***
— Дорогая, ты должна разорвать помолвку, — сказала мама, дослушав пересказ речи Дамблдора. — Я понимаю, что это больно, но надо смотреть фактам в глаза. Преступник, который проник в Хогвартс под видом аврора, — просто сумасшедший, хаффлпаффец погиб случайно, Поттер сошел с ума из-за шрама, который у него с младенчества, — эпидемия, что ли? — у Дамблдора старческий маразм… Во все это вместе может поверить только такой идиот, как Фадж. Факты говорят, что… Сама-Знаешь-Кто действительно вернулся. — Инносента кивнула. Да. Конечно. — Вы с Робертом любите друг друга, вы подходите друг другу. Но, дорогая, ты ведь собираешься семью создавать. Нельзя создать настоящую семью с человеком, который в любую минуту может быть убит, независимо от того, что он делает — или не делает. В любую минуту, Сента. И не только он сам. — Инносента, потрясенная, даже перестала плакать: этого ей раньше в голову не приходило. — Есть, конечно, мужчины, которые женятся, зная, что будут подвергать себя опасности. И женщины находятся, которые выходят замуж, собираясь делить опасности с мужем. Но ты же понимаешь, что подобные люди не о создании семьи думают, а приключений на свою голову ищут. А бывает, что детей оставляют сиротами — и только потому, что не хотят заниматься своим собственным делом. Инносента хорошо знала, почему у мамы начинает дрожать голос, едва заходит речь о сиротах. Отец, убитый в первую войну (ей было четыре года, она его не помнит!) из-за того, что попытался отбить у Упивающихся какую-то магглскую старуху. Оставивший их с мамой почти без средств, с мизерной рентой — на курортах им приходилось останавливаться в третьеразрядных гостиницах, чтобы хватило денег на новые учебники и форму от мадам Малкин. Всю свою сознательную жизнь Инносента держала в памяти слова мамы: «Ты не должна так жить». Да. Конечно. — Но что же мне делать, мама, как я ему скажу? Ведь мы столько лет… — А ты и не должна ему ничего говорить. Тебе вообще не надо с ним видеться. Я обо всем позабочусь. Очень удачно мы с ним еще неделю назад договорились: сегодняшний вечер только для нас с тобой, а завтра он придет обедать. Так вот: ты уйдешь… ну хоть к Эмили. Или нет, к Эмили не стоит. — Почему? — Кузина Эмили, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, была для Инносенты почти как родная сестра. — Все потому же. Винить ее нельзя, время было безопасное, но она постелила себе постель, и теперь ничего не поправишь: двое детей, как-никак. С ней надо будет прекратить общаться — постепенно, тихо, без объяснений. Так что сговорись с какой-нибудь подружкой. А Роберту я все объясню и скажу, что он не должен подвергать тебя опасности, что с его стороны будет в высшей степени эгоистично настаивать на помолвке. Он порядочный человек, он поймет. Дай мне кольцо.***
— Сента, нам повезло! — крикнула мама из гостиной, когда Инносента вернулась домой после скучного визита к бывшей однокурснице. — Роберт? — На секунду мелькнула мысль: вдруг у него обнаружились магические родственники, он сможет объявить себя полукровкой, все будет хорошо, они еще посмеются… — С Робертом все в порядке. Ему нечего было мне возразить. К тому же, на твоем кольце были, оказывается, чары полной добровольности: ты не смогла бы с ним расстаться, если бы сама не решила. Так что он тебя беспокоить не будет. Чаю хочешь? Слушай: я разговаривала с Эрминой Эджкомб, она послезавтра устраивает вечеринку для дочери, в честь сдачи СОВ. Не хватает одной девушки — лучшая подруга Мариетты придти не может. Я и намекнула… завтра утром получишь приглашение. — Мам, ну зачем? Она меня на два года младше, там одни студенты будут… — Там будут молодые перспективные сотрудники Министерства. Эрмина заранее заботится, чтобы у ее дочери был хороший круг знакомств. Эта вечеринка — просто редкостная удача для нас. Что поделать, ты же не позаботилась о профессии — да, мы думали, что это не обязательно, — значит, нужно, не откладывая, планировать замужество. Ничего хорошего от вечеринки Инносента не ожидала и, как казалось вначале, была права. Она единственная из присутствовавших девушек уже окончила Хогвартс, и остальные, явно подозревая, что взрослые мужчины будут охотнее обращать внимание на нее, чем на них, еще студенток, были настроены весьма недоброжелательно. Инносента начала думать, что маме стоило немалых трудов добиться приглашения. Ее посадили с наименее — как показалось — интересным из мужчин: лет двадцати восьми, внешность так себе, неизвестно как на вечеринке оказался и чувствует себя не в своей тарелке, в общий разговор не вступает, девчоночьего кокетства явно боится. Что ж, она, Инносента, — взрослая девушка и будет вести себя как взрослая: никакого кокетничанья, тихий, серьезный разговор, умело наведенный на собеседника, — ей удалось заставить его разговориться. Оказалось: сотрудник Отдела Тайн, исследователь (чего — не сказал, у них в Отделе не положено, да и неважно), вечера проводит за книгами — но (это если слушать очень внимательно) не прочь сменить времяпрепровождение, только не знает, как. Хороший разговор получился, настолько хороший, что собеседник набрался храбрости и попросил адрес. Они стали встречаться. Мама навела справки, выяснилось, что Транквилл Темпорис подает большие надежды, а зарплата и сейчас достаточная — во всяком случае, для двоих. В августе Инносента вышла замуж.