Мы ведь семья

Ино не понимала, откуда в ней было столько смелости и безрассудства. Ино не понимала, что она вообще хотела от него услышать. Объяснения? Оправдания? А может, внезапное признание в любви? Обдумав все эти варианты уже на свежую голову, Яманака быстро пришла к выводу, что это все какой-то псевдоромантичный бред. Шисуи скорее всего ее просто проигнорирует. Или подберет максимально осторожные слова и скажет, что он тут не причем. Он тоже заложник обстоятельств, пойми, Ино! Такой же заложник своего клана, как и она. Нет, Ино упрямо не хотела ничего понимать. Более того, она считала, что вот кто-кто, а Шисуи точно не мог быть просто пешкой. Шисуи всегда казался ей неуловимым, недосягаемым. Это должно было работать и в политических делах. Шисуи просто не мог сам себя загнать в угол. Ино было важно узнать, почему именно она. Он сам выбрал ее? Он хотел бы, чтобы она стала его женой? Потому что она Химе клана Яманака? Или… Или Ино снова хотела забыться в собственных розовых мечтаниях и допустить недопустимое? — Не подскажете, где я могу найти Шисуи Учиха? Яманака выдавила из себя самую обворожительную улыбку, какую могла. Она всего пару раз бывала в квартале Учиха, и то только вместе с Сакурой, а потому сейчас она чувствовала себя жутко некомфортно. Мужчина невысокого роста, который первый попался ей на глаза и к которому она все-таки рискнула обратиться, хмуро посмотрел на девушку и сплюнул. — Он в штабе. Вас к нему не пустят. — Спасибо, — Ино поклонилась. Конечно, ее пустят. Она же не будет спрашивать на это разрешения, верно? У нее же его так никто ничего и не спросил. Яманака не стала больше мешкать и терять время. Дорогу до штаба она прекрасно знала. Когда-то она вместе с Сакурой уже пыталась там вычислить и привлечь внимание Шисуи. В прошлый раз получилось очень даже успешно. Сейчас Ино тоже надеялась на свою удачливость и вовремя растормошенную решимость. Сегодня она расставит точки над «и». Нужные ей точки. Но Яманака не успела убрать свою блондинистую прядь за ухо и отправиться штурмом к воротам штаба, как ее окликнул знакомый голос. Всю напускную смелость девушки появившийся из ниоткуда Шисуи Учиха раздробил лишь одной фразой. — Тебе нельзя здесь находиться. Ино повернулась, решив нацепить маску невинной невозмутимости. Вздернула бровь. — И вам утречка, Шисуи-сан! — губы Яманака сами растянулись в мягкой, слегка нервной улыбке. Она не могла не чувствовать тепло, которое зарождалось в ее груди при одном только взгляде на этого человека. Бесконтрольно. Но Ино это больше не пугало. Ино знала, что влюбленность так просто не выжечь. Нужно время. Главное сейчас помнить, что она пришла совсем не заигрывать. Яманака не нужно было лезть Шисуи в голову, чтобы сразу заметить, что он был напряжен. И при этом нисколько не удивлен ее приходу — видимо, уже успели сообщить. Ино скрестила руки на груди — еще ночью она продумала и не раз отрепетировала их разговор. Сейчас же как назло все важные хлесткие слова забылись. Ино хотела быть резкой и даже грубой — а как иначе бороться за себя и свои чувства? Но на деле она сейчас стояла перед причиной всех своих проблем и учащенного сердцебиения и все не могла собрать нужные мысли в кучу. Шисуи решил помочь. Парень жестом показал идти за ним — подальше от чужих глаз. Хотя их спонтанную встречу и так наверняка в клане уже подняли на обсуждение. Плюс еще одна забота. Но Шисуи сейчас волновало даже не это. — Зачем ты пришла сюда, Ино-чан? — парень обернулся, как только они зашли за чей-то большой двор. Яманака посмотрела через плечо Шисуи — позади него была только небольшая чаща. — Поговорить, разве не понятно? — вспыхнула Ино, но тут же осеклась. Выдохнула. — Я слышала, вас назначили новым главой, Шисуи-сан. Поздравляю. Шисуи пристально посмотрел на девушку. Нахмурился. Было несложно догадаться, зачем она пришла. Шисуи знал: рано или поздно она все равно узнала бы. — Я пришла поздравить вас не только с новой должностью, Шисуи-сан, — будто прочитав мысли парня, сообщила Яманака. — Говорят, вы женитесь. Черные глаза на мгновение потонули в голубых. — На мне… женитесь, — голос Яманака все-таки дрогнул. Шисуи остался нечитаемым. Ни один мускул не дрогнул на его лице. — Это слухи, — спустя секундное замешательство с непогрешимой уверенностью заверил он. На губах впервые за их короткий разговор появилась знакомая легкая усмешка. И все-таки один из лучших шиноби деревни совершенно не умел врать. — Видимо, старейшины кланов те еще сплетники, — парировала Ино, мрачно хмыкнув. Она начинала злиться. Он правда будет держать ее за идиотку? Или он хотел сообщить ей о помолвке, когда ее уже притащат под венец? Ино ничего не понимала. Зачем Шисуи отрицает то, что уже явно известно не только ей одной? Что за чертовы игры с ее терпением? — Шисуи-сан, я не люблю, когда мне врут. Мне казалось, вы выше этого. В голубых глазах Яманака Шисуи помимо бесчисленных колких вопросов теперь мог разглядеть что-то еще: осуждение; недоумение; разочарование. Учиха вмиг сократил расстояние между ними до полуметра. Ино все еще ждала ответов. Ждала, что с ней будут считаться. — Я никогда не женюсь на тебе, Ино-чан. Обещаю. Яманака сделала шаг назад. Сердце гулко застучало. И тут же замерло, стоило ей снова открыть рот в пустом вопросе. — Почему? В мыслях Ино все смешалось. Она пришла за объяснениями, а в итоге Шисуи ее только сильнее запутал. — Потому что я желаю тебе лучшего, — снова усмешка. На этот раз печальная. — Ты достойна большего, чем брак по расчету. Ино не могла поверить тому, что услышала. Что это? Очередная игра на ее чувствах? Что Шисуи имеет в виду? Может… Может, ее робкие мечты на самом деле могли быть чем-то большим? — С чего вы взяли, что это будет брак по расчету? — она не знала: последние слова парня ее больше огорошили и обнадежили. Ино решила рискнуть: все равно терять ей уже было нечего. — Я вам нравлюсь, Шисуи-сан? — Нравишься, — на выдохе сорвалось у Шисуи. В этом он не мог ей солгать. Да и не хотел. Ино слишком умная девочка, проницательная. Шисуи не мог себе позволить играть на ее чувствах. Он был выше этого. А она и правда заслуживала лучшего. — Вы мне тоже нравитесь, Шисуи-сан, — выпалила Яманака и невольно зарделась. Не так она себе представляла свое первое признание. Ну хоть объект любви оказался «тем самым». Учиха отпрянул от девушки. В замешательстве изогнул бровь. В глазах Ино разливался самый разный спектр чувств и эмоций. Но одного Шисуи так и не смог найти — фальши. Ино была честна, открыта. Не только ему — миру. Наверное, это больше всего в ней и привлекало. Шисуи с первой встречи почувствовал, что они похожи. Их обоих роднила эта непередаваемая легкость. Легкость влюбленности. — Ты же знаешь, для чего старейшинам нужен этот брак? Для чего именно ты нужна Учиха? Ино кивнула. — Уже знаю. Мне все равно. Лучше скажите… Я вам нужна? Шисуи покачал головой. Если бы он мог так же легко ответить на этот вопрос, как Яманака его задавала. — Ты неправильно ставишь вопросы. Ты должна думать о себе. Нужен ли я тебе, Ино-чан? У нас не будет отношений, семьи, как у других. Мы другие, Ино-чан. Я — Учиха, глава клана. Ты — Химе Яманака. Со мной ты не найдешь то, что тебе нужно. Моя симпатия к тебе ничего не меняет — ты собираешься подписаться на брак по расчету по политическим мотивам. Не делай этого. У тебя все еще есть выбор. — В отличие от вас, да? Вы же все равно должны на ком жениться? — Да. — Я подумаю, Шисуи-сан, — спустя минуту затяжного молчания отозвалась Ино. — Только пообещайте мне: не решайте ничего за меня. — Тебе пора, Ино-чан, — вместо ответа попрощался с девушкой Шисуи, снова одарив ее мягкой усмешкой. Яманака ничего не ответила. Только внезапно вспомнила, что ее перерыв на обед в госпитале уже давно закончился.

***

Сакура знала, где нужно было искать Саске. И все же она намеренно плутала по улицам Конохи, попутно собираясь с мыслями. В прошлый раз, в первую их встречу эмоции все-таки взяли над ней верх — она поступила очень глупо. Ей нужно было поговорить с Саске. Вот только Сакура уже сильно сомневалась, ждал ли сам Саске этого разговора. Ей все больше казалось, что Учиха все сказал уже вчера. Простился с минимумом сантиментов и обжигающих прощаний — в его стиле. Сакура не хотела принимать то, что он мог так просто отказаться от своей семьи. Сакуре не хотелось верить, что он легко мог предать собственного брата. Нет, что бы Итачи ни говорил, она не верила. Она знала Саске. Он любил брата, любил ее, любил Коноху, черт возьми! И вместо ответной любви близкие люди сейчас отплачивали ему обвинениями и невериями. Били по недобитой учиховской гордости, втаптывали в грязь, рвали все его связи. Сакура почувствовала новый прилив стыда. Какая же она дура. Саске нисколько не изменился. Он все еще был тем, кого она когда-то полюбила. Потерянный мальчик с прожженным чувством справедливости. Он вернулся к ней. А она его прогнала, ни о чем не спрашивая. Теперь Саске мог сделать то же самое. Оборвать все окончательно — только своими руками и уже без помощи Сакуры. Без помощи брата. — Сакура, — грубый голос, немного охрипший заставил девушку застыть на месте. Она и не заметила, как добрела до полигона. Не заметила, что ее саму давно искали. Ждали. — Саске… — ноги подкосились, девушка будто снова почувствовала себя двенадцатилетней — с ветром в голове и щемящей внутренней скованностью. Саске Учиха между тем смотрел на нее не отрываясь, одной рукой опершись о колючее ограждение. Много лет назад они тоже встречались именно здесь. Каждое утро. Скомканые короткие разговоры; нетерпеливое ожидание заспанного Наруто и невозмутимого неспешно бредущего в их сторону Какаши-сенсея — Сакура все это помнила и вспоминала спустя года с искрящей теплотой в душе. Сакура помнила, как так же когда-то украдкой посматривала на Саске, обдумывая наперед каждое свое неосторожное несказанное слово. — Прости меня, Саске. — За что? Учиха не двигался с места. Его голос был ровным, мягким; будто с прошлой ночи в нем что-то успело перемениться. Будто кто-то все-таки смог в нем что-то починить — еще не доломанное. Сакура забыла, что Саске тоже любил поддаваться своим эмоциям, пусть раньше он умело пытался это скрывать. Сейчас же он решил дать ей шанс. Дать им обоим шанс. — Я должна была тебя выслушать. Учиха изогнул бровь. Сакура уже по привычке обхватила себя руками. Посмотрела Саске прямо в глаза. И не нашла там ни холода, ни осуждения. Ничего. Пустота. Черная, промозглая. Мурашки побежали по спине — совсем не от утреннего холода. — Выслушать? Ты говорила, тебе Итачи и так все рассказал. Сакура покачала головой. Сжала кулаки. В глазах вспыхнул ядовитый блеск. — Теперь я хочу услышать тебя. Я хочу услышать, что это все неправда! Черт, я знаю тебя, Саске! Ты бы никогда нас не предал! На губах Саске появилась едва заметная усмешка. В Сакуре снова просыпалось то, что всегда его цепляло, что будило его самого. Даже загнанная в угол, она оставалась взрывной и в любой момент могла выпустить когти. Она совершенно не умела подавлять свои эмоции, как это умел и делал он. Сакура была живой. По крайней мере, когда-то. По крайней мере, рядом с ним. — Ты тоже, Сакура. Хоть мой брат и умеет убеждать. «Но я все еще хочу верить тебе». Три шага. Одно осторожное, почти нежное касание. Сакура больше не чувствовала дрожи в ногах. Сакура чувствовала, как чужое тепло разливалось по ее телу. Саске прижимал ее к себе — как раньше. Будто как раньше пытался закрыть, защитить. Сакура помнила, что даже на самых опасных миссиях она всегда была спокойна. Потому что знала: Саске, если что, прикроет. Она, если что, залечит. Они всегда доверялись своей сплоченности, своей связи. Сейчас же им не нужны были навыки шиноби, чтобы снова спасти друг друга. Достаточно было вспомнить об узах. О близости. Протянуть руку. Сжать чужую ладонь в своей. Они ведь семья. — Я собирался пойти на кладбище. К родителям. Я должен тебе кое-что рассказать, Сакура. Про моего брата. Сакура нехотя отстранилась. Подняла глаза. Она больше не боялась услышать правду. Рядом с Саске было не страшно. Наконец-то снова спокойно.