Пройти очищение

      Новогодним каникулам ученики всегда радуются больше всех, за исключением летних, конечно же. Всё из-за семейных, тёплых и очень атмосферных праздников, когда вся семья собирается за набитым традиционными блюдами, вроде омэти-рёри и кагами моти, столом у телевизоров, пересматривая фильмы, все слова, важные моменты и шутки в которых уже знают наизусть. Затем празднество продолжается на улице; все идут в храм и молятся, кто за успешное и плодотворное начало нового года, кто за то, чтобы отыскать свою вторую половинку в новом году, кто за благополучные роды, кто за подъём по карьерной лестнице и скорое повышение, кто за крепкое здоровье, кто за родных и близких, кто за прибавку к зарплате. Улицы и храмы всегда пестрятся разнообразными красками, ведь девушки одеваются в красивые утеплённые кимоно. После молитвы обязательно нужно сделать какой-нибудь из ритуалов, в зависимости от самой просьбы: принести в жертву ценный предмет, купить или сделать и оставить в храме тотем или купить мешочки с пожеланиями и повесить их на сакуру. И, разумеется, весь этот праздник заканчивается салютами и речью от премьер-министра на главной площади города. К утру, хотя скорее ко дню, мало кто из взрослых просыпается трезвым, а некоторые вообще только ложатся спать. Однако дети, всегда-всегда на ногах как можно раньше, притом бодрячком, ведь с ночи в доме волшебным образом появляются подарки от Сегацу-сана.       Безусловно, новогодние каникулы наполнены радостным смехом, сказочным волшебством, искренними пожеланиями от самых близких, чистосердечными подарками, светлыми обещаниями и пожеланиями на грядущий год и тёплой семейной атмосферой. Но только не в этом году для всех учеников геройского 1-А класса академии Юуэй. В особенности больно было отмечать такие привычные праздники в такой непривычной пустой обстановке тем, кто пострадал от злого Изуку. В семьях Очако и Асуи не чувствовалась семейной атмосферы, от чего становилось тоскливо и совсем не до праздников. Пепельному блондину и красноволосому пришлось отмечать Новый год в потрёпанном виде. Всем остальным тоже тяжело приходилось. Никто не веселился, выдавливая улыбки и счастье на лицах: кто для родителей, кто для родственников, приехавших издалека, кто для братьев и сестёр, кто для детей. Всем, и даже учителям, знавшим Изуку, было совсем не до праздников. Однако всё это и не сравнится со страданиями в семье Мидории. Хоть Деку уже и вернулся домой, ничего не изменилось. Он заперся в своей комнате, почти не выходя из неё. Инко, каждый день возвращаясь домой, страшно боялась, что сын в один день не откликнется на «я дома». Так и на Новый год Деку не покинул свои четыре стены, всё это время сидя в углу, смотря на снег за окном мрачными глазами. Всё это время он размышлял, делая для себя какие-то выводы. В минуты перемены жизни на людей способных обдумывать свои поступки обыкновенно находит серьезное настроение мыслей: в эти минуты проверяется прошедшее и делаются планы будущего. Так вот и Изуку последнее время только и делал, что думал о грядущем.       Однако как не крути, а в академию по окончанию каникул пришлось возвращаться. И как бы там ни было, а праздники и время, проведенное с семьёй помогли ребятам развеяться. Именно поэтому они радостно болтали и рассказывали друг другу о том, как провели Новый год. — Да лааадно, вы типо начали с Японии и вдоль экватора путешествовали по самым дорогим странам, встречая там Новый год?! — Разинула рот Мина, поражаясь богатствам одноклассницы. — Да, да! Закончили в Америке! — Увлечённо говорила Яойорозу, чей рассказ был самым интригующим в классе. — А мне подарили столько денег! Теперь я могу купить целую кучу непристойных журналов с красивыми девушками! — Восклицал Минета, у которого из носа шла кровь. — Мне родители подарили ремонт в комнате. Я смогу сделать её ещё более сияющей! — Радовался Юга, и без этого постоянно сияя. — А мне поездку во Францию! Эйфелева башня, в воздухе витает любовь, мммххх, как же хочу туда скорее слетать! — Воскликнула Мина, замечтавшись. — Кстати о любви, ква, вы заметили, что Тору и Мезо теперь ходят за ручку? — О да, я заметила! А он ещё и отпирался! Вот дурак, я всех насквозь вижу! Небось Новый год вместе отмечали! — Довольная собой заявила кислотная девушка. — Айзавай-сенсей, а что делали вы?! Что вам подарили?! — С любопытством спросил Денки, смотря на вечно недовольное и сонное лицо. — Спал. — Коротко и ясно ответил черноволосый. — Нууу, и это всё?! — Да. — Да нууу, так же скучно! У вас ведь не останется никаких воспоминаний! — У меня осталось воспоминание о том…как меня разбудил этот придурок. — Немного разозлившись сказал Айзава. — Разорву его в клочья в следующий раз, этот грёбаный Сущий Мик, всё ему неймётся, вечно надо меня зачем-то будить… — Шипел герой, вспоминая прерванный сон, сжимая ладонь в кулак, раздраженно смотря на неё, от чего ленты вокруг его шеи поднялись в воздух, а глаза загорелись красным. Ребята испугались, но потом учитель вдруг снова успокоился, моментально сделавшись собой. — Теперь глаза болят, чёрт. Пойду закапаю капли в глаза. — Добавил Айзава и удалился. Ребят рассмешило такое поведение учителя, и они бурно продолжили обсуждать праздничные каникулы.       Весело и забавно было до тех пор, пока дверь в класс вдруг не открылась, и в её проёме не показалась зелёно-черноволосая макушка, заставившая обратить на себя внимание всех ребят. Мгновенно все разговоры стихли, и в воздухе появились напряжение и беспокойство. Особенно сильно начали волноваться Урарака и Шото. Изуку не смотрел никому в глаза, уставившись в пол. Он молча закрыл за собой дверь и незамедлительно проследовал к своей парте и, также не проронив ни слова, сел за неё. Каждый его одноклассник удивился появлению Мидории, от чего все начали паниковать. Никто не ожидал, что зелёно-черноволосый так скоро появится в академии. Все уже не раз задумывались, оставаясь наедине, о том, как они теперь будут жить и сосуществовать с Деку, который хотел всех убить. Все думали, да ни разу не додумывали, от чего-то им казалось, что этот момент наступит не скоро. Именно поэтому сейчас все стихли, тревожно начиная шептаться друг с другом. Сам же Деку чувствовал себя не лучше остальных. Только представьте, как ему паршиво на душе: находиться в одном помещении со всеми, кого он недавно пытался убить. Конечно, пока были каникулы, Изуку каждый день с огромным трудом пытался настроить себя на то, что жизнь не должна заканчиваться. Буквально переступая через себя, он старался изо дня в день прийти в чувства, подготовить себя к появлению в классе и утихомирить такое навязчивое желание покончить жизнь самоубийством. Деку видел своё спасение и решение всех проблем только в этом, и всё бы закончилось плачевно, если бы не слова всех, кто старался его поддержать: Шото, Всемогущего и мамы. Зелёно-черноволосый старался всей душой поверить, что одноклассники действительно всё поймут и простят его. Но каждый день он плакал, понимая как трудно пережить этот душераздирающий жизненный этап. Мидория продумывал разговор с ребятами в любую свободную от других мыслей минуту, но так ничего и не смог придумать, доверившись своей импровизации. Над всеми в комнате нависло тревожное молчание, нарушаемое лишь негромким шёпотом. Ученики переглядывались и каждый хотел спихнуть с себя эту ношу — первым заговорить с бывшим злодеем. И вскоре все нерешительные и запуганные взгляды остановились на старосте. Иида чувствовал как на нём с каждой секундой возрастает ответственность за будущее геройского класса академии Юуэй. Он выдохнул, робко подходя к другу, однако вместе с ним вдруг к Деку подбежала Урарака, как бы поддерживая друга и делая маленькие шажочки на пути к отношениям с полюбившимся парнем (да, брюнетка до сих пор неровно дышала к зелёно-черноволосому, даже несмотря на то, что он, а точнее кислота в нём и воля злодеев, сотворила с её отцом). Она кивнула, смотря на синеволосого, а потом обратилась к Мидории. — Привет, Изуку! — Вроде не громко сказала девушка с каре, но в тихом помещении звучало звонко. — Привет, Урарака. — Вроде держался Изуку, неуверенно и робко подняв голову, посмотрев на девушку. Голос его звучал тихо и подавлено, а глаза были полны отчаяния. Было видно, что Деку сдерживает в себе бушующий ураган неистовой силы. И, несмотря на всё это, он легонечко приподнял уголки губ вверх, что заставило брюнетку улыбнуться в ответ. Тодороки, наблюдающий за происходящим издалека удивлённо посмотрел на Мидорию, но улыбка на лице любимого принесла ему душевное спокойствие. — Как самочувствие, Мидория? — Чуть смелее спросил Иида, тоже попытавшись вести себя естественно. Однако сейчас это всё выглядело так наиграно. — Нашёл, что спросить. — Издал тихий смешок Изуку, чуть развернувшись на стуле к старосте, щурясь, прикрыв лицо рукой, потому что в него светил лучик яркого зимнего солнца. — Бывало и получше. — Грустно протянул он хриплым голосом, быстро пробежавшись глазами по всем одноклассникам. Все испытывали разные эмоции: смятение, тоску, страх, неуверенность. Особенно Деку напрягся, остановившись глазами на Кацуки, который вообще не смотрел на зелёно-черноволосого. По правде говоря, Изуку боялся встречи с ним больше всего: «Насколько же сильно он меня теперь ненавидит? Простит ли он меня вообще когда-нибудь?»       После довольно не красноречивого ответа Изуку все снова замолчали. В классе было настолько тихо, что было слышно дыхание каждого из учеников. Всё же, вскоре Киришима не выдержал и подошёл к Изуку. Он не был жизнерадостен и позитивен, как всегда, но в его глазах и голосе не было злобы. — Йо, Изуку… Насколько я знаю, ты так никому и не рассказал, что с тобой случилось. Может расскажешь нам? — Серьёзно спросил красноволосый, прислонившись к парте мальчишки, смотря в какую-то точку на стене. — Да, я тоже думаю это то, что сейчас необходимо сделать прежде всего. — Согласился с одноклассником Фумикаге. Изуку замялся, тревожно смотря на ребят, которые с любопытством пристроились в кружок возле него. — Не бойся, Изуку. Верь нам… — Улыбчиво и расслабляюще произнесла брюнетка, положив руку на плечо зелёно-черноволосого, смотря на предмет воздыхания. Из глаз её светились лучи доброго и нежного света. Глаза эти освещали всё болезненное худое лицо и делали его прекрасным. Лицо его одно и тоже время было нежно (он был тронут снисходительностью девушки) и немного насмешливо. Возникшая меж ними невидимая связь от чего-то успокоила парня и позволила наконец открыться хоть кому-нибудь. Мидория выдохнул, почувствовав, как сердце начинает стучаться быстрее, а лоб потихоньку покрываться потом и морщинится. — Тогда ночью я как всегда возвращался домой после занятий с Гран Торино, — начал свой покрытый тайной рассказ Изуку, с тяжестью в сердце вспоминая всю боль, которую ему пришлось испытать, — но я немного задержался из-за чего опоздал на автобус. Следующий был только через 40 минут, поэтому я решил проехаться на метро, тем более на улице пошёл дождь, а мне хотелось скорее попасть домой. От чего-то мне делалось жутко и тревожно, словно я предчувствовал беду. Как назло с поездом случилось что-то, поэтому пришлось простоять полчаса в тёмном туннеле, дожидаясь, пока проблему уладят. В тот момент я пожалел, что не добежал домой пешком за двадцать минут. Когда я доехал до своей станции на часах уже было где-то 22:20. Я сбросил трубку, сделав свой последний звонок переживающей маме и быстрым шагом пошёл домой. В нашем квартале уже было безлюдно и темно… И потом я вдруг услышал плач маленькой девочки. Я напрягся, подумал, что ничего серьёзного, но потом услышал крик о помощи. Побежав на её голос, я выбежал на какой-то переулок, где и встретился со злодеями. Там были Томура, Курогири и Даби. — Погоди, кто-кто? Это кто? — Прервал рассказ Мидории Серо. — А, ну…тот, который главный, который телепортировать умеет и который огнём синим пуляется. — Как можно проще объяснил Деку, забыв, что ребята-то, в отличие от него, пробывшего в логове злодеев месяц, не знали их или не помнили их имён. — И что они делали с девочкой? — Обеспокоенно спросила Тсую, почему-то переживая за малышку. — Н-Ну… — Изуку сглотнул слюну, сразу же поникнув. — Когда я увидел, что происходит, мне стало плохо и захотелось вырвать. Я настолько ужаснулся, что не мог поверить своим глазам… Я…Я застыл на месте в шоке и не мог сдвинуться с места, закрывая ладонями свой рот, чтобы не кричать от ужаса. Там была не одна девочка…их было пятеро. Всем лет по семь. Одна лежала…с…с…кхм…без головы… В-Вторая без руки… Т-третья…избитая до смерти. Четвёртая вся истекающая кровью от ожогов, а…а пятая лежала на земле, плакала и звала на помощь. — Еле выговорил Изуку, сглотнув слюну на несколько секунду зажмурив глаза. Всех ребят передёрнуло, в особенности тех, кому зелёно-черноволосый навредил. По их телам пробежали тревожные мурашки, а у особо чувствительных, а именно Коджи, Сато, Яойрозу, Мины, Тсую и Урараки на глазах выступили слёзы. — К-какой кошмар… — Прошептала Тору. Её всю перекосило и она прижалась к Шоджи. — Т-Точно не знаю, н-но эта картина настолько въелась в мою память, что даже будучи под действием кислоты, я это…видимо, помнил, от ч-чего и…делал с вами то, …что делал… — Опять стал мрачным парень, сжимая ладонью предплечье. — И что ты сделал дальше? — Спросил Эйджиро, так же переживая за дальнейшую судьбу просившей о помощи девочки. Изуку выдохнул, снова глянул на Ииду и Урараку, доброта и забота которых предали парню уверенности, и он продолжил. — В общем, рядом с ней стоял их лидер — Томура. По-видимому это именно он довёл малышку до такого состояния. Как только злодеи заметили меня, они сразу заулыбались своими колючими и ехидными улыбками. Томура сказал: «А вот и ты. Явился наконец-то», ну как-то так. Я в панике боязно спросил, что они сотворили с детьми и откуда взяли их вообще. Ещё я смог найти в себе силы и…весь в мандраже, конечно, но закрыл плачущую девочку собой, надеясь защитить хоть её. Шигараки продолжил: «Мы ждали тебя здесь уже больше полутора часа. Они должны были быть заложницами, чтобы ты был у нас пай-мальчиком, но нам стало так скучно, что мы решили потихоньку убить каждую». «Н-Нелюди» — ответил я, уже полностью покрывшись своей причудой. Я был серьёзно настроен, поскольку чувствовал вину, что остальные девочки погибли из-за меня, но я решил во что бы то не стало защитить последнюю. «Что вам надо от меня?» — Будучи совсем на пределе от злости, прорычал я, становясь в боевую стойку. Они сказали: «Ясно как солнечный день. Ты — пойдёшь с нами». «С чего бы это?!» — Воскликнул я. «Потому что тебе не дано иного выбора». — Хладнокровно ответил Томура. Я панически напуганно смотрел на них и с каждым разом понимал всё яснее и яснее, что в одиночку мне не справиться. По крайней мере, первостепенной задачей я поставил спасение ребёнка, поэтому, чуть переведя дыхание, я мгновенно схватил малышку и, держа её на руках, сломя голову понёсся в противоположную от злодеев сторону. Однако за всеми нашими разговорами я совсем не уследил за Курогири, и он как-то незаметно растворился с заднего плана во время диалога. Так получилось, что он как раз оказался за моей спиной и, не успев остановиться, я забежал прямо в его фиолетовый портал, оказавшись в логове, в котором весь месяц потом и прожил. — Прости, перебью. То есть ты так тщательно скрывался от полиции и героев весь месяц…в логове? — Поинтересовался Мезо. — Ну, да… Я уходил оттуда только за вами…кхм… Так, вот… В каком-то кошмаре я оглянулся, ничего не понимая, видя как вскоре постепенно из портала вышли Даби и Томура. Девочка на руках плакала пуще прежнего, всхлипывая, боязно вцепившись в мою футболку руками, постоянно повторяя: «Прошу, н-не отпускайте меня. П-Помогите мне, пожалуйста». Я со страхом в глазах, но решительно смотрел на злодеев, телепорт за которыми закрылся. Думал, что придумаю хоть что-нибудь, прижал малышку к себе, обнимая ее. Я снова воскликнул: «Что вам от меня надо?!», а они ответили — «Просто делай то, что мы скажем». Собрав в кулаки всю силу воли, я надеялся, что если я их послушаюсь они отпустят девочку, а потом как-нибудь я пробью себе путь на волю. — Погоди, ты правда так думал, будучи в логове злодеев? — Приподняв бровь, ошарашенно спросил Маширао. — Н-Ну, я верил, что хоть как-нибудь, хоть куда-нибудь смогу убежать и связаться с кем-нибудь. — Выдохнул Изуку, опечаленно продолжая свой рассказ. — Я сказал им о том, что останусь и послушаюсь, если они отпустят девочку и я буду убеждён в её безопасности. Они согласились и, оказавшись на улице, малышку отпустили. Перед тем как убежать, она долго захлёбываясь слезами, спрашивала всё ли будет со мной хорошо. Улыбнувшись, чтобы не пугать её, я немного успокоил бедняжку…и я…я пообещал ей, что с ней всё будет хорошо, н-но… — Тут Мидорию немного передёрнуло и он на несколько секунд зажмурил глаза, а затем продолжил, на самом деле еле сдерживая слёзы. По его голосу было понятно, что он с трудом находит в себе силы продолжать историю. — Я смотрел, как она убегает вся в слезах с каким-то облегчением. Но тут злодеи поступили именно так, как свойственно таким гнидам, как они. — Разозлился Деку, скрипя зубами, сжимая ладони в кулаки. — Даби резко ударил меня чем-то острым и тяжёлым, точно не помню, потому что не заметил в приступах боли, но вроде топором по плечу. Я громко закричал, падая на землю, чувствуя нереально жгучую резку в плече. Рана была очень-очень глубокая, но до кости слава богу не дошло. Девочка обернулась, с ужасом замечая причину моих криков. Жмурясь от приступов и ломки, распространяющейся по всему телу, я еле открыл глаза, посмотрев на малышку и начал ей орать, чтобы она убегала. Я кричал, что есть мочи, надрывая голосовые связки, но она не двигалась, застыв на месте от шока. Потом она сделала маленький шажочек назад, содрогаясь всем телом, пытаясь мне что-то сказать. И вдруг послышался выстрел из пистолета и на лбу девочки появилась кровоточащая дыра от пули. Она сразу же свалилась на асфальт замертво. У меня начались истерика и приступы от боли физической и моральной, но из-за того, что к тому моменту я уже потерял слишком много крови, я впал в бессознантельный сон, даже не успевая понять, кто пристрелил её. — Господи, какой ужас… — Утирая слезы, прошептала Урарака. — И потом? Потом ты проснулся злодеем? — Напряженно спросил Денки, с грустью смотря на Мидорию. — Нет, это ещё не всё. — Сглотнув слюну, покачал головой Деку. — Я проснулся в поту, весь связанный, сидя на каком-то стуле. Меня бил озноб и лихорадило, ведь рану мне никто не обработал. Не знаю, как я вообще очнулся и остался в живых, но очнулся. С этого момента я мало чего помню, только противный говор на заднем плане, какой-то смех…какой-то шум и бурные обсуждения чего-то. Я сидел там, не зная где я, не зная который час, сколько времени прошло с момента, как на моих глазах убили маленькую девочку. Наверняка я знал только то, что мне было паршиво. Я не чувствовал своего плеча и половину руки. Еле как разлепив глаза и осмотрев окружение, я заметил что рана до сих пор была открыта и мне стало страшно…из-за того, что она могла начать гноиться и я бы просто умер. Сейчас я уже понимаю, что тогда была наверное поздняя ночь уже следующего дня. Это по числу понятно, правда тогда все мысли уже смешались в кашу и мне было не до этого. В общем-то я из последних сил старался не отключиться, чтобы придумать хоть что-нибудь или позвать кого-нибудь на помощь. Смутно помню кто это был, но я почувствовал как кто-то подошёл ко мне со спины, отдавая Химико…ну, блондинке, шприц…видимо с той самой кислотой. И потом — самое болезненное. Они хотели вколоть в меня эту иглу и влить кислоту, н-но…чёрт… — Деку поёжился, жмуря глаза, с болью касаясь своего плеча, на котором был шрам. — Н-но почему-то…они вкололи его не в руку, не в палец…а именно в само увечье на моём плече. Э-это было так больно и…и ведь они специально сделали это для того, чтобы мне было максимально больно… Я кричал. Помню, что много кричал. Так продолжалось несколько дней. Я сидел на стуле, бездвижно и периодически получал дозу кислоты, которая разъедала мою память. Примерно через четыре дня я напрочь забыл обо всём случившемся и во мне не находилось каких-либо чувств и эмоций, кроме ненависти, гнева и желания убивать… — Ох, Изуку, это так ужасно… — Прошептала Яойорозу, жалобно посмотрев на парня, который потерянно смотрел на парту. — А что было потом? До того, как ты напал на Урараку в тот день? — Спросил Эйджиро. — И что с твоей раной? Тебе её потом зашили? Или…как у тебя так быстро всё заросло и превратилось в шрам? — Поинтересовался Минета. — Да, кажется её зашили. Я не помню, как она стала шрамом. Может…чья-то причуда? Честно, понятия не имею. Но до того, как я встретился с вами в первый раз, я просто привыкал к…злодеям…ээмм, костюм себе купил. Ну такое, ничего особенного. — Н-Но…ну, типа… Как ты… Какого это было, убивать? В-В смысле…что ты чувствовал? — Немного нерешительно спросил Юга, волнуясь за состояние Деку. — М-Мучительно… Я…как бы был внутри себя, я всё видел. Я был…одновременно так близко и так далеко…что ничего не мог поделать. Глубоко внутри я страдал, но кислота настолько заглушила всю человечность, что…снаружи…я действительно…получал удовольствие от происходящего… — Оуу… — Протянула Тору.       На достаточно длинный промежуток времени в классе повисла тишина. Все ребята о чём-то глубоко задумались. Изуку, например, не очень хорошо себя чувствовал, словно заново пережил всё, о чём рассказал. Сейчас, да и все последние три недели, что он не выходил из комнаты, он прокручивал в памяти обещание, которое он дал той маленькой девочке и не выполнил. На его сердце болело всё больше и больше свежих шрамов. Он ведь действительно до мельчайших подробностей помнил каждое своё движение, когда убивал Сатски, отрубал руку Тодороки, избивал Киришиму. Он помнил всё, каждую детальку и это всё не могло выйти из его головы. Шото и Урарака оба почему-то вдруг подумали, что парню сейчас и ближайшие полгода будет совсем не до отношений, после случившегося, поэтому они тоже с грустью и болью думали о том, что пришлось пережить человеку, которого они любили. Тсую же печалилась из-за того, что вспомнила покойную сестру, потому что маленькая девочка, о которой рассказывал Мидория, почему-то напомнила ей о Сатски. Эйджиро задумался над тем, насколько его «доля» во всём этом кошмаре мала, ведь, как он считал, его просто избили, в отличие от того, что пришлось пережить зелёно-черноволосому и другим. Остальные ребята, не пострадавшие от рук одноклассника, вспомнили о встрече с ним на заброшенном портовом складе и думали о том, как им повезло не встретиться с ним в одиночку и о том, как повезло, что их и их семей это не коснулось. В общем каждый размышлял над чем-то своим и безмолвие в комнате нарушалось лишь тихим дыханием ребят и сигналами машин, шедших с улицы, до тех пор, пока из конца класса не послышалось рычание. — Ну, что за…ерунда… — Будучи очень злым и раздраженным, прорычал Кацуки, вставая со стула. Затем он медленно пошёл в сторону Деку, ускоряясь с каждым шагом — Ты думал, что пару сопливых историй, которые ты рассказал действительно…заставят меня тебя простить?! — Вспылив в конце, заорал Бакугоу, схватив Изуку за футболку в районе ключиц, резким движением притянув к себе, смотря в его глаза. Взгляд пепельного блондина был яростным и суровым, будто он готов был убить мальчишку, которого с детства знает. А вот в глазах Деку было заметно что-то вроде сожаления и безвыходности, словно он примерно такого и ожидал от Кац-чана. — Воу, воу, Кацуки, успокойся! — Засуетился красноволосый, подбегая к любимому. Он положил ладонь на плечо пепельного блондина, но тот был настолько зол, что со всей силы оттолкнул Киришиму от себя. — П-Прости Кац-чан…я…я знаю, что это…сложно и больно простить… — Со слезами на глазах протянул Изуку, смотря на Бакугоу. — Да что ты… МОЖЕШЬ ЗНАТЬ О БОЛИ?! — Заорал тот со всей силы впечатывая зелёно-черноволосого в пол, при этом используя взрыв, из-за которого всем ребятам пришлось отойти, а партам разлететься в разные стороны. — Да как ты смеешься на что-либо жаловаться, когда ты ничего не сделал, чтобы предотвратить это?! Только и умеешь, что ныть над свой никчёмностью и над тем как ты страдал! Тебе было больно и страшно?! Да ты что, блять, не шутишь?! Так какого хуя ты даже не сопротивлялся?! — Дико разъяренно кричал Кацуки, который разошелся не на шутку. Он снова направил на Деку взрыв и тот еле успел увернуться. Он не знал, как и зачем сопротивляться Бакугоу, но ему было так паршиво на душе. Да, он понимал, как чувствует себя пепельный блондин и все, кто пострадали от его рук. Изуку понимал, что они в полном праве не прощать его, но как же, чёрт побери, больно от того, что он не хотел всего этого, что он любит их всех и оказался в таком положении. С одной стороны, зелёно-черноволосый понимал, что он не виноват в том, что совершил, но с другой он был полностью согласен с Бакугоу. Он думал: «Всё это случилось из-за того, что я слабый. Из-за того, что не смог разобраться со злодеями. Если бы я был достаточно силён я бы сдержал обещание данное той девочке и никто бы не пострадал!» — Кацуки, немедленно успокойся! — Крикнул Иида, хватая сопротивляющегося парня за руки. К нему сразу же присоединились Денки и Ханта, сдерживая буйного друга за ноги, и Эйджиро, обвивая руки вокруг талии возлюбленного. — Успокойся, прошу! — Воскликнул Киришима, жмуря глаза. — Он же не в чём не виноват, прекращай немедленно, Кацуки! — Завопила Яойорозу, смотря на вырывающегося из рук одноклассников пепельного блондина. — Деку, ты в порядке?! — Обеспокоенно спросила брюнетка с каре у предмета воздыхания, подходя к нему, садясь рядом на коленки. — ЧЕГО ВЫ ЗА НЕГО ВСТУПАЕТЕСЬ?! То, что он сделал не прощается и мне абсолютно похуй, что он был под кислотой! Да даже, блять, если бы он сдох в итоге я бы его ни за что не простил, слышишь, ублюдок?! Я не знаю как, сука, но ты должен был взять контроль над своим телом, долбоёбище! — Возмущался Кацуки. В один момент у него удалось вырвать руку и он снова попытался взорвать Мидорию, но его причуда была остановлена Тодороки, который сделал между пепельным блондином и зелёно-черноволосым стену изо льда. — Да прекрати же ты! — Воскликнула Тору. — НИ ЗА ЧТО НЕ ПРОЩУ, СЛЫШИШЬ ЗАДРОТ?! КАК ТЫ ПОСМЕЛ ПОЯВИТЬСЯ У МЕНЯ НА ГЛАЗАХ ПОСЛЕ ТОГО, ЧТО НАТВОРИЛ?! — Разгневанно орал Бакугоу, совсем потеряв самообладание. — Успокойся, это не его вина! — Пытался успокоить одноклассника Фумикаге. Он, как и все ученики, видел, что пепельный блондин находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Вскоре взрывного парня сдерживали уже все мальчишки класса. — КАТИСЬ НАХЕР ОТСЮДА! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ И НИКОГДА НЕ ПРИМУ ТОГО, ЧТО ТЫ, БЛЯТЬ, НИЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ, ЧТОБЫ ОСТАНОВИТЬ ЭТО! — ДА ЗАМОЛЧИ ЖЕ ТЫ УЖЕ! — Не выдержал Киришима, влепив своему парню нехилую такую пощёчину со слезами на глазах. — ПОЧЕМУ ТЫ НА ЕГО СТОРОНЕ?! ТЫ ЗАБЫЛ, ЧТО ОН С НАМИ СДЕЛАЛ?! ВЫ ВСЕ ЗДЕСЬ ЗАБЫЛИ ЧТО ЛИ, ТВОЮ МАТЬ?! — ДА ПОТОМУ ЧТО ЭТО НЕ ЕГО ВИНА! ЕСЛИ БЫ НА ЕГО МЕСТЕ БЫЛ Я, ТЫ ГОВОРИЛ БЫ ТОЧНО ТАК ЖЕ?! — Заорал Бакугоу в ответ красноволосый, а потом не вытерпел и убежал из класса, вытирая слёзы на уголках глаз. Кацуки сглотнул слюну, немного притихнув, после чего его все неуверенно отпустили. — Чёрт! — Выместив злость на парте, ударив её ногой, чертыхнулся пепельный блондин. Изуку тем временем изо всех сил старался не плакать, утирая слёзы, которых к глазам подступало всё больше и больше. «П-Прости, Кац-чан» — прошептал Мидория, которому действительно было очень жаль из-за своих поступков, но самое ужасное, что оправдаться он не мог и извинения в данном случае лишь пустой звук. Брюнетка сидела на коленках рядом с парнем, обнимая его, поглаживая по голове, хотя у самой на душе было тяжко, ведь она вступалась за того, кто был виновен в смерти её отца. Тодороки тоже хотел быть на месте девушки, но ему было бы неловко, поэтому он строил из себя равнодушного, смотря на свой протез слегка напуганными глазами, сам не понимая от чего. Царила напряженная атмосфера и никто не знал, что говорить и как себя вести. Кацуки грызла совесть, но он ни капельки не жалел за то, что выговорился. Немного погодя он встал, надеясь найти Киришиму, но стоило ему только подойти к двери, как в неё зашёл серьёзный Айзава. — Садитесь. — Спокойно сказал черноволосый. Он глянул на подавленного Мидорию, выдохнув. Конечно, он задолго до конца каникул знал, что Изуку придёт в школу, ведь он с героями поддерживали связь с Инко. Ничего не сказав ученикам о том, что он подслушал их разговор, (между прочим историю, которую полиции Деку так и не рассказал) герой продолжил. — Я знаю, что много чего произошло и с этим трудно смириться, но вы должны понимать, что Мидория не виноват в том, что с ним сделали злодеи. А говорю я это потому, что хочу быть уверенным, что вы правильно настроены на то, что свою ненависть необходимо выплеснуть в сторону «Лиги злодеев». Вам всем это понятно? — Смотря на Бакугоу, сказал черноволосый. Пепельный блондин лишь фыркнул, в один голос со всеми сказав: «Ага».