Извечная песня

И озябшая душа тихо встала на колени, Что-то мы с тобой, дружок, не доиграли, не допели....*

      Несколько дней после прибытия в Драконий Погост снег раздражал. Слишком светло, слишком увязают ноги коня в глубоких сугробах, всего здесь “слишком”. Илхес Восточный Отступник не жаловался, куда послали, туда и пошел: он никогда не жаловался, ни при жизни, ни сейчас. Только теперь к эльфийской надменности добавилась холодная отрешенность взамен прошлой мягкости характера. В посмертии они прекрасно уживались друг с другом.       Спустя недели две Илхес привык. Снег уже не казался мерзким, он выглядел уютным и чистым. Он укрывал любые следы разрушений, замерзшие трупы, скрывал под новым снегопадом его следы, чтобы те, кто шел за ним, сбились с пути. Ему радовались таурены, и Илхес вместе с ними учился этому – просто радоваться тому, что с неба что-то сыплется. Это казалось ему странным: учиться ощущать радость. Ведь раньше он был счастливым, солнце ли в Луносвете светило в окна его дома, снег ли заставал в путешествии, когда его нес еще вполне живой конь. Город встречал эльфа вечной весной, когда Илхес возвращался к родным, уставший, помнящий вкус чужих холодов и тропической жары.       Теперь ему все равно. Воспоминания на дне того, что осталось вместо души. В том месте долгое время обретался голос его хозяина и его проклятия – Артаса. Повелитель пал, как пали и земли Кель-Таласа прямо на глазах Илхеса, пытавшегося из последних сил спасти – не себя – хотя бы семью. Спас ведь, им не пришлось служить Артасу вопреки своей воле. Когда-нибудь они встретятся, если для рыцарей смерти вообще может наступить это “когда-нибудь”. Говорят, огонь помогает достичь цели. Илхес не проверял и проверять не хотел. Здесь, в Нордсколе, уже будучи свободным, он привык и к снегу, и к тому, что больше ему некуда возвращаться. Луносвет разрушен и погребен под воспоминаниями, сколько бы его не отстраивали, Акерус – как вечный памятник тому, кем он стал и что потерял. И только в белых, никогда не тающих снегах Илхес мог думать о себе и том, что будет дальше.       Только здесь он обрел понимание такого же как он, когда-то призванного Артасом высшего эльфа. Именно в затерянном Драконьем Погосте Илхес пил с ним горячее отвратительное орочье пойло в орочьем же лагере, и знал, что нужно жить дальше. Даже если они никогда больше не ощутят силу Солнечного колодца и саму суть понятия “жить”.