Мандельбаг

Семнадцатый день сотрудничества Полицейский участок, 9:34

      Эллен в самом деле приходит в строгой нежно-розовой блузке, заправленной в тесную юбку-карандаш. На ногах её полусапожки на устойчивом конусообразном каблуке и чулки телесного цвета, что для человеческого глаза в точности бы повторяли тон её кожи; оптический же модуль Коннора выявляет отклонение на половину позиции. Не ощущая в полной мере гнёта недавней несправедливости, он издалека наблюдает, как она на ходу набирает кому-то сообщение, качает головой, чуть улыбаясь, и прихлёбывает из бумажного стаканчика кофе из кофейни, что двумя домами вверх по улице. Сегодня она вновь обычная, такая же, какой была всегда. Что же тогда случилось с ней вчерашним вечером, ночью?       Чем ближе мисс Флетчер подходит, тем больше деталей Коннор может увидеть. Под глазами много тонального крема. Размазан он неважно и выдаёт наличие темнеющих пятен синяков после ночи, что, судя по всему, была проведена без сна. К ушам ползёт белый провод от наушников, безбожно перекрученный и заломанный в нескольких местах. Почему Эллен не пользуется беспроводными — загадка ровно такая же, как и её ношение очков вместо коррекции зрения. Спина идеально, даже слишком прямая, заметно, что в этот раз она расправляет плечи намеренно, пытаясь заявить или компенсировать что-то. Светлые волосы привычно затянуты в тугой хвост, что в такт шагам размеренно покачивается из стороны в сторону.       Сегодня Эллен здоровается с Коннором первая. Голос её бодр и полон звонких нот, и это при том, что она боится взглянуть на него прямо. Всё время скашивает глаза куда-то в сторону или на освещающийся от уведомлений экран своего гаджета. Не составляет труда догадаться, что ей дискомфортно: мисс Флетчер после вчерашнего испытывает смущение в самой классической форме его проявления.       Она садится на свой стул за его рабочим местом и привычно жмётся к углу стола, пытаясь занимать как можно меньше пространства. Отсоединяет наушники, кладёт их на стол. Отхлебнув кофе, размещает стаканчик на самом краю. Оглядывает полицейский участок, всё ещё не решаясь взглянуть на Коннора, и как можно беззаботнее интересуется:       — Где лейтенант?       Каждое утро она приходит в одно и тоже время, немногим раньше десяти утра, и каждый раз Хэнка Андерсона ещё не бывает на месте, так что вопрос кажется Коннору странным. Он чуть разворачивает корпус в сторону Эллен, пытаясь догадаться, к чему она спросила это.       — Лейтенанту Андерсону, — говорит он, — всё так же претит идея приходить вовремя.       Мисс Флетчер выдавливает из себя вежливую понимающую улыбку — видимо, у людей есть какая-то солидарность или что-то вроде, иначе Коннору не совсем ясно, почему довольно пунктуальный работник, такой, как Эллен, спокойно и даже с улыбкой относится к противоположному поведению в данном вопросе. Люди вообще… удивляют его. Их непоследовательность и тотальная разнообразность изумляют при детальном рассмотрении, и RK-800 не удаётся представить мир, в котором андроиды обладали бы такими же качествами. Неужели девианты настолько отрицают свою машинную сущность, что начинают думать, будто у них появляется такое же многообразие реакций и такая же хаотичная градация решений, как у людей?       Коннор вот не видит себя хаотичным.       Не видит себя хаотичным нигде, кроме как рядом с Эллен. И события вчерашнего дня этому лучшее подтверждение.        Перед внутренним взором всплывает окно с записью-воспоминанием, хотя Коннор даже не думал вызывать его.       Квартира мисс Флетчер. Разговоры о девиантном коде. Увлечённость. Эллен увлечена. Она мечется по комнате туда-сюда и активно жестикулирует, пытаясь свести абстрактную мысль в как можно более складную, структурированную гипотезу. Утомившись, обессиленная плюхается на диван и, повернув голову, глядит на него с тревожным, как позже выяснится — нехорошим блеском глаз.       Коннор смахивает окно с этой видеозаписью, когда Эллен там как раз собирается преподать ему урок, показать, как принимаются по-настоящему случайные решения. По правде всё, что было дальше, он и вовсе бы предпочёл удалить. Находиться так близко к ней было странно, неправильно, но он поддался, позволил втянуть себя в игру, подвох которой можно сказать предчувствовал с самого начала.       Не предчувствовал, ладно. Совсем не предчувствовал. Это вообще глупое слово для машины, так что вернее будет сказать так: даже все хвалёные алгоритмы оценки оказались бесполезными, не смогли просчитать то, что задумала мисс Флетчер. И это удар не только по андроидской доверчивости, но и по профессиональной репутации Коннора.       Он бросает на неё долгий, пристальный взгляд, каким машине не пристало смотреть на человека, и пытается сопоставить, в какое количество разнообразных внутренних передряг этой светловолосой айтишнице из Киберлайф удалось его втянуть. Недавние упрёки Аманды кажутся неслучайными, как и само желание наставницы завести разговор об этом. Его создатели наверняка уже в курсе всех неисправностей внутри него, всех сбоев и программных ошибок, неточностей. В курсе всего, что RK-800 по каким-то причинам жаждет оставить только между собой и Эллен.       В прошлый раз, когда его поведение насторожило и испугало её, она, насколько ему известно, не сообщала об этом своему начальству. А что же теперь? Донесла ли она, как он был глуп, как странно для машины себя вёл? Коннор не собирается настаивать, но всё же рассчитывает узнать.       — Эллен, — зовёт он, пытаясь обратить на себя её внимание. Стоило использовать более формальное обращение, машинально отлетающее от зубов «мисс Флетчер», но что-то идёт не по плану, и RK-800 почему-то даже не думает поправляться или приносить извинения за фамильярность. — Могу я спросить, что вы пишите в отчётах, которые передаёте в Киберлайф? Отчётах обо мне?       Эллен поднимает глаза. Кажется, она удивлена этому вопросу — брови сходятся к переносице, но довольно быстро разглаживаются, возвращаясь на прежнее место. Девушка лишь неопределённо передёргивает плечами, будто не услышала вопроса и теперь пытается как-то это оправдать. Только Коннор уверен, что она прекрасно всё слышала, просто поймана врасплох.       — Что-то не так?       — Нет, — качает головой Эллен и отводит глаза. Снова. — Почему ты спрашиваешь?       Что ж, наверное, у него есть весьма веские причины интересоваться этим, но вместе резкости RK-800 идёт по пути мягкой, спокойной беседы. Он наклоняется вперёд, чтобы быть чуть ближе и чтобы ни один проходящий мимо служащий департамента не подслушал их разговор, и говорит:       — Мне кажется, Аманда знает.       Глаза Эллен впериваются в него как-то хищно, любопытствующе. Коннору некомфортно. Снова вспоминается вчерашний день, ночь — в общем, всё вчерашнее, оставившее свой неприятный отпечаток.       — Знает что? — осторожничает мисс Флетчер. Правда где-то в этой осторожности, на самом-самом дне, в оттенке интонации есть что-то издевательское, ожесточённое. Эллен словно испытывает его. А может быть, она правда не придаёт событиям никакой значимости.       Коннор находит это обидным. Да, пожалуй так. В этот момент внутри него платы и схемы контачат таким образом, что рождают напряжение в некоторых отсеках в груди, и RK-800 думает, что это подозрительно похоже на человеческое негодование. Почему же так неприятно видеть Эллен холодной, безразличной?       Он тут же одёргивает себя. Это её работа, её право и её выбор. Она — человек, который копается в кодах и цифрах, реже — в шестерёнках андроидов; а Коннор — всего лишь один из миллионов таких андроидов. Он — часть её работы, профессиональный интерес, но никак ни кто-то, способный влечь её к себе, и тем более ни кто-то, о чьих чувствах в случае чего она станет задумываться. Это нормально для людей и андроидов. Такие у них отношения.       На своём стуле Коннор выпрямляется почти по струнке, его спина — просто образец прямости.       — О моих поведенческих аномалиях, — максимально сухо, по-машинному объясняет он. Потом чуть понижает голос, но не меняет интонацию: — или о моей девиации. Вам виднее, что это.       С её губ слетает протяжный вздох, полный недовольства и раздражения, как кажется на первый взгляд. В чём причина этих эмоций — не ясно. На что они направлены и как им противостоять — тоже. Создаётся впечатление, что Эллен вообще хочет его отчитать, но она не торопится открывать рта. Лишь поправляет очки и мажет по помещению исследующим взглядом, притворяясь, что департамент неожиданно становится самым интригующим объектом в поле её зрения.       Рассудив, что разговор окончен, Коннор кладёт руки на колени и смиренно застывает, находясь на грани между режимом полного функционирования и режимом ожидания. Из-за закономерно следующего снижения скорости реакций, он не успевает заметить высветившийся на экране телефона Эллен текст: после короткой вибрации она сразу хватает смартфон со стола и, держа дисплей напротив своего лица, настороженно хмурится.       — Помяни моё слово, это явно не сулит ничего хорошего, — бросает она, и, хотя реплика максимально обезличена, Коннор послушно кивает, полагая, что в первую очередь мисс Флетчер обращается к нему.       Она проводит пальцем по экрану, и прижимает телефон к уху. Формально приветствует человека на том конце, а после встаёт и пробирается в другую часть участка, будто специально подальше от RK-800. Он смотрит за этим недоумевающе, не понимает, по какой причине могла понадобиться такая приватность для этого телефонного разговора. Андроиды ведь не умеют сплетничать, как это могли бы сделать подслушивающие люди, так что её стремление отойти плохо поддаётся осмыслению. Коннор и не пытается зациклиться именно на этом: загадок, связанных с Эллен Флетчер, ему хватает без этого.       Он даже не наблюдает за ней, предполагая по жестикуляции и выражению лица, о чём может идти речь, а ненаправленным взглядом без капли сосредоточенности утыкается в свой терминал, бесцельно пялясь на заставку полицейского департамента. Когда Эллен уже пробирается обратно, внутренняя документно-новостная сеть Киберлайф, к которой Коннор подключён, дополняется новым объявлением. Это коротко сформулированный приказ, подписанный несколькими руководящими лицами, о необходимости работникам, осуществляющим наблюдение за андроидами на местах, вернуться в контору для выполнения своих обычных обязанностей.       Мисс Флетчер садится на стул сдержанно и спокойно, как обычно, но возмущённо посапывает и крепко сжимает в пальцах телефон. Коннор испытывает смешанные чувства по поводу того, что её отзывают: с одной стороны это закономерный этап, который был намечен изначально; с другой же — пускай Эллен в последнее время как-то иначе к нему относилась, RK-800 продолжал считать её своим другом. Перспектива расстаться вот так спонтанно кажется ему весьма… тревожной (всё в рамках социальной симуляции эмоций, естественно).       — Я же говорила, что ничем хорошим это не закончится, — ворчит девушка, усмехаясь, но веселья и энтузиазма в её голосе совсем не разобрать. Она смотрит на Коннора, вернее — на его диод, и не пойми с чего предполагает: — ты уже знаешь, да?       Он отрывисто кивает, соглашаясь. И, видя грустную улыбку, тронувшую губы Эллен, почему-то чувствует себя ещё более двойственно, чем ранее. Словно она сама передаёт ему противоречивые сигналы, а он впитывает их, принимает, использует для построения оценки происходящего, такой же неоднозначной, как и исходные данные, поступившие от неё. Мисс Флетчер сама не рада, не расстроена и не зла — может быть, все одновременно, ведь соотношение мимических точек на её лице позволяет выявить там по чуть-чуть от каждой из этих эмоций.       В тишине повисшего молчания Эллен с характерным звуком допивает свой кофе. Коннору даже думается, что он слышит, как она глотает явно крепкий напиток из бумажного желтовато-коричневого стаканчика.       — Нужно предупредить Фаулера, — осеняет её минутой позднее. — Лейтенанта уж дожидаться не буду, сам обрадуешь его тем, что хотя бы на одного надоедливого компаньона у него стало меньше.       Мисс Флетчер встаёт, очевидно для того, чтобы направиться к капитану, сообщить о своём отбытии, Коннор же остаётся сидеть, не шелохнувшись. Новый указ Киберлайф нарушит привычный уклад — RK-800 предвидит, что ему предстоит перестраиваться, существовать в согласии с совсем иными обстоятельствами. Он обрабатывает это несколько раз, чтобы качественно, наверняка, и не находит в грядущих перспективах ничего пугающего или сложного, но в то же время должен признать, что совсем не в восторге от них.       Возможен ли такой расклад, в котором к тому, что Эллен отзывают, приложила руку Аманда? Если так, то какая доля в принятии этого решения лежит на неправильно подобранных словах Коннора, его ошибочной реакции на подозрительное любопытство куратора? В любом случае, — он утешает себя именно этим, — Эллен не выглядит как человек, глубоко расстроенный или удивлённый, а значит она спокойно относится к возвращению на прежнее место работы. Может быть, этот вопрос даже поднимался, и она просто не знала, в какой день решение верхушки Киберлайф будет документально подтверждено.       — Вызвать вам такси? — предлагает RK-800, когда Флетчер выбирается из «стеклянного куба» капитана Фаулера.       Она отказывается, ссылаясь на то, что способна сделать это сама; оглядывает пространство с нетерпением, будто ищет кого-то, но не может найти, а после поражает неожиданно заданным:       — А где Рид? Ты вообще видел его сегодня?       Коннор не может противостоять тому, как модуль симуляции эмоций включает шарманку с удивлением. Но, хотя брови его запрограммировано ползут вверх, а подобие век на оптическом модуле открываются на пару миллиметров шире, старается сделать всё, чтобы его голос звучал обыденным, ничего не выражающим.       — Детектив Рид уехал сорок минут назад. Думаю, это связано с опросом свидетелей, который он должен был произвести ещё два дня назад, но не сделал этого и получил выговор от капитана.       — Хм, а я-то думала, что он трудоголик, — усмехается Эллен и, когда Коннор не спешит комментировать, добавляет: — оставлю-ка я ему небольшой подарочек на память.       Благодаря своей запрограммированной наблюдательности, Коннор научился безошибочно определять, когда Эллен Флетчер в голову приходит какая-нибудь экстравагантная идея. Но вот с тем, чтобы предугадать суть этой идеи, по-прежнему есть определенные сложности. На неразлинованной бумаге для записей, которая стопками квадратной формы сложена на каждом рабочем месте, ручкой, взятой со стола лейтенанта Андерсона, мисс Флетчер быстро выводит что-то. Прикусывая губу, чуть улыбается, продолжая чертить на бумаге ведомые лишь её узоры. Потом, подняв взгляд и заметив интерес Коннора, показывает ему дело рук своих.       Масляный чернильный цвет тёмно-синего цвета складывается в два овала: верхний чуть меньше, с какими-то хаотичными штрихами поверху, нижний крупнее, более вытянутый, с отходящими в сторону линиями. На конце одной из линий что-то круглое, что непропорционально большое и плохо сказывается на общем виде композиции. А ещё на верхнем овале есть две сплюснутые точки и неровно прочерченная скобка, обращённая спинкой вверх.       — Что вы нарисовали? — любопытствует Коннор, хотя был бы рад обойтись без этого вопроса. Мощности его модуля распознавания должно было хватить, чтобы идентифицировать рисунок, но художник из Эллен прямо-таки очень никудышный.       — Не «что», а «кого», — обиженно дуя губы поправляет она. Потом поворачивает листок к себе, скептически хмурится и поясняет: — Это был коп, который я-сплошное-клише-Рид, с вечно недовольным лицом и по классике любого фильма о полицейских с пончиком в руках.       — Оу, — только и выдает RK-800, когда Эллен наклоняется, чтобы дорисовать ещё какие-то детали и написать что-то на обороте. — В таком случае, одно лицо.       Мисс Флетчер широко улыбается и подмигивает ему, отчего сдавливает схемы под грудными пластинами, а после серьёзнеет, становится чуть ли расстроенной, и спрашивает тихо, неуверенно:       — Проводишь меня?       Коннор опешивает, поскольку не знает, какой порыв за этим скрывается в этот раз, но всё же соглашается. Эллен, натянуто хихикая, оставляет свой рисунок на столе детектива Рида, а после они идут на выход в абсолютном молчании. Она что-то нажимает в смартфоне — видимо, вызывает такси, — а Коннор считает каждый шаг, с которым дискомфорт внутри его систем отзывается всё решительнее.       На улице, словно под действием порывов ветра, вся нервозность и смущение мисс Флетчер похоже пропадают, поскольку она впервые за сегодняшнее утро задерживает на Конноре свой взгляд дольше десяти секунд. С каждой секундой выражение её лица становится всё более непонятным. RK-800 сказал бы, что это сожаление, да только с чего бы? Эллен убирает с лица выбившуюся из хвоста прядь, которую ветер беспокойно трепет прямо у неё перед глазами, а после отрывисто, нерешительно спрашивает:       — Коннор, ты ненавидишь меня?       — Андроиды не…       — Коннор, — обрывает она. — Ты ненавидишь меня?       — Нет.       Произошедший диалог какой-то куцый, неуместный, но Эллен похоже всё устраивает, ведь её губы расходятся в улыбке.       — Хорошо, — заверяет она таким тоном, что RK-800 хоть и не понимает, что именно «хорошо», всё же верит, что это действительно так. — Прими мои извинения за то, что я сделала вчера. Без обид, но так было нужно. Правда.       Это почти то же самое, что она говорила днём ранее, но осадок оставляет иной. Хочется спросить, кому и зачем это было нужно, но Коннор, хотя абсолютно не понимает механизма, медленно и выразительно кивает, выражая самое абсолютное согласие из возможных.       — Благодаря этому, — мисс Флетчер будто оправдывается, — мы хотя бы можем быть уверены, что ты не девиант. По крайней мере, пока. Так что вперёд, Коннор, продолжай в том же духе и надери всем девиантам этого города их пластиково-металлические задницы.       Прощание с Эллен выходит странным хотя бы потому, что RK-800 особо ничего не может из себя выдавить — загруженность центрального процессора в оптимальных пределах, но скорость выполнения операций ощутимо снижена, обработка данных подтормаживает, и нет никакой возможности выявить причины этого. Быстродействие системы падает на глазах. Коннор как раз смотрит на график снижения своей работоспособности, когда Эллен беззаботным, странным жестом треплет его по волосам и, прежде чем запрыгнуть в подъехавшее такси, говорит:       — Удачи, Коннор. Если повезёт, ещё как-нибудь увидимся.       — Конечно, — запоздало и совершенно механически соглашается он.       Сквозь бликующее стекло такси мисс Флетчер робко улыбается ему и машет рукой. В этот момент Коннор ловит обширный программный сбой, что дестабилизирует систему на добрую половину минуты, и не делает ничего. Только сверкая то красным, то мигающе-жёлтым диодом, смотрит вслед машине, быстро набирающей скорость и в потоке удаляющейся по детройтским улицам в сторону башни Киберлайф.