***
— Транквилл, вы должны завтра же пойти к кому следует и добиться подписи, — говорила мама в воскресенье утром через камин. — Объясните, что ваша жена на шестом месяце, что вам необходимо немедленно переехать, в центре Лондона уже несколько раз видели дементоров, нельзя же так. Делайте что-нибудь! — Не к кому идти, миссис Пруденс! Завтра ожидают извещения об отставке Фаджа, все новые назначения заморожены, у нас в Отделе даже не знают, кто будет новым Министром… — Если нового Министра назначат завтра, значит, пойдете во вторник. Надо о семье думать, Транквилл. Едва мама прервала связь, в камине вновь вспыхнуло пламя, и появилась голова незнакомой пожилой волшебницы. — Миссис Темпорис? Я Беатрис Форт, сослуживица вашего мужа. А, мистер Темпорис, здравствуйте. Две недели назад вы чуть не насыпали мне в кофе соль. Могу я на секунду переместиться в вашу квартиру, будьте так добры. Спасибо! Мадам Форт оказалась хрупкой женщиной в безупречном магглском костюме. — Извините за вторжение, миссис Темпорис, — быстрыми движениями палочки гостья очистила пол и свою одежду, — я иду в Музей, а магглский транспорт для меня тяжеловат. Обратно-то я аппарирую. — Она направилась к двери, не переставая болтать. — В такое время надо опираться на то, что по-настоящему прочно, я это еще по первой войне помню и по магглской. А не хотите со мной? — Она улыбнулась Инносенте. — Посмотрим фризы Парфенона. Говорят, детям нужна красота… уже сейчас. Покажите вашему ребенку, что могут создать люди, защитившие своих жен и детей. Отстоявшие свободу. Транквилл избавил Инносенту от необходимости отвечать на эту чушь, сказав, что жена не может долго находиться на ногах, и мадам Форт, наконец, ушла. В понедельник утром было объявлено о назначении Руфуса Скримджера. В понедельник вечером стало известно, что освободившаяся в Отделе Тайн ставка передана новообразованному отделу, который возглавит Артур Уизли. Это несправедливо. Артуру Уизли не нужно повышение, оно нужно Транквиллу. Впрочем, только глупые хаффлпаффцы ждут от жизни справедливости. Инносента вздохнула. Надо сказать маме, чтобы перестала пилить Транквилла — какой смысл? Пока война, добиться повышения можно только работая на оборону. А она не позволит Транквиллу работать на оборону, и мама с этим согласна. Безвыходное положение. В сентябре они разгородили гостиную, чтобы выкроить детскую. Все, что она покупала для ребенка, было дешевым — не подержанным, разумеется, но совсем не таким, как ей бы хотелось. Инносента начала ловить себя на мысли о том, что ей все равно, кто победит, — лишь бы война кончилась скорее. В октябре ее жизнь приобрела подлинный смысл. Годы спустя — иногда — ей казалось, что он мог бы быть гораздо большим: это была одна из непрошенных, отгоняемых мыслей. Неужели она могла, неужели должна была что-то изменить в тот день, когда они ходили в магазин с мадам Форт? Чтобы гулять с Малышом, нужна была магглская одежда, мадам Форт знала, где и что можно купить подешевле, и Инносенте пришлось принять ее помощь. — Простите, что я вмешиваюсь, миссис Темпорис, — сказала мадам Форт, когда они покончили с покупками, — но мне кажется, что вам не помешал бы совет опытной женщины. Женщины, которая знает, как растить детей при стесненных средствах. Моя приятельница Августа Лонгботтом рассказывала мне — со слов внука, в основном, — о семье Уизли. Она говорит, что лучшей специалистки, чем Молли Уизли, по выращиванию детей без денег, просто нет. У меня прекрасные отношения с Артуром, хотите… — Мой Малыш не будет… не должен жить так, как их дети. — С содроганием Инносента вспомнила потрепанные мантии многочисленных рыжих гриффиндорцев. — Разумеется, у вас же не будет семерых. Если я не ошибаюсь, Артур был рядовым сотрудником, как ваш муж, когда у них родился третий. А у вашего мужа блестящее будущее, когда-нибудь же этот кошмар кончится. Хотите, я… — Простите, мадам Форт, — Инносента с трудом сдерживала ярость, — это случайно не близнецы Уизли спаслись бегством из Хогвартса на метлах? И никто из Уизли случайно не состоял в экстремистской организации? — Экстремистской, что вы… — Мне не нужны советы Молли Уизли. Шли месяцы, месяцы величайшей радости, постоянно отравленной, — ничто так не отравляет радость, как нужда. У Малыша должно было быть самое лучшее, а были дешевые игрушки, одежда без кружев, лондонский воздух и прогулки в магглском сквере. Инносента так надеялась, что в июле они поедут на неделю в Брайтон, но после убийства Дамблдора все отпуска в Министерстве были отменены. Ехать без мужа она не решилась, а у мамы были свои планы на лето. Ну какое отношение имеют очередные беспорядки в Хогвартсе к поездке на море для Малыша? Идиоты. К концу июля Инносента была на пределе. Известие об очередной смене Министра оставило ее совершено равнодушной, и когда на следующий день Транквилл сказал, что о судьбе Скримджера ходят нехорошие слухи, она довольно резким тоном заявила, что происходящее в Министерстве будет интересовать ее только тогда, когда он получит повышение. — На это рассчитывать не приходится. Сверху начали давать невыполнимые задания, я просто не знаю, что будет с Отделом… — Невыполнимые задания? — внезапно шевельнулась робкая надежда. — Транквилл, разве для тебя есть невыполнимые задания? А вдруг ты справишься с тем, чего никто не может? — Да, как же… Представляешь, является к нам сегодня Альберт Ранкорн из Отдела охраны правопорядка и заказывает — в срочном порядке — доклад для служебного пользования. Доказывающий, что магия может передаваться только от волшебника или волшебницы при прокреации; в противном случае она украдена или отнята силой. — Чушь какая… — Именно. Наверху, видимо, думают, что за тысячу галлеонов можно доказать недоказуемое. — Тысяча галлеонов? Транквилл, это же… — Всем отделом составляли объяснительную записку, почему никто за это не возьмется, завтра шеф с ней пойдет… Не знаю, что будет. — Но, Транквилл, это же удача, что никто не берется. Ты составишь этот доклад. Я уверена, что это возможно, слушай, у вас там наверху не сами же выдумали про кражу магии, я помню, в какой-то книге Бэгшот упоминается… — Протоколы Стоунхенджских Мудрецов? Это фальшивка, Сента, ты же знаешь! Бэгшот пишет, что эта книга принесла больше вреда магическому сообществу, чем «Молот ведьм». — Ну и что? Вашим заказчикам доклад нужен, а фальшивка или нет, все равно. Транквилл, мы сможем сразу купить коттедж… — Сента, я ученый, я не могу… — А Малыш может жить в таких условиях? Что важнее? Ты обещал мне, что его интересы будут для тебя на первом месте. А теперь ты не хочешь сделать такой пустяк, чтобы заработать для него тысячу галлеонов. Для него, Транквилл, не для нас же! — Знать бы еще, для чего им это нужно… — А зачем тебе знать? Что там у них наверху, нас не касается. Это не наше дело. Наше дело — заботиться о Малыше. — Хорошо. Я… попробую.***
Отдел Тайн Министерства Магии завершил исследования, показавшие… — Твой папа — самый замечательный человек на земле. — Инносента отодвинула письмо с печатью Гринготтса подальше от Малыша. — Еще ложечку… Перед Министерством встала проблема выявления лиц… — Ему было очень трудно, он ужасно много работал, да, и мы с тобой его почти не видели, — Инносента поморщилась, вспоминая, как Транквилла рвало ночами, — но он очень-очень любит своего Малыша… Сформирована Комиссия по регистрации магглорожденных… — И скоро Малыш будет жить в чудесном домике за городом. Интервью с председателем Комиссии Долорес Амбридж слушайте через полчаса, после музыкальной программы. — Правда, Малыш любит своего папу? — Сента, ты сможешь потерпеть еще немного? Я упомянул в разговоре с Ранкорном, что мы собираемся переезжать, и он посоветовал не торопиться: скоро в распоряжении Министерства будет много жилья, и он позаботится, чтобы мы получили скидку.