Обетование

      Это весёлое и искрящееся рыжее чудо очень разбавило мои серые дни.       Раньше моё время могло похвастаться лишь разными оттенками серого, а сейчас будто обрело краски.       У нас были похожие интересы и совершенно противоположные вкусы, но почему-то меня тянуло к нему так же сильно, как и его ко мне. Будто мы были одной монеткой: он на передней части, а я на темной — задней.       Тяга к жизни — Чуя заражал меня этим тёплым огоньком. И я постепенно становился другим: медленно открывался миру, что меня окружал. Открывался Накахаре.       Первым изменения во мне заметил Чуя и сразу же сказал об этом, на что я, смущенно отведя взгляд, ответил, что это все лишь благодаря ему.       Через несколько месяцев изменения во мне стало замечать моё окружение.       Кому-то это нравилось, кому-то нет, кто-то этого не понимал, а кому-то было откровенно наплевать. Родители были мной недовольны из-за того, что я не успевал сидеть за дополнительным материалом и вел себя не так, как раньше. Одноклассники относились к моим изменениям с интересом, а учителя смотрели на это с пониманием и снисходительной улыбкой, некоторые — с непониманием.       Из-за такого переизбытка внимания мне оставалось меньше времени для общения с Чуей, но он не был против. Он продолжал с прежней улыбкой обращаться ко мне, а я, в свою очередь, с искренностью отвечал ему.       Как-то раз мы договорились встретиться вне учебного времени. Просто погулять.       Родителям я сказал, что иду в национальную библиотеку, и те с радостью меня отпустили.       Это было воскресенье. Прохладный осенний день и пасмурное небо. Такое чувство, что скоро пойдёт дождь.       Я ждал около маленького магазинчика сладостей, где мы договорились встретиться. И я жутко волновался. Хорошо ли я выгляжу? А он вообще хотел идти на эту прогулку?       Может, он заставил себя? А вдруг погода все испортит, и мы не сможем погулять? А Чую отпустят родители? Но этот поток мыслей прервался, когда маленькая ручка тронула меня за плечо. Повернув голову, я узрел моего рыжика.       — Привет! — счастливо улыбнулся Накахара.       — Привет, — улыбнулся я в ответ.       — Куда сначала пойдём? — спросил меня рыжик.       — А куда бы ты хотел?       — С тобой — куда угодно.       На этих словах я покраснел как спелое яблоко в месяце августе, и он, поняв, что только что сказал, покраснел так же.       — Может, тогда в парк? — предложил шатен.       — Давай, — краснея, ответил рыжеволосый. — Только подожди меня немного.       И Чуя быстренько зашёл в кафе, около которого мы стояли. Я с интересом посмотрел ему в след. Через некоторое время прозвенел колокольчик над дверью, оповещающий о том, что кто-то либо зашёл, либо вышел из кафе. Повернув голову на звук, я увидел рыжика, держащего в руках два пирожка. Он с улыбкой протянул мне один из них, сказав, что это угощение.       — Спасибо, — смущенно проговорил Дазай, принимая вкусный подарок.       К счастью Дазая, так как он не любил многолюдные и шумные места, в парке оказалось немноголюдно. Лишь изредка можно было встретить людей.       Весело разговаривая и мило держась за ручки, Дазай с Чуей не торопясь шествовали по парку, разглядывая осенние листочки разных оттенков оранжевого, что лежали на земле или до сих пор держались на деревьях, будто не снятый ими наряд. И пасмурное небо, что явно предсказывало дождь.       Но вдруг Дазай резко остановился. Наткнувшись на чужую спину, Чуя тоже остановился, вопросительного взглянув на шатена.       — Прислушайся, — тихо посоветовал тот.       Накахара решил последовать совету и, действительно, прислушавшись, услышал еле слышный писк.       — Ты тоже это слышишь? — спросил кареглазый.       — Если ты про еле слышный писк, то да, я его тоже слышу, — ответил голубоглазый.       Без каких-либо слов, только взглянув друг на друга, оба решили, что нужно взглянуть на источник звука.       Ребята следовали, ориентируясь на тихий звук, пока он не стал более различимым. Теперь можно было понять, что источников звука несколько, и все они доносились из-под кустарника. Подойдя ближе и заглянув за кустарник, дети обнаружили картонную коробку, в которой лежали трое котят.       Один рыженький, один черненький, другой полосатый. Котята были настолько малы, что тыкались в друг друга своими маленькими носиками, царапали края коробки, и беспомощно, поднимая свои мордочки вверх, пытались понять, где они сейчас, так как глаза у них ещё не прорезались, рассмотреть они ещё ничего не могли.       — Бедные, — озвучил свои мысли вслух Накахара.       — Верно. Их бросили из-за того, что они не были кому-то нужны, — взгляд у шатена вновь потемнел.       Этот взгляд был очень похож на тот, которым шатен смотрел на Накахару в тот день, в медпункте.       Легонько дернув за рукав пальто Осаму, Чуя улыбнулся тому грустной улыбкой. Взгляд шатена сразу же посветлел.       — Прости, я не хотел говорить такие слова.       — Ничего. Сейчас нам бы решить, что делать с этими малышами, — перешел на более комфортную тему Накахара.       — Да, ты прав. Иначе они так не проживут.       — Но мы должны сделать так, чтобы прожили.       — Верно. Для начала нужно их покормить.       — Ты знаешь, как кормить новорожденных котят? — удивленно посмотрел на Дазая рыжик.       — Да, прочёл как-то об этом в статье. Нужно взять какой-нибудь кусочек маленькой ткани, свернуть её в маленькую трубочку и, обмакнув в тёплое молоко, дать котятам его слизать, — без запинки ответил Осаму.       — Ого. Ну, теперь и я буду знать об этом, — улыбнулся голубоокий. — Дазай, ты просто невероятен! Так много знаешь.       На это заявление сам Осаму, лишь смущенно отведя взгляд, проговорил, мол, «ничего такого».       — Ещё какое! Ты знаешь намного больше всех нас в классе вместе взятых! — начал спорить Накахара. Это дело он любил.       Не став спорить с тем, кого практически невозможно оспорить, Осаму решил тактично промолчать. И все-таки Накахара был прав. Дазай ведь и в самом деле знал гораздо больше, чем полагалось среднестатистическому ребёнку его возраста.       После этого разговора Чуя оставил Дазая около котят, а сам побежал за молоком в ближайший магазин.       В это время Осаму с интересом и осторожностью разглядывал котят.       Рыженький котёнок был самым подвижным из всех. На, четырёх дрожащих от непривычки к ходьбе, лапах, котёнок подходил то к одной стенке коробки, то к другой, царапая ту своими маленькими коготками.       Черненький был более спокойным. И, будто смирившись с тем, что они в коробке и никуда им из неё не деться, он смирно сидел около одного из углов коробки, принюхиваясь к разным новым запахами и пытаясь уловить звуки опасности.       Третий котенок — полосатый, показался Осаму немного странным. Он не двигался, лежал на одном месте и даже не пищал. Не смотрел по сторонам, казалось бы, будто и вовсе не мог подняться.       Долго не решаясь, но все-таки решив, шатен осторожно протянул руку к этому котенку, легонько поглаживая того по голове. Тот дернулся на чужое прикосновение и с невероятными усилиями приподнял свою головку.       Осаму вдруг стало нехорошо. Около шеи котенка было множество различных красных, пожелтевших и даже черных пятен прогнившей кожи.       Этот котёнок… Несмотря на своё состояние по прежнему тянулся к руке, что, кажется, впервые в жизни приласкала его.       «Он умрёт, — промелькнула ужасная мысль в голове у мальчика. — Умрёт, несмотря на все свои старания. И ты не в силах как-либо помочь ему.»       «Нет!» — хотел было закричать Осаму, и убеждал себя в том, что этот котёнок сможет выкарабкаться, но в глубине души знал, что этому не бывать…       — Эй, Осаму? С тобой все хорошо? — сзади на плечо упала чья-то ладошка, и послышался напуганный голос Накахары.       — Да все, хорошо, — ответил Дазай, убрав свою руку из коробки.       — Просто ты выглядел так, будто тебе стало очень плохо. Точно все хорошо?      — беспокоился Чуя.       — Говорю же, все хорошо, — еле улыбнулся шатен. Хотя сам не был уверен в сказанных им же словах.       Улыбка его была поломанной и какой-то вялой. Накахара сразу заметил это. И ему очень хотелось расспросить Дазая о его состоянии, «Но раз он ответил, что все в порядке, значит, не хочет продолжать эту тему» — раздумывал Накахара и решил перевести тему, как того и хотел Дазай.       — Я принёс им молока. Извини, что так долго.       — Ничего. Если сравнить с тем расстоянием и очередью в ближайшем магазине, то ты совсем не долго. Даже быстро, — ответил кареглазый.       Дазай, сунув руку в свой кармашек и пошарившись в нем, вытащил оттуда маленький темно-синий платочек.       — Можно? — он посмотрел на бутылку молока, которое держал Накахара.       — Да, конечно, — открывая крышку, ответил голубоглазый.       Обмакнув маленькую часть платка в молоке, Осаму потянулся к коробке и осторожно вынул из неё рыженького котёнка. Под заинтересованный взгляд напарника шатен аккуратно преподнес «еду» к носику котёнка. Тот что-то пропищал, но потом, принюхавшись, протянулся своим маленьким язычком к молоку. Как только платок оказался рядом с его ротиком, котёнок начал с жадностью слизывать молоко.       «Проголодался» — промелькнула в головах обоих мальчиков мысль, и они дружно улыбнулись мягкой улыбкой.       — Точно! У меня ведь тоже платок есть! — вспомнил Чуя.       Сунув руку в свой кармашек, рыжик извлёк оттуда белый платок с изображением красных маковых цветов.       — Такой же яркий, — случайно вслух произнёс Осаму, на что Чуя посмотрел на него с непониманием.       — Что?       Дазай тут же, краснея, отвел взгляд: «Ничего».       Накахара потянулся к картонной коробочке и вытянул оттуда чёрного котика.       Смотря за тем, как кормит котёнка кареглазый, рыжик начал кормить своего котёнка. А тот сразу же, будто зная наперед, принялся слизывать молоко с платка.       — Знаешь, он чем-то похож на тебя, Дазай, — вдруг прервал тишину голубоглазый.       — Почему же ты так считаешь? — поинтересовался Осаму.       — Спокойный такой, да ещё будто все наперёд знает. Ни о чем не волнуется и ведёт себя умно для котёнка. А ещё черненький.       — При чем тут черненький? — не понял Осаму.       — Я не люблю тёмные цвета, но к чёрному цвету отношусь иначе, как бы это странно ни звучало. Это началось после того, как мы познакомились, — улыбнулся Накахара.       — Понятно, — было приятно слышать о себе такое, тем более из уст этого человечка рядом с ним.       После некоторого времени кормежки Чуя заметил ещё один маленький мягкий клубочек в одном из углов коробки.       — Ох, тут был ещё один котёнок. А я и не заметил. Его тоже нужно покормить, — спохватился рыжеволосый.       Дазай болезненно прикусил губу. И сумел выдавить из себя лишь тихое: «Ага».       Докормив чёрного котёнка, Чуя уже было потянулся к полосатому, но Осаму его прервал:       «Может, я его покормлю?» Рыжий котёнок уже давно лежал на коленях шатена и тихо посапывал.       — Ну… Раз ты хочешь, тогда я уступлю тебе, — ответил Чуя.       — Но… Я сказал, что подержу его, а покормить можешь ты, — поспешно исправился кареглазый. Все же ему не хотелось обижать его рыжее чудо.       А рыжее чудо, в свою очередь, обрадовалось и радостно закивало.       Взяв котёнка с ещё большей осторожностью, чем первого, Осаму бережно уложил того на свои руки, мягко придерживая. И дал знак голубоглазому, что можно уже кормить.       Тот тоже с осторожностью протянул обмазанный в молоке платочек к кошачьей мордочке. Но котёнок никак не среагировал. Чуя непонимающе нахмурился, а Осаму лишь болезненно посмотрел на котёнка.       «Для него уже все кончено, ты же знаешь… Слабые всегда умирают первыми» — прошелестели страшные мысли в голове шатена, поток которых, к сожалению самого хозяина, он не был в силах остановить.       — Он почему-то не ест. Может, не может? — озадаченно обратился к кареглазому Накахара. В его голубых глазах было лишь непонимание. «Какой же ты… Светлый оптимист» — про себя грустно подумал Дазай, а в слух произнёс, что нужно ещё попробовать.       На четвёртый раз котенок решил попробовать лизнуть. И, попробовав, он принялся слизывать молоко, но как-то медленно и вяло. Будто и вовсе есть не хотел.       В итоге полосатик выпил совсем немного и заснул.       — И что же теперь с ними делать? — вдруг подал голос рыжеволосый.       Из-за того, что Дазай впал в прострацию, ответ дал он не сразу. Но почувствовав лёгкий тык в своё плечо, опомнился.       — Ты о котятах?       — Верно. Не оставлять же их в таком состоянии. На улице холодает, все же зима не за горами, — озвучил Накахара.       Карие глаза цвета дорогого коньяка блеснули задумчивостью.       — Может, будем приходить сюда каждый день и подкармливать их? И ещё домик сделаем более пригодным для жизни, —предложил кареглазый.       — Идея-то хорошая, но мне кажется, что это не совсем безопасно. На улице полно бродячих собак и кошек. И они могут навредить этим малышам, — куда-то тянул разговор рыжик.       — И то верно. Но что ты тогда предлагаешь? — решил уступить Осаму.       — Я думаю взять их к себе домой. Одного или двух заберу я, и ты заберешь одного или двух, — уже решил Накахара.       Дазай помялся. Он сомневался в этой идее. Если Чуе и разрешат приютить бездомных котят, и то — маловероятно, то Осаму эта вероятность вообще равна нулю. Хоть он ничего не просил у родителей, шатен был уверен, что ему не только откажут, но и щедро подарят выговор с очень продолжительной длительностью.       И наверняка он ещё сильнее попадёт под подозрение, что у него появилось другое занятие, помимо научных занятий. Тогда, ослабший за несколько лет надзор, станет вовсе стальным, и его долгожданного ослабления Дазай дождется ой как не скоро.       И Осаму не сможет общаться с его рыжим чудом как обычно. Уж чего-чего, а этого шатен явно не желал.       Но как же можно воспротивится этому ясно-голубому взгляду? Верно, никак. По крайней мере, для Дазая это было невыполнимой задачей.       И, тяжело сглотнув, он согласился. Но потом он, не зная, зачем, может для того, чтобы оттянуть время, добавил:       — Только, давай сначала мы пойдём домой и спросим родителей? Ведь без их ведома никак. И они, думается мне, будут не рады одному или двум комкам уличных котят в своем месте жилья, тщательно подбирал слова шатен.       На минуту огненноволосый задумался. Но потом, посмотрев в темно-карие глаза, серьёзно кивнул.       — Да, ты прав. Но они ведь…       — Мы сейчас можем найти какой-нибудь клочок ткани для них и поместить коробку в более уютное и безопасное место, — ответил на не до конца озвученный вопрос кареглазый.       — Невероятно. Понимаешь меня без слов, — восхитился рыжеволосый.       — И я только рад этому, — улыбнулся шатен. — Ведь общаться с тобой одно удовольствие.

***

      Отнеся коробку в более тёплое и высокое место, куда никакое животное бы не залезло, да и люди не додумались бы заглянуть туда, и найдя достаточно теплую ткань (не спрашивайте, где они её достали), ребята довольно улыбнулись.       А потом они пошли домой, весело болтая на разные темы, но в основном эти темы касались непосредственно котят, которых они сегодня встретили.       С Чуей было очень жизнерадостно? Будто все проблемы, которые лежали на плечах Дазая, куда-то пропадали, когда он замечал вдали эту рыжую макушку. Увлекшись разговором, никто из мальчиков не заметил, как они дошли до самого дома рыжего.       — Ну, тогда до встречи? — грустным тоном произнёс Чуя.       И, резко встрепенувшись, Дазай произнёс короткое «Подожди» и извлек из кармашка какую-то вещичку.       — Что это? — спросил рыжеволосый, заинтересованно разглядывая руку шатена, сжимающую некий предмет.       — Узнаешь, если закроешь глаза и откроешь, когда я скажу, — заговорчески улыбнулся Осаму.       И Накахара послушно сомкнул свои веки, после почувствовал, что по его шее приходятся ласковые пальцы кареглазого. Ощутил он это так сильно, что невольно вздрогнул от неожиданности и покраснел. А руки тем временем приподняли его волосы, и дыхание Осаму опалило его шею и ушко, в миг покрасневшее.       Не зная, сколько времени прошло, и лишь с неким разочарованием почувствовав, как шатен медленно отстранился, Чуя свободно выдохнул.       Когда кареглазый произнёс, что можно открывать глаза, голубые очи тут же распахнулись и в ожидании посмотрели на юношу перед собой.       Вид встрепанного Чуи Дазая рассмешил и умилил одновременно. Беззлобно усмехнувшись он указал на шею голубоглазого, и тот непонимающе посмотрел сначала на весёлые карие глаза, а потом перевёл свой взгляд на свою грудь. И заметил нечто, что поблескивало в темноте. Взяв в руки это нечто, рыжик понял, что это украшение. И очень красивое.       Это был сияющий камешек голубого оттенка, иногда отдающий глубокой синевой. Камень был закреплен серебряными «лозами», что окутывали и крепко держали своё сокровище.       «Вау» — одними губами произнёс рыжик.       — Они очень похожи на цвет твоих глаз. Я посчитал, что этот кулон тебе очень подойдёт. И оказался прав, — последние слова Осаму произнёс с какой-то волнительной и томной интонацией.       Бледная кожа в миг вспыхнула.       — С…спас…сибо, — у голубоокого явно передоз чувств. И, чтобы окончательно добить рыжика, Дазай склонился к очень привлекательному личику и нежно чмокнул того в щеку.       — Теперь точно до встречи, — улыбнулся Дазай.       И голубоглазому стоило неимоверных усилий ответить ему тихое «До встречи» и мило помахать маленькой ладошкой.       Когда шатен скрылся за углом, Чуя еле сдержал вырывающийся из груди счастливый писк.       Не дай бог, Осаму услышит. Тогда Накахара точно со стыда сгорит. Хотя для него до сих пор загадка, как он продержался до этого момента. Счастливо сжав в ладони своё сокровище, Накахара побежал домой.