Фанфики покоряют Ганделию!

      Вечером Рэн с трудом заснул. В его голове роилась куча мыслей: одна вытесняла другую, застревала по долгу в мозгах, тщательно барабанила по нервам, заставляя Кроллера ворочаться на кровати, но не находить удобной позы для сна. Потом ее вышибала третья, еще более бредовая и надоедливая. И так по кругу. Голова грозилась взорваться. Рэн готов был на что угодно, лишь бы не думать. Он несколько раз впадал в какое-то подобие сна, в полудрему, которая вот-вот утянет за собой в полноценный долгий сон, но как только Кроллер был готов упасть в объятия сна, этот мираж ускользал, исчезая легким взмахом призрачного крыла. Так невозможно спать. Беспокойным и неглубоким сном боец проспал до поздней ночи. Рэн встал без будильника.       ― У тебя все в порядке, Рэн? ― спросил Лайнхольт, наблюдавший за тем, как напарника не отпускает бессонница.       ― Да, Лайнхольт, я просто не могу заснуть, ― поделился проблемой Рэн. ― Ты извини, если мешаю спать, ― добавил он. ― Я лучше пойду пройдусь.       ― Постарайся уснуть, Рэн, сегодня у тебя дежурство.       ― Я знаю, Лайнхольт. Спасибо за беспокойство, ― Рэн выпутался из одеяла и сел, свесив ноги с кровати. ― Сколько сейчас времени?       Лунный свет без проблем проникал в комнату, изученную Кроллером вдоль и поперек. Ему не нужно было тратить электричество: ганделианец и так знал место каждого предмета. Он встал с постели и неслышно подошел к столу, взял будильник, заведенный на шесть утра, и удрученно вздохнул: на сон оставалось чуть больше часа. «Проклятый Джесси, сам-то крепко спит и видит прекрасные сны про величие Ганделии и любовь к филологии у каждого первого… Господи, почему именно я?» Рэн посмотрел на бакугана, потом на будильник. И снова на бакугана. Часы вернулись на письменный стол. Занимался рассвет ― зрелище очень красивое на Ганделии. Кроллер помнил времена, когда он не знал, что такое рассвет и закат, жил в постоянной темноте без намека на свет. Бакуган раскрылся и выжидающе смотрел на напарника. Лайнхольт молчал.       ― Ты спи, а я начну собираться, ― устало сказал Рэн.       ― Не попробуешь заснуть? ― сочувствующе спросил темный бакуган.       ― Да, не вижу смысла. Всего час до подъема.       ― Я с тобой. Досплю потом.       ― Как знаешь, ― заправляя кровать, согласился боец.       Вышел из комнаты Рэн раздраженным, не желая начинать этот день так, но утренний кофе, наспех сваренный на кухне, придавал сил. Кроллер, неспешно поглощая горячий напиток из ярко-фиолетовой кружки, неотрывно следил за предрассветным небом в ожидании каждодневного чуда. Боец и бакуган молча наблюдали, как небо окрашивается сотнями разных цветов и оттенков. Утро прогоняет ночь. Зарождается новый день, а вместе с ним зарождается и новая жизнь.       ― Красиво, а? ― спросил Рэн, отставив бокал.       ― Еще как, ― согласился Лайнхольт. ― Когда-то мы и мечтать о таком не могли.       Воцарилось молчание. Для волшебного момента не нужны слова. Тишину прервал звук оповещения от планшета. В идеальной тишине он прозвучал неестественно громко и сюрреалистично. Свет от планшета заставил темноту вокруг отступить. Бакуган подлетел к экрану. Рэн вздрогнул. Необычно получать сообщение в такое раннее время. Кроллер повернул голову и прочитал на дисплее написанное системным черным шрифтом «Берегись». Боец тяжело вздохнул, откинулся на спинку стула и поднял голову к небу.       ― Ну почему я?       ― Не знаю, ― участливо ответил Лайнхольт.       Ганделианец потянулся к планшету, разблокировал его и посмотрел на сообщение. Смотрел поверхностно, сквозь, не находя в себе желания ответить. Рэн уже осознал, что сегодня придется нелегко. Смирившись с этим, боец степенно допивал кофе, сидя у окна. Скоро должно было случиться что-то, интуиция твердила это, и Рэн, тревожно барабаня пальцами по столешнице, допил напиток за пару глотков. Стакан громко ударился о поверхность стола. Кроллер посидел еще немного, пока солнце совсем не взошло и не оставило ни единого уголка темноты на кухне. И все-таки ночь привычнее и комфортнее. Он сросся с ней, он чувствует себя защищенным в ее объятиях. Лайнхольт заснул. До сих пор ничего не произошло, и это заставляло насторожиться. Странно, что Рэна никто не искал и он не был нужен сразу всем. Джесси не в счет, ему всегда что-то надо. Но магия рассвета закончилась, и Рэн, вымыв бокал, вышел в коридор. Там было слишком спокойно. Слишком хорошо. Хмыкнув, боец отправил Джесси сообщение после получасового молчания. «Ну и что происходит?» Рэн нахмурился. Он видел, что сообщение дошло, но просматривать его явно не спешили. Через четверть часа ему заступать на дежурство, а вокруг творится неразбериха. Тяжело вздохнув, он направился к себе в комнату, чтобы собраться с мыслями и настроиться на работу. По пути он слышал гулкое эхо своих шагов. Так можно медитировать. Открывая дверь, Рэн услышал стремительно приближающийся топот и на инстинктах прошмыгнул в комнату, но не успел. Его все же сбили с ног. Зенет появилась в комнате неожиданно, как неожиданно появляется солнце из предрассветного полумрака.       — Зенет? — опешил Рэн, глядя на подругу по оружию снизу вверх. — Доброе утро, — добавил он, поднимаясь. — Что происходит? — требовательно спросил парень, скрестив руки на груди. В такой же позе стояла собеседница.       — Я тебя ищу все утро, вот что происходит! — Зенет, ткнув пальцем в Рэна, продолжила: — Я знаю, что вы с Глинном спелись и что-то задумали! Выкладывай!       — Зенет, послушай, мы не делаем ничего противозаконного, — возразил Кроллер, выставив руки вперед в защитном жесте.       — А откуда мне знать? — Сурроу шла в наступление. — Вы мне не докладываете!       — А почему мы должны? — нарушение личного пространства таким неподобающим способом вызвало желание выставить непрошенную гостью за дверь.       — Не хочешь говорить по-хорошему? Я всё равно всё узнаю, — подытожила Зенет. — И про то, почему вы с Джесси секретничаете и что скрываете.       — Ты не так всё поняла, — предпринял еще одну попытку Рэн.       — Что именно? — спросила девушка. — Что вы с Глинном что-то готовите? Что на его служебном устройстве есть фривольные произведения? Что с недавних пор закрываетесь вдвоем у него в комнате на ночь? Что?       — Зенет, давай потише? — обреченно попросил Кроллер, в душе понимая, что Зенет перебудила как минимум его соседей, если не всё крыло. До девушки дошел смысл того, что она сказала. Она испуганно скосила глаза на бойца и инстинктивно прикрыла руками губы.       — Ой…       Повисла неловкая тишина. Мысленно Рэн прокрутил сотни фейспалмов, словно он Будда. Кроллер явно не горел желанием отвечать. Чувствуя это, боец хаоса нервничала еще больше, ее взгляд бегал от одного предмета мебели в комнате к другому, но никогда не останавливался на хозяине всего этого. Гнетущее молчание прервал требовательный стук в дверь. Тук-тук-тук. Трижды. Кроллер закатил глаза, медленно вдохнул и выдохнул. Зенет стала тише воды ниже травы. «Как она вообще может издавать такие громкие звуки?» Кажется, сегодня Рэн встал не с той ноги. Молча обойдя Зенет, боец даркуса открыл дверь. Даже не спросил, кто там. Всё равно.       — Мэйсон? — как бы не веря своим глазам спросил Рэн.       — Мэйсон, — вторили за дверью.       Зенет робко выглянула из-за плеча Кроллера и смогла увидеть ту же картину, что и он. В дверном проеме стоял Мэйсон Браун. Он молчал. Его тело не выражало никаких эмоций, но стоило увидеть его взгляд, и становилось ясно, что именно он думает о вынужденном раннем подъеме. Его от природы темно-синие глаза потемнели на несколько оттенков и напоминали море перед бурей, метали молнии, брови сошлись к переносице. Абсолютный контраст с обычным образом создавали небрежно взлохмаченные подушкой волосы, торчащие в разные стороны. Мэйсон стоял в дверях, одетый только в пижамные штаны. От всего этого хотелось рассмеяться, но было не смешно.       — Я понимаю, что не все в нашем отряде совы, но можно не мешать людям спать с утра пораньше? — недовольно попросил Мэйсон, скрестив руки на груди.       — Прости, что так получилось, — ответил Рэн, искренне сожалея, — но от меня это не зависело. — Его слова были чистой правдой.       — Извини, Мэйсон, — сказала Зенет, почувствовав вину. — Но они с Джесси… — Сурроу всё ещё защищалась.       — Тебе-то какая разница? — недовольно пробурчал гость. — Уважай частную жизнь.       — «Уважай частную жизнь…» — передразнила Сурроу, — это не твоя комната соседняя с Джесси!       — Зато моя комната соседняя с Рэном, и обычно мне никто не мешает выспаться, — парировал Браун, одновременно пытаясь привести волосы в относительный порядок.       — Я знаю о чем говорю! — вновь загорелась Зенет. — Эти двое могут не спать всю ночь и что-то обсуждать, они точно что-то затевают…       — Как будто вы с Леной этим не страдаете.       — Мы с Леной девушки!       Пока Зенет и Мэйсон выясняли отношения, Рэн чувствовал себя лишним в своей комнате. Он смотрел на этот спор и не понимал, как всё к этому пришло. Только недавно он сидел на кухне с чашкой кофе в руках и наблюдал за восходом солнца, а теперь чувствует себя лишним в собственной комнате. На пару минут Кроллер отключился от внешнего шума. С небес на землю его спустил телефонный звонок. Три пары глаз устремили свой взгляд на телефон. Звонил Джесси. Наступила тишина. Рэн взял трубку.       — Алло, Рэн? — произнес голос на том конце провода.       — Слушаю, Джесси, — обреченно отозвался боец.       — К тебе Зенет не заходила?       — Скажи ему, чтобы не прятался как трус! — выкрикнула Сурроу. Джесси уже всё понял. Рэн тоже догадался, по какому поводу утро выдалось таким бурным. Рэн нехотел в этом участвовать. Рэн закипал. Рэн сбросил звонок.       — Разбирайтесь без меня, — добавил он, намекая незванным гостям покинуть комнату.       — Просто не мешайте мне спать, — закончил диалог Мэйсон и закрыл дверь. Телефон снова зазвонил. Рэн тяжело вздохнул и, закатив глаза, ответил:       — Джесси, я же сказал…       — Доброе утро, Рэн, — прозвучало низким голосом на том конце провода. — Почему тебя нет на посту?       — Простите мне мое опоздание, господин Нурзак, буду через минуту. Зенет, — Рэн сделал паузу, — выходи. У меня нет безграничного запаса терпения.       А Джесси сказал бы «Точность — вежливость королей» — сделал мысленную ремарку Кроллер.       А день-то начинался неплохо. Теперь Рэна ждет выговор, уж Лена-то, стоя на дежурстве, работает по часам. И самое обидное — Рэн опаздывал не по своей вине. Отвратительно. Рэн предпочитал работать с парнями — с ними проще, они всегда прикроют. Зенет молча покинула комнату, не желая еще больших неприятностей. Видимо, выражение лица Кроллера не сулило ничего хорошего, а аура вокруг него стала холоднее льда. Уж Зенет-то такое чувствует. Мэйсон к тому времени уже ушел. Хоть один понимающий человек. Рэн обвел комнату взглядом, проверяя, все ли в порядке, и, тяжело вздохнув, запер дверь на ключ.       — Лайнхольт, идем.       По пути буквально спустя пять минут снова зазвонил телефон, но Кроллер проигнорировал звонок.       — Почему ты не ответишь? — спросил бакуган. — Это может быть важным.       — Последние несколько дней всем от меня что-то нужно, Лайнхольт. Я просто устал, — ответил Рэн.       — Это может быть господин Нурзак, — продолжал настаивать бакуган.       — Это Джесси, — уверенно ответил Рэн, слушая рингтон. — На всех остальных я поставил только вибрацию.       — Вы договорились с ним о встрече сегодня, — будто бы напоминает Лайнхольт.       — Мы договаривались на семь. Он знает, что сегодня моя смена. Пусть имеет совесть, — говорит Кроллер на удивление спокойно. И, спустя несколько минут, проведенных в тишине, добавляет: — Он поймет.       — Как знаешь, Рэн, — соглашается бакуган. — Я всегда на твоей стороне.       День тянулся для Рэна медленнее скорости улитки. Наступило перемирие, наступило относительное спокойствие. Конечно, инциденты бывали, но активные боевые действия, диверсии и разрушительные атаки прекратились. Теперь не нужно было постоянно держать руку на пульсе и ждать нападения. Можно было немного расслабиться. Но все же служба проходила скучно, боец считал секунды до окончания своего дежурства. Перед ним дежурила Лена. Она педантична и проницательна до мозга костей. Они встретились взглядами. Не сказать, что было неприятно, но было не по себе. Поприветствовав друг друга, они разошлись. Кроллер расслабленно выдохнул, как только Лена скрылась за поворотом. Его должен был сменять Мэйсон, он шел в ночь, так что его желание выспаться понятно, Рэн искренне сожалел о том, что в какой-то степени помешал сну брата по оружию, но виноватым себя не считал. У него есть весь день, чтобы выспаться. Боец тьмы был предоставлен сам себе.       Наверное нужно извиниться перед Мэйсоном, а потом еще раз поговорить с Зенет. До встречи с Джесси время еще есть, если она еще не будет занята и разговор будет коротким. Лишь бы разговор был коротким! И почему, если это идея Джесси, все последствия разгребаю я? После Мэйсона его очередь быть в патруле. Я бы на его месте поспал. Неужели он совсем не ценит сон? Как он живет вообще? А он вообще живое существо?       — Рэн? Рэн? Ты в порядке? — спрашивает Лайнхольт.       Кроллер с удивлением обнаружил бакугана напротив своего лица, хотя тот совсем недавно сидел на плече.       — Да, Лайнхольт, всё в порядке. Что-то случилось?       — Ты выглядел очень задумчивым. Сегодня ты плохо спал, день начался не очень удачно. Я беспокоюсь, — сказал бакуган.       — Спасибо. Сегодня будет тяжелый день.       За весь день не произошло ничего, что могло бы стоить внимания. Это, определенно хорошо. Рэн ценит спокойные дни. Сегодня он позволял себе время от времени погружаться в свои мысли, что обычно считал недопустимым. И он искренне благодарен Лайнхольту за попытки вернуть его в реальный мир. По этой причине он любит работу в паре. На партнера всегда можно положиться. За разными мыслями боец запоздало замечает, как подкрадывается полдень. У него есть время на обед. Прошло половина рабочего дня, и в шесть он будет закончен. Рэн ведет себя более чем дисциплинированно и профессионально. Планшет отключен, телефон переведен в беззвучный режим. Кроллер уже опоздал сегодня, еще одна ошибка будет непростительна. Он стойко ждет конца смены и делает обход каждые два часа. В коридорах подозрительно тихо. Зенет не пытается его растормошить, Джесси не хочется просто поразговаривать. Это всё странно, но не так плохо. Может, все уже узнали по сарафанному радио, как прошло утро Рэна Кроллера? Когда смена заканчивается, он голодный как волк, поэтому боец еле дожидается Мэйсона. Браун заворачивает за угол медленно, без желания заступать на пост в ночь, но всё же без опоздания. Рэн приветливо улыбается и готов его благодарить за пунктуальность.       — Привет, — боец тьмы начинает диалог.       — Привет, — отвечает Мэйсон, держа руки в карманах брюк. — Как прошло? — боец сабтерры продолжает вести диалог спокойно и с интересом, будто утренний инцидент потерял значимость.       — Ничего нового, всё как всегда, — буднично ответил Рэн. Сделав пару шагов навстречу, он всё же добавляет: — Извини за то, что тебе пришлось сегодня рано встать.       — Не надо, Рэн. Ты тут ни при чем, — отозвался Браун, как только они поравнялись. — Я доспал днем. Забей, — посоветовал он и вскинул руку в прощальном жесте.       — Спасибо, — искренне поблагодарил боец даркуса, буквально ощущая, как с плеч упала многокилометровая гора.       — И еще кое-что, — произнес Мэйсон, остановившись. — Я держу нейтралитет.       — Спокойной смены, — пожелал Кроллер, не скрывая теплой улыбки в голосе.       — Хорошо отдохнуть, — попрощался Браун.       Рэн шел по тускло освещенным коридорам, вслушиваясь в звуки, что отражались от каменных стен. Где-то спорили рядовые, где-то передвигали мебель, где-то носились бакуганы. Жизнь захватила это место, теперь уже не казалось, что в этом мире существуешь только ты один. Но мозг на автомате вычленял звуки шагов Рэна, создавая этим звуком ограждение от всего мира, давая возможность подумать о своем. Лайнхольт, чувствуя настроение своего напарника, не пытался завязать разговор и молча следовал на бойцом по пятам. Не сказать, что решение Мэйсона не принимать ничью сторону было неожиданным. Он всегда искал способы разрешить конфликт миром. А зачем его разрешать, если можно в него не встревать? Хорошая логика, и она снижала градус беспокойства и Рэна, и Джесси.       Рэн очень не хотел, чтобы Зенет всерьез бралась за дело. Если она будет стоять на своем и попытается что-то выяснить, будет сложно одновременно и искать тексты, и разбираться с оформлением, и держать атаки Сурроу. Он не сомневался, что Зенет попробует перетянуть на свою сторону как можно больше людей (т.е. Мэйсона и Лену). И если за Брауна он спокоен, то Айсис внушала ему легкий страх своими змеиными глазами. Рэн искренне надеялся, что выполнение служебных обязанностей и попытка добиться повышения важны для нее больше, чем непонятные махинации бойца хаоса. Это будет непросто.       — Сегодня определенно день размышлений, — констатирует факт Лайнхольт.       Рэн обнаруживает себя смотрящим на дверь. На дверь в свою комнату. Он смотрел на нее, но не замечал, пока разум был не здесь. Ноги сами на автопилоте принесли его сюда. Кроллер усмехнулся и отпер дверь. Войдя в комнату, он по привычке пошел к кровати с намерением десять минут отдохнуть, поесть, поговорить с Зенет и зайти к Джесси. Таков был план бойца на вечер. Он расслабленно упал животом на кровать, даже не сменив одежду на домашнюю. Кровать застелена, ничего страшного не случится. Рэн какое-то время лежит в позе звезды, позволяя себе отдых. Но смутное ощущение того, что что-то не так, просачивается под кожу, заставляя открыть глаза. Кроллер знал это чувство — он чувствовал на себе взгляд. Боец рывком сел.       — Джесси?! — утвердительно-вопросительно воскликнул Рэн. — Уже и у себя в комнате уединиться нельзя?       — Я звонил тебе, — объяснил свое появление Глинн. — Но ты не отвечал. Я был наслышан о твоем сегодняшнем утре из разных источников и зашел проверить, все ли в порядке.       Но Рэн не помнил звонков. Он же ставил на беззвучный!       — Как ты вошел? — Кроллер все еще не верил своим глазам. Первый импульс страха уже ушел, но сердце отчаянно не хотело возвращать привычный ритм.       — Сразу за тобой, — боец вентуса прошел дальше в комнату. — Ты стоял у двери, я окликнул тебя, но ты не слышал. И оставил дверь после себя открытой.       — И ты до сих пор стоял и просто смотрел? — непонимание Рэна росло с каждой секундой.       — Ты выглядишь уставшим.       — У меня день не задался, — честно ответил хозяин комнаты. — Я хотел немного отдохнуть.       — Понимаю, — действительно понимающе произнес Джесси без вечных цитат и длинных речей и положил на письменный стол, стоявший недалеко от кровати, бумажный сверток. До этого момента Рэн его не замечал.       — Что это? — спросил Кроллер.       — Мой ужин, — так же просто ответил Глинн. — Недавно приготовил.       — Эм… Спасибо? — неловко произнес Рэн. Его желудок невовремя решил издать заинтересованный звук. Пахло и правда прекрасно.       — Не стоит благодарности, — только и сказал Джесси. — Я хотел тебя поддержать. Это меньшее, что я могу сделать, — говорил боец. Казалось, ему действительно жаль, что по его вине Рэн во всё это втянут. — Это блюдо с Земли. Я слышал, Элис угощала этим бойцов. Рецепт я нашел в поваренной книге прошлого столетия.       — Так это пирожки? — ситуация прояснялось. Кроллер пробовал это блюдо лишь однажды, но впечатление оно произвело неизгладимое. Оно определенно входило в топ самых вкусных блюд. Джесси узнал об этом случайно, когда за бокалом вина обсуждали условия мира. Там были и бойцы с Земли, которые сдали Рэна с потрохами. О нем рассказали все: его любимые напитки, места, привычки и блюда. Знали бы они, что память у Джесси лучшем чем у всех бойков вместе взятых! — О спасибо, Джесси! — улыбнулся Рэн. В его улыбке читалась ностальгия.       — Приятного аппетита, Рэн, — произнес Глинн, развернувшись к двери. — И я уже поел, — ответил он на невысказанный вопрос. — Я пойду, ты отдыхай, — закончил монолог боец вентуса, направляясь к двери.       — Джесси, стой! — окликнул его Кроллер, поднявшись с кровати.       — Что? — обернулся Глинн.       В тусклом свете его черты лица выглядели более плавными, возможно, потому что волосы отрасли и стали еще длиннее. Джесси мог иногда забирать их в хвост или косу на службе, но вне ее всегда распускал их. Жаловался на головную боль. Эти длинные рыжие волосы добавляли очки к его внешнему спокойствию и уверенности. Ему шла длинна, и Джесси как никто другой это знал. Первое время ему приходилось слышать тычки в свой адрес, но он мог постоять за себя. В итоге все сочли это еще одной странностью бойца и больше не задавали вопросов. Рэн некстати подумал, что ему бы пошли очки. Причем оправа должна быть обязательно из металла и обязательно тонкая. Потому что у Джесси есть вкус. А еще она не должна быть круглой. Круглую носят ботаны, а Джесси… Он другой.       — Что случилось? — повторил Глинн, возвращая собеседника из его мыслей. Джесси смотрел обеспокоенно, с ноткой тревоги. Он развернулся к Рэну всем телом, показывая, что слушает. А взгляд Рэна… Он отвел глаза. На мгновение. И вновь смотрит. Но мгновения было достаточно, чтобы Джесси заметил.       — Почему ты пришел?       — Пунктуальность — удел одиноких людей, — ответил Джесси, спрятав свои мотивы за красивой фразой. Сердце Рэна непроизвольно сжалось. Оно прочувствовало всё, что собеседник, возможно, даже не хотел вкладывать в слова. Боец подошел к гостю с некоторым волнением. В его взгляде плескалось сожаление.       — Я обязательно зайду сегодня, — на удивление ровно пообещал Кроллер.       Джесси мягко улыбнулся.       — Мои двери всегда открыты для тебя, — ответил Глинн, потянув на себя ручку двери. — Мог и не провожать.       Рэн просто закрыл дверь. Пирожки были еще теплые. Видимо, их и правда испекли не так давно. Пахли они чудесно. Не потребовалось и десяти минут, чтобы покончить с ними.       — У Джесси золотые руки, да, Рэн? — прокомментировал быструю зачистку ужина бакуган.       — Тут ты прав, — согласился Рэн. — Интересно, и откуда у него кулинарная книга вековой давности?       Почему-то этот вопрос боец задал себе только сейчас. Он помыл посуду, вытер ее, переоделся, взял тарелку и покинул комнату. Кроллер не заметил, как на всё про всё потратил двадцать минут. Следующим пунктом в списке была Зенет. Рэн хотел выяснить всё сегодня же, желательно до наступления ночи. Он подошел к двери, занес руку, чтобы постучать, но остановился. За дверью раздавался голос Зенет.       — Я тебе говорю, они что-то темнят!       Отвечающего слышно не было.       — Тогда я докажу!       Молчание послужило ответом и на эту реплику.       — Они не шумят, не шумят! Они мешают своей скрытностью!       Ручка двери, что вела из комнаты в коридор, щелкнула. Рэн отошел так тихо, быстро и далеко, как только мог. Дверь открылась. Вышла Лена.       — Кроллер! На пару слов, — окликнула его Лена.       Рэн, услышав, что к нему обращаются, замер. Казалось, его сердце замерло тоже. Боец вдохнул, выдохнул и обернулся, сохраняя невозмутимость в выражении своего лица. У нее обзор на 360 градусов? Время тянулось бесконечно долго, Айсис скрестила руки на груди и склонила голову на бок, глядя своим фирменным взглядом, забирающимся под кожу, в самые глубокие уголки души. Рэну этот взгляд до жути напоминал безумные взгляд Казарины, когда она работала в лаборатории. Оставляет неуютные ощущения. Кроллер подошел.       — Мне не доставляет радости участвовать в ваших с Зенет разборках ни на одной из сторон, так что я скажу, что не осуждаю.       Кроллер нахмурил брови, не понимая о чем речь.       — О чём ты? — переспросил боец даркуса.       — Всем было бы проще, если бы вы перестали шифроваться.       — По-моему, — перешел в нападение Рэн, — Зенет не должно быть дела до нашего с Джесси личного времени и личной жизни.       — Я согласна с тобой в этом, поэтому и доношу, что я не буду вставлять вам палки в колеса, — продолжила Лена. — Мэйсон, скорее всего такого же мнения, — предположила она. — Если, конечно, вам с Джесси есть до этого дело.       — Он уже обозначил свою позицию, — ответил Рэн по-прежнему холодно. Он не чувствовал желания оправдываться, но почему-то при разговоре с Леной он машинально начинал переходить в защиту.       — Мы не осудим вас с Джесси и понимаем, что вас связывает действительно сильное прошлое, вы хорошо подходите друг другу. Мы все рады за вас, — в конце этого монолога Лена добродушно улыбнулась, сказала всё это не смущаясь и не отводя взгляд.       До Рэна постепенно доходило. Кажется, его слова о личном времени и личной жизни не так поняли. Да и вообще их с Джесси не так поняли. Хотя с другой стороны, как еще можно понять их ночные похождения друг к другу в комнаты, странную возню на кровати, съедобные передачки и запароленные гаджеты, которые будто бы скрывают все тайны этого мира. По крайней мере, одну, — поправил себя Рэн. Боец ушел глубоко в свой разум, пытаясь переварить всё услышанное и пережитое. Он думал, что делать дальше.       — О… — только и выдал он. — Эм… Спасибо, но мы с Джесси не… вместе, — Кроллер смог собрать ответ, все еще напрягая шестеренки в мозгу.       — Видимо, я не так поняла, — произнесла Лена, заметив такую красноречивую реакцию со стороны Рэна. Она на автомате поправила очки и произнесла: — Не бери в голову. И удачи вам, чем бы вы ни занимались. — Она тут же повернула к своей комнате. Рэн смотрел ей в спину.       — Хм… — озадаченно выдал он, — мы и правда так выглядим? — спросил боец своего бакугана.       — Не знаю, — сказал Лайнхольт. — Мне так не кажется.       — Хм, — Рэн просто пожал плечами. — Ладно.       Дойдя до комнаты Джесси, Рэн трижды постучал. Джесси открыл довольно быстро. Под дверью сидел что ли? Входя в комнату, Кроллер чувствовал себя не совсем уютно. Эта комната стала ему по-своему привычна и знакома, однако неприятное послевкусие, оставленное встречей с Леной в коридоре, никуда не делось. Он почувствовал себя лишним. Ковер с длинным ворсом, казалось, покрывал все пространство на полу этой комнаты. Шторы были задернуты, но горела настольная лампа, освещающая комнату мягкими лучами света, к потолку устремлялись книжные шкафы и полки с аккуратными рядами книг, письменный стол, на котором лежали книги, несколько тетрадей и планшет, напоминал пристанище гения, где царил легкий хаос. На спинке стула висело повседневное облачение бойца: классические брюки, рубашка с длинными рукавом и зеленый плащ. Видимо, Джесси только покинул это место. Даже идеально заправленная кровать выглядела по-спартански. Комод для одежды стоял особняком. Рэн даже как-то пошутил, что здесь книги занимают больше места, чем одежда. Глинн не оценил. Вспомнив это, Кроллер позволил себе смешок. Он прозвучал пугающе громко, разбивая тишину в комнате. Фоном тихо гудел мини-холодильник.       Одиноко, — нехотя отметил Рэн.       Он обернулся к Джесси, сидящему на одном из стульев у кухонного стола. Он сидел в открытой позе, вытянув босые ноги и небрежно положив локоть на стол. Черные штаны сливались с мраком в комнате, а темно-зеленый свитер с засученными рукавами был призван согревать.       Холодно, — мысль мелькнула, словно молния.       Рыжие волосы были собраны в косу, голова приподнята, глаза задумчиво следили за Рэном. Хозяин комнаты молчал.       — Сядешь? — не спросил, а пригласил Джесси. Напротив стоял второй стул.       — Конечно, — не сразу нашелся Кроллер.       Тьма в комнате коснулась и серой кофты Рэна. Он поставил на стол тарелку, оставленную Глинном. На столе уже стояли две чашки чая, сахарница и конфетница.       Он меня ждал, — осознал Рэн, увидев пар, поднимающийся от чая. Оба бойца отпили по глотку. Чай приятным теплом опустился по пищеводу.       — Спасибо, — произнес Рэн.       — Не за что, — ответил Джесси, держа чашку двумя руками.       — Откуда ты знал, что опоздаю? Я встретил по пути Лену, — смотря на перья пара поинтересовался Рэн. — Я должен был прийти раньше.       Джесси спрятал улыбку за глотком.       — Пунктуальность — умение угадывать, на сколько опоздает другой.       Рэн помнил, как у себя он услышал «Пунктуальность — удел одиноких людей». Сейчас же на столе стояло две чашки. Какой-то метафорический тяжелый камень упал с души.       — И тебе не интересно, о чем мы говорили с Леной? — спросил Кроллер, делая очередной глоток. На него смотрели пристально, но не враждебно, скорее, изучающе.       Тепло, — Рэн ухватился за эту мысль. — Тепло.       — Зенет пыталась склонить ее на свою сторону, — выложил боец даркуса.       — Она не согласилась?       — Откуда ты знаешь?       — Как и Мэйсон?       Рэн был удивлен. Джесси экстрасенс? У него есть вековые книги по эзотерике? Он как бабка-колдунья шепчет заклинания? Эмоции были написаны на лице. Джесси рассмеялся. Смех был искренним и чистым, как журчание воды в ручье, как касание солнечного луча. Кроллер расслабился.       — Они же не идиоты, — пояснил Глинн. — Как будто у них своих дел нет.       — Почему они хотя бы ее не выслушают?       — Потому что она не говорит ничего внятного, в ее словах нет рационального зерна. Она сама не понимает, чего она добивается. Я бы сказал так: кто знает и делает вид незнающего, тот на высоте. Кто без знаний делает вид знающего, тот больной.       Рэн усмехнулся. Привычный Джесси. Атмосфера в комнате перетекла в дружеское русло: постепенно допили чай, Джесси вынул из комода плед, а бакуганы завели свой разговор, устроившись под теплым светом лампы.       — Какой план на сегодня? — спросил Рэн, когда улегся на кровать.       — Ничего конкретного, — ответил хозяин комнаты, с удобством устроившись с краю. — Я не успел ничего подобрать, думал над оформлением всего этого.       — Максимум до двенадцати, — Кроллер сказал, как отрезал.       — Что? — переспросил боец вентуса.       — Мы сидим до двенадцати. Потом я ухожу к себе, а ты ложишься спать. У тебя завтра дежурство.       — Я сам могу распорядиться своим временем, — контратаковал Джесси.       — Тебе же лучше.       — Джесси, послушай хоть раз умного человека! — Плифион не выдержал и встрял в разговор. Его боец только закатил глаза. — Потом не обещай мне «честно спать хотя бы шесть часов», — передразнил бакуган.       Кроллер только усмехнулся. Эти двое точно подходили друг другу.       — Ну начинается… — сдался Джесси.       Плифион и Рэн отбили друг другу пять, Джесси демонстративно фыркнул, а Лайнхольт не смог сдержать смех.       Этот вечер будет одним из лучших.