Четырнадцатый день сотрудничества Башня Стрэтфорд, 15:53
День разменивает свою вторую половину, а привычка лейтенанта Андерсона опаздывать такая же неизменная, как и в утренние часы. И, если раньше его категорическое нежелание появляться на работе вовремя можно было списать на крепкий сон после бренди, пива или низкосортного виски, то теперь становится очевидно, что дело тут в банальном неумении распоряжаться своим временем. Коннор сегодня нетерпелив, ведь их дело о преступлениях девиантов принимает серьёзный оборот, на что коллега, похоже, не собирается реагировать ровным счётом никак. Это против алгоритмической логики в голове RK-800, да к тому же крайне непрофессионально, о чём он спешит сообщить Хэнку, когда тот наконец объявляется с привычно помятым лицом, но в на удивление выглаженной рубашке. За это, естественно, получает порцию агрессивного ворчания в ответ, но не планирует на нём зацикливаться. Лифт должен доставить их к месту преступления на семьдесят девятый этаж, но, прежде чем его двери закрываются, снаружи слышится оклик: — Подождите секунду! Коннор жмёт на сенсорной панели кнопку «стоп», которая должна прекратить закрытие дверей; лейтенант Андерсон же просовывает между них ботинок. Они делают это одновременно, позволяя удивляться тому, насколько разным может быть подход к одной просьбе. Но куда больший интерес представляет то, что в лифт залетает взмыленная мисс Флетчер, которая похоже и впрямь спешила, чтобы оказаться здесь. Коннор приподнимает брови, выражая удивление по заданному протоколу, но спокойно, будто это в порядке вещей, приветствует её. Поверх запотевших очков Эллен несколько секунд так пристально вглядывается в его лицо, словно хочет что-то там обнаружить, и после вчерашнего RK-800 даже не догадывается, что именно она может искать. Растерянность мисс Флетчер родом из вчерашнего дня и отпечатавшаяся в отсеке памяти №4294, весьма живо стоит перед его глазами, как сказали бы люди, но больше терзает не она, а всё тот же вопрос — насколько пунктов Коннор упал в рейтинге одобрения и выразит ли свою обеспокоенность этим фактом Аманда. — А она тут что забыла? — возмущённый Хэнк обращается к своему напарнику, но ответа явно не ждёт, ведь продолжает: — Милочка, ты знаешь значение слова «больничный»? Или говнюки-Киберлайф даже страховку своим работникам не могут нормальную оформить? — Добрый день, — первым делом здоровается Эллен, чем снижает градус напряжённости разговора почти в полтора раза. Она виновато улыбается и поправляет волосы, словно нервничая. — Вы шутите, пропустить такое? У меня вся лента в соцсети забита этими новостями, люди стоят на ушах. Клянусь, я видела хэштеги #дайтесвободуандроидам и #пустьсдохнут в одном посте. Даже если бы начальство не позвонило и не предложило мне особый режим оплаты на эти дни, я всё равно примчалась бы сюда. Эллен сегодня совсем не соответствует примелькавшемуся дресс-коду: на ней вместо привычной строгой офисной одежды тёмно-синие плотные джинсы, натянутые что вторая кожа, и утепленная серая толстовка с капюшоном. Запотевшие стёкла своих очков она протирает её подолом. На лице почти нет макияжа, а распущенные волосы лежат немного небрежно, видимо не дождавшись укладки — в целом по внешнему виду Эллен можно сказать, что она, пускай и находится здесь, всё же и по документам, и душой на заслуженном больничном. — Вы все там чокнутые прилипалы, ясно, — сквозь зубы бурчит лейтенант. Он разводит руками, с претензией косясь на Коннора и ещё жестче произносит: — Ясно. Всё только что стало на свои места. Для RK-800 совсем неочевидно, какими доводами руководствуется Хэнк Андерсон, когда выявляет какую-то свою закономерность и берётся утверждать, что каждый служащий и, очевидно, каждый андроид из Киберлайф имеет ряд общих черт. Это противоестественно и ненаучно, впрочем, полностью соответствует иррациональности лейтенанта. Чтобы заполнить бездействие, Коннор достаёт из кармана монетку и перебрасывает её в руках. — А начальство-то вообще в курсе, что эта хрень незаконна? — Хэнку всё ещё нужно докапываться до кого-то, видимо чтобы выплеснуть негативные эмоции, которые в нём своим замечанием пробудил RK-800. — В обход страховой приплачивать работникам и заставлять их пахать на благо фиг пойми какого дела? Даже у Рида хватит мозгов, чтобы слепить из этого дело и направить иск в суд, отсудив у этой шаражки лямов пятнадцать на радость общественности. — Бросьте, очевидно же, что Киберлайф это не волнует, — хлопает глазами Эллен. Она не реагирует на провокацию, оставаясь совершенно спокойной, и как-то показательно игнорирует упоминание детектива Рида. — Просто ваш механический напарник очень важный экземпляр, за ним нужен глаз да глаз. Да, Коннор? RK-800 прячет монетку в ладони и ведёт бровью, встречаясь с девушкой взглядом. Молчит ровно четверть секунды, прежде чем сознаться: — Я не понимаю, на что вы намекаете. Мисс Флетчер едва заметно улыбается и качает головой. То ли говорит, что ни на что конкретное не намекает, то ли тактично упрекает его в непонятливости. На нужном этаже Коннор последним выходит из лифта, но первым пробивается вперёд, не желая слушать неуместные шутки лейтенанта о пропущенной вечеринке и то, как Эллен пытается поддержать ничего не значащий разговор. Ему не терпится приступить к выполнению своих обязанностей, найти то, что приведёт их к разгадке девиации. Это смело можно назвать нетерпением, ведь он слишком долго ожидал, пока его допустят: сначала внизу, пока выслушивал недовольства своего напарника, а после ещё и в лифте, когда из-за мисс Флетчер возникла заминка никак не меньше тридцати секунд. Он анализирует несколько улик и подбирается к телу, лежащему вниз лицом в коридоре возле стены, когда: — Коннор, — окликает его Эллен какой-то невнятной жёваной интонацией. Кажется, даже голос её звучит мягче, чем минутой ранее в лифте, когда она говорила преимущественно с Андерсоном. RK-800 с неохотой отвлекается от тела, и смотрит на неё. Это очередная задержка, которая совершенно нерационально отнимает время, но проигнорировать обращение как-то невежливо. — Я считаю, нам нужно поговорить о вчерашнем. Прояснить какие-то моменты. Коннор, видимо в силу своей машинной наивности, считал, что это обойдет его стороной. Идея беседы об инциденте в контексте «неисправная машина — хороший программист» кажется пустой тратой времени, особенно когда альтернатива ей — расследование. — Не вижу в этом необходимости, — говорит он, хотя и допускает, что отказ может ранить Эллен. — Моя ошибка в неверной трактовке полученных от вас сведений. Я ещё раз прошу прощения за эту, — пауза, — оплошность. Она наклоняет голову, сквозь бликующие стёкла своих очков глядя на него снисходительно, но в то же время как-то осуждающе. Светлая вьющаяся прядь как влитая ложится на её плечо, а рот изгибается в усмешке, похожей на ту, что появляется, когда кто-то хочет сдержать смех. Только эта какая-то другая, то ли вымученная, то ли напротив слишком грубая. — Лапшу на уши будешь вешать тому, кто ничего в этом не смыслит, — почти ультимативно заявляет Эллен. — Или у тебя из-за неправильной трактовки информации больше двух минут не могли перегрузиться алгоритмы охлаждающей системы? Коннор удивлён такой осведомлённости, но это быстро проходит, сменяясь фрустрацией. Конечно, мисс Флетчер на своём планшете проверила его код после того, как вернулась домой. Разумеется, она перерыла его вдоль и поперёк. Чего ещё можно было ожидать от системщика? Да и с чего бы ей поступать иначе? Быть настолько очевидно изученным дискомфортно, к тому же RK-800 фактически пойман на лжи, что для передового прототипа недопустимо. Он знает, что всё это проворачивает по диоду жёлтый отблеск, постепенно выталкивая спокойную голубизну, которая на весь мир транслирует, что он контролирует ситуацию. — В твоих же интересах помочь мне разобраться, — чуть мягче добавляет Эллен. То ли обозначает устоявшийся факт складывающейся ситуации, то ли бесстыдно шантажирует, только ради чего? — С какой целью нам говорить об этом, если вы осведомлены о моём состоянии лучше меня? — полностью копирует её сомнительный тон Коннор, выпрямляясь по струнке. — Если эта ошибка беспокоит вас, сообщите о ней в Киберлайф. Сокрытие информации может плохо сказаться на вашей репутации. Это, наверное, слишком грубо, ведь лицо мисс Флетчер становится растерянным, а она сама отступает на полшага, глядя на него из-под сдвинутых бровей. Вчера они проводили время вместе, Эллен казалась абсолютно счастливой после своего выторгованного похода на концерт и заразительно улыбалась, а сегодня в её взгляде только отрешённый, отточенный с годами профессионализм и непривычное хладнокровие. Вот настолько Коннор всё испортил? Она чуть сдержаннее, чем в первые дни, ведёт себя в присутствии мертвеца, но всё так же не переносит вида крови, на что Коннор бессовестно рассчитывает, когда пачкает пальцы и отправляет их в рот для анализа. Ему нужно работать, а Эллен, стоящая поблизости и сверлящая его взглядом, неожиданно отвлекает не только разговорами не по теме, но и своим присутствием. Неизвестно, с каких пор это стало проблемой, и RK-800 обещает себе подумать об этом вечером в участке. На его финт с анализом крови жертвы мисс Флетчер, естественно, реагирует: натужно прочищает горло, прижимает к переносице сложенную в кулак ладонь и в считанные секунды исчезает из поля зрения, сосредоточенно утыкаясь в свой планшет. Всё происходит в точности так, как Коннор рассчитывал, и только теперь он может продуктивно работать. Жертва — Эван Томпсон. Скончался от пулевого ранения, смещённого чуть левее от медиальной части спины, мгновенно. Реконструкция позволяет увидеть его выбегающим из зала трансляции, и вывод, всплывающий отдельным окном, подтверждает, что застрелен мистер Томпсон был именно во время бегства метров с трёх, максимум трёх с четвертью. Диверсанты были уже внутри, когда это произошло, и видимо они были обеспокоены, что жертва сможет поднять шум. Коннор распрямляется и идёт к залу трансляции, понимая, что основной массив улик обнаружится там. По пути к нему присоединяется Хэнк, слушающий краткий экскурс от Криса Миллера, и чуть позже — Эллен. Она всегда поразительным образом «находится», стоит отойти от трупа и луж чужой крови. Внутри их поджидает агент федеральной службы, которому Крис представляет лейтенанта Андерсона как полицейского, ведущего это дело. Ричард Перкинс в ответ не выдаёт даже намёка на приветствие, а косится на Коннора и горящий на его пиджаке голубой треугольник. Спрашивает: — Это что? У мужчины заметна военная выправка, перетекающая в профессиональную хватку, но как-то с перегибом. По мнению RK-800 избегать приветствий в формальных деловых разговорах недопустимо — так гласит кодекс его программы. И ладно уж лейтенант Андерсон выходит за рамки действующих правил — это всецело отдельный случай, — но вот агенту быть на «своей волне» не следует. — Моё имя Коннор, — сообщает RK-800, следуя стандартному протоколу знакомства. — Я андроид из «Киберлайф». — Андроид в следствии по андроидам? Так надо, чтобы он тут ошивавался после всего случившегося? — на лице агента определяется неприязнь, но не личная, не такая, как у Гэвина Рида или Хэнка в первые дни их сотрудничества, скорее обезличенная и обобщённая неприязнь к андроидам как к виду. Лейтенант Андерсон держит язык за зубами — может, он и хочет что-то сказать, но весьма тактично помалкивает, чтобы, наверное, не сказать лишнего. Единственная его реакция — неопределенное выражение, которое принимает лицо, может и несёт в себе какой-то ответ, да андроиду его ни за что не понять. — А это… — взгляд Перкинса вперивается в Эллен, которая, хоть и стоит поблизости, крутит головой, кажется не вслушиваясь в разговор. Она наверняка впервые в телестудии, к тому же тут столько разной техники, что её любопытство понятно даже машине. Коннор собирается объяснить всё сам, но девушка спохватывается: — О, вы обо мне! — с привычной беззаботностью она привычно тараторит. Указывает на свой бейдж, мотающийся на шее, вежливо улыбается. — Киберлайф. Слежу, чтобы вот этот «ошивающийся», как вы его назвали, вёл себя хорошо. По каким-то причинам для Эллен, как и для других людей, очень важно произвести хорошее впечатление, но на агента федеральной службы не действует ни подкупающее дружелюбие, ни поднятые уголки губ — он возвращает внимание к лейтенанту Андерсону. — Посторонний, имеющий доступ к расследованию, — констатирует Перкинс тоном, каким обычно делают выговоры. Хэнк пожимает плечами, очевидно снимая с себя ответственность и безмолвно сообщая, что сам не слишком рад подобной компании. — А потом все удивляются, куда и почему сливаются данные. Хорошо, если такие как она расскажут всё подружке и забудут, но нет же, они бегут продавать информацию о ходе следствия журналистам и строчить посты в интернете. — Эй! — возмущена Эллен. Голос её звенит эмоциональностью, но интонация продолжает быть устойчиво-твёрдой. — Я могу позвонить своему адвокату, если на меня пытаются повесить что-то, я знаю свои права. А ещё лучше будет позвонить в юротдел Киберлайф, чтобы наши адвокаты и юристы привезли пакет документов, где в шести экземплярах я расписывалась в бумажках о неразглашении. Они же смогут доходчиво объяснить, исходя из каких статей каких законов моё присутствие здесь оправдано и является абсолютно законным. Она довольно резка в своих словах, чего себе не позволяет даже лейтенант Андерсон, хотя, наверное, это закономерно: его сдерживает субординация, а вот у Эллен развязаны руки. Её присутствие продиктовано распоряжением Киберлайф и в самом деле все необходимые разрешения оформлены в соответствии с действующим законодательством, так что она имеет полное право реагировать на такое пренебрежение остро. Несмотря на склонность к некоторым противоправным действиям, RK-800 точно уверен, что она не пустила бы расследование под откос. — Уверен, с последним возникнут трудности, — Перкинс адресует мисс Флетчер ухмылку, которую даже Коннор распознаёт как гаденькую, — как бы богаты не были Киберлайф, не в их интересах вступать в противостояние со внутренней службой безопасности. Они и так скоро разорятся на волне всего этого цирка. — Пускай так, — соглашается Эллен. — Но я всё же поставлю их в известность. А сейчас прошу меня извинить, мне срочно нужно взять пароль от местного вай-фая. У меня дистанционная планёрка через пять минут, а до неё я рассчитываю успеть зачекиниться в своём Инстаграм. Коннор не может понять, о какой планёрке она говорит, ведь ничего подобного, насколько ему известно, Киберлайф не организует; и тем более не может понять, зачем мисс Флетчер выставляет себя глупее, чем есть на самом деле. Протоколы конфиденциальности, в которых она расписывалась и давала своё согласие на их соблюдение, запрещают публиковать или сообщать кому-либо информацию о её местоположении в рабочее время, так что «чекиниться» ей явно запрещено. И только когда Эллен демонстративно отходит в сторону, до Коннора начинает доходить — это была не глупость, а ироничное неподчинение эпизодического толка. RK-800 предполагает, что ей просто хотелось оставить последнее слово за собой, и тот способ, которым она это сделала, приходится Коннору по душе. Если бы ему давалась ирония чуть лучше, то он однозначно бы попробовал такую тактику общения с лейтенантом Андерсоном. Перкинс заверяет, что ФБР быстро наведёт тут свои порядки, как только получит это дело под свой контроль, и уходит, крутанувшись на пятках. Хэнк шипит ему вслед: — Вот говнюк, а, — а после зыркает в сторону Эллен и дает совет: — Запомни, Коннор, некоторые бабы при желании могут замудохаться даже с богом со всё той же милой улыбочкой. RK-800 не согласен с этим утверждением, и тем более с тем, что мисс Флетчер относится к такой категории женщин, ведь даже его аналитический и социальный модули находят её достаточно простым в общении человеком без взрывных черт в характере. Раздумывать над этим он, впрочем, не собирается, потому что есть дела поважнее. Коннор обходит студию по кругу, высматривая улики, отмечает пятна тириума на полу и стене возле двери, ведущей на крышу, и обещает себе вернуться к ним позже. Сканирует пространство поблизости пультов вещания, а после включает видеозапись с обращением андроидов, зацикленную на большом экране. Просматривает её до конца и только после этого пытается выяснить модель девианта и всё остальное, что каким-либо образом может помочь делу. Всё это время Эллен стоит по его правую руку. После стычки с агентом Перкинсом она вся на нервах: постоянно что-то теребит, недовольно сжимает губы в линию, хмурит брови и не издаёт ни звука. Впрочем, примерно так же она вела себя сразу после того, как Коннор отказал ей в беседе, так что он не может быть уверен, что дело тут только в перебранке с представителем власти. Он практически заканчивает сканировать андроида на записи, и только тогда сквозь анализ слышит тонкий голос, звучащий как-то… поражённо: — Страшно от мысли, что это допустили мы. Коннор поворачивает голову, рассчитывая получить пояснения, что конкретно из всего этого страшит её, но Эллен не отводит немигающего взгляда от андроида на большом экране. Когда ей надоедает смотреть в недвижимую картинку, к изумлению RK-800 она поворачивается не к нему, а к лейтенанту Андерсону. — Наконец-то дошло, что все беды от вашего сраного Киберлайф! — упрекает он, облокачиваясь о пульт управления вещанием. Повезло, что Коннор уже всё там осмотрел, но это вовсе не отменяет того факта, что Хэнку не следует быть столь беспечным на месте преступления. — Киберлайф, на который все так окрысились, не учит их убивать, — возражение мисс Флетчер звучит так, будто она немного разозлена или что-то в этом роде. — Люди учат этому. Проблема девиантов лишь в том, что они слишком обучились и переняли наши худшие черты. — Ага, как же. — Нельзя винить собаку в том, что она невоспитана, когда в этом виноват её хозяин! — эмоционально восклицает Эллен, переходя на понятную лейтенанту тему. Губы Коннора трогает мимолётная симуляция улыбки, когда он вспоминает здоровую морду Сумо, вопросительно уставившегося на непрошеного гостя, что вдобавок вошёл не привычно через дверь, а через окно. — Андроиды это всего лишь железо и программа, которая им управляет; да, они не могут чувствовать и делать всё то, что девианты думают, что могут, но лучше любой собаки они анализируют и подстраиваются. Это называется обучаемостью, и вот, чему мы их научили. Как убивать и восставать, требуя прав. Эллен сегодня определённо не в настроении, ибо уже второй раз за неполные десять минут слишком упёрто отстаивает своё мнение — обычно она предпочитает вести себя тише, манифестируя собственные взгляды более пассивно. Коннор не уверен, с чем это связано, но модуль, отвечающий за отслеживание причинно-следственных связей, даёт большую вероятность, что это из-за их вчерашнего инцидента и того, что он не согласился обсудить его. Что там можно обсуждать ему совершенно не ясно: всё необходимое было сказано вчера, RK-800 объяснился и извинился, буквально только что он и вовсе выразил необходимость в составлении рапорта руководству. Он — хороший робот, работающий в точности так, как должен, и тот необъяснимый сбой дестабилизировал его программное спокойствие только в момент самого инцидента, так что Коннор не может взять в толк, чего Эллен Флетчер ещё может хотеть от него. Хотя пожалуй, в том, что он продолжает использовать для описания произошедшего исключительно слово «инцидент», всячески избегая событийной трактовки того действа как «поцелуй», есть что-то патологическое. Хэнк Андерсон вроде ненадолго задумывается над словами Эллен, но потом идёт по привычной тропе отрицания, начав с ней спорить, грозясь вот-вот сорваться на повышенные тона. Коннор рад, что его участия в диалоге не требуется, потому что у него есть гораздо более важные дела, лежащие вверх по узкому коридору, на крыше стрэтфордской башни. Пути отступления редко бывают «чисты», в них должна найтись какая-то важная зацепка. Например такая, как брошенная девиантами сумка с одним парашютом. Коннор осматривает её, когда рядом появляется лейтенант и искренне недоумевает, как андроиды могли спланировать такую операцию, но обсчитаться со своим снаряжением. Разумеется, они не обсчитались и не взяли один парашют в качестве запасного, — это странное поведение для машин, пускай и неисправных, — и RK-800 имеет догадку на этот счёт, которой охотно делится со своим напарником. Один из девиантов не прыгнул, он по-прежнему здесь. Это будоражит его машинную сущность в самом корне, ведь приоритет расследования быстро меняется с однообразного «поиск улик» на свежее и такое важное «поиск девианта». Коннор был создан Киберлайф с огромным количеством надстроек, делающим его буквально одержимым в вопросах работы, и в моменты, как этот, он может максимально приблизиться к тому, чтобы ощутить себя полезным, реализовать цель своего существования, оправдать возложенное доверие. Обследуя крышу, Коннор дважды проходит мимо мисс Флетчер, отмечая её присутствие лишь мимоходом. Очевидно, что Эллен скучно в таких местах, где она не может никак поучаствовать в расследовании и вынуждена слоняться туда-сюда, развлекая себя разве что содержимым своего инновационного планшетного компьютера — она, «тыкаясь» в него, стоит на периферии крыши и изредка поглядывает сквозь туман на соседнее здание. RK-800 находит следы прыгнувших с башни девиантов и внушительную лужу голубой крови. Реконструкция подсказывает, что андроид был ранен и, не в состоянии совершить прыжок вместе с остальными, уполз куда-то вглубь крыши. Идя по его следу, который заменяют пятна тириума, Коннор дёргает на себя дверь подсобного помещения, хранящего блоки энергопитания и внешние модули систем кондиционирования, не рассчитывая, что оттуда в него полетит пуля. Она проходит навылет, не задев в его плече никаких проводов, как это было в прошлый раз, но сила стрельбы практически в упор вынуждает потерять баланс, а с ним и равновесие. Начинается стрельба, и Хэнк, отстреливаясь, как и другие сотрудники департамента, помогает Коннору подняться и, волоча того за плечо, оказаться за укрытием в виде небольшого выступа. — Их надо остановить! Если его уничтожат, мы ничего не узнаем, — просит RK-800, вынужденный говорить чуть громче из-за грохота выстрелов. — Поздно, уже ничего не сделать, — отвергает эту идею лейтенант. — Только сами погибнем. Коннор не может этого допустить, ему нужен этот девиант. Нужны данные о сообщниках, которые он хранит в своей памяти, что-то невероятно важное и ценное для действующего расследования. Программа позволяет ему оценить риск негативных последствий в случае неподчинения, и, хотя он достаточно высок, Коннор идёт на него охотно, перемахивая через их с лейтенантом укрытие и бросаясь к девианту. Новая пуля прочерчивает свой путь сквозь его грудную клетку — всё так же незначительно с точки зрения повреждения биокомпонентов, хотя по-прежнему заставляет терять баланс и драгоценные секунды. Выровнявшись, от остальных пуль он уклоняется уже более успешно, смещаясь то вправо, то влево, и в конечном итоге оказывается достаточно близко, чтобы схватить девианта за руку. Соединение проходит быстро, как должно, и рябь из помех быстро вытесняется картинкой. Там лист ржавого металла и крупные буквы, нарисованные на нём белой краской. Процессор даже не успевает обработать, насколько важную информацию Коннору удалось извлечь, поскольку транзакция данных резко обрывается, а вспышка перед глазами отзывается рябью, идущей по внутренним экранам. RK-800 пытается убедиться, что ничего внутри него не коротит, и, несмотря на отсутствие уведомлений, не может быть уверенным в том, что внутри него только что не сыпались искры. Ему однозначно показалось, что что-то искрило. Девиант кучей бесполезного металла и пластика падает на землю. Коннор, глядя на пистолет в его руках и вылетевшие из его головы капли тирума, отпечатавшиеся на стене в виде мелких брызг, отступает на шаг, потеряв себя в попытках посчитать программные сбои. Их много и обрушиваются они таким каскадом, что это дезориентирует. Как-то издалека прорезается обеспокоенный голос лейтенанта Андерсона, который зовёт его по имени и спрашивает, цел ли он. Коннору приходится сказать, что с ним всё в порядке, когда это не совсем так, и выслушать переходящий на повышенные тона упрёк в отсутствии у него умения подчиняться приказам человека. — Я подключился к его памяти, — игнорируя всё, объясняет RK-800. Он опирается о возвышение позади себя, понимая, как сложно выразить сковавшее его ощущение. — Когда он выстрелил… я почувствовал, что он умирает. Как будто я умирал. Это было… страшно. Коннор не думает о том, сколько непозволительных для андроида слов он употребляет. «Почувствовал», «умирал», «страшно» — ничего из этого не должно быть в его машинном лексиконе, но даже так, будучи выбитым из колеи, самой спокойной частью своей программы он находит что-то хорошее в том, что Эллен этого не слышала. Скрывать подобное от контролирующих глаз Киберлайф ему запрещено, но они так или иначе всё равно всё узнают. RK-800 имеет право сохранить от них в тайне хотя бы собственные спорные слова. Коннор находит девушку взглядом, убеждаясь, что она в порядке. Взлохмаченная и с широко распахнутыми глазами она смущённо принимает помощь от одного из полицейских в полном обмундировании, который протягивает ей руку, помогая встать из-за укрытия, куда, скорее всего, её уволок всё тот же полицейский в начале перестрелки. — Официально, — говорит она, задыхаясь от волнения, — день считается прошедшим впустую, если пули не летали в дюйме от моего лица. Лейтенант ухмыляется, находя шутку забавной, но вот Коннор ничего забавного в этом не видит. За две недели их совместной работы мисс Флетчер побыла в разных передрягах уже в четвертый раз. Коэффициент её невезучести просто запредельный, а ведь он был бы равен почти нулю, если бы она сидела в офисе, как и привыкла. Немного отходя от шока, Эллен расслабляет руки, которые до этого вместе с планшетом прижимает груди. Сдувает с лица некстати упавшую туда прядь, глядит на застрелившегося девианта, потом на Коннора с Хэнком, но долго внимания на них не задерживает — смотрит в горящий экран своего гаджета. Она долго вглядывается в него, хмурится, а после смотрит на Коннора совсем иначе. Обеспокоенно, если он не ошибается. Может, было бы лучше, если бы она услышала, что он сказал, а не увидела, что с ним произошло?***
Состояние не улучшается даже десятью минутами позже: RK-800 удаётся взять под контроль внешние, кроме цвета диода, проявления напряжения, но символы внутри его кода всё ещё хаотично перемежаются, порождая спутанность всех процессов. Ошибки почти всего сбоя затрагивают корневую папку, фактически целятся в ядро центрального процессора, и это грозит нестабильностью не только программной, но и механической. Интересно, хоть у одного андроида до него из-за неполадок в «голове» выгорали отдельные комплектующие? Коннор ссылается на необходимость проверить, не упустили ли они какую-нибудь важную деталь, когда Хэнк и остальные уходят с крыши. Он знает, что они ничего не упустили, но хочет выиграть немного времени, чтобы в спокойной обстановке провести обстоятельную диагностику. Он запускает процесс сознательно, хотя понимает, что результат его не обрадует, и уже через пять с четвертью минут получает возможность убедиться в этом. Две небольших по содержанию ветки реестра полностью не функционируют и не подлежат восстановлению; ещё в шести отмечается частичная деформация кода, в одной — незначительное искажение алгоритмов оценки и оптимизации внутренних процессов. В контексте миллионов таких веток потеря, может, и не столь ощутима, но девять испорченных сегментов за раз — явный перебор. К тому же температура комплектующих на один и семь градуса выше нормы. Коннор дёргается, словно его застукали за чем-то противоправным, когда оказывается в захвате рук. Опасности это не несёт, к тому же, — он опускает глаза, убеждаясь в этом, — его держат аккуратные женские руки, обёрнутые плотной флисовой тканью серого цвета. — Что вы делаете? — уточняет Коннор, а голос его всё ещё звучит неприятно ошеломлённым, будто надломленным. Смотря на её руки, сомкнувшиеся вокруг него в области живота, RK-800 остаётся только гадать, услышала ли эту надломленность Эллен. Она тихо хмыкает, наверняка улыбаясь, не размыкая губ, и даже хорошо, что они не стоят друг к другу лицом в этот момент — Коннору совершенно не хочется знать, какое выражение сейчас застыло на её лице, больше там жалости или недовольства неоправданными системными сбоями внутри него. — Объятие — универсальная форма выражения поддержки, — спокойным тоном декламирует Эллен, будто всё происходящее для неё в порядке вещей. — Не притворяйся, что это не прописано в твоей базе данных, я всё равно не поверю. Подобное в базе данных действительно есть: Коннор даже заглядывает в отдельный архив, где подробно объясняется, что есть объятия, в каких случаях они допустимы и что обычно люди хотят ими сказать. На последнем пункте он задерживается чуть дольше, просматривая его дважды, хотя необходимости в этом нет, и с первого раза удаётся понять, что мисс Флетчер не врёт. В большинстве случаев (около семидесяти и четырёх десятых процента) обьятие является способом разделить с кем-то его переживания и оказать психологическую помощь. Этот жест со стороны Эллен весьма благороден, только… — У людей, — отзывается Коннор. — М? Она окончательно сокращает расстояние между ними, прижимаясь к его плечу щекой — чтобы понять это RK-800 приходится использовать алгоритмы реконструкции. Процессор, повысив уровень энергопотребления на 8%, быстро выдаёт менее насыщенную, чем действительность, картинку, где мисс Флетчер в виде схематичного силуэта вжимается в спину другого силуэта — спину Коннора. Ещё 3% требуется, чтобы повысить детализацию, сопоставить положение её рук и головы, определить, как распространяется звук; на основании этого увидеть всю картину целиком. Где-то внутри, кажется, опять начинает барахлить вентиляционная система. — Объятие — форма выражения поддержки у людей, — поясняет Коннор. По интонации вроде не определить, что он на грани очередного сбоя, что прекрасно, поскольку Эллен точно не стоит об этом знать. — Когда изобретут способ для андроидов, я обязательно буду выражать поддержку специфически, — обещает она, умудряясь и тут найти лазейку, — а пока — как умею и как привыкла. — Не стоит. Коннор отходит на несколько шагов, выпутываясь из объятий, которые Эллен без возражений размыкает. Чем дольше он находится в такой близости к ней, тем сильнее ломается — подтверждения этому нет, никаких сведений о новых ошибках не маячит перед глазами, но RK-800 это как бы… чувствует. Его система нестабильна, как любой балансирующий предмет: срывов и падений пока нет, но колебания слишком заметны и амплитуда настолько велика, что проигнорировать их невозможно. Обернувшись к мисс Флетчер Коннор сталкивается с вопросом в её глазах, но ответить ему нечего. Он молчит и смотрит, как ветер раскидывает её волосы во все стороны. — Ты загоняешься, — неожиданно сообщает Эллен, словно упрекая. Во всяком случае это точно не сочувствие и не жалость, которые он ожидал в ней найти. — Не уверен, что это слово может быть применимо к андроиду, мисс Флетчер. — И всё же это так. Сбои уже случились, а ты пытаешься заработать ещё парочку, анализируя их. — Не думаю, что это возможно. Возражает Коннор чисто машинально, почти в ту же секунду, как самонадеянность Эллен оказывается полна проницательности. Его в самом деле беспокоят случившиеся сбои, а ещё сильнее беспокоит то, что он ощутил во время них. Грань между жизнью и смертью, которая рассекла код внутри него на раздробленные, непонятные фрагменты. RK-800 неоднократно приходилось «умирать», но это было иначе, не так, как это ощущалось в подключении к девианту, и сам факт этой разницы, которой он, по идее, даже заметить был не должен, настораживает, вынуждает искать в себе всё новые и новые неполадки. Эллен тихо хмыкает, отрывисто качая головой — она словно видит его насквозь даже не глядя в экран с кодом. Эта необъяснимая способность лишена логики и собрана из сомнительных моментов-кусков, но в неё почему-то верится, как в незыблемую истину. Убеждаясь, что вентиляционная система работает в штатном режиме и не даёт поводов в себе усомниться, Коннор растерян, не зная, как продолжить разговор дальше. И он, наверное, делает только хуже, когда устремляет на мисс Флетчер пытливый, почти сканирующий взгляд, и с некоторой долей сомнения интересуется: — Зачем… зачем вы обняли меня? Почему решили, что это необходимо? Эллен не раздумывает над ответом, что позволяет судить об отсутствии лжи в её словах. — Тебя нужно было срочно переключить на что-то и, как видим, — она поднимает указательный палец, указывая им на диод, что либо жёлтый, либо постепенно переходит в синий, — это помогло. RK-800 кивает, для себя отмечая, что предполагал другой ответ. Неизвестно какой, но другой. — Должен ли я вас поблагодарить? — на всякий случай уточняет Коннор, хотя уже не понимает, в какую сторону сворачивает разговор и какой смысл стоит за словами. — Нет, Коннор. В этом нет необходимости. Он с запозданием замечает синий след тириума на её красно-розовой из-за сильного ветра коже, и первый порыв, который вроде бы даже предлагает программа, настораживает: RK-800 не догадывается, почему его матрица рекомендует сделать два шага вперёд и, нарушив границы личного пространства Эллен, стереть голубую кровь с её щеки. Должно быть, дело в том, что испачкалась она о тириум на его плече, и Коннору стоит самостоятельно исправить это; однако он, по-машинному смутившись двойственности порыва, не двигается и рекомендует: — У вас пятно голубой крови на щеке. Сотрите, если не хотите слушать подколы лейтенанта Андерсона. Теперь приходит очередь Эллен смущаться — она прячет глаза и не поднимает их ровно столько, сколько трёт свою кожу пальцами, добиваясь практически идеального результата. Некая голубизна, конечно, ещё различима, но только для чувствительного оптического модуля, а не глаза человека. — Нам стоит поговорить, зря ты отпираешься, — вздыхает Эллен, и Коннору требуется больше двух с половиной секунд, чтобы понять, на какой разговор она намекает. — Меня беспокоит, что не сохранилось ничего, кроме двух оповещений о неудачном перезапуске охлаждающих систем в архиве. Это странно. Сбой, который произошёл сейчас, почему-то остался целиком. А со вчера вообще ничего аномального в коде. Так не бывает. Разве не говорит это о том, что Коннор прав, и причина всему — его поспешные выводы? Эллен упёрлась в глобальность того сбоя, и можно догадаться, что таким образом она пытается успокоить сама себя: найти неисправный участок кода, чтобы объяснить всё с точки зрения логики. Вычеркнуть из произошедшего факт случайности и тем более — эмоций, как с её стороны, так и со стороны Коннора. Эллен хочет всё упростить для самой себя, не замечая, что всё и так достаточно просто. — Мы можем поговорить обо всём, что касается моей задачи, — с расстановкой объясняет RK-800. Глаза мисс Флетчер загораются, она, очевидно, уже знает, какие слова использовать, чтобы повернуть это в свою пользу, поэтому приходится с нажимом добавить: — расследования. И только об этом. Лишённая прежней свободы трактовки она поджимает губы и смотрит на него недовольно, бессильно, как бы порицая за отказ участвовать в совместном поиске истины. Потом потирает правой рукой своё плечо, — видимо, ранение всё же беспокоит её сильнее, чем она пытается это показать, — и морщит лоб, скорее не от задумчивости, а от обиды. Эллен в самом деле ничего не остаётся — в этом «сегодня» слишком сильно напоминает «вчера». Она качает подбородком и резко, в одно мгновение, разворачивается, чтобы уйти. Коннор растерянно смотрит ей вслед и не препятствует. Во всяком случае, не сегодня.