7 смертных грехов

В своем городе я восходящий Бог. Любая убьет, чтобы побыть со мной. Мой Бог — белый. И он у меня в кармане. От него я стану настоящим Сатаной. The Weeknd — Often

      Чья-то рука обвилась вокруг её талии. Дейзи не удивилась. Не вскрикнула. Она знала, что сегодня Он придёт. Исповедь сегодня.       — Что сегодня тревожит тебя, дитя? — неожиданно спросил он.       — Семья, — ответила она, гадая, поймет ли он её.       — Тоскуешь по ним?       После того, как она присоединилась к «Вратам Эдема», своих родных она больше не видела. Они отреклись от неё.       — Да, Отче. И кроме того, в толк не возьму, как жить теперь, когда больше не о ком заботиться, — честно призналась девушка.       — Я всегда буду рядом, — напомнил Джозеф, наклоняясь, чтобы прижаться теплыми губами к тому местечку, где кончался вырез сорочки. — Я — твоя семья.       — Знаю. Спасибо, Отче.       — Но это ведь не всё, да?       — Д-да, — нервно кивнула Дейзи.        — Расскажи мне всё, — прошептал мужчина.       — Простите меня, грешную. Я так завидую своим сёстрам. Они все уже замужем, а я всё ещё одна, — девушка прикусила губу и закрыла глаза. Стыдно. — Никому не нужна. Господи, я так им завидую!       Ловкие пальцы принялись развязывать ленты у шеи. Сорочка распахнулась до самого пупка. Рука Джозефа скользнула внутрь, чтобы прикоснуться к сокровенному. Под мягкой и теплой кожей напряженно пульсировала жилка. Мужчина стал потирать большим пальцем мгновенно набухший сосок. Губы вновь нашли крохотную ложбинку у шеи. Нашли и надолго припали к нежной плоти.       — Ты ничего не должна скрывать от меня, — пробормотал он ей на ухо, проникнув языком в изящную розовую раковину.       — Знаю, Отче. Но иногда я очень стесняюсь рассказать вам обо всём, — тихо ответила Дейзи, вздрагивая от невыносимо приятного ощущения.       — Здесь нечего стесняться.       Любовные игры, затеянные Джозефом, одновременно возбуждали и немного пугали её. Девушка нервно поёжилась, безуспешно пытаясь сосредоточить внимание на необычайно яркой звезде, сиявшей над вершинами гор. Ей ужасно хотелось оттолкнуть мужчину, но она не могла этого сделать. Она бессильно опустила руки, судорожно сжимая и разжимая пальцы.       Джозеф чувствовал, как напряжена девушка, и неудивительно: хотя он сумел прошлый раз преодолеть её страхи и сомнения, и обнаружить, что под внешней робостью и скованностью пылает жаркий огонь, Дейзи по-прежнему оставалась неопытной и невинной. Он осторожно стащил сорочку с плеч девушки. Рубашка скользнула вниз и светлой лужицей улеглась у ног. Джозеф жадно потянулся к упругим холмикам нежной плоти и сжал их в ладонях. Дыхание Дейзи пресеклось. Не в силах совладать с собой, она затрепетала.       — Дейзи? — словно издалека донесся до неё голос Отца. — Раскаиваешься ли ты?       — Д-да, — с трудом выдавила Дейзи. — Раскаиваюсь, Отче...       — Сегодня Господь тебя простит, — простонал мужчина, припадая к её губам. Только тут Дейзи с изумлением поняла, что он успел скинуть одежду. Она была так поглощена собой и своими переживаниями, что не почувствовала прикосновения его обнаженного торса. Сильные руки сжали её ягодицы и притянули девушку к себе поближе. — Я помогу тебе очиститься.       Набухшая мужская плоть уткнулась ей в бедро, и её щеки вновь загорелись.       — Так искупи же свои грехи, дитя, — хрипло охнул Джозеф.       Он снова завладел её губами, но на сей раз поцелуй был требовательным и властным. Дейзи, отдавшись на волю приливной волне желания, обвила руками его шею и прильнула теснее. Отец подхватил её и, посадив на сплетенные руки, вошёл. Девушка инстинктивно обхватила его ногами, потрясенная тем, что он сделал, что такое возможно. Он прижал её к подоконнику, и девушка ощутила, как холодные камни врезаются в спину, но Джозеф неумолимо вращал бедрами, с силой вторгаясь в неё. К собственному удивлению, Дейзи мгновенно подладилась под его ритм и, насилу отстранившись, выдохнула:       — Вы искалечите меня, Отче! Или мы оба выпадем из окна, если сию секунду не найдем местечка поудобнее.       Мужчина на миг замер, но не выпустил Дейзи. Ему удалось пересечь комнату и, осторожно положив девушку на край кровати, возобновить свой неистовый штурм, погружаясь всё глубже и глубже в опаляюще-жаркую бездну. В его персональный Ад.       — Читай молитвы, пока я очищаю тебя!       Дейзи судорожно вцепилась ногтями ему в спину и что-то затараторила себе под нос. Страсть разгоралась с каждой минутой всё ярче и ярче, и девушка удивлялась, что в комнате царит мрак. Джозеф словно поглощал её заживо, но она ничего не боялась. Даже когда он стиснул её запястья и, навалившись всем телом, глухо проворчал:       — Грешница, раскаиваешься ли ты?!       — Раскаиваюсь, Отче!       Последний отчаянный выпад. И всё исчезло в слепящей вспышке экстаза.       Дейзи медленно возвратилась на землю с невероятной высоты, маленького уголка рая, куда вознес её Отец. И тут нетерпеливо пульсирующая плоть, переполнявшая её, точно взорвалась. Мужчина с негромким стоном опустился ей на грудь. Дейзи гладила темные волосы, умиротворенная и счастливая. Неужели всем грешницам дано это испытать?       Джозеф дышал глубоко и размеренно, пытаясь прийти в себя. Такого он не ожидал. Поразительно, как это он забылся настолько, чтобы взять её стоя, словно нетерпеливый мальчишка. Правда, грешница, кажется, ничуть не возражала, разве что пожаловалась на боль в спине. Дейзи вытянула ноги и чуть пошевелилась. Мужчина приподнялся на локтях и всмотрелся в её лицо.       — Сегодня Господь тебя прощает, — заверил он.       Дейзи улыбнулась и, стараясь отдышаться, подумала, что участь грешницы не так уж плоха.