Муза писателя

      Завтрак в комнате, душ, снова работа над романом — все это смешалось воедино. Джозеф был поглощен своей работой еще со вчерашнего вечера, когда умудрился уснуть за столом. А сегодня стоило продрать глаза, как вдохновение уже било ключом, не давая толком поесть и даже помыться. Он хотел сесть и писать, писать, писать. Спустя пару месяцев такого затишья в работе, сейчас все было с точностью да наоборот. Именно поэтому, брюнет думал, что стоит задержаться на пять минут занимаясь чем-то другим и его муза попросту испариться бесследно, а ему снова придется искать любые методы, чтобы вернуть её обратно. Мужчина настолько был погружен в собственные мысли по поводу будущего романа, что даже не заметил следы грязи на коврике от кошачьих лапок. Ему было попросту не до этого.       Джо настолько был увлечен работой, что даже выйдя из душа одел на себя рубашку наизнанку, но не заметил этого. Хорошо, что хоть джинсы натянул правильно, хотя поначалу, едва не запихнул две ноги в одну штанину, вовремя опомнился. О тапочках он вспомнил лишь через часа два, когда стало холодно в ноги. Обулся, а потом снова взахлеб ушел в работу.       Буквы складывались в предложения, предложения в абзацы, а абзацы в длинный текст. Муза, как будто пришла, села ему на шею и только управляла его руками, заставляя при этом работать фантазию, а также мозг этого мужчины. А ему только это было и нужно в данный момент. Редакторы давно подталкивали брюнета, чтобы тот начал работу над чем-то интересным. Пытались как-то помочь, настроить на нужный лад, это хорошо, что с двумя редакторами писатель успел завести приятельские, даже дружеские отношения. И они мужчине старались, как другу помочь, чем могли. Давали читать литературу схожую по выкладке текста, так же подкидывали какие-то идеи, дабы помочь Левану настроиться на нужный лад, но все было тщетно. Лишь в один из дней Дэвид подсказал идею с сменой места жительства. Правда, редактор имел ввиду, просто сменить район, в котором жил Джозеф. Однако, последний, решил менять все кардинально и как итог, оказался в этом особняке.       Как только роман будет готов, Леван обязательно отблагодарит своего приятеля за хорошую подсказку. Потому что, только тут, в этом странном, старом особняке с загадочной хозяйкой и прислугой у него проснулось то, что спало уже несколько месяцев. И пусть этой ночью мужчина чертовски не выспался, и пусть он начал работать днем от обилия вдохновения, чего раньше никогда не было, зато работа шла полным ходом, даже не думая останавливаться.       Нельзя было упускать ни мгновения, ни минуты, ни получаса, ведь за это время может пропасть идея, или желание творить дальше. У него даже не было времени, чтобы сесть и перечитать все, подправить неточности, если те вообще где-то были по тексту. Но, писатель даже на это не желал тратить драгоценные минуты, поэтому все писал, придумывал, записывал, делал заметки, снова писал, периодически сохранял файл из-за своей некой паранойи. Уже был случай, когда выключили свет, программа дала сбой, и не сохранила около тридцати страниц чистого, готового, отредактированного текста. Тогда у Джо была настоящая истерика с конечным уходом в трехдневный запой.       Мужчина не был поклонником алкоголя, что странно, ведь большая часть творческих людей на чем-то сидела — кто-то употреблял наркотики, кто-то алкоголь, кто-то нюхал запрещенные вещества, у кого-то были психические расстройства. У Левана была лишь легкая форма паранойи, что касалось сохранения документа на компьютере, так что можно было считать, что этот брюнет легко отделался. По крайней мере пока у него никаких зависимостей не было, если не считать постоянную потребность испытывать чувство вдохновения и даже некой эйфории от этого. Тоже ведь, своеобразная зависимость, но уже не пагубной привычной, которая бы бесповоротно навредила бы его еще молодому, тридцати трехлетнему организму.       В сложившийся ситуации писателя смущало лишь одно — вдохновение держало его слишком долго. Это было ужасно непривычно, и от части дико. Обычно, Леван писал пару часов подряд, вечером, а уже потом ложился спать, чтобы до следующего вечера быть свободным. Сейчас все было наоборот. Проснувшись рано утром, около семи утра у него уже было ярое желание сесть за компьютер, дабы начать свою работу. Он не знал радоваться ему, или опасаться того, что раз муза так быстро пришла, значит так же быстро уйдет. Тем не менее, проверять подобное не хотелось — Джо просто работал.       Отвлечь его смог лишь завтрак, который привез мистер Ратлант на специальной тележке. Это были тосты с джемом, а также яичница с грибами и беконом, плюс ко всему сладкий, зеленый чай. Даже во время еды, Леван понял, что совершенно не может перестать думать о том, что происходит в его собственной, еще незаконченной книге. После трапезы, мужчина снова вернулся к ноутбуку.       Он так и проработал до позднего вечера, и опомнился лишь, когда начали чуть болеть глаза от усталости, целого дня работы за романом. Сохранив файл, при этом заметив, что за день написал чуть больше сорока страниц, а также сделал в блокноте две страницы записей, мужчина решил дать себе отдохнуть. Закрыв крышку ноутбука, брюнет посмотрел на часы — пол девятого вечера. Конечно можно было лечь спать, ведь усталость сбивала с ног, но слишком рано еще. К тому же, ему можно выходить из комнаты до девяти вечера, потом уже нельзя согласно правилам госпожи Марки. Она, приехала еще этим утром, но в связи с тем, что мужчина целый день работал, с ней ему еще встретиться не доводилось, хотя очень хотелось.       Уже выходя из комнаты он заметил, что рубашка на нем одета совершенно неправильно, пришлось переодеваться в комнате, прежде чем выйти в коридор. Дверь он решил не закрывать на ключ, а поэтому просто закрыл, даже не заметив, что закрыл не плотно и осталась маленькая щель. Черному коту не составит труда толкнуть мордой дверь, чтобы оказаться внутри комнаты. Но вот возникал вопрос — а откуда вообще взялся этот котяра?       Оказавшись в коридоре, мужчина решил спуститься на первый этаж. Не спешно обошел кухню, обеденную залу, каминную комнату, где успел посидеть на диване перед затухшим камином, но никого из прислуги уже не заметил. Видимо, они уходили не в девять вечера, а где-то в восемь после подачи ужина. Может дворецкий заканчивал свою работу еще раньше, потому что в этот день ему еду принесла сама Розалин. Это Джозеф уже заметил, потому как, стоило женщине открыть дверь комнату писателя, как тот сразу же почувствовал запах булочек, именно так пахло от поварихи с французским именем. Может мистер Ратлант приболел, поэтому отпросился домой немногим раньше, чем уходил до этого? На этот вопрос могла ответить только сама хозяйка особняка, которую Джо видел лишь раз за два дня. Конечно, он хотел спросить многое поэтому отправился на второй этаж.       Ему не мешало немного освежить голову, но мужчина думал, что за пол часа справиться, но не успел. Сначала охватило чувство некого беспокойство из-за того, что приходится нарушать правила. На смену этому чувству, практически сразу появилось другое — спокойствие. Леди Берион боялась того, что он может споткнуться, упасть, покалечиться, или убиться в этом доме, но если Джо будет предельно осторожен, то зачем опасаться? Мужчине просто стоит внимательней смотреть под ноги, а если что и стрясется, то всегда можно вызвать службу спасения, или скорую помощь с помощью мобильного телефона, который всегда был при нем. Поэтому опасаться было нечего. Успокоив себя таким способом, Джозеф начал свой подъем на верхний этаж.       Оказавшись там, решил немного осмотреться, ему совершенно не хотелось, чтобы хозяйка заметила его позднюю прогулку домом. Посмотрев сначала вправо в сторону своей комнаты, он ничего не увидел, затем посмотрел влево и уже был готов сделать туда шаг, как вдруг понял, что в обстановке что-то поменялось, но что? Внимательно посмотрев по коридору, мужчины пытался заметить нестыковку. За спиной, с той стороны, где была комната хозяйки раздался щелчок замка. Писатель уже судорожно думал, куда рвануть, чтобы вышедшая Марка его не увидела, вот только хозяйка в коридор не вышла, она просто закрылась изнутри. Это было умно, потому что, по сути девушка оставалась в своем доме, одна с малознакомым мужчиной, и это была банальная мера осторожности.       Хмыкнув про себя, брюнет еще раз посмотрел влево, после чего отправился к своим покоям. Но не ступив и два шага, как над ним лопнула лампочка. От неожиданности, мужчина слегка присел, даже дернулся. Теперь эта часть коридора погрузилась во мрак, который немного рассеивался благодаря лампочке в другой части коридора. Хоть это было не смертельно страшно, вот только сердце уже бешено колотилось — эффект неожиданности, весьма сильная штука. Вот только, если бы на этом все закончилось…       — Мама? — раздался детский голосок из спальни, что была совсем рядом с комнатой выделенной самому писателю.       — Нет, это Джо, — ответил мужчина, толкнув эту дверь.       Он не ожидал, что там окажется открыто, но по приезду, Леван пытался открыть своим ключом именно эту дверь. Судя по всему, у девушки был ребенок, и она попросту не хотела о нем говорить. Много раз бывало у богатых людей такое, что единственное дитя страдало от неизлечимой болезни и его никто никому не показывал, уберегая свою кровиночку от ненужного внимания прессы. Кажется, Марка просто вышла на время оставляя девочку одну, и той, наверняка было страшно.       — Тот самый дядя, который живет у меня через стенку? — спросила малышка. Если судить по голосу, что ей было не больше шести лет. Голосок нежный, красивый, мелодичный даже. Возможно, она бы смогла стать певицей, когда вырастет. Потому что, такой голос должен звучать с песнями на каждом радио, но не всем удается пробиться дальше.       — Да, тебе что-то нужно?       — Поиграйте со мной, — попросила девочка. — Меня Амелия зовут. Не бойтесь, захотите в комнату, — и Леван толкнул дверь, а затем осмотревшись в коридоре вошел во внутрь. Интерьер точь в точь повторял его спальню, но если там было много темно-синего цвета, то отделка в этой комнате была в темно-зеленых тонах.       Интересно, что он ожидал там увидеть? Может быть маленького ребенка сидящего возле камина с книгой, или же сидящую на кровати девочку в милом, розовом платье с рюшами, а ножки покрученные страшной болезнью? Скорее всего да, именно это мужчина ожидал увидеть, но… здесь было пусто. Никакого ребенка, никакого света, кроме как от луны, свечение которой проникало в комнату из-за открытых занавесок. И можно было увидеть слой пыли на полу, что был не тронут никем, уже пару недель, как минимум, или даже месяцев.       От подобной ситуации ему по-настоящему стало жутко. Чем он вообще думал, заходя в эту комнату? Если бы и на этом все закончилось, Леван был бы очень рад, но видимо, у особняка на него были свои, не совсем радужные планы. И было не понятно понравился ли этот писатель дому, или же наоборот? Здесь не зря никто надолго не задерживался, мало кто выдерживал подобного рода ситуации. Некоторые сбегали прямо после первой ночи в этом доме, но сам Джозеф держался уже три, при чем не догадываясь, что в этом особняке не только хозяйка странная, а и вся атмосфера. К тому же, было жутко интересно, что это было? Скорее всего, он просто заработался сидя целый день, придумывая различные жуткие события для главной героини. Ему просто стоило отдохнуть, а не самому себя накручивать. А дверь может Марка забыла закрыть попросту, и на этом вся мистика заканчивалась.       В следующий момент из-под кровати что-то быстро юркнуло в дверку шкафа, который стоял напротив постели. Затем раздался тихий скрип двери, и писатель застыл, ожидая того, что будет дальше. Напряжение нарастало с бешеной прогрессией, сердце уже пропустило пару ударов, а после забилось с новой силой, словно пыталось пробить грудную клетку. Как бы мужчина не отрицал существование неких других сил, но сейчас попросту не мог сдвинуться с места, так и стоя в комнате недалеко от порога.       Когда дверь приоткрылась из шкафа показалась детская рука, вот только не такая, как у нормальных детей — светлая кожа, аккуратный ногти, пухленькое запястье. Это была синеватая кожа в следах какой-то копоти, длинные, обломанные ногти с грязью, худые пальцы, два из которых ужасно кривые. Запястье совсем не похожее на аккуратную пятерню обычного ребенка. Стало сразу понятно, что это далеко не простое дитя, которые бегают на детских площадках под чутким наблюдением собственных мам. А было ли это вообще ребенком? Трудный вопрос, но оно пыталось из себя такого показать, лишь от этой мысли становилось чудовищно не по себе. Кровь стыла в жилах, а холодный пот заливал лицо. Мужчине не шевелился, боясь спровоцировать это своими действиями. Мало ли, что или кто, может показаться на обозрение. Своей уродливой рукой, сидящее в шкафу существо, скребло по другой двери, что была закрыта.       — Дядя Джо, поиграй со мной!       — Давай я лучше схожу за твоей мамой, — мужчина понимал, что лучше дальше в комнату не заходить, а значит нужно выйти и просто закрыть за собой дверь. Но и провоцировать существо на активные действия не хотелось совершенно, поэтому он решил действовать таким способом.       — Поиграй со мной. Ну поиграй, ПОИГРАЙ! — нечто сошло на крик, который сейчас напоминал последний рев раненного зверя, которого пытаются добить. Молебная интонация сменилась ужасным рыком, и на детский, милый голосок это было уже не похоже.       — Какого черта, Джозеф, Вы здесь делаете?! — раздалось за спиной, это была Берион.       — Дверь была открыта, клянусь! — заикаясь от ужаса пролепетал Леван, увидев, как дверца шкафа неистово затряслась, но в следующий момент, Марка, буквально за шкирку вытащила писателя из комнаты. А затем захлопнула дверь, хотя мужчина успел увидеть то, как нечто маленькое, сгорбленое, на четырех конечностях бежало за ним. Благо, что женщина подоспела очень вовремя, иначе не ясно бы чем все закончилось.       В следующее мгновение, пока Леван пытался побороться со ступором от шока, ужаса происходящего, Берион закрыла дверь на ключ, который был в общей связке с остальными. Он не помнил, как хозяйка завела его в спальню, как включила свет, задернула занавески, посадила его на кровать, а затем из комода достала бутылку с виски и два бокала. Один налила до краев, отдавая писателю и тот сразу же выпил алкоголь залпом, точно так же, как и вторую порцию. После чего, его взгляд был уже более менее осмысленный, а бледность с лица спала. Брюнет просто посмотрел на девушку, затем трясущимися от шока руками поставил бокал на тумбочку, а затем снова перевел свой взгляд на ту, которая поселила его в такой дом.       — Марка, я хочу ответов. Здесь и сейчас. Что это, черт возьми, было?!