UnderFreedom

      Всё тело колит, руки и ноги затекли. Тяжело двинуть хоть какой-то конечностью, даже пальцем. Голова назойливо гудит в области затылка, и я, едва открыв глаза, тут же щурюсь, хватаясь за больное место. С трудом сумев приоткрыть глаза, я стараюсь оглядеться, но кругом виден лишь сплошной, непроглядный мрак. Где-то в стороне замечаю слабый просвет, но это ни капли не помогает что-то разглядеть, кроме чего-то относительно светлого и округлого. Превозмогая боль, опираюсь на стену, сразу понимая, что это камень, холодный и не везде ровный.       «Где я?..» — задаюсь одним вопросом.       — Фриск, — шепчут рядом.       — Ты живая! — восклицает кто-то ещё.       — Тише ты! — приглушённо прикрикивает первый голос. — Нас могут услышать, — уже шепчут.       Не сразу, но до меня доходит, что говорящие — Анна и Дженна. Верчу головой по сторонам, но тут же хватаюсь за затылок. Лишь сейчас нащупываю шишку и понимаю, что боль пройдет, может, и за день-два, а вот шишка — через неделю как минимум.       Девочки внезапно ойкают и тут же появляются, буквально сияя — Дженна источает оранжевый свет, а Анна — голубой. Я хмурюсь, уже в который раз подмечая и странный единственный цвет их одежды, а теперь и этот странный свет.       — Прости, — тут же тихо извиняется Анна. — К сожалению, мы сейчас мало чем можем помочь, только так… — она резко замолкает, бросив на меня виноватый взгляд.       Я хмурюсь и надеюсь на возможное продолжение или пояснение слов, но девочка молчит.       Решаю сначала осмотреться. Мельком оглядываю комнату, не отходя от стены: просторное помещение, справа решётки, слева есть несколько цепей, кандалов, один подсвечник без свечи… неприятное, однако, производит впечатление.       — Это тюрьма, — поясняет Дженна. Смотрю на неё, повернувшую голову в сторону. Видимо, она заметила моё любопытство. — Это здание — бывший замок короля монстров…       Теперь и она замолкает, искоса поглядывая на меня.       На автомате я тянусь к рюкзаку, но резко понимаю, что при себе у меня абсолютно никаких вещей. Горестно вздыхаю и думаю, как бы мне пообщаться с девочками. А они молча смотрят на меня. Хмурюсь и пытаюсь примитивным знаками показать хоть какой-то вопрос — обвожу руками место, а далее думаю, как бы спросить точнее.       «Думаю, это то самое место, откуда девушка, захватившая тут власть, и руководит всем.»       — Это место что?.. — осторожно спрашивает Анна. Вздохнув, пытаюсь показать руками человека. — А! Ты наверняка о Чаре, да? — радостно киваю, но тут же хватаюсь за голову и шиплю. — Это место, где она и базируется. Чара проводит тут уйму времени, всё, если быть точной. Потому нам и надо вести себя как можно более тихо и незаметно, — на этом девочка смотрит на подругу почти со злобой, но точно шуточной.       Стараюсь спокойно выдохнуть, наблюдая за этой перепалкой. Дженна явно хочет заметить что-то не самое приятно в ответ, даже резко поворачивается к Анне, отчего та сияет лишь ярче.       Слабо стукаю рукой по камню, привлекая внимание девочек. Те быстро поворачиваются ко мне, а я знаками пытаюсь пояснить свою мысль. Но они всё также безнадёжно не понимают меня, и я пытаюсь по буквам показать нужное слово «свет». Не с первого и не со второго раза, но у меня получается это сделать.       — Это цвет наших душ. Умершие всегда такие, Фриск. Такие, как и наши души, — отвечает мне Дженна.       Широко раскрываю глаза и смотрю на них с большим удивлением и догадкой.       Новости… Я не особо любила слушать слухи или читать газеты, но порой мне всё же приходилось делать подобное от скуки или невозможности покинуть чьё-то общество. Как итог — я подслушивала какие-то моменты, не всегда интересные. Однако было кое-что… дела, конечно, давно минувших лет — это случилось минимум столетие назад, когда гора Эббот словно притягивала к себе людей.       Как-то раз я прочитала в газете про одну жертву тогдашнего времени, кажется, третью — Анна Блу.       Пятая жертва — Дженна Хейз.       Обеим было около двенадцати, когда они пропали без следа.       Поджимаю губы и смотрю в сторону. Они упали в это место и погибли в нём же, но это было век назад… девочки до сих пор заточены здесь.       Такую судьбу и врагу не пожелаешь, даже Чаре, и монстрам тем — более.       — Ты это чего, Фриск? — видимо, заприметив странное молчание, спрашивает Дженна.       Вздрагиваю, но слабо качаю головой и через силу улыбаюсь.       — В люб-бом случае, — прерывает нас Анна. — Тебе надо выбраться отсюда как можно быстрее.       Оранжевая соглашается с подругой.       Хмыкаю в ответ.       Интересно, как это мне отсюда выбраться, если даже под рукой ничего нет? Не думаю, что потерянные решили оставить дверь открытой или положили ключик прямо у решетки, будто проявляя сочувствие. Впрочем, этого не может быть — он под управлением Чары, а уж она не проявит ко мне сочувствия, уверена.       — Чара не сбросит, зная, что Фриск здесь, — обращается Анна к подруге. — Лишь то, — уже говорит она со мной, — что она занята и спасает тебя. П-пока, — девочка немного опускает голову. — Тут нет ничего, чтобы помогло бы выбраться, а мы не способны тебе ничем помочь, кроме слов.       Дженна также угрюмо опускает голову.       Качаю головой, как бы обнадеживая девочке, что ничего страшного в этом нет, и подхожу к прутьям. Осматриваюсь по мере возможностей. Ни охраны и вообще никого, кроме тьмы справа и просвета из-за двери слева — похоже, моя камера близко к какому-то выходу.       В самом помещении тюрьмы ничего, что может помочь. Кандалы... С ним вряд ли что-то можно сделать, ровно как и с цепями.

***

      Мне холодно, голова болит, и я не могу даже облокотиться о стену, как о хоть какую-то подушку — шишка от чьего-то удара даёт о себе знать. Свет из-за двери погас давно — я уже потерялась во времени.       Девочки ушли, поскольку не могут долго находиться в замке бывшего короля монстров. Даже думать не могу о том, что сейчас это здание в руках Чары.       К своему удивлению, я не слышу голосов или других звуков с самого моего пробуждения. Кажется, словно это место специально построено для всякой изоляции: ни тепла, ни света, ни звуков.       А, ну да, это же тюрьма. Возможно, монстры более жестоки, чем я могла полагать… как бы не хотелось верить в это.       Поёжившись, хватаю себя за плечи сильнее, словно это действительно поможет мне согреться.       Неожиданно слышу звук рядом. Глаза несколько привыкли к темноте, и теперь я могу уловить хотя бы слабые движения в этой темени. Слева кто-то двигается. По инерции резко двигаюсь вправо. Незнакомое нечто топает мимо — слышны странные звуки, словно кто-то очень маленький пробежал совсем рядом. Снова наступает тишина, не прерываемая ни единым подозрительным или нет звуком, а я ещё недолго стою, объятая некоторым шоком и ужасом. После чего занимаю прежнее место, абсолютно лишённая желания даже попытаться узнать, что это было.

***

      Каким-то чудом мне удаётся уснуть. Не знаю, сколько я пробыла в мире снов, но просыпаюсь я всё в той же темноте. Вокруг ничего и никого, даже девочек. Видимо, они ещё не приходили. Понимаю, им опасно тут появляться, но мне нужна помощь.       К тому же стало только холоднее, и периодически я то кашляю, то чихаю. Лоб мне кажется горячим; ощущение, словно я заболела.       Ужасно хочется есть.       Чего только хочет добиться Чара, удерживая меня в этой тюрьме? Даже так, могла бы и принести мне хоть плед или еды, если, конечно, у этой захватчицы монстров нет в мыслях желания убить меня таким способом. Однако много ли это даст Чаре? Окажусь в смертельной опасности, и моя сила автоматически спасёт меня, обратив мне время вспять до какого-то определённого момента.       Сколько мне ещё тут сидеть?

***

      От скуки я начинаю бродить по комнате и нащупывать камни. Надеюсь, что, может, в стенах что-то может быть. Я не раз читала о подобном в книгах. Может, тут есть какие секреты — так мне кажется.       Очень трудно мыслить. Раньше я бы взяла себя в руки… голова раскалывается от тупой боли. Странное чувство, словно и озноб, и холод одновременно окутали моё тело.       Ситуация доходит до отчаяния… Вспоминаю тот непонятный звук, словно кто-то маленький пробежал мимо меня. Решив проверить догадку, присаживаюсь приблизительно возле того места у стены. Щупаю пол, каждый камень, и внезапно чувствую слабый-слабый поток воздуха. Слабо улыбнувшись находке, я неспешно начинаю подниматься, касаясь и нажимая на каждый камень в надежде, что один из них откроет мне проход.       Чихаю и тут же морщусь.       Выдыхаю, резко заходясь в кашле.       Когда приступ прекращается, наскоро пытаюсь нащупать возможный рычаг — не может же просто так из-под стены дуть прохладный воздух. Спустя какое-то время мне удаётся найти необходимый камень, когда я наугад ощупываю стену. Слышится противный скрежет, затем скрытый проход открывается, пропуская в камеру свет. От столько ярких лучей мне приходится зажмуриться, но, понимая, что кто-то мог меня услышать, спешу пройти дальше. Три шага, и я ощущаю, как каменная дверь позади меня закрывается. Приоткрыв глаза и дождавшись, пока привыкну к свету, я всё же нормально осматриваюсь.       Длинный коридор, освещённый. Точно сказать, тепло ли тут, я не могу, поскольку вероятная высокая температура даёт о себе знать — почти трясусь от жуткого холода, и куртка нисколько не помогает.       Выдохнув, двигаюсь вперёд в надежде, что приду хоть к чему-то.

***

      С трудом получается открыть глаза. Тут же чихаю, мычу.       Ужасно холодно. Натягиваю на себя что-то тяжёлое, но мягкое. Тут же широко раскрываю глаза и резко присаживаюсь, хватаясь за всё ещё больную голову.       Это место — не коридор.       Последнее, что помню, как заснула на каком-то отрезке пути — больше не могла сопротивляться сну.       Сейчас вокруг меня нет сплошных стен и яркого света, вместо этого меня окружают приборы, справа располагается какой-то стол с кипой бумаг и кружкой. Большие компьютеры, сплошные колбы. Это очень смахивает на немного запущенное место под лабораторию, похожее на ту, что принадлежит Альфис, но тут совершенно нет тех плакатов с мультиками и прочим.       — Вижу, ты очнулась, — звучит где-то в стороне.       Вздрагиваю и осторожно поворачиваю голову в сторону голоса.       Рядом стоит высокий скелет, одетый в белый халат. Замечаю планшет для бумаг у него в руках. Чем-то этот монстр напоминает мне Папируса и Санса… наверное, тем, что он скелет?       Тихонько киваю в ответ. Показываю на монстра.       — Было бы легче, если бы ты говорила.       Фыркаю и указываю на горло, после показываю руками крест.       — Не можешь? — в ответ на вопрос киваю. — Я знаю язык жестов.       И вновь эта странная схожесть: ровно как и Санс, этот скелет знает язык немых. Мне становится ужасно интересно, откуда они вообще его знаю.       — Кто Вы? — спрашиваю знаками.       — Доктор Виндигс Гастер, — он легко кивает в знак приветствия. — А ты Фриск. Я знаю.       Сначала я сильно удивляюсь и думаю задать желанный вопрос, как тут же надрывно кашляю и после чихаю — точно простудилась. Горло жжет как никогда, нос чешется, и я ощущаю дикий холод, из-за чего подтягиваю одеяло на себя.       — Откуда вы меня знаете? — осторожно спрашиваю.       Внимательно наблюдаю за тем, как монстр присаживается на стул неподалёку.       Пока он это делает, в голове пробегает мысль, что, вероятно, я все ещё в замке. Вряд ли этот костлявый монстр унес меня куда-то далеко.       — Мои камеры есть по всему Подземелью. Я мог наблюдать и слушать, так что я знаю кто ты и откуда, Фриск.       Испуганно смотрю на монстра.       Следил? Это что, он знает обо всем? О, теперь мне поистине страшно. Я в логове врага и в одной комнате с тем, кто все знает, но.. не выдал? Это догадка приходит быстро, однако от этого монстр не становится менее опасным.       — Не бойся, я тебе не враг.       — Но вы работаете на Чару? — осторожно уточняю я.       Учёный кивает.       — Это способ выжить. — отвечает скелет. Он немного отворачивает голову, будто что-то обдумывая, и говорит довольно тихо, словно кто-то может услышать: — И хороший способ прикрыть других монстров.       Я ему не совсем доверяю, но киваю, принимая такой ответ. Не хочу питать ложных надежд — вдруг он меня выдаст? Вдруг я больше не вернусь на Бету? Не увижу Санса, Азриэля, Ториэль, Папайруса и других?       От таких мыслей отворачиваюсь и смотрю прямо. Тут же замечаю нечто костлявое и напоминающее пса — позвонки двигаются туда-сюда, будто это существо дышит, глазницы — уж точно не глаза, — закрыты. Он лежит возле моих ног и выглядит довольно умиротворённым.       — Один из моих экспериментов, — тут же звучит голос Гастера, и я оборачиваюсь к нему.       — Экскрементов?       — Его зовут Рекс.       Сажусь ровно и слегка касаюсь позвонков пса. Тот приоткрывает глазницы и внимательно смотрит за мной, а я смелее глажу его, пока меня не прерывает очередной приступ кашля.       Гастер тут же начинает чем-то шуметь — и через минуту он протягивает мне округлой формы таблетку и дымящийся напиток, с виду похожий на чай. Внимательно смотрю то на него, то на протянутые предметы, которые всё же принимаю в руки.       — Лекарства не с Поверхности, но помогут, — косо смотрю на монстра. — Если ты думаешь, что я собираюсь тебя травить, то нет. Можешь не пить, но в противном случае болеть тебе долго и тяжко.       Хмурюсь, закусываю губу, но, чувствуя, что скоро снова зайдусь в кашле, выдыхаю и решаю принять лекарство — мне нельзя болеть. На вкус таблетка оказывает достаточно горькой и вообще неприятной, потому сразу запиваю чаем, оказавшимся даже вкусным и чуть горячим.       Благодарно киваю и протягиваю кружку обратно.       Рекс тут же тычет мордой мне в руку, и я прекрасно понимаю эту просьбу — кладу руку ему на позвоночник и легко глажу, что явно нравится псу. Внезапно одна мысль посещает голову.       — Вы знаете, где сейчас Санс?! — тут же жестикулирую и надеюсь получить положительный ответ.       Я помню, о чём говорили мне девочки: Чаре нужен этот скелет. Я попалась ей — и, надеюсь, что только я. Если у неё ещё и Санс, то я не знаю, что делать. Вытащить его точно не выйдет, а если... Не хочу думать о плохом! Он жив и точно в порядке — я уверена!       — А ты сильно за него беспокоишься, — замечает Гастер.       Тут же думаю ответить, что это вовсе не так, но усмиряю свой пыли и просто киваю, ибо это так — я действительно за него беспокоюсь. И больше, чем сильно, если такое возможно.       — Он цел. Как и другие. Сейчас они усиленно занимаются твоими поисками.       Его слова утешают — и я выдыхаю, понимая, что страхи отступают.       Виндингс молча что-то жмёт на клавишах, отвернувшись от меня, и я тихонько наблюдаю за ним. Ещё немного, и на мониторе видно снежную локацию. Затем — Санс. Он ходит по снегу и всюду осматривается, кажется, даже забыв про осторожность. В какой-то момент мне кажется, что он чертыхается. После картинка меняется — судя по всему неподалёку от скелета также ходит и что-то ищет Напстаблук.       Точнее, ищут меня. Если судить по словам Гастера.       Тут же порываюсь встать, но у меня это не выходит — костлявые руки крепко держат меня за предплечья и чуть тянут назад, останавливая меня. Это просто кисти, летающие в воздухе. Слегка испугавшись, не сразу понимаю, что это, по всей видимости, магия скелета.       — Я показываю тебе это, чтобы ты успокоилась, а не рвалась к ним, — произносит монстр и щёлкает пальцами. Эти руки тут же исчезают, и я сощурено смотрю на скелета.       — Но!.. — тут же пытаюсь возразить, как скелет знаками прерывает меня.       — Нет. Время ещё не вышло. Оставлять тебя тут надолго тоже рискованно, потому сегодня полежишь тут, а завтра уже отправишься к ним.       Скрипя сердце и через порывы отправится к группе в Сноудин, всё же соглашаюсь на предложение Гастера.

***

      Стоит признать, не смотря на противный вкус, лекарство действительно отлично помогло. Горло побаливает, температура небольшая, насморк также отсутствует, шишку учёный залечил магией. В итоге я здоровее в пять раз!       Ушедший день, однако, не был потрачен зря. Я успела понаблюдать за группой Санса и за ним в особенности — Гастер позволил смотреть за ними через камеры (их целая СКЕЛЕтонна, как сказал бы скелет, по всему Подземелью, что я почти потерялась, пока искала группу). Скелет выходил на патруль чаще других, задерживался и, кажется, абсолютно плевал на основную цель. Всё это время я наблюдала за Сансом с тоской, каким-то странным чувством и беспокойством.       И чего он только старается?.. Наверняка понимает, что опасно. Он должен знать, что необходим Чаре.       Но почему она его отпустила? Точнее, она схватила меня с помощью кого-то из потерянных — мне об этом рассказал Вингдингс. И стоило этому случится, как Санс — опять же, по словам Гастера и записям с камер, — вернулся в лагерь, целый и невредимый, удивлённый всему, что произошло за время его долгого блуждания по лесу. Как его не схватили и даже не нашли, я не знаю, и Гастер сам не знает, что мне ответить. Может, ей вовсе не нужен низкий скелет?       Но на краю сознания проскакивает мысль, что, возможно, Гастер помог скелету.       В какой-то момент я решила спросить, почему они так похожи — проглядывались небольшие черты, которые прежде я замечала у Папируса или Санса. Да и они единственные скелеты, которых я успела повидать за всё время, проведённое в Подземелье. Ответ меня мало поразил — они родственники. Гастер — отец Санса и Папируса. Их мать… О ней Виндигс почему-то решил не говорить, да я и сама не спрашивала. Монстр скучал по сыновьям, и эта скука видна во всём: фотографии скелетов в рамках, в самом нижнем из ящиков стола — там лежат рисунки, — в рассказах скелета, когда он отзывался о хорошем воспитании старшего сына — Санса, о том времени, когда они вместе работали в лаборатории. Гастер, конечно, не сильно распространялся на последние темы, просто невзначай упоминал, но печаль слышна отчётливо.       Мне даже жалко Виндигса.       Ещё и призраки не появлялись. Понимаю, конечно, почему, но это странно. Сначала они показались, когда я только очнулась в той камере, а сейчас от них никакой весточки. Это напрягает и даже заставляет сердце сжиматься — я переживаю за Анну и Дженну. Им, казалось бы, ничего грозить в принципе не может, они ведь уже умерли, но я всё равно беспокоюсь за них.       — Готова идти? — звучит позади.       Вздрагиваю, выдыхаю, а затем, повернувшись к Гастеру, киваю. Учёный протягивает мне сначала сумку, которую попросил осмотреть позже, быстро подзывает Рекса, а после велит немедленно уходить, при этом скелет открывает ещё одну потайную дверь — с её помощью можно быстро оказаться в Сноудине, если повернуть в нужном месте.       Как мне объяснил скелет, этот его тайный проход был сделан на крайний случай, если потребуется вдруг бежать или добыть какие-либо необходимые вещи, которые имеются лишь в Сноудине или Водопадье. Если верить Вингдингсу, он применил на этом проходе свою магию, которая позволяет совершать скачки между локациями — в считанные секунды оказаться в нужном месте, правда в случае этого места время на перемещение несколько замедленно. Тут я сразу провела параллель между способностями учёного и его сына — последний крайне любит эти, как он обычно говорит, «короткие пути».       — Что случилось, Гастер?! — протестую, когда монстр пытается толкнуть меня в сторону открывшегося прохода.       Монстр выдыхает и строго смотрит на меня, решительно ждущую ответа.       — Чара тут. Тебе нужно уходить, — быстро произносит скелет. — Если понадобится, Рекс тебя защитит.       Поражено выдыхаю, сжимаю руки в кулаки.       Рекс будто понимает меня на ментальном уровне: стремится вперёд, обойдя меня, и лает, тем самым подзывая.       — Берегите себя, Гастер, — с улыбкой показываю на последок.       Монстр кивает и желает мне того же, а ещё, неожиданно для нас обоих, просит приглядеть за его сыном. Я позволяю себе лёгкую улыбку, киваю и двигаюсь вперёд.       Я благодарна Вингдингсу — он помог мне во многом всего за день. С его помощью я выздоровела, за мной присматривает Рекс, мне удалось понаблюдать за Сансом и другими, и теперь я одета немного теплее, ведь Гастер выдал мне какой-то синий свитер. А сейчас я могу вернуться к команде.       Бегу вдоль туннеля, следуя за Рексом. Мне кажется, он знает куда и как долго бежать в разы лучше моего.       Бежать приходится недолго — минут десять, наверное. Теперь перед нами предстаёт три прохода. Пёс, не раздумывая, спешит в левый, а я бегу вслед за ним.

***

      Сноудин встречает нас прохладой. Когда у меня был только плед, мне было в разы холоднее. Смотрю на Рекса, такого же энергичного, словно тот ни капельки не устал. Присаживаюсь перед ним и касаюсь рукой холодной морды, а он глядит на меня своими белыми точками в глазницах.       Я не могу ему что-либо сказать, но Рекс опять понимает меня и без слов. Он рявкает, принюхивается и тут же бежит по снегу. Улыбаюсь и ступаю за ним.       Этот пёс-скелет очень привязался ко мне. Обычно он менее послушный и не такой щедрый на помощь. Я лично застала момент, когда Рекс стал грызть провода, совершенно не слушая приказов создателя.

***

      По пути решаю просмотреть всё то, что лежит в сумке. В итоге я нахожу там блокнот и ручку — специально для записей, чтобы я могла с кем-то разговаривать.       Лишь сейчас я поняла, что за всё время, проведённое в лаборатории, Гастер ни разу не поинтересовался, с кем я говорила в Сноудине, когда заплутала. Возможно, он этого не заметил.       В данной мне сумке нашлись записи учёного о потерянных — его разработки по инструкции Чары. Всё прилагалось, и я не догадываюсь — я знаю, кому нужно будет отдать эти записи — Сансу. Не Альфис, поскольку, как я узнала, скелет тоже что-то смыслит в науке, да и его я встречу первым. Ещё нахожу небольшую палку, к которой прикреплена бумажка с короткой запиской: «Светится во тьме».       Внезапно слышу радостный лай Рекса. Шикаю на него, и тот в миг умолкает, но продолжает радостно вилять костлявым хвостом, порой указывая на что-то вдали. Смотрю в указанном направлении, и на лице тут же появляется радостная улыбка.       Молниеносно прибегаю к скелету и обнимаю его, сваливаю в снег, а тот не удерживает равновесия.       — ф-фриск?! — удивлённо восклицает монстр.       Я киваю, приподнимаюсь и ещё более радостно улыбаюсь.       Одной рукой показываю нужные знаки:       — Прости, что заставила поволноваться.