Какассыма

Стоило отцу покинуть комнату, как Магнус бросил в дверь сахарницу из фамильного фарфора, а потом с мстительным удовлетворением и одновременно с сожалением взглянул на мелкие черепки. За последний месяц он перебил уже четверть дорогих сервизов — странно, что отец не распорядился подавать ему чай в глиняных горшках. Впрочем, высказывать свое недовольство иначе не получалось. Магию его предусмотрительно ограничили до самого торжества, а за пределами замка он появлялся только в строго отобранном сопровождении, личную свиту от него также отлучили до поры до времени. Не то чтобы Магнус не понимал таких перестраховок — в его способностях и нраве не раз убеждалось все королевство — но вот согласен с заточением не был. — И чего ты бесишься, не понимаю, — с пренебрежением фыркнула Лилит, сжимая губы вокруг кончика мундштука. — Если бы не перечил Асмодею, с размахом отгулял бы свои последние холостяцкие деньки. Магнус поморщился, когда она выдохнула струю терпкого дыма прямо ему в лицо. Глаза защипало. — Может, мне и дышать по его расписанию? — скрипя зубами, едко уточнил он. Лилит на это лишь загадочно повела плечами и игриво опрокинула в себя очередную рюмочку крепкой огненной. Пусть они с мачехой и не были особо близки, да и никаких теплых чувств друг к другу не питали, но хорошую компанию ценили. Их объединяла страсть к алкоголю, шахматным партиям на деньги и сложные чувства к главе семейства. — Детка, Асмодей мудрый политик, но полный профан в делах родственных. Будь чуть хитрее, наступи каблучком на собственную гордость — и он исполнит любую твою прихоть. — Не настолько он меня любит, — хмыкнул Магнус, перекидывая ноги через плетеный подлокотник кресла. Лилит стряхнула пепел прямо на мягкий ворс восточного ковра и приподняла брови. — Ты уверен? Вы ведь все такие — Эдомские — сумасшедшие и в силе, и в убеждениях, и в любви. Тогда Магнус не понял ее слов — или сделал вид, что не понял — а сейчас наконец признал, что способ отец выбрал варварский, но по всем параметрам выгодный. Конечно, никто ему имен не называл, да и не без причины — уж Магнус бы нашел нужный флакон из своих запасов, чтобы избавиться от супруга. И отец это понимал — что поделать, порода такая. Но вот от Рагнора Магнус слышал, что самой вероятной партией для него является Джонатан Эрондейл. Чета Эрондейлов почила слишком рано, так что королевство по их воле временно отошло дальним родственникам — Лайтвудам. И теперь воспитанный ими наследник должен был наконец взойти на престол северо-западных земель, а с ним, вероятно, и сам Магнус. Оно и понятно, что с политической точки зрения все было невероятно удачно — часто ли браки по договоренности имеют столько плюсов? А Джонатан был вроде как хорош собой, храбр и имел навыки полководца. А его однозначные предпочтения в постели освободили бы обоих от необходимости хранить супружескую верность. И потом, их королевства расположены достаточно близко, чтобы в будущем объединить земли и расширить территорию и влияние. Но… Какое же дерьмо. Магнус предпочитал брюнетов. А еще терпеть не мог следовать воле отца. Так что…

***

Прислонившись бедром к дверному косяку и сложив руки на груди, Магнус скучающе наблюдал за рабочими Лайтвудов. Те сноровисто таскали немалый скарб семейства, расставляя его по покоям жениха и его родственников, которые — какая неожиданность — располагались совсем близко с комнатами Магнуса. От нечего делать он с незрелым недовольством высекал из-под пальцев мелкие искры магии, то делая пол под ногами рабочих слишком скользким, то коробки с королевскими пожитками — тяжелыми. День свадьбы наступал стремительно, и даже Катарина, устав от подавленного настроения друга, предложила организовать побег. Магнус на это лишь возмущенно фыркнул — уж что-что, а из-за навязанного брака отказываться от титула и роскоши он не собирался. Услышав характерный шум, он встрепенулся. В холл, чеканя шаг, вошел мужчина в офицерской форме северного королевства, и губы Магнуса сразу же растянулись в предвкушающей улыбке. Сбегать он, конечно, не собирался, а вот устроить пару фееричных скандалов — вполне. — Ну здравствуй, дорогой, — проурчал Магнус, мягко покачивая бедрами в такт шагам. Мужчина перевел на него удивленный взгляд, и — о все демоны ада — как он был хорош! — Добрый день? — неуверенно пробормотал офицер в ответ, и воля Магнуса дрогнула, как и его колени, уже готовые разъехаться в стороны. Прямо на кровати. Под этим самым мужчиной, разумеется. — Ох, могу я надеяться, что ты свадебный подарок королевской семье? — с придыханием уточнил он, нагло вторгаясь в личное пространство незнакомца и кладя ладони на его плечи. Такие широкие, крепкие плечи, на которые наверняка будет очень удобно закинуть ноги. — Нет, я… — на щеках офицера выступил бледный румянец, и Магнус признал себя покоренным в самое сердце. Это было выше его сил. Брать быка за… рога, конечно же, он не боялся никогда. — Шафер жениха? — бросил он, мимолетно цепляясь взглядом за свадебную ленту, приколотую с левой стороны парадного мундира. Такую — с гербовыми цветами королевства — обычно носили жених и его приближенные. Впрочем, Магнусу уже было наплевать. — Ты проделал неблизкий путь. Я просто обязан оказать тебе королевское радушие, не так ли? Впутав пальцы в аксельбант и притянув мужчину за борта мундира, Магнус направил его на себя, и, скрывшись в спальне, захлопнул дверь, прижимая к ней офицера. — Как твое имя? — еле слышно спросил он, почти касаясь губами его губ. — Алек. Александр, — столь же тихо ответил тот, зачарованно глядя в глаза Магнуса, застонавшего так откровенно, что Алек смутился. — Просто потрясающе, — выдохнул тот и наконец поцеловал его — жадно и влажно, путаясь пальцами в темных, зачесанных назад волосах, помпезно-неудобных петлях и пуговицах, да и в собственной рубашке. Александр сжимал своими широкими ладонями его бедра и притирался так уверенно и горячо, что Магнус заскулил ему в шею, скрытую жестким воротником, а затем постыдно быстро стек на пол. Алек хотел было опуститься следом, но Магнус положил ему руку на живот, перебрал коленями, устраиваясь удобнее, и прижался ртом к натянутой на члене ткани брюк. Александр наконец застонал. Громко и честно, отпуская себя, и его голос взывал в Магнусе больше гордости, чем звуки гимна их королевства. В принципе, — подумал он, расстегивая ремень с бляшкой, на которой был выкован герб северных земель, — ради этого стоило пожертвовать фарфором.

***

— Ну и к чему было устраивать весь этот цирк? Глаза отведи — уже спелись, голубки. Магнус поморщил нос — тело его приятно ныло от усталости, а еще неистово клонило в сон, уснули они с Алеком после рассвета. С усилием подняв голову с подушек, он бросил взгляд на вход в покои. В дверях, сложив руки под грудью, стояла Лилит и с усмешкой разглядывала качественно оприходованного пасынка. — Познакомились, нареченные? Тесное знакомство вышло, а? — насмешливо спросила она. Магнус недоуменно свел брови на переносице. Простыни позади зашуршали. — Нареченные? — непонимающе уточнил он и резко повернулся к приподнявшемуся и очаровательно всклоченному Алеку. — Я вроде как твой, эм, жених? — с тем же непорочным смущением ответил он, опуская взгляд на свои мнущие одеяло руки. Брови Магнуса взлетели еще выше. — Не Эрондейл? — Он еще луну назад спешно обручился с сестрой короля Моргенштерна. Великая любовь или как оно там бывает… — И твой отец не преминул обернуть это в твою пользу. Раннее соглашение с королевой Мариз уже было подписано, и потому, — Лилит бросила многозначительный взгляд на Александра, очевидно намекая на его неоспоримые достоинства. Магнус фыркнул. Уж о достоинствах Алека он знал получше некоторых. — И ты мне ничего не сказал! — с притворным возмущением воскликнул он. — Но ты мне и слова не дал вставить, — потерянно пробормотал Алек. — Зато дал вставить что-то другое, — Лилит похабно хлопнула себя ладонью по бедру и хрипло рассмеялась. Магнус проигнорировал ее с королевским терпением и не по-королевски запустил за спиной пару жалящих искр. — Просто… Ты появился передо мной, такой очаровательный… удивительный… — с каждым словом Александр пунцовел все сильнее. Магнус придвинулся к нему и доверительно понизил голос. — О, я могу удивлять тебя каждую ночь, дорогой. — Только не вывихни ему ничего ценного, — едко посоветовала Лилит и довольно хмыкнула, когда Алек упал лицом в подушку, издав страдальческий стон. Магнус уже что-то ворковал ему на ухо, обнимая за плечи, когда, аккуратно прикрыв дверь, она зашаркала бабушами по направлению к столовой. Чтоб выпить за счастье молодых, конечно же.