От Кого: Чжентин Кому: Цзы И НЕ ХОДИТЕ СЕГОДНЯ В БАР ЕСЛИ ЖЕЛАЕТЕ БУ ФАНЮ СЧАСТЬЯ!!!!
От Кого: Цзы И Кому: Чжентин Это как-то связано с красавчиком полицейским?
От Кого: Чжентин Кому: Цзы И Какой догадливый... Умный, красивый, обонятельный... С обворожительной улыбкой и очень заботливый... Цзы И, а ты не свободен?
От Кого: Цзы И Кому: Чжентин Если интересуешься для себя, то я в отношениях с твоим истинным... Если есть номерок симпатичного омежки я свободен как ветер! И да мы не ходим с Сюйкунем в бар уже пол года... От Кого: Чжентин Кому: Цзы И Ох как гора с плеч, всегда хотел знать, что Сюйкунь в надежных руках! Береги его, хорошо? А чего в бар не ходите? Послушать ваших медбратьев, так это ваша нерушимая традиция! От Кого: Цзы И Кому: Чжентин Ну, Сюйкунь был немного занят особенно важным пациентом... Ни на шаг от него не отходил... О, Нон Нон бежит по тротуару из больницы за Бу Фанем... Хорошая работа! От Кого: Чжентин Кому: Цзы И Ты хо Получив такое смс, Цзы И сразу побежал из кабинета и в коридоре, наткнувшись на Сюйкуня, потащил его за собой. И оказался прав. Стоило им влететь в палату Чжентина, как перед ними предстала ужасная картина. Неизвестный им альфа в кепке пытался задушить Чжентина. Цзы И и Сюйкунь подскочили к нему и с незавидной ловкостью и силой ударил противника в шею, от чего тот моментально вырубился и отпустил хрупкую шею Чжентина. Цзы И подхватил тело и оттащил поодаль, снова доставая телефон из кармана и набирая номер полиции. Чжентин тяжело дышал на груди Сюйкуня, крепко вцепившись в ворота его халата. Отцепив хрупкое тельце от себя, Сюйкунь оказал ему первую помощь, осмотрел оценивая общее состояние пациента, хорошо, что они были недалеко, хорошо, что ломанулись в палату. Убедившись, что омега вне опасности и просто испуган, Сюйкунь крепко прижал его к своей груди и они даже не заметили как приехала полиция. Нападавшим оказался Фан Чен Чен - альфа Чжастина, коллеги Чжентина из балета. Ситуация абсолютно не удивила Чжентина. Он дал показания, позволил снять со своей шеи отпечатки и попросил оставить его одного. Все так и сделали, посчитав, что стресса с молодого, неокрепшего омеги на сегодня более чем достаточно.***
Так Сюйкунь и Цзы И давно не напивались... Бармен "Ночного Извозчика" перестал считать стопки в районе 50-х... - Я чуть не умер... Ну и дела, - причитал Цзы И - Ты переписываешься с ним? - тихо шепчет Сюйкунь. - Ревнуешь? Знаешь, может мне с ним начать встречаться? Такой красавчик... - Инвалид... Я его сделал таким... - Не ты, а тот козел... - Я провел операцию, это моя вина, я не смог... - Мы оба знаем, что ты сделал все, что мог... То что он не встает... Скорее в этом есть и элемент психологического состояния... - Ты о чем? - Если он встанет... Ты прогонишь его... А танцевать он все равно не сможет... А так... Он рядом... - Что ты несешь? Цзы И... Не может он меня так любить... - Он девственник... - Проверял? Ты его лапал? - Забыл уже? Он проходил полный мед осмотр... Полный... И да я его чучуть полапал. Чего вылупился? Свободный, не меченный, невинный омега... - Слюни подотри, извращенец! - А если не подотру? Он сейчас так раним и уязвим, кто хочет может ему лапши навешать. И вообще он самый несчастный человек на планете! Он чуть не умер и сейчас совсем один. Джексону и Исину рассказывать отказался, от психолога отказался, а его альфа нажирается тут, как последняя свинья... Знаешь, что? Тут Бу Фань уже нашел себе омегу. Думаю, я могу попробовать свое счастье. Мы с ним так по душам переписываемся, он такой милый... Просто прелесть, а не омега. Все решено, хочу его! Ты же не против??? Сюйкунь ставит стакан на бар с такой силой, что он крошится в его руке и разрезает ладонь. - Конечно... Я... Против, черт подери!!! И какого хера у тебя есть его номер, а у меня нет? Давай его номер? - С чего вдруг? Ну же, скажи это! - Что это? - Что у тебя на сердце, милый друг? - Неудержимое желание тебе врезать! - Бинго сладкий... это и есть любовь! - Я люблю тебя? - Ты дебил? - Для твоего избранника это обязательный критерий? - Так нам еще по сто джина... - И по сто рома... Бедный бармен оформил заказ и отошел от греха подальше. - На чем мы остановились? - спрашивает Цзы И. - На том, что я люблю тебя, - отвечает Сюйкунь осушивая стопки. - Не меня, а Чжу Чжентина, какого черта ты еще здесь? - Какого черта ты с ним переписываешься? - Он с половиной больницы подружился, а муженек нашего психиатра ему свитер связал... Ты видишь, что-то за пределами своего носа? - Сегодня у меня перед носом, чуть не задушили моего омегу! - Ну наконец-то, дошло? Ты там чуть коньки не отбросил. - Это бред... Я совсем его не знаю! - Так блин узнай его! Он весь открыт перед тобой. Весь твой и только для тебя, а ты тупорылый кретин! - Я твой друг! - И поэтому я говорю тебе правду... Цай Сюйкунь... Открой свои пропитые и зашоренные образом Великого Джана Исина глазенки и приди в себя! Хватит страдать! Все баста! Хватит! Вот он перед тобой, такой прекрасный, нежный, хрупкий, чистый, невинный... - Ты точно его только осматривал? - Нет еще на нычку, дрочил на его светлый лик в душевой... ой нет, простите, это был не я, а ты! - Черт... - Да брат... Тебя спалили. Причем Бу Фань... Вообще не понимаю как он умудрился сдать тебя только мне... Так почему ты еще здесь? - Я вас всех ненавижу! - Иди его полюби, дебила кусок, шуруй, бегом. - Я пьян... - А значит смел и обаятелен! Все шуруй, а то я сам... Цзы И не успел договорить, Сюйкунь ушел, а гинеколог заржал в голос и заказал бутылочку текилы. У него завтра заслуженный выходной.***
Чжентина разбудило нечто тяжелое, нечто, что намертво, пригвоздило его к постели. Теплое дыхание, отдающее спитом, можжевельник и сверху дополнялось сандалом. От этой гремучей смеси Чжентин начал недовольно чихать и пытатся скинуть нахала с себя, но Сюйкунь недовольно схватил тело своего омеги покрепче и впилось поцелуями в синяки на нежной, фарфоровой шее. Поцелуи становились настойчивее и уже скоро возле синяков появлялись алые пятна из-за которых Чжентин не мог сдержать мелодичного стона. Сюйкунь по хозяйски закинул ногу на бедра Чжентиан и от удивления даже привстал на локте и провел ногой еще раз, подтверждая свою догадку и вырывая из тяжело дышащего Чжентина еще один рваный стон. Сюйкунь тянется к лампе, но Чжентин перехватывает его руку и переплетает их пальцы. - Не надо... Не хочу видеть твое лицо... Ты пьян и скажешь завтра, что все это было ошибкой, а я не смогу забыть... - Ты меня ненавидишь? - Нет... Глупо надеяться, что ты влюбишься в меня так быстро, совсем не зная, только из-за инстинктов... Еще эта авария и мое состояние, спутало мне все планы. - У тебя были на меня планы? Ты так спокойно уехал в тот вечер. - Я собирался надоедать тебе каждый день, мучать и брать измором до тех пор пока ты бы не влюбился в меня по настоящему... Как в человека и в омегу, как я влюбился в двадцатилетнего красивого, студента медика, готового на все ради... - Ради чего? - Ради любви... - Ты считаешь меня красивым? - До безумия! Прошу уходи... Я... - Возбужден? - Кунь Кунь, не издевайся, прошу. - Я виновен в этом, мне с этим и разбираться... - Ты пьян, я так не хочу, прошу, только не так... - Я не собираюсь лишать тебя невинности... Мы сделаем это в более укромном месте... Как только ты оторвешь свою аппетитную попку от этой чертовой кровати и начнешь самостоятельно ходить, а пока... Сюйкунь снова поцеловал Чжентина, сладко, медленно, тягуче, а после опустился цепочкой поцелуев по идеальному прессу и наконец-то приступил к сладкой пытке от которой Чжентин медленно сходил с ума и терял любую связь с реальностью.***
На утро Чжентин вопреки всем своим домыслам проснулся не в одиночестве, а с сопящим альфой на груди, зарылся в непослушные пряди тонкими пальцами и отчаянно крепко обнял Сюйкуня. А альфа в этот момент лишь улыбался, все еще претворяясь спящим. За дверью палаты мелькали Бу Фань И Нон Нон. Нон Нон щебетал о чувстве вины, а Бу Фань перехватил маленькое тельце в медвежьи объятия и поцеловав в висок пытался убедить своего омегу, что все, что не делается, все к лучшему... В конце концов... Только Цзы И в то утро спал, как убитый... В коридоре своей квартиры... Хорошо, что хоть двери закрыть успел и подмять куртку под правую щеку... Как же хорошо, что у всех троих законный выходной.