Травы цветут

Дженни услышала новую песню Джиена ранним утром, когда принимала душ — он просто запел, стоя в дверях, и она буквально умерла фигурально и не воскресла. — Это что-то особенное… — искренне сказал он. — Песня от души. Как тебе? Ей нравилось, чертовски нравилось, и она не сразу почувствовала, что именно чувствует к Джиену в этот момент — слепую нежность, отчаянную любовь, горячую мечту. А потом поняла — чувствует физический страх. Страх, что этот человек внезапно и навсегда исчезнет из ее жизни или вдруг решит пойти дальше без нее. — Я люблю тебя, — сказала она ему, нагая, в остатках мыльной пены. — Люблю. — Я знаю, — сказал он, и начал петь свою песню заново. Дженни впервые за много месяцев получила вдохновение, в общежитие она возвращалась окрыленной. Какая к черту разница, как сложится твоя судьба — с тобой на одной подушке гениальный человек, и он любит тебя. Если ты заслужила это — то ты и сама гениальна. А потом все это ждал большой крах — и следом пришло разочарование. Уже на ступеньках в студию она услышала знакомые слова и буквально умерла наполовину. Песню, в которую она влюбилась с первых нот, пел женский голос теперь — прекрасный женский голос, и он принадлежал не Дженни. Чудесную песню о любви к ней пела другая женщина, и именно ей отвечал голос Джиена в записи, словно, не было тут ничего о Дженни Ким. И голос этот был знаком Дженни — она сразу узнала его, потому что такой голос невозможно забыть — так поет ее собственное сердце, так поет бог на небесах — и Дженни не вошла в студию, она вползла, раздавленная и разочарованная. — Дженни, — громко сказала Чеен. Она уже снимала наушники и тяжело дышала от пережитого напряжения. — Господи… Ты слышала? Это было неплохо? — Это было хорошо! — кричала радостная Пранприя — ей зависть и ненависть точно были незнакомы. — Боже, Ченги, ты поешь лучше всех в нашей команде. Господи, какая песня! Это же фит от бога… Пусть и не будет клипа и промоушена… Эта песня чудесная. — Я вдохновилась, когда поняла, что буду петь такой текст… — Чеен вытирала пот со лба. — Я никогда бы не подумала, что кто-то может написать такую песню… Она прекрасна сама по себе, но с голосом мастера Квон Джиена песня становится хитом. И я довольна. Я так счастлива, что мне выпала возможность петь эту песню с ним. — Почему у нее фит с Джиеном? — спросила Дженни у Тедди — она словно не слышала щебетание Чеен. — Он написал песню под ее голос, — Тедди нахмурился. — Захотел еще один фит с моей командой. С тобой я запретил ему записываться, я тебе говорил, один раз и достаточно. Тогда я предложил ему Чеен, потому что ее вокал самый сильный. И я точно знал всегда, что у Чеен получится. — То есть он писал песню для Чеен? — Ты с ума сошла? — Тедди кашлянул. — Конечно, нет. Он писал песню для себя. Он же артист. Но ему нужен был женский голос, и я дал свою трейни. Ты не единственная моя трейни. И личные отношения… — Я не о том, оппа, — серьезно сказала Дженни. — Не о том… Чеен слышала все то, о чем говорила Дженни, и не она сразу поняла ее чувства — возможно, потому что они с Дженни были слишком уж похожи, а, возможно, и потому что Дженни говорила о простых вещах. Даже Пранприя что-то почувствовала и решительно шагнула в сторону — участвовать в разговорах между Дженни и Чеен, когда они обе не в духе, себе дороже. Только Тедди молча смотрел Дженни прямо в глаза, словно спрашивая ее о том, о чем она сама всегда знала. — А чего ты ждала? Это искусство. Оно не терпит границ. — Ты прекрасно спела, — выдавила из себя Дженни — ее гордость пересилила ее боль. — Песня была чудесной, но ты ее украсила своим голосом. — Большое тебе спасибо, — честно сказала Чеен. — Это не мой полноценный дебют, но я безумно рада, что у меня есть возможность записать песню. Пусть и не мою личную. Пусть и без промоушена. Для меня это важно. — Я понимаю, для меня тоже было важно, — кивнула Дженни. — Оппа, я, пожалуй, посижу в студии, подожду вас там. Не хочу мешать. Она вышла, не разбирая ног, словно попала в невесомость. Чувства ее изменили ей, сознание оказалось сонным и чужим. Единственное, что она могла теперь — это сесть на первый попавшийся диван и набрать единственный номер, который помнила наизусть. Это не был номер Джиена. Он их слишком часто менял — и видеть его Дженни теперь не могла. — Онни, — негромко сказала она, когда Джису сняла трубку. — Ты не могла бы приехать ко мне, если у тебя есть немного времени, а? Джису, конечно же, могла. Ничего другого от нее и не ожидали. *** Тедди не сразу поверил своим глазам — его будто бы с головой в воду окунули. Дженни, на которую он посматривал в застекленную дверь, сидела не одна — рядом с ней сидела невысокая девушка в темном. Они говорили — Дженни кивала головой, девушка перебирала ее волосы и гладила по голове. В студию нельзя было приходить посторонним — дело понятное. И все-таки Тедди не был против поддержки для Дженни, особенно сейчас. Он-то сразу понял, что Дженни не понравится даже мысль о фите Джиена и Чеен, и теперь он видел в ней не избалованного ребенка, а женщину, которая до ужаса боится потерять человека, которого она любит. Это было нормально. Это было правильно, черт возьми. Все начинается с песни — так говорят. Что будет дальше ведает бог. И если следом Джиену на глаза попадется другой ангельский голос, что будет с Дженни и ее историей? Тедди Пак хорошо знал Квон Джиена — именно из-за него он однажды решил про себя, что больше не может работать в стенах любимого агентства. Этот уникальный человек, этот гений нес в себе зло. Он признавал только свою музыку и только ею жил. Другие — мимо. И лишь когда он, наконец, отделился и начал свою историю, он прочувствовал мотивы Джиена и понял их — и, как ни странно, главным его мотивом он счел Дженни. Только любовь к такой невыносимо прекрасной девочке могла толкнуть Джиена на все то, что он сделал. И Тедди с первого дня знал историю про Ли Черин, про ее самоубийство, про Дженни и ее отца. Тедди все знал. Тедди принимал их обоих такими. И в этом было его главное достоинство — Тедди и сам был человеком, и другим не мешал быть людьми. И только когда увидел выражение лица Дженни — его словно осенило, вот оно. Настоящее, живое. Дженни не просто ревнует — она боится. А страх толкнет ее на глупость, если, конечно, кто-то, кто любит ее, не защитит от целого мира и не объяснит его законы. Такой человек был. Судя по всему, женщина — фигурка тоненькая, даже объемная одежда не спрячет. Крошечный рост, тонкие плечи. Наверное, подруга… Вот только есть ли они у нее? Единственный, кто снисходителен к Дженни, это глупышка Пранприя, а она сейчас дарит свою поддержку Чеен… Тогда кто? Не ее мать… И лишь когда девушка сняла капюшон, Тедди осенило. Он сразу вспомнил это удивительно красивое и правильное лицо, исполненное ума и достоинства, и словно очнулся ото сна. Его ведь просили прослушать некую актрису… А он сослался на что-то там и перенес все на поздние сроки. — Здравствуйте, — сказал он, когда оказался возле них. — Дженни-я, не познакомишь? — Это моя подруга, оппа, — Дженни смутилась. — Она просто пришла поддержать меня, ненадолго. Я понимаю, что ей тут быть нельзя. Мы выйдем на улицу и… — Я Ким Джису, господин Пак, — поклонилась девушка. — Я актриса. Простите за вторжение, я на самом деле не хотела мешать. Просто поговорю с Дженни, и… — Я вас знаю, — выпалил Тедди. — Я видел вас в клипе. И в дораме тоже… Вы ведь довольно известны, если не знаете. И к тому же я прекрасно помню вашу песню. Ваш менеджер связывалась со мной пару дней назад, жаль, у меня не было достаточно времени поговорить с ней… — Простите, — снова сказала девушка. — Мне на самом деле не стоило вам мешать. — Я хочу вас прослушать, — сказал Тедди. — Дженни, устрой нам прослушивание. Ты ведь ее подруга? Настоящая? — Онни мне как сестра, — воскликнула Дженни. — Но она актриса и… Вряд ли онни захочет… — Я хочу, — вдруг спокойно сказала девушка. — На самом деле хочу. Меня радует ваша музыка, и я была бы рада попробовать. Если, конечно, я не разочарую вас, у меня не такая подготовка. — Я просто хочу послушать песню в вашем исполнении, — сказал Тедди. — Остальное — за мной. Ничего особенного. Я просто прослушаю вас. Благодарю за понимание. Дженни удивленно смотрела на них двоих, ничего не понимая, ее опыт и умения подсказывали ей, что прямо сейчас на ее глазах происходит что-то особенное, а вот что именно она пока не могла понять. Она уже показывала Тедди Джису, но тогда, казалось, ничего не промелькнуло в его взгляде — теперь же он видел Джису ясно и открыто, и словно заранее знал, что делать с ней в своем сложном мире. — Онни может петь в нашей группе… — подумала Дженни. — Ведь онни хорошо поет, и онни так красива… Господи… Идеальная комбинация, о которой только начинала догадываться Дженни, и которая уже появилась в сознании Тедди, наконец, легла в верное русло. За стеной Чеен пела песню, написанную для нее, рядом с ней суетилась добрая Пранприя, а прямо в офисе Тедди Джису спела ему песню, написанную для нее Сон Мино. Паззл сложился. *** Ким Джунмен в составе своей группы провел идеальный шоукейс, посвященный возвращению. В Сеуле выпал первый снег, и ребята поехали за город отмечать свой триумф, Джунмен же выбрал время, чтобы провести его с Джису. Джису дома не оказалось — подписывала какой-то важный контракт, как сказала ему Дара в трубку, после того, как он потратил полчаса, чтобы дозвониться до своей девушки. Зато дома был Сон Мино — он вышел к Джунмену, покурить и перекинуться парой слов. — Не хочешь оставить ее в покое? — спросил Мино, — Она явно сильнее, чем тебе кажется, просто так не уступит. — Я мог выбрать себе только такую девушку, — вежливо заметил Джунмен. — Я тоже настроен серьезно. Года через два я хочу сделать ей предложение, мы возьмем перерыв, я схожу в армию, а потом… — Она расстанется с тобой за эти два года, найдет способ, — Мино оторопело смотрел на Джунмена — идиот он или гений, — Неужели ты думаешь, что она влюбится в тебя через силу? Такое только в дурацких фильмах бывает. Не с Джису-ним точно. Она знает, чего хочет, тебя в этом списке нет. — Посмотрим, — пожал плечами Джунмен. — Почему бы и нет. Я тоже знаю, чего хочу. Я ее выбрал. Она моя. — Я ее тоже выбрал однажды, — Мино думал недолго говорить ему это Джунмену или нет. — Я так решил, что хочу быть с ней. Она ведь идеальна. А потом в ее жизни появился твой О Сехун, и он разрушил ее изнутри. Я тогда решил — я помогу ей ожить, и стану для нее идеалом. Да, непорядочно, зато честно. И я стал помогать ей, открыто, я мечтал, что она поднимется на ноги и воспрянет духом, и она это сделала. Но моей помощи там было немного… — Ты ее любишь… — осенило Джунмена. — И сильно? И давно? — Достаточно, — кивнул Мино. — Намного сильнее, чем тебе кажется. Люблю больше, чем любил ее О Сехун. И, наверное, сильнее, чем полюбишь ее ты. Я даже больше того парня, Юнги, ее люблю. Потому что лучше всех вас изучил ее и осознал, какая она. И отказался от притязаний. Только из любви к ней. Ради ее свободы. Ради ее выбора. — Благородно, но глупо. — Только такого она и заслуживает — благородного поступка. И свободы, — объяснял Мино, как глупому ребенку. — Но тебе-то не понять. Ты игрушку увидел, и желаешь ею обладать. А не получится. Не каждую игрушку можно купить. И у людей есть свой потаенный мир. Пока не поздно — отпусти ее. У тебя еще есть шанс спасти свое сердце. Я свое спас… — Я не могу, — твердо сказал Джунмен. — Я ее никому не отдам. Я играл с женщинами в их игры, как им нравилось. Но она не играет… Ее влюбленность в меня, возможно, была лучшим событием в моей жизни. Я не отступлю. Я не могу отступить. — Хорошо, — кивнул Мино. — Но тогда откажись от надежды завоевать ее сердце. Она тебя переиграет, Джунмен-а. Она умнее тебя и сильнее. Жди своего поражения. Готовься к нему. И не надейся, что что-то будет по-твоему. Не будет, я тебе сразу говорю. Он коснулся его плеча, закутался в плащ и вернулся домой. Джунмен остался совсем один. Падал первый снег — Джису была далеко, и он вдруг понял, что упускает что-то важное в жизни, о чем еще успеет пожалеть. — Ничего, — сказал он сам себе. — Я был для нее принцем, я им и останусь. Все получится. Я приложу усилия. Я справлюсь. *** — БТС, — сказала Айрин громко, Шивон удивленно посмотрел на свою девушку. — Не понимаю, — сказал он. — Почему именно новая группа? Зачем? — Ты спросил, я ответила, — Айрин улыбнулась. — Хочешь поддержать кого-то, поддержи их. Они талантливые парни, открытые и у них большое будущее. У тебя есть деньги. Вложи в них. — Разумнее было бы попросить деньги для своей группы, — буркнул он. — Ли Минхо меня постоянно спрашивает, буду ли я спонсировать ваше возвращение. — Зачем? — поморщилась Айрин. — Вложись в меня, в мое соло. Я хочу выступить одна и хочу хороший контракт. Я ведь красивая. Сделай так, чтобы они выбрали меня. Теперь она умела просить его без тени стеснения — ей было все равно. Шивон — ее мужчина, она принадлежит ему, у них тандем и договоренность. Чего тут стесняться, если он регулярно видит ее голой? Да и зачем?.. — Айрин, милая, — Шивон погладил ее обнаженное колено. — Не кажется ли тебе, что ты не на ту группу смотришь. Они банальные, вряд ли у них что-то получится. Да и внешне, если честно, уступают всем и вся. На таких бизнес не построишь. — Они лучше многих других, и они еще себя покажут, — спокойно сказала Айрин. — А ты вспомнишь мои слова, когда будет поздно. Да и я о своей группе не беспокоюсь, у меня все равно будет хорошая карьера. Но если хочешь поддержать кого-то, тогда БТС. И только их. — Я подумаю, — нехотя согласился Шивон. — Раз так они тебя зацепили. Но ты моя особенная девочка редко когда так яро защищаешь кого-то. Я поддержу, если ты этого так хочешь. С радостью. Айрин позволила ему поцеловать себя, а сама вспомнила большие глаза Джина, счастливого и отчаянного — ничего нет лучше этого. — Все получится, — промелькнуло у нее в голове. — Он и его ребята талантливы, а с деньгами Шивона у них будет шанс. И если я могу помочь ему, я это сделаю. Даже если он и не захочет меня больше видеть. Тысяча вариантов были перед ней, но единственный казался верным. Она любила Джина — но будет она с Шивоном. Столько, сколько он захочет этого. И даже после. — Нам одобрили выход нового альбома, — сказал Намджун, сидя за тысячи километров от Айрин в это время. — Бан Шихек-хен считает, что мы вполне может попробовать. — И мы попробуем, — Юнги снял наушники, устало потер переносицу. — Нашу музыку будет слушать целый мир, я тебе точно говорю. И все будут подпевать ей. — Мне бы твою уверенность, — Чонгук задумчиво смотрел в стену — сияющая Дженни из клипа Квон Джиена была перед глазами. — Иногда мне хочется воспрянуть духом, а не выходить. Неужели наш дебютный сингл не был так хорош. Мы ведь старались. — Он был хорош, — улыбнулся Чимин. — Просто поддержки не так много. В основном соло-фанаты, а не те, кому понравилась группа. Придется вкалывать. Другого варианта нет. — Будем вкалывать значит, — Юнги снова надел наушники — мелодичный голос на демо-пленке напевал ему о любви. — Все получится, — сказал он сам себе. — Джису, дождись. Я еще стану тем, кем ты сможешь гордиться. И тогда я снова могу прийти к тебе со своим чувством. Раз и навсегда. Отчаянно и горячо он желал увидеть ее, вот только сама Джису сейчас этого не знала. В жизни каждой девочки рано или поздно появляется принц — человек особенный или даже сказочный. Ее принцем той зимой стал Тедди Пак. — Я хочу видеть тебя в моей группе, — сказал он ей, улыбаясь. — Ты станешь тем самым недостающим звеном, которое я так долго искал. Конец Первой Части.