Папа Гарри

      Гарри ещё никогда не пребывал в такой растерянности. Всё казалось ему нереальным, будто он попал в какой-то не очень весёлый фильм, где у главного героя всё, что может пойти не так, идёт не так. Из-за него погиб Седрик, возродился Волдеморт, его выгнали из дома, а ещё он стал отцом. Последнее казалось ему более нереальным, чем всё остальное, потому что всё произошло слишком быстро и неожиданно. Вот он в Хогвартс-экспрессе, болтает с близнецами о их магазинчике с приколами, а вот он здесь, в старом заброшенном доме с двухмесячной малышкой на руках.       — Кто это? — спросил Гарри, когда в первые увидел её. Он только вернулся к тёте и дяде на Тисовую улицу, как, зайдя в свою комнату, обнаружил там коляску, в которой и спала девочка.       — Кто это? Кто это? — прошипела тётя Петунья. — Мы тоже задавались этим вопросом, когда утром нашли её на нашем пороге, как когда-то тебя. Может это у вас семейное, м?       Гарри не понимал к чему ведёт тетя Петунья, но чувствовал, что ничем хорошим это не закончится. Ни для него, ни для малышки в коляске, которая в свою очередь ничего подобного не чувствовала, и надо сказать, Гарри жутко завидовал ей в тот момент.       — Я не совсем понимаю…       — Мы тоже не понимали, пока не прочитали письмо.       — Какое письмо?       — А такое! — тётя Петунья подскочила к письменному столу и схватила листок, протянув его недоумевавшему Гарри. — На, читай. Там всё расписано очень подробно.

Гарри! Я не мастер писать письма, тем более с подобным содержанием, но обстоятельства меня вынуждают сделать это. И заранее хочу извиниться за то, что всё так получилось. Эта девочка в свёртке — твоя дочь. Я знаю, чём ты сейчас думаешь… Но ты единственный, кто у меня был. К тому же, у неё твои глаза, если тебя это больше убедит. Я узнала, что беременна только в сентябре, пыталась тебе сообщить, но дома тебя не было, а когда я позвонила в школу святого Брутуса, мне сказали, что ученика по имени Гарри Поттер там нет и никогда не было. В общем, я не смогла с тобой связаться. У нас не было денег на аборт, поэтому мне пришлось рожать. Знаешь, вся эта ситуация здорово подпортила мне жизнь. Я честно старалась сделать всё возможное… Но я ещё слишком молода для такого дерьма. А тут мне подвернулся шанс один на миллион. Мой отчим умер, и мама наконец согласилась на предложение бабушки переехать к ней во Францию. Я с мамой смогу начать всё с чистого листа, но с ребёнком на руках ни у меня, ни у неё ничего не получится. Скорее всего ты будешь находится в смятении некоторое время, но, надеюсь, ты свыкнешься с этим, чего так и не смогла сделать я. С любовью, Мэгги Вэйв P.S. Она родилась 24 апреля.

      Гарри перечитывал письмо снова и снова, не веря написанному. Дочь? Его дочь? Такого просто быть не может! Он хорошо помнил прошлое лето и помнил Мэгги. Она была почти на два года старше его, переехала вместе с семьёй в Литтл-Уингинг совсем недавно, поэтому у неё не было друзей и поэтому она тусовалась с ним все летние каникулы. Гарри был не против. Мэгги была весёлой, умной, красивой и у них было много общего: смерть близких в автокатастрофе, несчастливое детство, исправительные школьные учреждения для трудных подростков… «Да ладно, ты не можешь учиться в школе святого Брутуса. Я слышала про неё. И ты не похож на психованных отбитых чуваков, которые там отшиваются. Что же ты такого сделал?» «Родился». Она посмеялась и больше они эту тему не затрагивали. Им было хорошо проводить время вместе, но ничего романтического между ними не было до его дня рождения. Это случилось спонтанно и совершенно неожиданно. «Это будет моим тебе подарком на четырнадцатилетие» — заявила она, а на следующий день вела себя как ни в чём не бывало, и они продолжили общаться, как общались раньше, то есть даже не вспоминали, что у них когда-то что-то было. А теперь… Кто ж мог подумать, что всё так обернётся?       Гарри проглядел письмо ещё раз. И ещё раз. И ещё. Он не мог поверить в написанное или, будет правильнее сказать, не хотел верить.       «У неё твои глаза». Хотел бы он сейчас взглянуть на них.       — Вернон хотел сразу сдать её в детский дом, но я не позволила, — голос тёти Петуньи вернул его с небес на землю. — Ты же у нас отец! Тебе и решать. Но знай, я не собираюсь её содержать, мне по уши хватило тебя. Поэтому ты либо оставляешь её у себя и катишься к чертям собачьим из этого дома, либо поступаешь благоразумно и мы забываем весь этот кошмар.       С этими словами тётя Петунья покинула комнату, оставив Гарри наедине с малышкой, письмом и своими мыслями.        «...либо поступаешь благоразумно и мы забываем весь этот кошмар».       Возможно, если бы тётя Петунья сказала бы это иначе, другими словами или более сдержанно, Гарри поступил бы «благоразумно», но в тот момент его охватила такая злость, что он принял решение моментально. «Этот кошмар»! Да как она смеет? А «оставляешь её у себя и катишься к чертям собачьим»? Как будто он не мечтал сбежать куда подальше от Дурслей ещё с детства. Пошло оно всё!       Гарри схватил коляску и спустил её на первый этаж, вслед за ней спустил и свой чемодан, который он не успел ещё даже разобрать.       — Ты куда? — опешила тётя Петунья.       — К чертям собачьим!       Он выбежал из дома и старался как можно быстрее покинуть Тисовую улицу. Он не знал куда идти, но знал точно, что ни за что не вернётся обратно. Добравшись до улицы Магнолий, он присел на качели, и прочитал письмо ещё раз. Теперь вся эта ситуация казалось ещё более странной, чем она казалось до этого.       У него есть дочь. Кто бы мог подумать?       Гарри посмотрел на малышку, которая на удивление всё ещё спала. Какой же она была милой! Просто чудо! Её он точно не оставит одну. Но куда им идти? Гарри мог спокойно провести какое-то время шныряясь по улицам и спать на каком-нибудь заброшенном складе, но с ней такого не провернёшь. Нужно было найти место, где он смог бы пожить и позаботиться о ней до того, как семейство Уизли получат от него весточку с просьбой о помощи и заберут его. То, что они приютят его и малышку он не сомневался. Конечно, миссис Уизли будет рассержена на него за безрассудство и, скорее всего, разочаруется в нём, но не оставит его в беде, также как и все остальные из их семьи. Гарри считал их самыми добрыми людьми, которых он когда-либо знал, и был премного благодарен им за это.       Но для начала надо было найти где переночевать. И тут Гарри осенило: дом Мэгги! В письме она написала, что они съехали, и если удача не совсем отвернулась от него, то дом до сих пор пустует!       Когда Гарри добрался до туда и обнаружил, что его догадки подтвердились, он был готов плясать от радости. Дом был не в самом лучшем состоянии и, помнится, Мэгги как-то упоминала, что его уже несколько раз пытались снести, однако он был лучшим вариантом из всех возможных.       Зайдя внутрь, Гарри отметил, что всё могло быть намного хуже. Кроме толстого слоя пыли, не очень приятного запаха и поломанной мебели, обстановка была довольно неплохой. Даже свет и воду ещё не отключили.       Малышка проснулась и закряхтела, и Гарри, испугавшись, что она сейчас заплачет, взял её на руки. И только тогда на него вновь обрушилась реальность.       Что он делает? Какого чёрта он сделал? Чем он вообще думал? Как он собрался ухаживать за малышкой, если он совершенно ничего не знает о детях?       И, как назло, малышка, видимо осознав безысходность своего положения, начала плакать.