Обетование

*** «Причинять людям зло большей частью не так опасно, как делать им слишком много добра.» «Франсуа де Ларошфуко.» *** С момента ухода Чуи из школы, прошло четыре года. За это время я многое узнал и понял. Узнал, что люди бывают самые разные, и что к каждому нужен свой особый подход. И я, научился этот самый подход находить, строя в своей голове идеальную стратегию, чтобы в случае чего, остаться в выигрыше. И тот заветный ключик ко построению психологии своих родителей, я тоже смог найти. Сейчас, я съехал от них и жил отдельно, так, как и хотел. А те, до сих пор думали, что держат надо мной контроль, хоть это было далеко не так. Просто я знал, как и с чего нужно начать разговор, и как хорошо преподнести информацию, что нужно передать. Но человеческая психология, мне в скором времени надоела. Поступки людей, ранее казавшиеся мне странными и неизведанными, стали для моего подсознания слишком предсказуемыми. Каждый их шаг, каждое слово, даже ход их мыслей, я уже знал наперед. И, при многом, благодаря этому, я стал довольно популярным в нашей школе (хотя и не только в ней). Другая причина моей, внезапно, как пожар, вспыхнувшей популярности, была в моей внешности. Стоило мне поменять свой имидж, как ко мне со всех сторон повалил народ. В начале во мне это, конечно же, не вызывало никаких положительных чувств, но сейчас могу с уверенностью сказать, что привык. Обжегшись однажды, я уже не подпускал близко к себе людей. Вернее не открывался никому. А так, беседы я вел, так ловко и умело, что мог убедить и обвести вокруг пальца любого. Будь на то человек этот мой одногодка, или же полноценный взрослый. Но порой, Дазаю хотелось поговорить с кем-нибудь по душам. Хотелось разговора с таким человеком, который бы беззаботно с ним разговаривал, и не брал в расчёт его оболочку. Смог бы увидеть в нем настоящего. Но, каждый раз, Осаму прерывал этот поток мыслей, либо грустно улыбнувшись, либо злобно оскалившись. «Такого никогда не случится» — говорил Дазай сам себе множество раз, хотя его все время гложили сомнения и в конце концов он понял, что так продолжаться не может, нужно что-то сделать, иначе парень совершит серьёзную ошибку. С некоторых пор, Осаму стал гулять в одиночестве в поздние вечера. Он любил тишину. Находясь в ней, можно было отдаться потоку своих мыслей, и расслабиться. Первую свою вечернюю прогулку, Дазай помнил во всех деталях. Ему тогда было тринадцать. В скором времени, должно было исполниться четырнадцать. Тогда он переживал не самые лучшие моменты своей жизни. И, в тот самый вечер, вспомнив о том, что когда-то вычитал в одной книжке про вечерние прогулки, задумался сам: а не стоит ли мне проверить правдивость этой книги?. И вот, проверил. Убедился, что книга полностью правдивая. Поблагодарил её писателя и себя за то, что ему удалось прочитать и запомнить этот момент из книги, ведь она намного облегчила ему жизнь. Свою первую прогулку он провёл поздним осенним вечером. Тогда было не так холодно и поэтому, Осаму быстренько накинул на себя футболку, толстовку и темненькие джинсы, и надев лёгкие кроссовки, выбежал на улицу. Слава всем обстоятельствам, его родителей тогда дома не было. Выйдя на улицу, Дазай, почти не размышляя, направился к заброшенным строениям, так как ему уже давно было интересно узнать, каково там. Найдя еле заметный пролом, в высокой и ржавой ограде, шатен довольно улыбнулся. Все же, не хотелось порвать себе одежду или, ещё хуже, поцарапаться, и занести себе под кожу заразу. После того, как он, осторожно, перелез через дыру в стене, парень встал и отряхнулся, от сантиметровой грязи и пыли. Подняв глаза на заброшку, у юноши внезапно захватило дух: с близкого расстояния, здание казалось более таинственнее и страшнее. Немного постояв и поглазев на ветхое здание, Осаму решил зайти в него. Подойдя к главному входу и дернув ручку двери, он заметил, что та закрыта. После этого, парень решил обойти здание, и проверить на наличие потайных лазов. И он не прогадал: обойдя построение, он заметил металлический отблеск, за кустиками. Немного приблизившись, и раздвинув ветви кустов, горе искатель заметил заржавевшую дверь. Да настолько заржавевшую, что казалось, не открывал её никто уже несколько лет. Грустно вздохнув, парень уже хотел уходить, как заметил царапины на земле, около самой дверки. Они были похожи на следы, оставленной от двери. Снова приблизившись ко входу, Дазай потянулись за ручку и дверь, к удивлению юноши, с лёгкостью поддалась. «А становится все интереснее и интереснее» — произнёс в слух Осаму. Пролезть в тонкий проход, оказалось не таким уж и трудным делом, ведь телосложение у парня было худощавым в меру, и сильным, для того, чтобы отворить эту дверь. «Есть ли в этом здании кто-нибудь? Надеюсь, что нет, ведь звук открываемой двери, вряд-ли можно не услышать. Они уж точно знают этот звук, ведь это единственный вход сюда… наверно.» Помещение, в которое протиснулся Осаму, оказалось обшарпанным, с сыплющимся потолком, и голыми стенами. При каждом шаге, звуки эхом доносились до каждого уголка в этом, некогда «живом», здании. Сейчас же, оно было мертво. Но, для кого-то, это построение было верхом перфекционизма: большие и малые трещины в белых стенах, холодный, наполненный пылью и упавшей кровлей, голый пол, через который чувствовался земной холод. Эта постройка была очень холодная. Не только физически, но и душевно, придя сюда, ты невольно ощущал холод. Зябкий, обгладывающий душу, пробирающий до самых костей. Почувствовав эту жуткую атмосферу, Дазай оскалился. «Да, это именно то чувство, которое он давно не испытывал. Неожиданно приятное, и пугающее. Будто взыграла темная сторона слова «хорошо», как бы странно не было это произносить.» Мелкая, холодная дрожь, зарождаясь где-то на месте сердца, хаотичным импульсом прошлась по всему телу, вызывая некий восторг, и заставляя хозяина широко улыбнуться. Да, ему холодно, но тут он, словно оказался «дома». Если сказать проще: «Он чувствовал себя, как рыба в воде.» Будто попал в свою среду обитания. Холод, что сочился из каждого уголка, и отдавал так, что порой даже ошпаривал. Сердце началось биться быстрее, а улыбка все никак не хотела слезать с лица, хотя это уже была не совсем обычная улыбка. Улыбка удовольствия, а в глазах горели яркие блестящие огоньки, немного походившие на безумные. Парень старался шагать как можно тише незаметнее. Да, раз его шаги так слышны, то резоннее было бы предположить, что людей в этом здании нет, так как их голоса, шатен бы уловил точно. Но ещё логичнее было бы предположить, что люди могли тут находиться, и, услышав скрип входной двери, они притаились где-то в темном углу и тихо ждут. А они ведь могут попытаться его убить… При этих мыслях, улыбка на лице шатена стала ещё безумнее. «Ну, что же…тогда пускай попробуют подарить мне покой.» Пройдясь по пустой темной комнате, словно тень, Осаму приблизился к лестнице, ведущей на второй этаж. К счастью, тут были источники света, в виде высоко висящих, с разбитыми стеклами, окон. До них не доберешься с той стороны, без лестницы, а изнутри они служили проводником к блеклому свету. Через них даже можно было разглядеть луну. Такая великолепная планета. Многие называли луну сестрой солнца, или его другом, некоторые называли луну вором, из-за того, что она «ворует» у солнца свет… Но солнце ведь не угасает от этого. Если бы не было луны, какова бы была жизнь на Земле? Хоть она одалживала свет у солнца, подпитываясь им, чтобы «жить», Осаму нравилась луна. Такая великолепная, таинственная, холодная и пленяющая своим светом. Со множеством почитателей, но все равно такая, одинокая. Возможно, луна и солнце были напарниками, но Дазай не верил в это. Они были слишком разными для этого. Солнце дарило свет днём, сжигало нечисть, с помощью нее люди могли жить, и оно делало людей радостными, и полными энергии, оно делилось со всеми своим светом. Кто знает, возможно, если бы солнце не делилось с луной светом, то оно могло бы погибнуть? Луна была совсем иной: да, она делилась светом, но только в темноте ночной, немного освещая ее, словно маленький ночник в темной комнате, где сидит напуганный маленький ребенок, уткнувшись в одеяло, боясь заглянуть под кровать, где притаились чудовище. Вот только, луна не спасает нас от чудовищ, что бродят ночами по городским улицам, выискивая себе жертву. Ее лучи слишком слабы, чтобы кого-либо защитить. Возможно, эти чудовища научились не попадать под ее влияние, но не смогли противится горячим солнечным лучам, что могут прожечь их гнилые души насквозь. Но по ночам выходят не только чудовища. По ночным улицам бродят без цели заблудшие души, и потерявшие тягу к жизни люди. Пустые взоры, что потеряли причину жить. Пепельные лица, с почерневшими радужками глаз, обращая свой безмолвный взгляд на луну, грустно улыбаются, смотря на обитель тусклого света, как на старую подругу. Как на ночник, что потух в самый неподходящий момент, из-за недостатка сил, так и не сумев прослужить всю ночь, после чего, маленькое дитя сожрали монстры, что прятались под его кроватью, ожидая того-самого, заветного момента. Но светильник не виноват. Виновато само дитя, которое забыло зарядить светильник перед сном. Поднявшись по старой, шаткой лестнице, смотря на которую создавалось ощущение, что она может рухнуть при малейшем дуновении ветерка, но, к счастью, ветерка тут не наблюдалось, да и лестница оказалась не такой шаткой, как померещилось ранее, Осаму огляделся. Сейчас он находился на втором этаже, и многие двери были закрыты. Точнее, заколочены досками, все, до одной, как оказалось. Осмотрев второй этаж, и не найдя следов пребывания на нем людей, Дазай решил подняться на третий этаж- последний. Движения и шаги были настолько грациозными и беззвучными, что зрители невольно могли сравнить юношу с диким зверем, что вышел на охоту. Дикой большой кошкой, а если точнее- пантерой. Такая же грациозная поступь, и почти такой же взгляд. Взор дикий, и хитрый, готовый поймать жертву в свой капкан. Поднявшись по точно такой же лестнице, что была ранее, шатен огляделся. Снова та же картина: обшарпанные стены, сыплющийся потолок, только на этот раз, более прогнивший, из-за дождя, и заколоченные досками двери. Только вот, кажется, последняя дверь была немного приоткрыта. Было ощущение, будто именно там кто-то есть. Некто живой. По немного, преодолевая расстояние, отделявшее его от двери, парень разглядывал все вокруг. Те же стены, тот же потолок, только что-то изменилось. Его не покидало ощущение, будто до него тут кто-то находился. Шел по этим самым путям, испытывал те самые эмоции, смотрел на эту дверь точно также, как и шатен в этот момент. Как только парень подошёл в плотную к двери, его глаза опасно блеснули. Разглядеть что-либо через эту щель не представлялось юноше возможным, и поэтому, несмотря на правила безопасности, Дазай, все же, приоткрыл дверь. И, к великому удивлению, Осаму, дверь отворилась совсем без шума. Она не могла так открыться, после такого-то времени. Какова бы не была хороша дверь, и сколько бы она не стоила. Ее смазывали. И, судя по всему, недавно, так как это старье нужно было смазывать довольно часто, чтобы она не издавала звуков. Смелее отворив белую, со временем пожелтевшую, дверь, Дазай огляделся. Никого. А вот шестое чувство твердило ему совсем об обратном. Тут кто-то был, и этот кто-то сейчас сверлит его взглядом, готовый к нападению. Несмотря на это чувство, Осаму быстро скользнул в комнату, встав прямо по середине и сразу же обернувшись. Но тут, его лица настигли чьи-то руки, державшие в какой-то белый платок. Хотя нет, не настигли. Не успели, так как шатен успел схватить неизвестного за руку, и рывком потянуть на себя, вставая на его место. Незнакомец, не ожидавший такого напора, чуть ли не упал на пол, если бы не Осаму, что… повалил его. Ладно, незнакомец все-таки упал на холодный и скрипучий пол, ударившись щекой. «Больно наверно.» — подумал шатен, пытаясь рассмотреть тушку под собой. Под ним, прижатый к полу, почти стальной хваткой, лежал парень, ростом примерно такого же, как у Дазая, и это немного удивительно, ведь Осаму в данный момент опередил в росте всех своих сверстников. Лица нападавшего разглядеть было невозможно, так как на его голову был натянут капюшон. «И…что теперь? — подумал Осаму, сидя на незнакомце.- Отпустить? Но он же может опять на меня наброситься… Вырубить и связать? Или вырубить и смотаться? Не, последнее мне не нравится, а вот второе- вполне осмысленное предложение.» Заметив замешательство шатена, незнакомец, прижатый к полу, подал голос: «Можешь меня отпустить? А то руки уже затекли. Не беспокойся, я не наброшусь на тебя.» -Хах, ты что, мысли читать умеешь? Волшебник что ли? — ухмыльнулся Дазай, осторожно слезая с незнакомого парня, а любой момент, готовый нанести удар, если незнакомец не так рыпнется. Но, к радости кареглазого, незнакомец не спешил делать резких движений, и медленно встал на ноги, и так же, медленно развернулся лицом к Осаму, сняв капюшон. Как и догадывался шатен, это оказался парень, и примерно такого же возраста, что и Дазай. Бледная кожа, глубокие и бездонные фиолетовые глаза, и темные круги под ними, наверняка, из-за недосыпания. Черные, вороньего крыла, волосы до плеча. Сейчас этот юноша с интересом рассматривал Осаму, впрочем, как и сам Дазай рассматривал его. -И как школьника, вроде тебя, занесло сюда в это время? — усмехнулся брюнет, смотря пронзительным хитрым взглядом на кареглазого. -Сам малейшего понятия не имею, захотелось, вот и занесло.- беззаботным тоном ответил Осаму, легко улыбнувшись.- А сам, что тут делаешь? Ты ведь, примерно моего возраста. -А ты, я смотрю, не дружишь с шестым чувством, раз пришел сюда, и так со мной говоришь.- хмыкнул черноволосый. -Прямо как и ты.- с виду и по тону голоса, этот разговор, между ними, очень смахивал на простую непринуждённую беседу двух знакомых между собой людей. Минуты две-три эти двое просто стояли, смотря на друг-друга оценивающими взглядами, после чего незнакомец прыснул. -А ты необычный.- отсмеявшись произнес он, смотря на удивлённого шатена.- Как звать? -Дазай Осаму.- не отрывая взгляда, дал ответ шатен.- А тебя? -Зови меня Федором.- ответил таким же тоном черноволосый.- Или Достоевским, мне как-то безразлично. -Иностранец? -Русский. -Но что ты делаешь тут? -А это- не твоего ума дела, Дазай.- начал раздражаться Достоевский. Похоже, ему не нравится, когда затрагивают эту тему. «Приму это к сведению, а пока, цели выбесить его, у меня не имеется, поэтому стоит отойти от этой темы.» — поразмыслил Осаму. -Ты давно ходишь сюда? — как ни в чем не бывало перевел тему шатен. -Да, я тут частенько бываю. Настолько часто, что считаю это место своим уголком, и что-то я не припомню тут таких личностей как ты, Осаму.- спокойным тоном произнес Федор. -Но ты ведь не против того, что я буду сюда захаживать? -Какой смелый! — усмехнулся брюнет.- Или же безрассудный? Скажи-ка, а ты везде так себя ведёшь, или только сейчас, у тебя от чего-то чувство самосохранения отказало? — поднял бровь парень.- А если подумать, наверно, тебя только сейчас переклинило, ведь будь ты таким всегда, давно бы помер. -А, смотрю, у тебя язык то длинный, странно, что его никто не отрезал. Даже тему постарался незаметно перевести, язык ещё и под хорошим углом подвешен.- победно улыбнувшись заявил Осаму. -Ладно.- протянул черноволосый.- Можешь сюда приходить. Только не мелькай тут часто, я тут не всегда один. -Это место сбора? -Верно подметил. Поэтому… -Я буду сюда заходить.- подобрав момент, вставил Дазай. -Тц… Ладно. Но не вздумай кому-то проболтаться, или привести сюда своих друзей.- в конце концов выдал Федор. После слов про друзей, взгляд Осаму на мгновение изменился и помрачнел, но потом Дазай вновь натянул на себя раздражающую улыбочку. -Не беспокойся, не стану. Этот мимолётный взгляд, Достоевский разглядеть смог, и сразу сообразил, в чем тут дело. Ну, приблизительно сообразил. -Только не говори, что у тебя их нет.- хмыкнул черноволосый. -А зачем? Не люблю я обязательства, да и не мазохист я.- отведя взгляд, цвета горького шоколада, от собеседника, Осаму взглянул на разбитое окно, сквозь которое виднелась луна. -Вот оно как.- посмотрев на то же окно, вздохнул Достоевский.- Что ж, ну тогда, можешь приходить сюда, когда пожелаешь, но, все равно, чтобы сильно не высовывался. За тебя не встану, будут только твои проблемы. -Мне и не нужно. Не люблю оставаться в долгу. -Понятно. Простояв немного в тишине, Дазай решил спросить одну интересующую его вещь: «Для чего ты ходишь сюда?» -Когда как. Сегодня, например, пришел отдохнуть. Но появился ты.- спокойным тоном произнес Достоевский, взором фиолетовых глаз смотря на светлый обитель ночи. -Ну уж извини.- хихикнул шатен, про себя думая, что ему совсем не жаль. -Ага, ещё скажи, что тебе жаль. -А разве должно? -Странный ты. -Прямо как ты. -Я и не отрицаю. Повисла тишина. Через несколько минуток, Федор, без лишних слов, двинулся из комнаты, молча показывая, чтобы Дазай шел за ним. Осаму этот намек понял правильно, и поэтому, пошел за темноволосым. Выйдя из комнаты, они направились прямо по коридору, к лестнице, через которую, ранее, шатен поднялся на второй этаж. И Федор залез на эту лестницу, на что Осаму удивлённо на него глянул, из-за того, что выход на крышу был заколочен досками. «Что он такое делает?» Но Достоевский, кажется, не был удивлен или поражен, для него эти доски не представляли никакой преграды, так как он, просто, отодвинул одну из них в одну сторону, после чего сделал то же самое с другими досками, в том же порядке, соблюдая определенную последовательность. «Вот оно как. Довольно хитрый ход.» — немного восхитившись, подумал кареглазый, стараясь запомнить эту последовательность. Она может пригодиться ему в будущем. Поднявшись на крышу здания, парни последовали к краю крыши. Как только Федор остановился около самого выступа, Осаму последовал его примеру, и взглянул вниз. Высота не смертельная. Если упасть «удачно», то отделаешься лишь переломами ног. Это если удачно. А если неудачно, то и шею можно поломать, не так спрыгнув. Вот только спрыгнув с этой крыши, переломами ног не отделаешься точно. Даже перелом шеи не будет единственным ранением. Минимум, упавшего ожидают парочка дырок в теле, максимум- мясной фарш. Взору юношей предстали, разбросанные по всему периметру, железные острые прутья, мелкие обломки, из которых торчали гвозди, и ещё много-много всего острого и опасного. -Страшно упасть отсюда? — вдруг спросил Достоевский, нечитаемым взглядом смотря вниз. -Забвение, конечно, прекрасная и перспективная вещь, которую я так желаю, но умирать в муках, мне как-то неохота.- признался Осаму, с интересом разглядывая железные острия. Забавно, наверно, смотрелось бы, если бы эта железяка сделала в человеке дырку, а тот дрыгался, пытаясь из нее вылезти, как, выкинутая на берег рыба, пытающаяся сделать отчаянный, столь спасительный вдох, да вот только это невозможно. Потому, что вылезти из такого прута, без помощи, физически не возможно. Вот так вот, остался бы человечек помирать от потери крови и от ужасной боли, и мучился бы он часиков примерно восемь, или даже больше. «Что это за мысли?» — на мгновение, Осаму удивился. Но лишь на мгновение. -Понятно.- коротко ответил брюнет, закуривая. Маленькое облачко дыма поднялось вверх, делая незамысловатые узоры, сильно выделяясь даже сейчас- почти в полной темноте. Федор, при свете луны, смотрелся очень даже атмосферненько. Истинно черного цвета волосы, бледная кожа и фиолетовые глаза, блестели как драгоценные камушки, при чарующем свете. «Как обитель ночи.» — промелькнула мысль. После этого прихода, Осаму стал часто сюда заходить, и гулять здесь. Дазай пробовал приходить сюда не только ночью, но и при свете дня, но эффект был совсем другим: будто совсем иное место. А может из-за того, что днём Федора здесь не было. За эти два года, Дазай успел привязаться к Достоевскому. Да и, похоже, не только он. Федор тоже привык к ещё одному собеседнику, во время некоторых прогулок по ночам. Именно, что некоторых, так как кроме Федора, сюда иногда заходили его друзья, что устраивали тут некий сбор. Парни на вид, были весьма устрашающими, и судя по разговорам и поведению, занимались не совсем законными вещами, но узнав их поближе, Осаму удалось привыкнуть и к ним. Так же, и они привыкли к «хвостику», что по началу постоянно таскался за их боссом, то бишь- самим Федором. Некоторые даже начали воспринимать Осаму, как своего, и это немного радовало шатена. Не нужно было сильно напрягаться, и боятся того, что его, в отсутствии Федора, могут кинуть на те самые острые прутья, которые по сей день лежали на том же самом месте, и пугали видящих своих остротой. Но влезать в их темные дела, Дазай не хотел. Его они совсем не интересовали, да и от некоторых знаний лучше держаться подальше. Говорят ведь:"Меньше знаешь, крепче спишь.» Мало ли, вдруг полиция прознает. Но, некоторые аспекты этих дел, то есть основы, Осаму все-таки узнал, на всякий случай, и пообещал держать их в тайне, конечно же. О правде ночных похождений Осаму, никому, кроме Федора, и его компании, известно не было. По сути, если ночью Дазай бодровствовал, то на утро должны были остаться эти самый следы ночного бодрствования, типа черных кругов под глазами, вялости и зевков. Но их не было видно. Осаму очень хорошо их маскировал. Да и не сильно маскировка была нужна, благодаря тому, что этого времени, выделенного для сна, шатену было вполне достаточно. Если он ложился по раньше, то все равно не мог уснуть, как бы не пытался. Можно назвать это своенравной бессонницей. Что касаемо школьной деятельности, как говорилось в самом начале, Осаму был довольно популярен. Ну, а как же: отличное подтянутое телосложение, красивые и аккуратные черты лица, бархатный голос, что сводил с ума множество обладательниц слабого пола, понятная и сладкая речь. Язык у Осаму был подвешен под хорошим углом. И оценки тоже играли свою роль: в школе он был самым лучшим и образцовым учеником. Выделялся не только среди учеников, но и среди учителей тоже. Что касаемо девушки, конечно же, у Дазая были девушки. Не одна и не две, а множество. И дело даже не в том, что он их «клеил». Те сами около него вились, и каждая была рада шансу, повстречаться с тем самым принцем школы. А уж стоило только Дазаю прошептать какое-нибудь сладкое словечко в ушко прелестной, то любая уже была у его ног. Но не с одной из тех, с кем Осаму встречался, он никогда не спал. Дальше поцелуев никогда не заходило. Даже если сами девушки настаивали на «жаркой ночи», Дазай все время мог выкрутиться, окутав свою собеседницу сладкими речами, например: «Я очень хочу уберечь тебя, милая!» или что-то другое, в зависимости от характера и темперамента девушки. Ну не хотел он спать с ними. Не желал, не хотел, из-за чего-то самому отвратно становилось, только от подобных мыслей. Как уже понятно, встречался парень совсем не по любви. Сначала был просто интерес, а уж потом- из-за своего статуса. Нужно ведь его поддерживать. Подумайте сами: какие будут ходить слухи о идеальном парне, который отказывает всем девушкам? Не самые хорошие. Люди всегда стремятся найти слабое пятно у других. Идеалов не существует, а значит у всех есть слабые места. И ради того, чтобы тщательно замаскировать эти места, и искоренить их, Дазай проделал огромную работу. Теперь он с радостью мог назвать себя бездушной мразью, которая не умеет чувствовать. Вернее, он хотел себя так назвать, но, к сожалению, слабое пятно у него все же было… Чуя… По сей день, Осаму помнил свое рыжее чудо. По сей день, ему так хотелось простить его, невольно он сам находил ему оправдания. Может, он не знал об этом. Возможно, родители сообщили ему в самый последний момент? Накахара не виноват в этом… И сколько бы Дазай не пытался, полностью забыть о нем, не получалось. А от мыслей, случайно промелькнувших в подсознании, становилось больно, почти физически. И от этого, Осаму все больше и больше ненавидел себя. Но, у него все равно оставался свой счастливый огонёк в его жизни. Тот котенок, которого они с Чуей нашли, уже подрос. И рыжая шёрстка теперь блестела на лучах солнца, делая кота похожим на факел. Хоть и родители не разрешили ему взять котенка к себе, мальчик каждый день, тайком от отца и матери, кормил котенка, и, в зависимости от сезона, делал ему маленькие убежища, в которых котенок мог жить. И вот сейчас, это уже был не котенок, а самый настоящий, здоровый и ловкий кот, что так грациозно мог стырить еду в шапке, или где-нибудь ещё. Съехав от родителей, Дазай хотел забрать Огонька к себе, но не смог, из-за того, что кот уже привык к уличной жизни, и навряд-ли смогу бы целыми днями обитать дома. Дазая Огонёк помнил очень хорошо, и узнавал сразу же, лишь услыхав шаги или тембр голоса хозяина. Да, кот напоминал ему о Накахаре, да и само создание собой напоминало Чую, взять даже цвет шерсти, но Осаму все равно любил его. А может, именно из-за Чуи любил. Любил этого милого котика всей своей душой, что осталась после этого всего. С трещинами, без некоторых частичек, без имени и без узоров, забытой всеми душой. *** Обычная ежедневная рутина. Благодаря ночным походам, Осаму было, конечно, не так скучно, как раньше, но все равно- скука смертная! В школе никто не мог разделить его интересы, да и даже если бы такой был, Дазай все равно бы не подружился с ним по настоящему. «Обжёгся однажды, на этом, думаю, хватит.» — логично думал шатен, очередной раз раздумывая над тем, как бы разбавить эту скукоту. -Хэй, Дазай! — крикнул какой-то парень позади шатена. На лице Осаму мгновенно появилась лживая улыбка, а сам он повернулся к источнику звука. -О, Кэйто-кун, как ты? -Отлично! А ты как? — неаккуратная рука «по дружески» спустилась на плечо Осаму. -Все замечательно.- притворно- радостным голосом сообщил Дазай, смотря на собеседника. -Что-то делаешь после уроков? -Да, у меня встреча с девушкой.- «мило» улыбнулся парень. -Повезло же тебе! — вздохнул юноша, сокращённо склонив свою голову.- А знаешь! У меня тоже девушка появилась! -Правда? — изобразил интерес кареглазый. «Какое мне то до этого дело?» -Да! Слыхал о новой социальной сети «PN»? Так вот, я там с ней и познакомился.- заявил перекрашенный. -Вот оно как, тогда поздравляю тебя, Кэйто-кун! — улыбнулся Осаму. -Спасибо.- усмехнулся парень. -Слушай, как ты там говорил, называется эта сеть? — карие глаза заинтересованно блеснули. — «PN». Английскими заглавными буквами. Недавно только появилась, а уже очень популярна! -Ага, спасибо. «Похоже, я нашел способ, как справится с этой надоедливой скукой…»