что по определению оскорбиться не может. Она знала его «от» и «до», знала, что Даниилу нужно и как ему это правильно подсунуть. — Я слишком люблю тебя, чтобы потерять так рано. — Да. — Покорно ответил Даниил. — Но на следующей неделе мне всё ещё надо будет выбраться поговорить с Сысом по поводу короткометражки. Ты же помнишь? Художественная работа о жизни Достоевского. — Когда Лазаренков говорил это, у него буквально светились глаза. Жена потрепала его по макушке, ярко улыбнулась и ушла. На душе у молодого человека оставались только самые приятные чувства. Он любил её.       Шли дни. Егор никак не отзывался и почти не заходил в сеть. На его канале вышло видео с новыми оправданиями по ситуации с Фондом Кино, обильно приправленное скетчами. Число подписчиков возросло на пару сотен человек. Как-то раз Лазаренковы зашли к нему в гости, где увидели прискорбную картину, как уставшая молодая женщина разрывается между «постирать-убрать-приготовить-погладить-накормить-напоить-переодеть-спать уложить». Они по возможности помогли женщине с уборкой и сходили за продуктами. Под ночь пришёл уставший, но довольный Егор и с криком «Премия вот такенная!» кинул пару купюр на стол. Он был измучен не меньше. Женщина цыкнула ему, ссылаясь на то, что сын спит, и унесла деньги. Ответов по поводу загадочного фильма, который начал напрягать даже Даниила, не последовало. Через час посиделок Чак с женой ушли. Вскоре Сыендук позвонил и попросил перенести встречу на пару недель вперёд, потому что, видимо, тоже заболел. «Повальная эпидемия какая-то», — сообщил он заговорческим тоном и повесил трубку.       Через неделю после этого Даниил полностью восстановился и снова сел писать сценарий. В новостях опять подняли хай на тему фильма с блогерами от Фонда Кино. Как человек немного, но заинтересованный, Чак решил посмотреть вышедший на днях первый трейлер, коих ожидалось всего три. На экран вальяжно выплыла надпись в стиле Фонда Кино «Р а с к о л ь н и к о в». Удивлённый и заинтригованный, Лазаренков продолжил просмотр. После увиденного он удивлённо протёр глаза. Знакомые лица мелькали на экране: Марьяна Ро, Эдвард Атева, Хованский под массой грима… Набор, конечно, взрывной, но тема более чем достойная. «Российское кино пытается привить детям любовь к российской классике? Что ж, это радует. Радикально, но интересно». После этого он даже как-то воспрял духом и вписал в сценарий пару положительно настроенных строчек касаемо картины. Признаться честно, его немного обнадёживала мысль о том, что Егор участвовал в создании этого. Может быть, теперь дела у друга пойдут на лад.        Следующие трейлеры выходили с периодичностью раз в неделю и не представляли собой ничего интересного, кроме набора кадров под напряжённую музыку. В третьем тизере зазвучал голос Мефисто. Выглядело многообещающе. Теперь Чак был частью всеобщего восхищения и с нетерпением ждал предпоказа, который должен был случиться вот-вот. Даниил выпустил очередной ролик, рассказ о новом фильме в котором занимал уже не полминуты, а пол видео. Вскоре к нему заскочил Сыендук. — Здарова, чё как? — Спросил Дима и вытер ноги о коврик. — Вроде, норм, живём понемногу. — Ответил Лазаренков и впустил гостя в дом. — Холодно звиздец, я чуть жопу себе не отморозил. — Сообщил Дмитрий, осматриваясь. — Чай? — Спросил Чак, уже держа руку на выключателе чайника. — Да, было бы здорово. Так что там по короткометражке о Достоевском? Я в главной роли? — Выразительно спросил Сыендук и подставил к голове руку в виде короны. — Да, в сценарии ты берёшь промежуток от конца пятидесятых до начала 1871 года. Период где-то от 40 до 50 лет в возрасте писателя. Это довольно сложный промежуток его жизни, поэтому на тебе костяк сюжета. Секунду. — Чак вышел с кухни и долго шелестел бумажками в зале, после чего вернулся и сунул в руки Дмитрию довольно обширный сценарий. — В это время Достоевский переживал множество поражений на карьерном поприще: его журналы закрывались, не успев открыться; как-то раз у него даже был конфликт с «Современником». К тому же, сам понимаешь, смерть жены и брата, свои долги и долги покойного Михаила, игроманство — они до хорошего не доведут. Посмотри и поправь, если что не так. Да-да, вот, третья часть сценария — твоя. — Даниил быстро ткнул в открытую бумагу и провёл по ней пальцами, как бы концентрируя внимание читателя на тексте. — Единственное, на чём он вывозил тогда — писательская деятельность. В то время были написаны «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы», «Дневник писателя» и, разумеется, «Игрок», который, к слову, печатала ещё одна отрада Достоевского в то время — Анна Сниткина, его третья жена. Но это уже ближе к концу. — Чак облегчённо выдохнул и улыбнулся. Почувствовав какую-то неловкость, он спросил. — Чай или кофе? — Зелёный без сахара. — Ответил Сыендук и ошарашенно закрыл сценарий. — А ты неплохо так проникся темой. Что по локациям и гриму, режиссёр? Или я настолько плохо выгляжу, что мне даже морщинок лишних не налепят? Общение продолжалось довольно долго. Вдохновлённые идеей, ребята продумали каждую деталь и сели за поиск мест для съёмок. Больше всего они склонялись к вариантам посёлков городского типа или сёл, нередко в поисковике выпадал БеларусьФильм. Ближе к сумеркам с работы пришла жена Даниила. Он встретил её, забрал сумки и, поцеловав в лоб, пошёл разогревать еду на кухне. Женщина прошла в зал и, встретив там Дмитрия, спросила его про здоровье. — Честно говоря, я не болел. Просто не хотелось как-то напрягать Чака, если ты понимаешь, о чём я. Он выглядит гипер-измученным. — Ответил Сыендук максимально тихо. Женщина кивнула. — Еда на столе, дорогая, приятного аппетита. — Даниил подошёл к жене и устало потёрся носом об её щёку. — Может, Дарья подойдёт к нам, Дим? — Спросила женщина. — Посидим в неформальной обстановочке. А то всё сценарии, работа, съёмки у вас, трудяги. — Да почему, собственно, нет? Я всегда за крутое общение. Ты как, Чак? Не против? — Да, давайте посидим, почему нет?       Вечер в компании двух семей прошёл прекрасно, молодые люди рассказывали друг другу интересные истории, обсуждали разные вещи, немного мечтали и много веселились. Алкоголя ушло совершенно ничтожное количество, а удовольствия было хоть отбавляй. Почти под утро Даша и Дима уехали к себе, договорившись напоследок с Лазаренковыми о новой встрече. Довольный продвижениями в работе и хорошим отдыхом, Даниил заснул.       Прошли две недели. Своим чередом шла и работа: над видеороликами, над короткометражкой. Всё было готово к съёмкам, прогнано тысячи и тысячи раз. На роли окружения Достоевского были взяты самые настоящие актёры театра и кино. Главным критерием выбора была заинтересованность в деле. Чак проснулся. Вставать было на удивление легко — глаза не слипались, мизинцы не норовили налететь на тумбочку. Сегодня он шёл на предпоказ того пресловутого фильма от Фонда Кино, и, честно признаться, даже немного радовался этому. Егор остался дома. Он отсыпался после тяжёлой рабочей недели. В его школе искусств начались проверки. Говорят, какой-то человек пронёс в туалет учреждения лёгкие наркотики и забыл их там. На кухне Даниила встретила жена. Она заварила мужу кофе, обняла на прощание и пошла прогуляться с подругами. Блогер наспех позавтракал и отправился в кино. На входе он встретил Оптимисстера, который по случаю находился в Москве. Оба они достаточно много говорили о картине на своих каналах и заходили в зал, переполненные сладким чувством ожидания. «Не просрите это дерьмо», — подумал Чак, когда на экране большими и неказистыми буквами вышло название «Р а с к о л ь н и к о в».