Искомое

      Беверли смотрела на разложенные на столе фотографии, распечатки и схемы таким взглядом, словно в данную минуту не было ничего в этом мире, что она ненавидела бы сильней. Так оно и было, хотя спроси ее сейчас, то Бев наверняка назвала бы еще какие-то вещи. Или людей. Да, определенно, один человек ее сейчас раздражал, но Бев ничего не могла с этим поделать. Шеф то и дело ей напоминал, что таковы теперь условия их программы и конкретно работы над делом Эпидемии. «А потому всю свою неприязнь засунь в задницу», — раздраженно подытожил Рифт после очередного разговора на эту тему.       — Ну, что скажешь? — спросила ее сестра, подойдя и протягивая ей кружку с кофе.       Бев проворчала в ответ что-то неоднозначное, но напиток приняла. Сделав глоток, она добавила:       — Скажу, что кофе здесь отвратительный.       — Ну, что поделать, — пожала плечами Джен. — Но насчет всего этого — какие твои мысли? — указала она на разложенные документы.       Девушка еще раз просмотрела все распечатанные данные. Задержала взгляд на нескольких фотографиях — то были некоторые сотрудники полицейского участка в Сидзуоке, где поначалу расследовалось дело Эпидемии. Ниже снимков лежали заметки с характеристикой каждого и сведениями о том, чем был занят тот или иной сотрудник в последние несколько дней, с кем контактировал. Выше — распечатка скриншота с одной из записей камер: часть помещения участка, с одним из сотрудников беседует молодой парень в толстовке. Лица этого человека не видно из-за защитной маски, впрочем, и сам скриншот был несколько мутноват. Дженнифер пыталась заполучить более качественный вариант, но безуспешно. По показаниям тех сотрудников, с кем беседовал этот юноша — а оказалось, что пока материалы по Эпидемии и трагедии в поезде находились в том участке, он заявлялся не раз — выходило так, что парень приходил по поводу какой-то кражи. Чутью Бев это все казалось бредом собачьим.       — Этот парень однозначно что-то вынюхивал, — сказала, наконец, Беверли. — Если бы там действительно была коллекция редких монет, экземпляры оттуда бы уже давно всплыли. Вполне возможно, что это какой-то местный параноик из числа тех, кто любит донимать полицейских, но в том-то и дело, что на такого человека он не особо похож. Смотри.       С этими словами Бев отыскала среди бумаг на столе пульт и включила небольшой телевизор, стоявший на тумбочке рядом. После нажатия нескольких кнопок на экране появилась практически та же сцена, что и на распечатке — с той лишь разницей, что парня в маске на ней еще не было. Промотав немного до его появления, Бев включила воспроизведение.       — Для параноидального чудика он слишком спокоен, — пояснила девушка, указывая пультом на фигуру человека. — А еще у меня есть подозрение, что он знал, в какие моменты приходить, чтобы пересекаться по возможности и с местными, и с кем-то из наших, словно в участке была прослушка. Но доказательств прослушки нет. Помимо записей, есть рассказы других сотрудников, кто его видел, что в момент присутствия этого Мистера Маски кто-то из наших находился в помещении. Даже если посмотреть вот здесь, — очередной взмах пультом, указывающий теперь на верхний левый угол. — Ты и Рифт. И явно не Красных со Шпорами обсуждаете.       Дженнифер чуть прищурилась, вглядываясь в указанное сестрой место.       — Значит, думаешь, что этот юноша приходил ради информации об Эпидемии? — спросила она.       — Шанс на это есть. Причем я думаю, что в участке был крот, — сказав это, Бев взяла два снимка полицейских. — Если это так, то скорее всего, крот — это кто-то из этих двоих, они чаще всего пересекались с Маской, плюс именно после их бесед с этим парнем у нас накрылись две облавы. А еще этот хитрец явно рассчитывал отвлечь внимание своей «пропажей монет», и это ему удалось — местные полицейские все же потратили время и силы на его липовый запрос.       — Что ж, надо тогда будет понаблюдать за этими двумя, — вздохнула Дженнифер, забирая фото. — Хорошо, что мы все же сменили место.       — Это единственный плюс во всем этом дерьме, — проворчала Бев. — И почему у меня такое чувство, что у тебя уже была подобная теория?       — Ну, подобная — громко сказано, — ответила сестра, еле заметно улыбнувшись. — А еще если ты вообще будешь сидеть без дела, то детектив Рифт вряд ли этому обрадуется.       — Грр, — только и послышалось от Бев. Но сестре подобные замечания она прощала. И все же не удержалась, добавила: — Вместо того, чтобы нам с тобой на пару мусолить одну теорию, лучше бы подкинули какую-нибудь полевую работенку.       — Ты же понимаешь, что не мы сейчас это решаем, и даже не Рифт, — опять вздохнула Джен. — Я не говорю уж о том, что у нас пока и данных для каких-то действий толком нет. Разве что можешь изложить версию с кротом и вынюхивающим пареньком нашему новому куратору программы и заодно протолкнуть вопрос о полевой работе. Тем более, что она в любом случае должна согласовываться с ним.       — Проклятье, Джен, меньше всего я сейчас хочу слышать упоминания об этом увальне, — начала сердиться сестра. — И уж тем более разговаривать с ним.       — Хорошо-хорошо. Я тогда сама передам эту информацию, но ты же понимаешь, что не мы диктуем здесь правила, и раз мы хотим пройти эту программу, то рано или поздно тебе придется переступить через свои предубеждения, — мягко сказала Дженнифер. — Да и Рифт сказал, что местные про отличаются от наших. Может, не все так плохо, как ты думаешь. А потом, внешность порой обманчива, — тут Джен посмотрела на недовольное лицо сестры и повторилась: — Ладно, я сама поговорю. А ты пока проверь все еще раз, может, что-нибудь новое обнаружишь.       После этого Джен вышла, оставив Беверли наедине с документами и раздражением.       — Мне ли не знать, что внешность обманчива, — с сожалением в голосе проворчала Бев. — Да и что тут обнаруживать, явно этот хмырь разнюхивает про наше расследование. Даже если преступник не Эпидемия, нашлись те, кто пытается эту личность скрыть… — в задумчивости она взяла оставленную сестрой кружку и сделала еще пару глотков. Последний она еле проглотила, так как ее едва не стошнило. — Мерзость какая.       Кружка тут же была оставлена на дальний угол стола, чтобы не возникло соблазна ее взять вновь. Только сейчас Бев заметила, что посуда была с рисунком — несколько пухлых мультяшных воробьев сидели на проводах.       — Ааа, дьявол, — устало протянула Беверли, отворачиваясь от кружки. Вместо этой гадости она бы сейчас лучше выпила бутылочку Лондон Прайд. Если бы не работа, не наблюдение за сестрами со стороны, не желание оправдать доверие Рифта, который не хотел ударить в грязь лицом перед японскими чудиками в костюмах, а потому был предельно строг — хотя Беверли была уверена, что при других обстоятельствах шеф наверняка даже составил бы ей компанию в распитии. И если бы эту бутылочку еще можно было тут достать. Слишком много «если», да даже и будь у нее возможность, делу это никак бы не помогло.       Глубоко вдохнув и выдохнув, как учила сестра, Бев попробовала успокоиться и сосредоточиться на том, что нужно сейчас. Не на пиве и уютном баре и не на раздражении по отношению к новому куратору, а на деле. Взяв в руки распечатку с камеры, она посмотрела еще раз на человека в маске и пробормотала:       — Кто же ты такой, черт возьми, и почему так явно палишься?

***

      Неожиданным сюрпризом от Ветт оказался визит в скалодром в двух кварталах от школы. «Тебе пока что нужно сделать упор на гибкость и выносливость, да и в сочетании с теми упражнениями, что я тебе подготовила, скалолазание будет лучшим подспорьем», — так сказала женщина, когда мы пришли туда. Еще Ветт добавила — уже после того, как мы с ней сделали небольшую разминку из того списка, что она дала — что, как она и думала, с ее тренировками у меня возникли небольшие проблемы с корнями и мышцами, и скалолазание с этим тоже поможет. Тут я ничего не могла сказать, так как основные препятствия для меня были соблюдение уровня воды и витаминов в соответствии с новым режимом. Это мое слабое звено еще со времени волейбольных тренировок.       В итоге даже пробное занятие в группе новичков показало, насколько я была беспечна. Определенно, бег и привычные со средней школы упражнения не давали такой нагрузки, и по прибытии домой я чувствовала себя так, словно до этого вообще даже элементарной зарядки ни разу не делала. Руки болели, корни сдавили словно на первой стадии обезвоживания и иногда даже возникало странное ощущение, будто они под кожей шевелились или пульсировали.       Ветт перед расставанием оптимистично сказала, что хоть некоторые ее опасения оправдались, но в целом она ожидала худшего, и что теперь три раза в неделю я буду ходить в этот центр. То, что начиналось как цикл занятий для восстановления формы и для самообороны, уже на таковое не походило — пусть даже я успела «расслабиться» после того, как оставила волейбольный клуб ради подготовки. Не сказать, что я была особо против, или не подозревала такого развития событий — все же и отец уже заикался на тему, что все последние нападения и неприятности могут быть связаны с прошлым — но одно дело понимать умом, другое — практика.       Лежа на кровати, я несколько печально вздохнула. Отец всегда этого боялся: что прошлые несчастья вновь вернутся в эту семью. Тем более сейчас, когда Наоки шла на поправку. Хотелось бы верить, что на деле ничем трагичным это не обернется, но если отец решил, что лучше поработать с инструктором и подтянуть себя, то это точно не помешает. Буду считать, что я прохожу что-то вроде общего курса. В конце концов, это полезно. Опять же, не удивлюсь, если в этой школе и с Поддержки люди тренируются дополнительно, зря, что ли, Ясуши говорил про специалистов-гибридов…       Ладно, во всем нужно находить плюсы, да и я была рада вернуться к тем же пробежкам, еще и новое что-то для себя открою. Вот только хватит ли на все сил… Я посмотрела на стол, где перед минуткой отдыха — которая превратилась в куда больший отрезок времени — я разложила свои записи и наброски: по поводу нашей с Ясуши будущей работы, по поводу кармана Соры, а еще список идей для ярмарки, которые я так и не обсудила с учителем, да небольшой дневник по воде и витаминам. Последний, к слову, следовало бы скорректировать из-за занятий по скалолазанию. Да и прикинуть, что завтра захватить с собой на новое место для экспериментов — с Мушоку все же удалось поговорить насчет выделения помещения под нашу с Ясуши работу и тестирования — тоже не помешает. Но не все сразу. Для начала уже достижением будет подняться и заняться дневником.       К моему удивлению, тело двигалось куда легче, чем мне казалось по ощущению — хотя я подозревала, что все это мне еще аукнется. Усевшись за стол, я осмотрела творившийся там маленький бардак из бумаг и книг. Пара каталогов поршней и фильтров, которые я взяла сегодня после занятия дабы начать готовить почву для разработок; последний номер Японского Журнала Ботаники, который одолжил мне в последний день практики в Азусе Дайске, и который следовало бы вернуть; небольшой блокнот, куда я записала свои мысли по поводу тестирования прототипа чехлов для цветов, что давала Мэй; и разложенные на оставшемся месте столешницы тетрадные листы, на которых я наспех нарисовала наброски планируемых с Ясуши наручей и кое-каких идей, возникших сегодня после разговора с Сорой. Последнее напоминало наушники с широким ободком, который располагался сзади шеи схематично нарисованной головы, и двумя чуть выпуклыми кругляшами, располагавшимися ближе к щекам, чем к ушам. Слева от безликой головы была небольшая приписка: «Емкости для регулирующего препарата в кольце магнитов (?)».       Честно говоря, я уже не помнила, почему я остановилась на идее, по сути, противоположной тому, что делал Сора сейчас — не магниты в жидкости, а жидкость в магнитах. В любом случае, пока одноклассник не поделится рецептом препарата, мне оставалось только гадать. И все же, увидев сейчас наброски, у меня опять возникло чувство, что нужно что-то обдумать еще, а не откладывать идею. Вот только у организма были свои планы на текущий момент: он решил напомнить о своем состоянии небольшой давкой в левой кисти, из-за чего движения пальцев стали несколько деревянными. Все пришлось отложить ради восполнения жидкости и массажа кисти.       — Надо все-таки провести новые расчеты, — со вздохом подытожила я.       В комнату заглянул отец. Вопреки своим утренним предупреждениям, он вернулся раньше меня — но похоже, опять собирался уходить.       — Эвет, я отлучусь ненадолго с Кохэру, где-то через час вернусь, ничего? — спросил он.       — Ага, — кивнула я. — Да и все равно я сегодня так налазилась в этом центре, что вряд ли куда-то денусь с этого стула или кровати.       — Ладно, потом расскажешь, как оклемаешься, — мягко улыбнулся папа и ушел. Немного погодя хлопнула дверь, и раздался неуместный возглас Зефира «Гости?». Я усмехнулась, после чего взяла бутылочку с водой, спрятавшуюся среди книг.       Немного подумав, я вытащила из ящика стола один из пузырьков с витаминами и добавила в воду. Дополнительная порция сейчас явно не помешает. Затем уже взялась за дневник контроля. К уже начатым упражнениям я приписала «скалолазание 3/1» и «30-60 минут». Пробное занятие сегодня точно заняло час, со всеми инструктажами и прочими мелочами, если не больше. Ветт сказала, что в дальнейшем будем тратить по сорок пять минут, но я сомневаюсь, наверняка будет больше, да и в моем случае лучше рассчитывать с учетом верхней планки. После краткого описания новой нагрузки я вернулась к страницам расчетов. Едва я написала формулу и подставила в нее значения, как телефон коротко оповестил о новом сообщении. Как назло, именно в этот момент кисть вновь сдавили корни — придется набирать ответы правой.       Оказалось, сообщений было два, от Ясуши и Шинсо. Первый писал о том, что его оставили в клинике при центре Кассии еще на день и интересовался моими текущими подвижками по изучению оставленных книг. Понимая, что в текущей ситуации ответ Ясуши придется набирать долго, но не помня никаких сокращений на тему «не могу сейчас печатать», я решила ограничиться этим:       «Можешь говорить? Руку свело.»       Ответ пришел моментально: «Ближайший час — нет. Выпил лекарство, при нем горло в покое должно быть или типа того. Лечи руку, потом ответишь». Такой расклад меня устраивал, а потому я перешла к следующему диалогу. Шинсо просто спрашивал, как прошел остаток дня. У него я тоже спросила: «Могу я позвонить?», так как пальцы еще плохо слушались. Ответ был короткий: «Ага». После набора, пары гудков и приветствий парень спросил:       — Что-то случилось?       — Нет-нет, все в порядке, — поспешила заверить я. — Мне просто кисть свело, а правой набирать сообщения выйдет долго. Прости, надеюсь, я тебя там ни от чего не отвлекла.       — Не-а, я только закончил с повторением конспектов по одному из предметов. Правой… А, точно, я еще обратил сегодня внимание, что ты левша. Что стряслось?       — Да так, не рассчитала витамины… Да и силы, наверное, тоже. Просто я не ожидала, что инструктор предложит сегодня занятие по скалолазанию. Она предупреждала утром о сюрпризе, но я не ожидала именно такой…       — Ты вроде рассказывала про волейбол, — слегка удивился Шинсо.       — Ну да, но это чисто упражнения после пробежек. А это я буду приходить три раза в неделю на скалодром. Инструктор нашла один относительно недалеко от академии.       — Вот оно как… Наверняка это непросто.       — Это тяжело для неподготовленной меня, — несколько неловко усмехнулась я. — Одно дело тренировки с мячом, другое — карабкаться, да еще понимать, как это делать правильно. Теперь вот еще пересчитывать объем воды и количество витаминов — собственно, потому руку и свело. Кажется, я начинаю тебя понимать в плане нагрузок. Хотя подозреваю, у тебя все куда насыщеннее.       — Иначе никак, — раздался ответ. — Но скалодром все равно удивляет, ты вроде говорила, что с инструктором стала заниматься ради самообороны и поддержания.       — Так-то оно так… Вот только я чем больше слушаю учителя Мушоку и смотрю на других учеников, тем больше думаю, что может и хорошо, что инструктор меня выводит за рамки этой самой самообороны. Наивно было думать, что в нашем мире я смогу быть чисто ученым… — тут я спохватилась. — Прости, ты явно не чьи-то сомнения выслушивать хочешь.       — Ну, из твоих слов получается, что ты уже рассматриваешь вариант не «просто ученого», — после короткой паузы сказал Шинсо. — Я бы не назвал это сомнениями, скорее — более четкое понимание цели.       — Да, наверное… Учительница, да и мой одноклассник, не раз говорили, что создатели продуктов для про хоть и проводят много времени за разработками и продвижением, но не постоянно, бывают ситуации, когда их навыки и способности нужны в полевой работе. И как я поняла по их намекам, довольно нередко. И я согласна с этим, просто…       Тут я замолчала. В принципе, тут никакого секрета не было, и мысль эта все время со мной с той поры, как у Наоки стало ухудшаться здоровье, а отец мне рассказал правду о произошедшем в тулузской лаборатории. Мысль укоренялась постепенно, а недавние события в поезде и с Ясуши только все усугубили. Но я думала, что не стоило грузить этим другого человека, тем более о чем-то похожем я уже высказывалась.       В конце концов, это лишь мой страх, и я должна найти решение сама, за меня его искать никто не будет.       Но похоже, что Шинсо сам о чем-то догадался по этой неловкой паузе, потому как в трубке раздалось:       — Просто что-то вызывает у тебя сомнения?       — Вроде того, — от признания я почувствовала себя чуточку легче. — Если честно, то я несколько боюсь. Потому и думала наивно, что сотрудник лаборатории — идеальный вариант. В то же время я понимала, что невозможно укрыться за стенами и пробирками. А теперь вот я еще узнала про группу Кассии и, наверное, пора уже сделать то, что давно следовало — пересмотреть немного ориентиры. В конце концов, как сказала учитель Мушоку одному из моих одноклассников: если вы боитесь себя, то как вы можете помочь своими идеями другим?       На том конце было тихо. Я опять мысленно отругала себя за невеселый тон разговора и вообще поднятие этой темы и добавила:       — Прости, не стоило вообще на этом заострять внимание. Все не так плохо — я понемногу работаю над разными проектами, и деятельность поможет развеять все сомнения, — говорить я старалась бодрее.       — Все нормально, я немного задумался о твоих словах. Опасения и преграды, в общем-то, схожи независимо от того, к чему мы стремимся.       — Наверное, — сказала я, несколько озадаченная его словами. Я немного знала о его ситуации — и он сам говорил, и Мэй рассказывала. — Надеюсь, у нас все получится, — добавила я, чтобы подбодрить. А то разговор совсем печальным стал.       — Спасибо, — мне показалось легкое удивление в голосе. — Ну, как рука?       — Лучше, витамины начали действовать. Хотя бы писать теперь могу без заминок, а то я тоже хотела повторить кое-какие предметы да заняться схемами и заметками к устройствам. Встречный вопрос: как ушиб?       — Да ничего особенного, побаливает, но терпимо. Спасибо еще раз за пластырь, немного помогло днем. А так придется завтра немного скорректировать курс, чтобы не терять день и не усугублять при этом.       — Рада была помочь хоть так. Ясно, непросто это все, конечно… Теперь я понимаю, — неловко усмехнулась я.       — Прости, я могу только какие-то общие советы дать, со скалолазанием и его последствиями еще пока не сталкивался.       — Ничего, разберусь по ходу дела. Но спасибо, буду иметь в виду, и, если что — обращусь. Сейчас просто пока слишком много вопросов помимо экзаменов и тренировок, которые нужно решить. Потому у меня немного хаотично все.       — Все-таки что-то еще случилось? — прозвучал настороженный вопрос.       — Не, ничего такого. Я просто не помню, говорила об этом или нет, но я хочу еще подготовиться к ярмарке изобретений.       — А, помню, было такое. Многовато всего получается. Я, конечно, не знаю, как экзамены проходили у тебя раньше, но здесь они требуют немалых усилий.       — Ну, я уже поняла, что здесь все сложнее, еще когда выпускалась из средней и поступала, — о том, что некоторые предметы, связанные непосредственно с языком и местной историей, я вытянула не без проблем, решила умолчать. — Просто ярмарка будет как раз после экзаменов, и мне не хочется упускать возможность… Я не знаю, сколько у меня их еще будет как у исследователя.       — Я понимаю. Но я бы все же посоветовался с учителем, тем более ты вроде говорила, что это она сообщила о ярмарке.       — Да, я хотела завтра с ней переговорить об этом, а то про место для исследований обсудила, а про ярмарку толком не вышло. Учитель Мушоку сегодня была слишком загруженной.       — Вот. Тем более она явно неплохо осведомлена о таких вещах, раз знает о тонкостях работы в области поддержки.       — Ты прав. Да и, честно говоря, я и сама понимаю, что слишком много сил все это требует. В общем, я разрываюсь, — усмехнулась я. — Наверное, стоит ознакомиться сначала в качестве посетителя, а пока что подтянуть слабые места по учебе.       — Да, слабые места, — вздохнул парень.       — Непросто совмещать все с подготовкой? — догадалась я.       — Ну, и это тоже. Но иначе никак.       — Понятное дело… Может, идея Райраку не так уж плоха, — задумалась я.       — Насчет совместной подготовки? Возможно, но именно с Райраку это… Ну, ты сама видела сегодня, как это выглядит.       — Пожалуй, ты прав…       — Вообще, — после короткой паузы добавил Шинсо. — Райраку — не единственный, кто предложил совместно готовиться к экзаменам за последние дни, мне еще пара человек об этом говорила. Но они не такие люди настроения, как он, так что можно выбрать время и попробовать собраться. Если не возражаешь.       Я ответила не сразу — в первое мгновение несколько растерялась. Но почти сразу взяла себя в руки и сказала:       — Спасибо за приглашение, рада буду помочь. Хотя я только по химии и биологии разве что, как и говорила ранее… Ну, может, еще английский немного.       И все равно было неловко, даже если я сама до этого предлагала помощь.       — Хорошо, буду иметь в виду, — Шинсо, если и заметил растерянность в моем голосе, то виду не подал. — Тогда обговорю все с ребятами и определимся с днем.       — Договорились. Ладно, тогда я пока продолжу работу с заметками. Удачи тебе с подготовкой.       — Ага, тебе тоже, — на том и попрощались.       За время разговора витаминный состав подействовал в полной мере, и кисть уже свободно двигалась. Да и вообще чувствовала себя куда лучше, от препарата ли или от того, что поговорила и что-то попутно высказала, что тяготило — оставалось только гадать. Но, конечно, физическая активность потом еще аукнется. А пока что стоило воспользоваться возможностью и упорядочить все записи, дневниковые и касательно изобретений, потом можно будет залечь с аудиолекциями по японскому. Да, вполне неплохой вариант.       — Ха-ха, ха-ха! — раздалось вдруг из отцовской комнаты — сегодня Зефир находился там. — Кушать!       — Да-да, сначала надо покормить вас, попугайское величество, — усмехнулась я. Оставив все бумаги и тетради, пошла кормить.       Зефир лапами уцепился за прутья крыши клетки и периодически клювом подтягивался к ней.       — Я смотрю, ты тоже решил к лету прийти в форму, птах, — ситуация меня позабавила.       — Я пошел, — сообщил попугай, после чего стал переползать к своей кормушке.       — И куда ты собрался?       В ответ было только непонятное воркование, а затем птица начала есть свежий корм. Я немного понаблюдала за этим, попутно думая о грызших меня вопросах и последнем разговоре. Мне и самой, с одной стороны, казалось, что я взвалила на себя ношу большую, чем я могла сейчас нести. И уже второй человек озвучивает мои сомнения вслух. Но, с другой стороны, мне кажется, что я уже безбожно отстаю. Это даже слегка злило, и чувство это я испытывала по отношению к себе. У всех вокруг кипела деятельность, и даже Ясуши делал уже какие-то шаги. А смотря на упорство Шинсо…       — Я немного завидую, — невольно вырвалось у меня с печальной улыбкой. — Здорово иметь такое упорство, да, Зефир?       — Пшш, — выдал мне попугай, подражая шипению реагентов в части моих экспериментов.       — Ты как будто меня осуждаешь, — посмеялась я с такого «ответа». — А впрочем, я и впрямь что-то расклеилась после всех этих событий, надо брать пример с других. Поначалу всегда тяжело.       — Фыр-фыр, — а это уже выученное от отца, тот часто называл попугая именно так. Птах чуть вскинул голову и прищурился. Если бы Зефир мог смеяться сам по себе, то наверняка бы сейчас это и сделал. В любом случае, я сочла поведение питомца за хороший знак.       — Что ж, Зефир, пришла пора немного потрудиться, — бодро подытожила я. Конечно, сомнения до конца не ушли, что-то все равно осталось, но сейчас стало сильнее другое чувство, возникшее у меня еще во время телефонного разговора. Ощущение чего-то нового и интересного впереди.

***

      Дверь в очередной раз открылась, звякнув колокольчиком. Сегодня определенно проблем с посетителями в пекарне не было.       — Добро пожаловать! — поприветствовала девушка из-за стойки.       На этот раз посетителем оказался молодой парень в темно-пурпурной жилетке с капюшоном поверх серого лонгслива и в темно-синих джинсах. Черные волосы растрепаны и слегка завивались. Парень чуть улыбнулся сотруднице пекарни и любопытно осмотрел витрины — девушка при этом отметила, что у посетителя были кремово-белые зрачки на фоне черных склер — остановился на пороге и заинтересованно осматривал помещение, изредка поправляя сумку-планшет на левом плече. Сотрудница кафе решила, что это студент. В последнее время к ним зачастили из ближайших школ и университета, так что удивляться тут было нечему.       Парень подошел к витрине, внимательно изучая ассортимент.       — Вам помочь? — спросила девушка.       Студент отвлекся от разглядывания выпечки и посмотрел в ее сторону, одарив улыбкой. Сотрудница улыбнулась в ответ, но внутри что-то будто слегка сжалось. Хоть она уже и повидала немало диковинных и порой жутковатых причуд, но эти глаза в сочетании с улыбкой напрягли ее куда больше. Девушка тут же стала вспоминать ориентировки на преступников, которые появлялись в последнее время в СМИ, но никого даже близко похожего не было. Потом она пригляделась к сумке посетителя и заметила закрепленный на ремне бейдж со знакомой эмблемой птицы в круге. Студент или сотрудник ТГУ, скорее всего первое, парню не дашь больше двадцати. Бейдж ТГУ немного успокоил девушку, но не до конца.       — Простите, — голос у посетителя оказался бодрым и чуть высоковатым. А еще говорил он слегка отрывисто. — Я не хотел вас напугать, но мои глаза на многих оказывают такой эффект. Мне очень жаль.       — Ох, — опомнилась сотрудница, поняв, что так пристально разглядывать посетителя — это уже неприлично. — Это вы меня извините.       Парень улыбнулся, на мгновение зажмурившись. Девушка сразу почувствовала себя легче.       — Ничего, давайте быть проще, — сказал он. — Что ж, я бы хотел вот таких, — добавил посетитель, указывая на круглые булочки, посыпанные сахарной пудрой. — Один пакет, пожалуй.       — Пакет? — переспросила сотрудница, решив, что ослышалась из-за его говора, часть звуков звучала грубее привычного.       — Да, пакет, — вновь улыбнулся студент. — И чай, пожалуйста, на ваш выбор.       Девушку немного удивил такой заказ, но она быстро его собрала и сделала фирменный чай. Парень, заплатив, расположился за дальним столиком в углу. После чего сразу же извлек из пакета одну из булочек и с наслаждением откусил.       — Отлично, наконец-то просто булка без начинок, — довольно сказал парень, которого звали Джейкоб и никаким студентом ТГУ он на деле не являлся. Бейдж был чисто для отвода глаз, сработал он и сейчас. Так что Джейкоб спокойно расслабился, отпил чая и положил свободную от выпечки руку на стол.       Следы считались мгновенно.       Какой-то старик сидел недавно на этом же месте и пил кофе, рассматривая газету. Немногим ранее — стайка школьниц в светло-зеленой униформе. Еще ранее — еще одна школьница, на этот раз в сером пиджаке и темной юбке, с цветами на голове. Отпечаток страха, и довольно сильный, раз он перекрыл собой более свежие следы. И что-то еще было от этой девочки, что-то знакомое.       Парень чуть не поперхнулся булкой, когда понял, что именно. А следом улыбнулся, предвкушая нечто интересное. Оглянулся на стойку и убедился, что сотрудница пекарни не смотрит в его сторону, после чего переложил выпечку в левую руку и положил освободившуюся ладонь на столешницу. Пару секунд спустя от правой руки отделилась бурая полупрозрачная тень, сохранив форму конечности с толстыми пальцами, и потянулась чуть вперед, прощупывая бОльший участок дерева.       Девочка с цветочками на уроке что-то обсуждает с одноклассниками. Затем — она же в какой-то лаборатории с молодым парнем и стариком, последние — в белых халатах. Салон машины и сильные отпечатки горечи и вины. Полицейский участок, эти чувства еще сильнее. Кто-то подает девочке стакан. Женщина в иссиня-черном костюме, серые глаза, слишком бледная для местных, темные волосы заплетены в хвост за правым ухом. Часть прядей были синими.       Эту внешность он где угодно узнает.       Джейкоб еле сдержался, чтобы не захохотать на весь зал, и быстро постарался замаскировать это под то, что он якобы подавился. Сотрудница пекарни посмотрела в его сторону и обеспокоенно спросила:       — У вас все в порядке?       — Ага, — чуть сдавленно ответил тот, чувствуя, что на большее его не хватит — будет только смеяться. Он показал кулак с оттопыренным большим пальцем. Больше вопросов не последовало.       Парень закрыл рот ладонью, чтобы хоть так сдержать свои эмоции. След был не столь свеж, как в случае с читавшим стариком и школьницами, но из-за пережитых в тот момент девочкой эмоций читался куда лучше. Так что в точности считки можно было не сомневаться. А потому Джейкоба знатно веселил тот факт, что он совершенно случайно нашел старую добрую Беверли Пауэлл здесь, на другом конце земного шара, где, казалось бы, совсем не рассчитывал ее увидеть. Хотя ладно, в увиденном образе явно была Джен, но в их случае это уточнение роли не играло.       «Представляю лицо Бев, когда она меня увидит», — веселился про себя Джейкоб. На волне охватившего его любопытства он решил копнуть еще глубже, раз уж след четкий. Если повезет, то найдется что-нибудь еще о Пауэлл. Призрачная рука вновь отделилась от реальной, проводя ладонью по столешнице.       Но считка пошла не так, как Джейкоб предполагал. Вместо расширения образа полицейского участка, где он увидел Пауэлл, причуда полезла дальше в воспоминания девочки с цветами и вырвала сначала сцену взрыва головы у мужчины, а следом — помещение, напоминавшее медкабинет. Здесь образы считывались уже расплывчатыми — воспоминание было задавлено более сильными по эмоциям, что шли позже — но что-то различить еще можно. В частности, женщина с черным каре и парень либо молодой мужчина — возраст определить было сложно — с собранными в высокий хвост темно-синими волосами. И вот этот-то образ Джейкоба изрядно напряг — у него была какая-то фальшивая улыбка, а еще странная манера смотреть куда-то вдаль. Незнакомец ни на ком, кроме девочки, от чьего лица шли воспоминания, толком не фокусировался, очень часто он поднимал голову так, чтобы смотреть на потолок. И хоть Джейкоб понимал, что это фокусы его считывания, но нередко незнакомец будто смотрел прямо на него, и тогда у парня возникало ощущение, будто тот вопрошал «На что это ты тут пялишься?».       От этого ощущения у Джейкоба бежали мурашки вдоль позвоночника — а такого ощущения не было уже очень давно.       Определенно, здесь было что-то нечисто, с этим Мистером Улыбашкой, девочкой, да еще явно Пауэлл тут замешана. Кажется, он нашел себе неплохое развлечение в этом городе. Но сначала придется немного попутешествовать и найти Пауэлл.