Не знаю, доказал ли я это всем, но я точно доказал это себе: мы не прикованы к этой планете. — Нил Армстронг
2027 год. 22 сентября. От Р. Х. Майкл Нилз сидел перед телевизором в своей уютной холостяцкой берлоге. Бывший военный, отправленный на пенсию после ранения в Сирии. Проклятые арабы применили какой-то нервно-паралитический газ, и ему пришлось несколько лет лечиться в специальном реабилитационном центре в Северной Каролине. Частичный паралич мышц из-за того, что он надышавшись этой гадости, провалялся несколько дней под завалами в одном из затерянных в пустыне городков, питаясь лишь капающей из разбитого трубопровода водой, да сухим пайком, который удалось вытащить свободной правой рукой из лежащего рядом рюкзака. Майкл старался быть честным с собой, отчасти он был даже благодарен этим пустынным дикарям, за прекрасную пенсию, которой хватает не только на неплохое жилье на окраине Лос-Анджелеса, но и на хорошую выпивку с девочками, без необходимости работать. Нет, Майкл не сидел на пособии как тысячи низов общества, не стремящихся вообще ни к чему. Он подрабатывал охранником в соседнем супермаркете, но эта жизнь серой пылью запорошила когда-то горевшие задорным огнём глаза. Даже память, и та, словно подёрнута туманной дымкой. Он не мог вспомнить, как он оказался в той проклятой заварушке, и что вообще там делал, в пехоте, учитывая, что был прекрасным лётчиком. Всю свою сознательную жизнь он хотел быть астронавтом. Как загорелся в детстве, вот также, сидя перед чёрно-белым экраном телевизора в 69, в узком кругу семьи, наблюдая, как первый человек касается лунной поверхности, так и горел по жизни. Но он уже почти разменял седьмой десяток, его подтянутое тело уже не имеет той силы и крепости мышц, но именно сейчас в его глазах снова разгоралось то бешеное пламя, что восхищало его инструкторов. Его взгляд был прикован к экрану, на котором мелькали последние секунды заставки новостей. — Граждане Соединенных Штатов Америки, я рада приветствовать вас сегодня с ваших телеэкранов. Сегодня, сейчас, на ваших глазах твориться история, — в глазах молодой дикторши новостей горит тот же безумный огонь, тот огонь, что заставил людей поднять свой лик от земной поверхности, и устремить взгляд к звёздам, такой же бесконечный, как просторы космоса. И глаза Майкла горели. Горели глаза миллиардов людей. Почти вся разумная жизнь на планете в этот момент была прикована к экранам.***
— Изображение и звук идут до нас с задержкой в несколько минут, и лишь считанные секунды отделяют нас от этого момента! — на экране застыло напряжённое лицо телеведущего, в которое пристально вглядываются миллионы русских людей. В том числе и дружная семья Воронковых. Николай смотрит в телевизор из-под полуприкрытых век, довольно улыбаясь, прижимая к себе жену и держа на руках трёхлетнего сына.***
Экраны по всей планете синхронно мигнули, и изображение красного горизонта, видимое через иллюминатор, врезалось в память каждого человека. На это краткое мгновение застыло дыхание у всех, в том числе и китайского бизнесмена, стоящего с поднятым бокалом вина у обзорного экрана, как и несколько сотен людей, набившихся в этот ресторан.***
С тихим скрипом отбросилась в сторону дверь посадочного модуля. Не только у землян, но и у девятки астронавтов замерло дыхание от открывшегося вида. Движение вперёд, кажется будто само человечество прыгнуло вместе с космонавтом с нашивкой НАСА и американским флагом на плече. Вместе с его нервным выдохом всё единое сознание людей выплеснуло из себя весь накопленный шквал эмоций, когда нога человека коснулась красного песка. Во время этого бесконечно долгого прыжка на весь мир гремели хриплые, неуверенные, нервные, уже когда-то сказанные слова. — Это один маленький шаг для человека… и огромный скачок для человечества! Ух. ё. Глаза всех людей расширились в безмолвном шоке от осознания, пока бесстрастная камера фиксирует, как покачнувшийся космонавт приземляется пятой точкой на Марс, поднимая тучи красной пыли. Чтобы тут же, на всех языках, всех людей Мира раздался безудержный смех, волной пробегающий по планете.***
И лишь трое из всего человечества одновременно, словно вспомнив страшный сон, хрипело прошептали на одном и том же языке, в разных уголках смеющегося мира: — На русском… Сегодняшний день вошёл в учебники Истории, как первая высадка людей на Марсе.