Чета Роджерс-Старк

      Стив улыбнулся, когда на него направили револьвер. Его голубые глаза напоминали лед: они были такие же холодные, обжигающие одним взглядом и пробирающие дрожью до костей, такие же твердые, непоколебимые, насмешливые словно ледник, что стоит уже несколько сотен лет; спокойные, холодные голубые глаза. Его лицо было расслаблено, кажется, он совсем не волновался, что может получить пулю в лоб в любую секунду. На тонких губах Роджерса застыла пугающая, странная улыбка, больше похожая на усмешку дьявола. Такая же, как и его глаза: холодная, спокойная, насмешливая, она вводила в ступор. Он не понимая, паники хотелось кричать на этого чертового графа, как черта он улыбается, когда на него направлен пистолет? Слухи о том, что после того, как его дом сгорел, он действительно обезумел были правдой? Если так, то не удивительно… — Какого черта ты улыбаешься? — не смог промолчать брюнет, что направлял на молодого мальчишку пистолет. Улыбка Стива стала шире, но он промолчал, не дав ответа на мучавший его похитителя вопрос. Темноглазый нахмурился, и в два шага преодолел расстояние, разделявшее его с графом, и схватил мальчишку за воротник свежей белоснежной рубашки. Блондин не перестал улыбаться, но что-то в его глазах неуловимо изменилось. Что-то, что заставило испугаться пуще прежнего, и поджать губы, сжимая дрожащей рукой револьвер. — Вы заставили меня попотеть, господин, — раздалось позади, и брюнет побледнел. Как сюда смог войти человек, тем более, женщина?! Что за черт, кто ее впустил сюда?       Похититель обернулся, и обомлел. Перед ним стояла невероятно красивая девушка лет двадцати-двадцати трех на вид: длинные волосы цвета древесной коры водопадом лежали на спине, сплетенные в причудливую косу, темные глаза цвета вина насмешливо поблескивали, а на свету они имели оттенок крови, что делало девушку еще более притягательной. Дама имела тонкую, но красивую фигуру, которую скрывало черно-красное платье, которое отлично гармонировало с ее удивительно бледной кожей. На пухлые, вишневые губы легла презрительная усмешка. — Кто ты? — обомлев, спросил мужчина, даже выпустив из рук графа. Девушка лишь усмехнулась и приложила руку к груди, прикрыла глаза, и ответила, очень тихо: — Я всего лишь служанка господина, которого Вы посмели похитить прямо из кабинета, — интонация ее голоса сменилась. На замену тихого, учтивого и мелодичного голоса пришла грубость и холод… и что-то еще, что заставило похитителя немедленно направить руку с револьвером на девушку, которая, кажется, совершенно не обратила на него внимания, а смотрела ему за спину, на графа Роджерса. — Как Вы, господин? Он не тронул Вас? — спросила удивительная девушка, и брюнет задохнулся от такой наглости. Эта… эта стерва стоит и разговаривает с мальчишкой и совершенно не обращает внимания на направленный на нее пистолет. Блондин позади него лишь холодно хмыкнул и произнес: — Ты долго, Натали, — глаза графа были холодны, но он явно был рад видеть эту странную, пугающую особу в черном платье. — Назови свое имя! — выкрикнул мужчина, не выдержав. Его рука уже не скрыто тряслась, как и он сам. Было непонятно, от чего эти двое игнорируют его, наводя такой ужас, хотя сами совершенно спокойны. Он обращался к девушке, и та наконец соизволила перевести на него взгляд. Она перестала опираться о косяк, и одну руку приложила к груди, другую убрав за спину: — Прошу простить меня, — ее тон снова стал вежливым. — Мое имя Натали Старк, но Вам не обязательно знать его, ведь я всего лишь служанка своего господина — Стивена Роджерса. — Убей его, — лишь произнес блондин, и добавил: — Это приказ, Натали. — Да, милорд.       Это было последним, что услышал перед смертью похититель графа Стивена Роджерса. А последним, что он видел: были яркие, светящие розовые глаза, что напоминали своими переливами тысячу звезд на ночном небосводе.